НРКмания

Название: Тайна Ромы Малиновского
Рейтинг: PG-13/R
Пейринг: Рома/Настя, Саша/Сашенька и Катюша/Андрей...
Жанр: романтическая мелодрама с элементами юмора
Герои: Рома, Андрей, Катя и многие другие герои НРК, а также новые герои.
Сюжет: В основном будет разворачиваться вокруг жизни Романа Малиновского до известных всем событий в НРК, а также через некоторое время после свадьбы Кати и Андрея.
Ссылки на архив:
http://flyfolder.ru/4236334
vmar.ifolder.ru/4236334

_________________
Данный текст одобрен к распространению как способствующий делу Света.
Ночной Дозор.

Часть первая

Глава первая

Чудесный вечер 21 сентября 2006 года плавно подходил к концу, погодка выдалась на славу – тепло как в июне, красота. И, наверное, потому что, Роман любил осень больше чем другие времена года, в этот вечер он чувствовал особое настроение, как в никакое другое время года. Оно – это самое особое настроение возникало где-то после 20 сентября и заканчивалось в числах 10 октября. В это время, Роман готов был поклясться, что даже воздух в загазованной Москве становился прозрачней и начинает пахнуть как-то необычно, по-особому, как пахнет море перед грозой, или корка спелого астраханского арбуза, разрезанного на даче возле озера в середине августа.
Вот и сегодня, с легким сердцем и душой Рома направлялся домой. Да-да, именно домой, а не в клуб, ресторан, или другие тусовочные места славного города-героя Москвы, где всегда можно было найти приятную компанию для приятного вечера, который обычно очень плавно перетекал в не менее приятную ночь. Но сегодня – увы…, на компанию из прелестнейших нимф можно было даже не рассчитывать. А все почему?.. хотя, точнее сказать из-за кого? Из-за его закадычного дружка Андрюши Жданова, который категорически отказался от всех предложенных ему на выбор милых и уютных местечек, аргументируя это тем, что он, видите ли, не хочет посещать все эти заведения и общаться с тамошней публикой без своей благоверной.
А все дело в том, что вот уже 3 месяца и 3 дня как Андрей находился в состоянии счастливого мужа, и, как Роме было доложено еще неделю назад «по большущему» секрету его верной секретаршей Шурочкой, уже целый месяц в другом не менее «интересном» положении – будущего отца. Сам же будущий отец посвятил Романа в свое «интересное» положение только сегодня в обед, в перерыве между первым и вторым блюдом, в небольшом, но очень славном итальянском ресторане, который они облюбовали для обедов еще во время своей вольной холостяцкой жизни. Конечно, Роман для себя на этой жизни еще точку не поставил, но что до его друга Андрюши, то он в последнее время предпочитал обедать только со своей Катей, и только с ней. Рома теперь был только «на заменах», когда Катенька была в отъезде или болела, или обедала с Женсоветом. Сегодня случилось второе - Катюша приболела, и когда Роман чисто из желания быть участливым поинтересовался, что ж такое с Катенькой, Андрей, расплывшись в голливудской улыбке, посвятил своего друга в «самую страшную тайну» – его Катюша беременна. Самую страшную, потому что Катина мама Елена Александровна, верящая во все приметы и суеверия, строго-настрого запретила распространяться кому-либо о беременности вплоть до третьего месяца. Правда вездесущий Женсовет очень быстро рассекретил Катюшу - еще неделю назад, когда на ней стали сказываться первые признаки токсикоза, и это конечно ни для кого из верных подруг не прошло незамеченным. И на первом же совместном обеде из Кати была очень ловко вытащена эта самая «страшная тайна», причем допрос с пристрастием был заменен на внеочередное гадание, в котором было во всех подробностях предсказано пополнение семейства Ждановых в ближайшем времени. Естественно, что Катя не выдержав прямого и ужасно заинтересованного взгляда подруг, сдалась, да – у них с Андреем скоро будет малыш, и для нее это самое большое счастье, о котором только она могла мечтать после свадьбы с Андреем.
И теперь в темно-синем BMW Романа Малиновского друзья неслись в сторону Ростовской набережной, где находилось скромное, но очень уютное и любимое большей частью прекрасной половины города Москвы жилище последнего, чтобы отметить в узкой, но очень теплой компании данное событие. Конечно, если бы Катюша не перезвонила час назад и не уведомила супруга о том, что сегодня она хочет побыть с родителями, а также если бы новоиспеченная жена друга в дополнение к недавно раскрывшимся внешним данным не обладала умом и мудростью, то наверно его друг не получил бы с такой легкостью разрешение покутить вечерок со старым товарищем. Поскольку поехать в какое-либо уютное местечко типа клуба «У Севы» Андрей отказался просто категорически, ничего другого друзьям не оставалось как, отоварившись в ближайшем супермаркете всем необходимым, провести этот теплый сентябрьский вечерок в скромной мужской компании дома у Ромы Малиновского. Тем более что в последнее время пообщаться по душам им удавалось крайне редко, если и выпадало время о чем-либо поговорить - в основном обсуждали рабочие моменты.
Припарковав в подземном гараже машину и выгрузив из нее все пакеты с припасами, мужчины двинулись к лифту. Пока длилось ожидание транспортного средства, заменившего человечеству лестницу, Рома по привычке, проверяя карманы нигде не обнаружил ключей от собственной квартиры.
- Вот, блин, опять где-то ключи посеял, - без особого беспокойства констатировал Роман, – ну что ж, придется сначала заехать на первый этаж, взять у консьержки запасные.
- Малиновский, я вот, убей меня не пойму, как тебя еще до сих пор никто не ограбил с твоей то безалаберностью? – округлил бровь Жданов, и продолжил. – у тебя же не квартира, а проходной двор - кто хочешь заходи, что хочешь бери. Я, конечно, тебе не нянька, а друг, и как друг хочу тебе посоветовать, смени замки. Ты их вообще, когда в последний раз менял? - задал вопрос Андрей, и, увидев, глубоко задумчивый взгляд Романа сразу же продолжил,- а еще я совершенно не понимаю, как можно оставаться таким несерьезным в тридцать два года? Малиновский, когда ты, наконец-то за ум возьмешься?
- Жданчик, ответь мне для начала ты - кто, и с каких это пор назначил тебя главным лектором по курсу чтения жизненных моралей Роману Малиновскому? – ответил вопросом на вопрос Рома.
Андрей хотел что-то ответить, но вовремя подошедший лифт звонком огласил свое прибытие, и мужчине оставалось только махнуть рукой.
Погрузившись в лифт, Рома сразу нажал кнопку первого этажа. Выйдя в просторный холл, Роман сразу же - без малейшего промедления направился к бабуле-консьержке за запасным ключом. Пожилая женщина при виде молодого мужчины расплылась в приветливой улыбке, что в очередной раз доказало, что природное мужское обаяние Романа Малиновского распространялось не только на юных девиц, но и на женщин в возрасте. Бросив пару фраз для приличия о погоде, политике и спросив о здоровье внуков, Рома получил запасной комплект ключей от своей квартиры, и поспешил к скучающему у лифта другу.
-Ну что, еще не заснул? - спросил Малиновский, с привычным ему сарказмом, - тогда пошли - ключи к пещере Сокровищ были наконец-то добыты мной после изнурительных и тяжелых боев с последней живущей внучкой той самой Бабы Яги, которая…
- Малиновский, прекрати паясничать, - оборвал его Жданов, - пошли уже, время то цигель, цигель..
- Я не понял, ты что сегодня куда-то еще спешишь? - недоумевающее переспросил Рома, а мне то показалось что Катюшка тебе на всю ночь «грин карту» выписала. Все таки золото она у тебя, эх и чего это я сам не …
- Так?!!- оборвал начинающийся монолог друга Жданов, - Я, кажется…
- Роман Дмитриевич, подождите, - на редкость звонкий голос консьержки прервал уже начинающийся разъяснительный монолог Жданова, - вам тут почта насобиралась - заберите, пожалуйста.
Рома зашагал назад, и, забрав пачку писем, журналов и газет, поспешил в лифт, который уже приехал, и где его уже ожидал Жданов с двумя увесистыми пакетами и недовольной физиономией.
«Так, вечерок, кажется, обещает быть приятным»- мелькнула мысль у Ромы, когда он зашел в лифт.
- Да, я не был дома несколько дней, а что такое, имею полное право, - ответил он на немой вопрос друга, после того как тот взглянул на количество скопившейся почты, а после этого перевел взгляд прямо Роме в глаза, причем абсолютно без выражения каких-либо эмоций.
- Я абсолютно свободный мужчина, - повторил Роман свою любимую заезженную фразу, - а также…, – закончить мысль ему помешал остановившейся лифт, причем цифра этажа говорила за себя четко – приехали!
Открывая дверь в родную берлогу, Рома не лишил себя удовольствия с небольшим пафосом громко и торжественно произнести фразу «Сезам откройся» и толкнуть дверь. Зайдя первым, он опять же громко и торжественно, так, как будто он встречал международную делегацию, произнес, - Добро пожаловать дорогой Роман Дмитриевич! Ну и ты заходи, раз приперся, - бросил он взгляд на Жданова.

Через два часа друзья уже приговорили первую бутылку виски и подняли, как минимум, семь емких, но метких тостов, сродни тем, которые так полюбились всей стране в исполнении генерала Иволгина из «Особенностей национальной охоты», а также «…рыбалки» и других не менее любимых фильмов с данным персонажем. Конечно же, главным пунктом на повестке дня, а точнее - вечера внеочередного заседания лучших друзей был будущий наследник контрольного пакета акций модной компании «Zimaletto».
- Ну, давай, за то, что бы был пацан, - Рома натренированной рукой открыл новую бутылку и разлил жидкость по стаканам, – будет с кем пиво лет через шестнадцать выпить и вообще жизненный опыт передать. Ты ж меня крестным позовешь?
- Представляю себе, какой жизненный опыт ты будешь передавать моему сыну, - хмыкнул Жданов.
- А ты не хмыкай, между прочим, мой жизненный опыт в некоторых вопросах, - Рома хитро и довольно прищурился, - ооочень дорогого стоит, и ты, кстати, этим всем бесплатно пользовался и, как результат, имеешь такую жену, которую каждый бы мечтал поиметь.
- Малиновский, ты что, уже забыл, как в зубы получал? Заткнись немедленно.
- Спокойно Жданов, спокойно, это, между прочим, комплимент был. Другими словами, у тебя жена, которой бы любой гордился. Такая формулировка тебя устроит?
- Такая устроит.
- Ну, давай.
- Давай.
- А вообще-то мы больше о дочке думаем, - после минуты молчания прервал тишину Жданов, - наверно, потому, что мы оба в детстве очень о сестрах мечтали. Только вот ни у ее, ни у моих родителей, увы, ничего не получилось. У Катькиных родителей было желание, но не было возможности, а у моих с точностью да наоборот – была возможность, но не было ни малейшего желания. Я думаю, это потому, что моя Катенька в детстве была золотом, а я катастрофой вселенского масштаба.
Роман безо всякого интереса слушал друга, просто давая ему возможность выговориться. Тем более что со второй бутылкой виски тема и содержание беседы утратили всякий смысл.
Жданов тем временем продолжал:
- И вообще, говорят, девочки отцов любят и уважают гораздо больше чем мальчишки. Да и за примером далеко ходить не надо, сравнить хотя бы, как Катька к своему отцу относится и наши с отцом отношения – небо и земля.
Лицо Малиновского выражало такой «живой» интерес к беседе, как будто он не с другом лучшим общается, а лекцию по математическому анализу слушает.
Не обращая на товарища ни малейшего внимания, Андрей, подперев голову рукой и мечтательно прищурившись, закончил свой монолог:
- Так что, думая о ближайшем будущем, я уже представляю себе свою малышку – такую же красавицу, как и ее мама. Косички… бантики…
Рома фыркнул:
- Ну и зачем тебе эта головная боль? Только представь себе на минуточку, во что все эти косички и бантики выльются, ну хоть бы опять, через те же шестнадцать годков. Ну, когда твоя дочурка в возраст войдет и встретит вот таких крутых перцев, как мы с тобой были в том возрасте. Да чего скромничать, и сейчас есть, - правда, посмотрев внимательно на друга, скромно добавил, - хотя нет, есть только я, тебя, мой дорогой друг, уже почти три месяца как из рядов крутых перцев списано в запас.
На это замечание Андрей промолчал, делая вид, что не расслышал. Хотя, может быть, и на самом деле не расслышал, при взгляде на его напряженное лицо сразу напрашивался один вывод – мужчина о чем-то глубоко задумался, и, очевидно, мысли были не из приятных.
- Поотрываю ноги, - наконец, подал голос Жданов и после небольшой паузы добавил: - И не только ноги.
- Кому? Родной дочери? – Рома хихикнул, - правильно, мудрое решение и главное, кардинально устранит все проблемы. Кстати, у меня тут анекдотец есть, прям в тему, - Рома ловко подцепил вилкой тонкий ломтик ветчины и продолжил: - Недавно в сетке прочитал. Значит так, родилась у короля дочка, ну и как водится, злая колдунья предсказала, что когда принцессе исполниться шестнадцать лет, она уколет пальчик веретеном и уснет на сто лет. И тогда добрый папа-король приказал отрубить принцессе все пальчики. Ну как, я же говорил, прям про тебя!
Жданов хмыкнул:
- Идиот ты, Ромка, я о крутых перцах говорил. Любому, кто мою принцессу хоть пальцем тронет, все конечности нафиг поотрываю.
- М…да, а ты жестокий, Жданов, не зря тебя наш вездесущий Женсовет с главным сталинским палачом сравнивал, не зря.
- Слушай, Ром, давай сменим тему, - попросил Андрей, - я, наверное, еще морально не готов обсуждать взрослую жизнь моей будущей дочери.
- Ладно, - согласился Роман, - взрослую жизнь оставим в покое, поговорим о детстве. Вот с мальчишкой ясно, чем в детстве заниматься: в футбол можно поиграть, на рыбалку съездить, в тир сходить, в Contr Strike погонять, ну и вообще массу развлечений придумать можно, а с девчонкой? Дочки-матери, чай понарошку, сказки вслух про принцесс и прочая скучная ерунда, - взглянув на друга, Рома не заметил того эффекта, который, как он ожидал, вызовут его слова. Лицо его товарища выражало такое умиротворение, что Роме стало абсолютно понятно, что эйфорию Жданова не сбить даже ему, Роме Малиновскому, со всеми его уникальными способностями к убеждению.
- Ром, ты не прав, с девочкой тоже можно активно и интересно проводить время, им тоже интересны не только куклы, и вообще, - Андрей взглянул на друга с недоумением, - почему я тебе это доказываю, вспомни хотя бы Глазастика.
Резкая боль ударила в левую сторону грудной клетки так, как будто туда всадили раскаленную на огне спицу. Дышать стало больно. Рома слегка поморщился, но сразу взяв себя в руки, натянул на лицо дежурную улыбку.
Жданов же, увлеченный своей тирадой, не обратил внимания на то, как побледнел его друг, и продолжал:
- Ты только вспомни, что она вытворяла, ураган был, а не девчонка. Какая фантазия! Помнишь, когда мы с ней в индейцев играли, и меня как бледнолицего взяли в плен. Я, и правда, подумал, что она с меня скальп снимет, когда увидел с каким лицом она начала свой топорик затачивать. А это, когда привязала нас к дереву и стала разводить под нами костер, объясняя это тем, что теперь мы будем играть в сожжение еретиков. Причем я был окрещен в Джордано Бруно, а ты почему-то в Жанну Д’арк. А приколы ее помнишь? Синьку мне, нахалка, в ванну подсыпала, я ж потом синий целые сутки ходил, пока девчонка не раскололась, что это все маслом растительным выводится - Жданов звонко рассмеялся и посмотрел на друга: – Ром, ты чего? Тебе плохо?
Рома был бледен, держал руку на левом боку и тяжело дышал. Пока Андрей предавался воспоминаниям, Роман почувствовал еще три удара раскаленной спицей, наносимых невидимой рукой, вся левая сторона груди была как в огне, боль мешала дышать, а тем более говорить. Увидев состояние друга, Андрей вскочил, распахнул окно, открывая доступ свежему воздуху, затем налил в стакан воды, - где у тебя корвалол или валокордин? – спросил он. Рома смог только махнуть рукой по направлению дверцы кухонного шкафчика. Накапав лекарства в стакан с водой, Андрей протянул его товарищу.
Через несколько минут свежий сентябрьский воздух и сердечное лекарство возымели эффект - Роме полегчало.
- Ром, ты бы все-таки сходил к врачу завтра, - предложил Андрей, всерьез беспокоясь о здоровье друга, - с сердцем шутки плохи, тем более что у тебя оно и так не совсем здоровое.
О проблемах со здоровьем своего друга Андрей знал уже давно, с первого курса института, когда Рому не допустили к участию в студенческой олимпиаде, выявив у него на медосмотре какую-то скрытую патологию сердца. Роман никогда не обращал особого внимания на свое здоровье, вел такой образ жизни, какой был ему по душе, а в последние два года вообще как с катушек сорвался. Каждый раз, когда другу становилось плохо, Андрей пытался его вразумить - только все без толку, Рома только отшучивался и отмахивался, к врачам идти отказывался наотрез – мол, он их не любит. Нет, в этот раз надо настоять, убедить Малиновского заняться собственным здоровьем. Уже не мальчик, возраст-то за тридцать. Надо, надо что-то с этим делать, как-то повлиять на Романа, а то загнется лучший друг в расцвете лет.
Минут через десять к Малиновскому вернулись естественный цвет лица и присущая только Роману жизнерадостность.
- Ну что, Палыч, кто за продолжение банкета? Лично я обеими руками ЗА!
- Малиновский, ты что творишь? Какое продолжение? Не знаю как тебе, но лично мне мой внутренний голос подсказывает, что если мы сейчас продолжим, то заканчивать будем уже на твоих поминках. Меня такой расклад почему-то не устраивает.
- А я, Андрюха, между прочим, всю жизнь мечтал погулять на собственных поминках.
- Вот тебе как раз, дружище, погулять-то и не светит, твоя роль в этом действе маленькая – лежать себе смирно в гробу, в смокинге и белых тапочках. Ром, а если серьезно, не строй из себя камикадзе, давай закругляться.
- Жданчик, какое “закругляться”, посмотри на часы, время – первоклашкам зубы чистить перед сном.
Жданов посмотрел на часы, было 10 минут первого, да, действительно, время еще детское, нечем возразить.
- Ладно, Ром, еще часик посидим. Только давай без фанатизма, - с этими словами Андрей убрал со стола все спиртное и спрятал в бар.
- Всухую я сидеть не согласен, - наблюдая за действиями друга, произнес Роман,- давай я хоть чай заварю, тем более что у нас к нему тортик имеется.
- Сиди, я сам заварю, только скажи, где у тебя заварка находится.
Пока Андрей был занят приготовлением чая, Рома решил пересмотреть свежую почту. Красочные журналы с яркими картинками красивой природы, разнообразных животных и счастливых людей, а также явным религиозным содержанием он сразу отбросил в сторону. Пробежав глазами по заголовкам журналов и газет и не найдя там ничего достойного сиюминутного внимания, отложил их аккуратно на тумбочку до лучших времен. Письма Рома оставил на десерт. Да что греха таить, любил Роман Малиновский получать письма, даже если те содержали в себе абсолютно ненужные ему буклеты, каталоги и прочую ерунду. Открывая одно письмо за другим, Рома внимательно изучал содержимое, после чего это самое содержимое красиво летело в сторону, составляя компанию религиозным журналам. Из очередного письма Рома извлек симпатичную беленькую открытку, судя по запаху, свеженькую, только что из типографии. С ангелочками, сердечками, двумя колечками и яркой надписью «Приглашение». Куда его собираются пригласить, он догадался практически сразу.
«Оп..па, и кто на этот раз попался?» - мелькнула первая мысль в его голове, прежде чем он открыл приглашение. «Кому на этот раз высказывать свои соболезнования?» - вторая мысль догнала первую, когда его взгляд упал на имена в приглашении. Третьей мысли не было. Острая боль в области сердца, в десять раз сильнее той, что на него накатила полчаса назад, парализовала не только тело, но и мысли. Остатки писем приземлились на пол, вслед за ними на пол осел Роман, все еще продолжая держать в руке злополучное приглашение.
- Ром, тебе сахара как обычно? – спросил Андрей, повернувшись к другу, - или… Рома, что с тобой, эй дружище, ты чего?
Жданов одним прыжком подскочил к другу, бледности которого испугались бы даже самые закаленные вампиры. Находясь в состоянии абсолютного шока, Андрей уложил Романа на пол, а сам кинулся к телефону вызывать «Скорую».
- Алло, девушка, срочно, примите вызов. Человеку плохо. Да. Да. Тридцать два. Не знаю, что-то с сердцем, у него сердце больное. Адрес?
«Блин, какой же у Ромки адрес?» - голова совсем отказывалась соображать. Взгляд выхватил ворох распечатанных конвертов, лежащих на полу. Подняв первый попавшийся, Андрей мгновенно нашел глазами адрес и в следующую секунду уже называл его дежурной медсестре.
- Девушка, только я Вас умоляю, побыстрее, пожалуйста, - Андрей положил трубку и сразу же бросился к другу.
- Держись, Ромио, держись!..
«Так, спасение утопающих, дело рук самих утопающих» - почему-то мелькнуло в голове у Андрея, и он решил не сидеть сложа руки, а как-то помочь своему лучшему другу. Первую мысль об искусственном дыхании он отбросил сразу, Ромка находился, конечно, в ужасном состоянии, но пока еще в сознании. Так что перспектива получить в глаз за такую помощь оставалась реальной.
Заставив выпить Романа очередную порцию воды с валокордином, Жданов стал растирать онемевшие и абсолютно холодные ладони друга. Где-то он читал, что это помогает. Любая попытка потерять сознание сразу пресекалась звонкими ударами по щекам. Малиновский пытался возражать против такого обращения с собой, только из этого ничего не получалось, жгучая и давящая боль в груди вытягивала из него все силы.
Привыкнув немного к боли, мозг опять восстановил способность генерировать мысли. Пришла первая:
«А чего я собственно сопротивляюсь. Разве меня что-то держит? Жить дальше с этой болью? С половиной сердца? Не хочу! Не могу…»
Сознание начало затуманиваться, и Роман уже не стал с этим бороться, даже очередная серия звонких пощечин звучала как-то глухо и абсолютно не причиняла боли. Перед глазами пеленой развернулся белый экран, качеству изображения и звука которого позавидовал бы любой современный кинотеатр, началась ретроспектива всей его жизни.
И оказалось неправдой, что перед глазами пробегает вся жизнь. Нет, только те события, которые очень хочешь увидеть снова. Только те моменты, когда ты действительно был счастлив и жил полной жизнью.
Фильм нагло прервали. Открыв глаза, Роман обнаружил, что Жданов зря времени не теряет и проводит реабилитацию друга по всем правилам первой помощи пострадавшим при утоплении – искусственное дыхание, массаж сердца.
- Слезь с меня, - прохрипел он, - немедленно.
Андрей, неимоверно обрадовавшись, что его друг пришел в себе, с большой радостью поспешил исполнить его просьбу.
- И не смей этого делать больше никогда, ты меня понял? – добавил он, скривившись от нового приступа невероятно острой боли.
В глазах опять потемнело, и почему-то это совсем не пугало, даже наоборот, очень хотелось вернуться обратно, туда, к белому экрану на премьеру кинофильма «Самые счастливые моменты жизни Романа Малиновского». Сжав руку своего друга, он собрал все оставшиеся в запасе силы и прошептал: - Поздравь ее от меня. Скажи, что я ее никогда не переставал любить.
«Бред какой-то», - подумал Андрей, - кого поздравить? Кого он не переставал любить?
Так же медленно, как гаснет в кинотеатре свет, темнело в глаза. Вспомнился стих, который ему читала его прабабушка:

Они любили друг друга так долго и нежно,
С тоскою глубокой и страстью безумно-мятежной!
Но, как враги, избегали признанья и встречи,
И были пусты и хладны их краткие речи.

Они расстались в безмолвном и гордом страданье
И милый образ во сне лишь порою видали.
И смерть пришла: наступило за гробом свиданье…
Но в мире новом друг друга они не узнали.

«А стишок-то в темку», – была последняя мысль.
В дверь позвонили – Андрей рванулся открывать. Слава Богу! Скорая помощь. Врачи быстро оценили ситуацию и без лишних вопросов погрузили Рому на носилки.
- Куда вы его? - спросил Жданов.
- В больницу, - не удивляясь банальному вопросу, ответил врач.
- Я с вами.
- В этом нет необходимости, вряд ли Вы чем-то сможете ему помочь. Лучше свяжитесь с его родственниками.
Минут десять после ухода врачей Андрей пытался прийти в себя. Разум наотрез отказывался принимать реальность происходящего. Час назад его друг был жив, здоров, сыпал циничными шуточками, а что сейчас? Нет! Я сплю, и мне снится кошмар! Я в Матрице! В «Скрытой камере»! Да! Точно! Это Ромкин дурацкий розыгрыш! Он все это придумал, сыграл. А «Скорая помощь»? Нанял артистов! Через десять минут он появится, как ни в чем не бывало – и я его, гада, убью!
Новые аргументы продолжали лезть в голову, время бежало вперед, а Ромка не появлялся.
Хватит обманывать себя! Надо что-то предпринимать, а не слезы лить. Родственники… Надо позвонить Ромкиным родственникам. Где телефон? Черт! У меня же нет их номеров, но у Ромки в телефоне должны быть занесены точно. Где же его телефон?
Жданов набрал номер Ромкиного мобильного, знакомая мелодия заиграла где-то в районе дивана. Ага, нашелся! Лежит на полу, упал, наверное. Рядом с телефоном лежала немного помятая открытка с надписью «Приглашение». Андрей поднял телефон, немного подумав, нагнулся и поднял открытку. Пробежал глазами по именам… и смысл фразы Малиновского «Поздравь ее от меня» начал до него медленно доходить. «Никогда не переставал любить». Ничего не понятно! С этим нужно разобраться, и поскорее.
Открыв список контактов в телефоне Малиновского, Жданов быстро нашел нужный номер и, не мешкая, набрал его. Послышались длинные гудки.
- Алло. Я слушаю, - ответил сонный женский голос.
- Оль, это Андрей Жданов, помнишь такого? – и не дождавшись ответа, продолжил, - извини, что я так поздно, но дело очень серьезное. И, к сожалению, у меня плохие новости…

Конец первой главы.

_________________
Данный текст одобрен к распространению как способствующий делу Света.
Ночной Дозор.

Глава вторая

Москва. 1986 год.

Утро красит нежным светом
Стены древнего Кремля,
Просыпается с рассветом
Вся советская земля.
Холодок бежит за ворот,
Шум на улицах сильней.
С добрым утром, милый город,
Сердце Родины моей!

Неслось из динамиков радиоприемника.
Май в этом году начинался по-настоящему летним утром. Солнечные лучи били в окна и, отражаясь от вымытых до блеска заботливыми хозяйками стекол, разбегались миллиардами солнечных зайчиков по округе. Весело щебетали птички, радуясь погожему утру; плодовые деревья, усыпанные белыми цветочками, радовали глаз и наполняли воздух сладковатым ароматом.
В залитой солнцем комнате, обхватив подушку обеими руками, сладко спал мальчик. На полу лежало, сброшенное во сне одеяло. Вместо него ребенка согревала пушистая рыжая кошка, удобно растянувшаяся на спине хозяина. Любопытный весенний ветерок влетел в открытую форточку. Облетая комнату, он заметил на тумбочке открытую книгу и с интересом стал перелистывать страницы.
- Вальтер Скотт «Квентин Дорвард», - ну это я уже читал, разочаровался он. Покружив на прощанье, взъерошил светло-русые волосы ребенка, ласково погладил мурчащую во сне кошку. И улетел.
-Рома, Ромочка, солнышко мое, пора вставать, - вошедшая в комнату женщина, присела на кровать возле спящего мальчика и ласково потрепала его по волосам.
Нежелающий просыпаться ребенок что-то недовольно проворчал, перевернувшись на бок, отвернулся лицом к стене и спрятал голову под подушку. Разбуженная кошка, недовольно мяукнув, спрыгнула на пол и, умостившись на лежащее там одеяло, опять заснула.
Женщина улыбнулась, но не сдалась. Отодвинув в сторону подушку, она нагнулась к мальчику и нежно поцеловала сначала щеку, а затем взъерошенную светло-русую макушку.
- Ромашка, маленький, просыпайся, зайка. Нам через пол часа уже выезжать нужно. Ты же сам хотел поехать в аэропорт Сашу встречать.
- Бабуля, ну еще минуточку, - жалобно протянул ребенок.
- Роман, если ты сейчас же не встанешь, то останешься дома один, - строго произнесла женщина. Это подействовало – мальчик открыл глаза, сел на кровати и пробурчал: - Все, встал! - через секунду, широко улыбнувшись, добавил: - С добрым утром, бабушка.
- С добрым утром, мой хороший. А теперь бегом умываться, у нас мало времени, а тебе еще позавтракать надо.
- Я не хочу есть.
- Это не обсуждается, завтракать нужно обязательно.
- А если я не голодный?
- Все равно, ты ребенок, а дети по утрам должны есть.
- Почему?
- Потому что так надо!
- Кому надо?
- Роман, еще одно пререкание, и ты остаешься дома.
Рома замолчал, надул губки и нахмурил лобик. Из-под упавшей на глаза челки обиженно посмотрел на бабушку. Не выдержав такого взгляда, женщина потянулась и обняла мальчика.
- Не дуйся, радость моя, не надо. Тебе это не идет. Давай, улыбнись и марш в ванную.
- Ладно, - пошел на примирение Рома, - спрыгнул с кровати и побежал умываться.
Женщина вздохнула, поднялась с кровати, прогнала лежащую на одеяле кошку, застелила постель и отправилась на кухню – готовить внуку завтрак.
Через пять минут из ванной вылетел счастливый и мокрый ребенок. Вытираться он не любил, а для счастья в одиннадцать лет надо совсем немного. Пробегая мимо кухонной двери, Рома затормозил, прислонился спиной к наличнику, встал на цыпочки и ребром правой ладони зафиксировал свой рост.
- Ну, и насколько ты вырос за ночь? – улыбнулась бабушка.
- На миллиметр.
- Если будешь продолжать такими темпами расти, то к осени меня догонишь. Все, одевайся быстрее, завтрак уже почти готов. Да, Ромочка, одевайся по-летнему, сегодня с утра уже семнадцать градусов.
По дороге в свою комнату Рома остановился возле турника, прибитого к стене в коридоре еще его дедом. Подпрыгнул, уцепился за перекладину, подтянулся три раза, на четвертом руки соскользнули, и мальчишка приземлился на пол. Потирая ушибленное место, именуемое в народе "пятой точкой", Рома решил, что на сегодня утреннюю зарядку он закончил.
Вернувшись в комнату, он открыл шкаф и принялся изучать его содержимое в поисках одежды для сегодняшнего дня. Благодаря маме, которая работала за границей и постоянно привозила сыну красивую и модную одежду, выбирать Ромочке было из чего. Остановив свой выбор на голубой рубашке и джинсах, он уже через минуту был полностью одет. Подцепив висящий на стуле пионерский галстук, ловко завязал его привычным узлом. Посмотрев на свое отражение в зеркале, мальчик улыбнулся и подмигнул сам себе.
- Рома, поторопись, нам уже через десять минут пора выходить, - послышался из кухни бабушкин голос, - а ты еще не позавтракал.
- Уже иду.
Быстро съев свой завтрак, который сегодня состоял из сырников, бутерброда с маслом и кофе с молоком, Рома, надев на себя кроссовки, рванул на улицу.
- Бубуля, я тебя на улице подожду, - с порога прокричал мальчик и, перепрыгивая через две ступеньки, побежал по лестнице, последние же два пролета он ловко съехал по перилам вниз.
На улице было действительно тепло, бьющая из мальчишки фонтаном энергия потребовала немедленных активных действий. И он вприпрыжку побежал к детской площадке, где, хорошенько разогнавшись, вскочил на круг деревянной карусели, и та, послушно выполняя законы динамики, закружила его с бешеной скоростью. Очертания двора слились в одну полосу, и это было здорово! Карусель начала замедлять свой ход, и двор потихоньку приобретал привычные очертания.
Недалеко на качелях сидели две девочки лет двенадцати-тринадцати, они оживленно о чем-то разговаривали. Обе девочки были одеты (а скорее неодеты) тоже по-летнему. Коротенькие, не слишком умело обрезанные, джинсовые юбочки давали полную возможность любому полюбоваться двумя парами стройных ножек, а облегающие маячки выгодно подчеркивали уже начавшую развиваться грудь.
Рома решил подойти к ним и поболтать немного, тем более что очень хорошо знал этих девчонок, поскольку учился с ними в одном классе.
- Привет, - он подошел к девочкам и улыбнулся. Те посмотрели на него равнодушно-скучающим взглядом.
- А, Малиновский, привет. Тебе чего? – недовольно отозвалась одна из них - Леночка Белова, первая красавица в классе. Вторая же, Дашка Шибаева, только рукой ему махнула.
- Я просто поздороваться хотел, - ответил мальчик, немного растерявшись.
- Поздоровался? Теперь вали отсюда. У нас тут конфиденциальная беседа, – подала голос Дашка.
Уходить Роме совсем не хотелось, и он решил продолжить начатый разговор. Пробежав быстрым взглядом по фигуркам девочек, он задал первый пришедший на ум вопрос:
- Девчонки, а вам не холодно?
Посмотрев на него с иронией, подружки звонко рассмеялись
- Нас, Малиновский, любовь греет. Но тебе этого не понять - мал еще, – снисходительно глядя на него, ответила Дашка и, оттолкнувшись ногами от земли, стала раскачиваться на качелях.
- О, Ромка, кажется, тебя там бабушка ищет, - заметила Леночка.
Действительно, бабушка уже вышла на улицу и внимательно осматривалась вокруг в поисках своего внука. Наконец, заметив его, громко позвала:
- Ромочка, зайка, пошли быстрее, дядя Боря уже машину заводит.
- Зайка! – девчонки громко захохотали, - давай, прыгай отсюда, побыстрей. Надоел уже.
- Пока, - бросил Рома.
- Пока-пока, Зайчик, - продолжали смеяться подружки.
Их громкий смех звучал ему вслед еще секунд двадцать, после чего, наконец-то, успокоившись, девочки продолжили свою «конфиденциальную беседу».

Удобно устроившись на переднем сидении шедевра отечественной автомобильной промышленности, известного широкой общественности под маркой «Волга», Рома еще минут десять переживал по поводу утреннего инцидента с одноклассницами. Но когда их сосед дядя Боря вырулил на Каширское шоссе и, прибавив скорость, помчался в направлении аэропорта «Домодедово», все Ромины переживания как рукой сняло.
Любопытно разглядывая несущийся пейзаж за окном автомобиля, Рома опять чувствовал себя самым счастливым мальчиком на свете. Чего, спрашивается, расстраиваться и переживать из-за этих вредин, когда к нему, вон, Сашка приезжает, а она и постарше, и гораздо красивее, а самое главное - в сто раз умнее этих пигалиц. И Город, украшенный к празднику Первомая красными транспарантами и разноцветными воздушными шариками, был с ним абсолютно согласен. Радостно подмигивая зелеными глазами уличных светофоров, древний мудрый Город, который повидал многое на своем веку, пытался ему сказать, что все в его жизни сложится хорошо, все у него будет, но только, конечно, не сразу.
В десять часов утра домодедовский аэропорт напоминал переполненный стадион во время футбольного матча между киевским «Динамо» и московским «Спартаком».
- Рома, не потеряйся, - бабушка взяла мальчика за руку.
- Я уже не маленький, - выдернул руку Рома.
- Тогда не отходи от меня ни на шаг, договорились?
- Хорошо, - быстро согласился ребенок.
Посмотрев на информационное табло, бабушка засуетилась: - Рейс из Киева уже прилетел. Пошли быстрее, - поторопила она Рому и дядю Борю.
Зал ожидания кишел, как пчелиный улей в июльский день. Отбывающие, прибывающие, встречающие. Сотни голосов, радостных возгласов, шум и суета. Обычный рабочий день обычного московского аэропорта.
- Сашка! – радостно закричал мальчик, заметив в толпе прибывших красивую, стройную девушку лет восемнадцати.
- Ура! Сашка, приехала! – Рома со всех ног бросился к девушке, которая, улыбнувшись, поставила на пол чемодан и шагнула навстречу ребенку, в следующую секунду маленький мальчик и молодая девушка уже крепко обнимали друг друга.
- Ромка, как ты вырос! Совсем взрослый стал!
- Сашенька, здравствуй! С приездом, родная! Как долетела? – подошла к ним Ромина бабушка.
- Здравствуй, тёть Жень! Спасибо! Нормально, тошнило, правда, немного, но ничего – выжила. Устала только здорово – всю ночь не спала. У нас такое творится! Да, Вы, наверно, сами знаете.
Евгения обняла племянницу и поцеловала в щеку: - Пойдем, пойдем. Дома отдохнешь, а новости по дороге расскажешь.
Выпустив из объятий Рому, девушка нагнулась и подняла свой чемодан.
- А ну, поставь сейчас же! – возмущенно вскрикнула Евгения, - тебе сейчас тяжелее ложки ничего поднимать нельзя! Боря, забери у нее немедленно чемодан, - добавила она, обернувшись к соседу.

На обратном пути всё внимание мальчика было обращено только на юную девушку. Саша доводилась Ромкиной бабушке родной племянницей, а ему, соответственно, двоюродной тетей. Но поскольку девушка была всего на семь лет старше его самого, Рома воспринимал ее просто как старшую сестру и хорошего друга. Сашка часто приезжала к ним в гости в Москву, да и они с бабушкой не редко наведывались к киевским родственникам. Роме очень льстило внимание такой красивой и умной девушки, как Саша. С ней можно было говорить абсолютно на любые темы, а также получать ответы на любые интересующие юного Рому вопросы. Сашка никогда не отмахивалась от него изъезженной фразой «Вырастешь-поймешь», к которой, например, Ромкина бабушка прибегала постоянно.
И теперь развернувшись в пол-оборота на переднем сидении, он с интересом слушал разговор двух женщин.
- Рассказывай, Сашенька, что же у вас там на самом деле происходит? Вчера в программе «Время» передавали, что уже ситуация стабильная, последствия устраняются.
Девушка иронично хмыкнула:
- Ну да, конечно! У нас, теть Жень, все как в песне: «Все хорошо, прекрасная маркиза, и хорошо идут дела, ни одного печального сюрприза, за исключеньем пустяка», - весело пропела она популярную песенку. И продолжила уже серьезным голосом:
- Просто слегка взорвался атомный реактор, радиация в тридцатикилометровой зоне такая, что счетчики Гейгера не выдерживают – ломаются, и люди от лучевой болезни умирают. «А в остальном, прекрасная маркиза, все хорошо, все хорошо» - опять пропела девушка.
- Сашенька, милая, наверно, я чего-то недопонимаю, но неужели о таком можно умалчивать? – оторопев от полученной информации, спросила Ромина бабушка.
- Можно. Я вообще думаю, что наше любимое Правительство и дальше продолжало бы играть в молчанку, если бы радиоактивные облака от нас не занесло случайным ветром в Польшу и Швецию, а там, удивившись, а чего это вдруг уровень радиации в три раза больше нормы, не забили бы во все колокола. Тогда уже наше Правительство решило «заметить», - «Ой, да, действительно, какая незадача, а у нас кажется «небольшая» катастрофа на Чернобыльской АЭС! Ой! А мы, и не заметили! Так были заняты, так заняты! К праздникам готовились - транспаранты развешивали, шарики воздушные надували. Не верите? На наши щеки посмотрите – румяные, красные – это мы так усердно дули. Почему людям ничего не сказали? Так мы ж о них заботились! Зачем же народу переживать, нервничать? Нервные клетки, между прочим, не восстанавливаются. Да нам "спасибо" сказать надо за то, что мы обеспечиваем народу спокойную и счастливую жизнь, короткую, правда, но зато какую веселую. Одна первомайская демонстрация в Киеве чего стоит! Отменить? Да вы что, с ума сошли?! Зря мы что ли шарики надували. А то, что над Киевом радиоактивные облака висят, и счетчики Гейгера зашкаливают, так это все мелочи! У нас же народ с фантазией – пусть представит, что рентген проходит. Делов-то!».
- Это просто ужасно, - находясь под впечатлением от услышанного, сказала Евгения, - я, конечно, понимала, что нам чего-то недоговаривают. Но чтобы все было настолько плохо!
- Ага. В сложившихся обстоятельствах радует только одно – хуже уже не будет. Некуда! – с иронией бросила Сашка.
- Ладно, оставим эту неприятную тему. Расскажи лучше, как родители поживают.
- Как-как. Мама вся на нервах, извелась совсем. Папу же на работу прямо 26-го ночью вызвали, с тех пор мы его только два раза и видели: позавчера на два часика заскочил – переодеться, да сегодня утром, когда меня в аэропорт провожал. Знаете, теть Жень, мне еще никогда в жизни не было так страшно, как сегодня утром, когда я отца увидела. Такое впечатление, что он за эти пять дней, как минимум, на десять лет постарел.
- Сашуля, я вообще не понимаю, если вы уже 26-го знали, что все так плохо, почему же ты раньше не приехала?
- Так билеты нельзя было купить! Папа со всеми своими связями на сегодня и то еле-еле достал. Я до последнего момента не знала – еду я или нет. С Киева сейчас выехать практически нереально. Оно и не удивительно, все, кто хоть немного посвящен в ситуацию, бегут из столицы как крысы с корабля, – девушка грустно улыбнулась и вздохнула.
- Ну-ну, успокойся, родная, будем надеяться, что все уладится. Не надо терзать себя понапрасну. Тебе сейчас вообще волноваться противопоказано, - и почему-то перейдя на полушепот, спросила:
- Какой уже месяц?
- Четвертый, - как-то не очень весело ответила Саша.

Ромка поначалу еще пытался следить за нитью разговора, но через некоторое время потерял ее окончательно, погрузившись в свои собственные мысли. Просто сидел и молча наблюдал за Сашкой. Девушка была немного бледной, но это ей даже шло, придавало какую-то бездонность ее голубым глазам. Прямой носик, пухлые губки, чуть тронутые светло-красной помадой. Каждый раз, когда девушка улыбалась – обнажались белые ровные зубки, и появлялись ямочки на щеках. Волосы, цвета спелой пшеницы, были собраны на макушке в "конский" хвост, осталось только несколько непослушных завитков, которые девушка во время разговора постоянно теребила – то накручивала на палец, то заправляла за маленькие, слегка оттопыренные ушки.
«Вот Сашка, действительно, настоящая красавица!» - думал мальчик, - «Всем соседским девчонкам - вместе взятым - до нее как пешком до Северного полюса! Хотя, нет – до Южного! До него ведь намного дальше».

- Ну, а как у тебя дела, братишка? – наконец-то, обратила на него внимание Саша.
- Нормально, - односложно ответил мальчик.
- Успехи в школе?
- Отсутствуют!
- Почему? Ты ж у нас такой способный парень, неужели тебе абсолютно нечем похвастаться?
- Ну, почему же! В третьей четверти у меня, например, аж пять пятерок!
- И две тройки! - добавила бабушка.
- Это потому что я долго болел, - сразу начал оправдываться мальчик, - у меня ангина была, я целых три недели пропустил.
- И по каким же предметам ты схлопотал трояки? – поинтересовалась Саша.
- По математике и рисованию.
- Ну, с математикой все понятно, болел – пропустил. А рисование, Рома? Что ж ты такое нарисовал или не нарисовал на целый трояк в четверти?
- Да все я нарисовал! Просто наша училка по рисованию не понимает моего творчества!
- Н..да, аргумент сильный – крыть нечем. Ну, ничего, с математикой я тебе помогу – подтянем. А с рисованием даже не знаю, повлиять на восприятие твоего творчества учительницей я, увы, не в силах. Но во всем можно найти свой положительный момент. Если люди не воспринимают твое творчество - можно смело утешать себя мыслью, что «а вдруг в тебе дремлет гений, и ты будущий Ван Гог».
- Только с ушами! – весело добавил Ромка.
За разговорами они и не заметили, как доехали до дома.

Час спустя все домочадцы пятикомнатной квартиры на четвертом этаже обычной многоэтажной «сталинки», вдоволь наговорившись, разбрелись каждый по своим делам. Уставшая Сашка отправилась спать, бабушка - готовить праздничный обед, а Ромка, устроившись поудобнее на диване в гостиной, с головой окунулся в таинственный и увлекательный мир приключений, придуманный когда-то Вальтером Скоттом.
За чтением он и не заметил, как пробежало время. Старинные ходики, висящие на стене, звонко пробили два раза. Из кухни доносился очень «вкусные» запахи и отвлекали мальчика от чтения. Рома принюхался, - «Котлетки», - пронеслось в мозгу ребенка, и в следующую секунду в животе неприятно заурчало. «Надо сходить на разведку», - решил мальчик и отправился на кухню.
Источник «вкусного» запаха был обнаружен практически моментально - большая тарелка с дымящимися котлетками спокойно стояла на столе. Бабушка, отвернувшись к плите, жарила картошку.
«Проход открыт», - решил Рома и, подкравшись на цыпочках к тарелке, тихонечко стянул самую большую котлету.
- Рома не хватай! – заметила Ромкины действия бабушка, - скоро уже сядем обедать, вот только тётю Лену с Олей дождемся.
- Я только продегустирую, - уже чавкал мальчик, - проверю на недосол.
Прикончив первую котлетку, Рома сразу же потянулся за второй, и тут же получил кухонным полотенцем по руке.
- Рома, я кому сказала, не хватай!
- Да я с голода умру, пока Олька с тетей Леной приедут! Я же знаю, как они ходят – во все витрины заглядывают. И сейчас, наверняка, в какой-нибудь универмаг «на-минуточку» на два часа забрели.
- Ромочка, солнышко, ты что забыл? Сегодня же выходной! Все магазины закрыты. Так что потерпи еще чуть-чуть. Они час назад звонили, что выезжают, так что уже должны быть.

Прошло минут десять, и в квартире раздалась трель дверного звонка. Бабушка пошла открывать, Рома устремился за ней. Отперев все замки, женщина распахнула дверь и впустила в квартиру симпатичную молодую женщину лет тридцати и полненькую темноволосую девочку семи-восьми лет, одетую в летнее платьице в горошек.
- Ромка! – прямо с порога завизжала девчонка и рванула к нему.
Подбежав к Роме, она тут же повисла у него шее. Несмотря на то что ростом малышка была гораздо ниже мальчика, весом его явно превосходила. Не выдержав тяжести ребенка, у Ромы подкосились ноги, и он упал на спину, придавленный сверху девочкой.
- Олька! Ты меня когда-нибудь убьешь! – тяжело просипел он.

Конец второй главы.

_________________
Данный текст одобрен к распространению как способствующий делу Света.
Ночной Дозор.

Глава третья

Москва. 2006 год.

После разговора с Андреем Оля еще несколько минут не могла прийти в себя. Реальность происходящего казалась ей полным абсурдом. В то, что она услышала от Андрея, верилось с большим трудом. «Ромка в больнице с сердечным приступом!» Очень хотелось, чтобы все, как по взмаху волшебной палочки, оказалось просто ночным кошмаром, который на утро забудется. «Надо срочно что-то делать», - решила женщина, - «Иначе я просто сойду с ума». Сделав несколько глубоких вдохов-выдохов, она начала успокаиваться. «Почему я до сих пор сижу в темноте», - подумала она, - «Так, первым делом нужно включить свет». Рука привычно нашла выключатель на стене, щелкнула клавиша, и настенная лампа осветила комнату мягким приглушенным светом. За спиной женщины послышалось недовольное сонное ворчание.
- Ну, что такое? Олька, выключи свет, спать мешает – пробормотал сонный мужчина.
- Витька, просыпайся.
- А что случилось? Который сейчас час? – спросил он.
Оля бросила взгляд на будильник:
- Начало второго.
- И с чего тогда такой аврал? Что произошло? Пожар? Наводнение? – разлепил глаза мужчина и уставился на нее сонным взглядом.
- Гораздо хуже! Ромка в больницу попал!
- А…, - протянул Витя, - А я то уже испугался. Держу пари, что это какой-нибудь ревнивый муженек одной из его «бабОчек» постарался. Застал «голубков» на горячем и все… Да не волнуйся ты так, Олька, ничего с ним не станется. Сойдут синяки – умнее станет и осторожнее. Кстати, когда он от нашей старой квартиры ключи вернет? Я там уже давно хочу ремонт сделать и квартирантов пустить. А то устроил там бордель, понимаешь.
- Витя, прекрати! – резко произнесла Оля и повернулась к нему лицом.
- Я уже тридцать лет Витя. А вещи надо называть своими именами. Ты табличку видела, которую он над дверью повесил? «Мотель «Разбитые сердца»»! Баб туда водит пачками, соседи все время на шум жалуются. Или, может, ты наивно полагаешь, что Рома там со своими «рыбками» в шахматы играет?
- Витя, замолчи немедленно! Сейчас совсем не время для твоих пошловатых комментариев. Рому, между прочим, в больницу с сердечным приступом забрали.
- Да ну? И откуда у тебя такая информация?
- Только что его друг звонил – Андрей Жданов. Ты его должен помнить, я вас познакомила в позапрошлом году на Ромкином юбилее.
- Да, немного припоминаю.
- Вить, я думаю, нам нужно срочно ехать в больницу.
- Зачем? Чем мы с тобой сможем ему помочь? Я даже абсолютно уверен, что нас к нему сейчас и не пустят.
- Андрей сказал, что врачи просили его связаться с родственниками. Может нужно какие-нибудь бумаги подписать или лекарства купить, или что-нибудь еще? Короче, я не знаю.
- А ты-то тут при чем?
- Как при чем? Притом, что я его ближайшая родственница!
- Оленька, ближайшая его родственница – это его мать!
- Тетя Ира в Америке! Как ты полагаешь, насколько быстро она сможет сюда прилететь? А если я сейчас буду сидеть сложа руки, то не исключено, что приедет она как раз на Ромины похороны.
- Оля, не делай из мухи слона! Может все не так уж и серьезно! Ну, полежит твой двоюродный братец пару дней в больнице под капельницами и очухается.
- Вот, это еще одна причина поехать в больницу! Мне просто необходимо убедиться, что с ним все в порядке.
- Олечка, милая моя, для этого не обязательно ехать. Существует одно очень полезное устройство – "телефон" называется. Слышала про такое? Позвони – узнай, и давай ложиться обратно спать, мне завтра на работу рано вставать.
- Нет! Я все-таки считаю, что нужно ехать! Есть вопросы, которые по телефону не решить.
- Оль, скажи, ну мне просто любопытно, а ради меня ты бы вот так среди ночи сорвалась и помчалась в больницу сломя голову?
- Витя, причем здесь ты? С тобой, слава Богу, все в порядке.
- Ты не ответила на вопрос. Ничего, я тебе помогу. Уверен, что нет. Позвонила бы, поинтересовалась «не помер ли» и легла себе спокойно дальше спать.
- Милый, может, я чего-то не понимаю, но ты что, поссориться хочешь? Или… ты меня к Ромке ревнуешь?!
- Глупости, ревность здесь ни при чем. Я вразумить тебя стараюсь. Прости, родная, но я никак в толк не возьму, почему ты со своим двоюродным братом, как с «писаной торбой» носишься?
- Потому что он мой брат! Единственный, между прочим! А также он мой друг, лучший друг!
Олин голос стал срываться на крик, и в уголках глаз заблестели слезинки:
- И я уверена, что он бы меня в беде не оставил! И я его не оставлю! А ты, если не хочешь ехать, так и скажи! Я сама поеду! – женщина встала с кровати и направилась к двери.
- Оль, подожди, - остановил ее мужчина, - извини, наверно, я действительно перегнул палку.
- Прости меня, хорошо? – спросил он, уже вставая с кровати.
Подошел к ней и нежно обнял:
- Ну куда я тебя одну среди ночи пущу? Конечно же, я еду с тобой. Пойду только умоюсь, чтобы сон снять, а потом сразу одеваемся и едем. Хорошо, малыш?
- Хорошо. А я пока пойду, кофе заварю.

Заваривая кофе, Оля думала, что ее Витя все-таки не самый худший представитель мужской половины человечества. Конечно, до ее идеала, придуманного в юные годы, он не дотягивает, но, как говориться, «что имеем – то имеем». Замуж за Витю ее никто в шею не гнал – сама его выбрала. Хотя особого выбора у нее и не было. Особой красотой она никогда не блистала, и желающие сделать ей предложение руки и сердца почему-то в очередь не выстраивались. А Витя предложил – и она согласилась. Возможно, потому что возраст начинал «поджимать», все-таки двадцать шесть лет – уже не девочка, а может страх остаться старой девой или что еще проще – обыкновенное женское желание иметь свою собственную семью. А поскольку принцев на горизонте не наблюдалось, пришлось довольствоваться «синицей в руках». За два с половиной года совместной жизни она очень привязалась к этой «синице», можно даже сказать, что по-своему полюбила. Но не так, как хотелось бы любить. Хотелось страсти, огня, жарких мексиканских ночей, а не спокойной, скучной и размеренной жизни.
Раньше хоть душу грели веселые и шумные Ромкины вечеринки, которые он устраивал для широкой публики. Да, гуляния были с гусарским размахом – пробки от шампанского в потолок, икра ложками, цыгане, медведи. Веселиться Рома всегда любил, а главное - умел. Специально для каждой вечеринки придумывал какие-то особенные приколы и розыгрыши. Например, в 2000 году, когда он пригласил всех своих друзей к себе на встречу Нового Года. Все пришли, как было назначено, в одиннадцать вечера. Столпились на лестничной площадке человек двадцать, не меньше, звонили-звонили в дверь, никто минут десять не открывал. Стали волноваться, спорить: ломать - не ломать двери. Наконец, Рома открывает двери – заспанный, в полосатой пижаме, со свечкой в руке и плюшевым зайцем под мышкой, смотрит на всех удивленно и спрашивает: «А чего это вы все приперлись? Ночь на дворе – нормальные люди все спят давно». Конечно, все сначала немножко растерялись, но потом, конечно, поняли, что это просто очередной Ромкин прикол. Рома, кстати, в этой пижаме так Новый Год и встретил, даже когда пошли на улицу фейерверк запускать, он только шарф вокруг шеи замотал и валенки для колорита надел. Народ на улице был в шоке, а Ромка в ударе. После фейерверка играли в снежки, лепили снежную бабу, причем как положено, со всеми половыми признаками. Грудь Рома лепил сам – никому не доверил. Наутро все жильцы окрестных домов могли наблюдать их снежное творение с грудью третьего размера. Жаль только, автор этого шедевра, потом неделю с гриппом в постели провалялся.
А теперь все это в прошлом: Витька шумных гуляний не любит. Да и Рома в последние два года их без особого повода не устраивает. В этом году он даже свой День Рождения праздновать не стал – уехал на две недели в Таиланд.
«Спитой» компании старых друзей Рома в последнее время предпочитал компанию однодневных «бабОчек», «рыбок», а также других «представителей фауны» женского пола с «установленными параметрами». Неразлучным Ромка оставался только со своим закадычным дружком – Андреем Ждановым, который с большим удовольствием составлял Роману компанию для приятного времяпрепровождения в обществе «очаровательных нимф». А теперь, когда Андрей женился, Рома, как он сам выразился, «отдувается за двоих».

От размышлений ее оторвал уже умывшийся Витька. В полной тишине они быстро выпили кофе, собрались и поспешно покинули квартиру.

Пока ехали в больницу, Оля опять погрузилась в свои мысли.
Не только новость о несчастии с Ромой беспокоила ее. Была еще одна причина.

После того, как Андрей сообщил Оле о том, что ее брата забрала «Скорая», Жданов, сделал небольшую паузу и спросил:
- Оль, а ты не можешь дать мне телефон Глазастика?
- Насти?
- Да. Я почему-то в телефоне у Ромки его не нахожу.
Поборов желание, немедленно выяснить, зачем это Жданову понадобился Настин телефон, она спокойно ответила:
- Извини, боюсь, что ничем помочь не смогу - теперешнего ее номера я не знаю. Она их зачем-то постоянно меняет. У меня, конечно, есть какой-то из ее старых номеров, но по нему уже давно «абонент недоступен».
- А домашний? Домашний ты наверняка знаешь.
- Да, домашний у меня есть. Но только Настя недавно переехала и теперь живет отдельно от родителей. А новый свой телефон она мне еще не сообщила.
- Ладно, давай какой есть.
Оля продиктовала телефон, который знала наизусть.
- Спасибо, - поблагодарил Андрей. Они еще обменялись парой-тройкой вопросов и закончили разговор.

И теперь Оля винила себя за то, что сразу не выяснила у Жданова, зачем тому телефонный номер этой девчонки - Глазастика. А также за то, что дала ему телефон ее родителей. Конечно же, он узнает у них ее новые координаты. А впрочем, все равно Андрей рано или поздно нашел бы других общих знакомых – и узнал бы ее телефон у них. А вот выяснить, зачем это Андрею вдруг захотелось связаться с Настькой, надо. Может, это связано с тем, что произошло с Ромой? Иначе зачем?
Опять эта девчонка! Кажется, за прошедшие два года их общение свелось к минимуму, но все равно упоминание одного только ее имени приводило Ольгу в бешенство. Единственное что не вызвало у нее раздражение, это приглашение на свадьбу, которое Оля получила позавчера. Она даже вздохнула с облегчением. Почему-то она решила, что известие о Настиной свадьбе вразумит ее брата, заставит понять, что всё – мосты сожжены. И возможно, отпустит его хоть немного такая чересчур болезненная привязанность к этой девчонке.
Ольга отлично понимала, что загул, в который Рома пустился два года назад, был своеобразной местью. Своими бесконечными похождениями он элементарно мстил. Намеренно и осознано, и в первую очередь – себе, а потом Насте, и напоследок – всему остальному миру. Гулял на износ, направо и налево, да так, чтобы все это видели и все об этом говорили. Гулял и отлично понимал, что мир не без «добрых людей» и слава о его похождениях, по-любому, рано или поздно дойдет и до Насти. Или Глазастика, как он ее называл. Дурацкое детское прозвище! Оля никогда не могла понять, почему оно всем так нравилось.
А еще Оля пыталась понять причину того, что же так сильно ее задело, буквально за живое, когда она узнала, что между Ромой и Глазастиком отношения гораздо больше, чем просто дружеские.
Почему? Ведь отношения Ромы с другими женщинами никогда не вызывали в ней даже малейших отрицательных эмоций. Даже наоборот, было всегда очень забавно наблюдать, как Рома очаровывает очередную девицу или слушать его забавные рассказы о победах на «любовном фронте». Может быть, причина в том, что с остальными он просто играл, как правильно сегодня подметил Витя, в «шахматы».
В правила этой «игры» Рома посвятил ее уже достаточно давно, так сказать, на рассвете их бурной молодости. Суть игры довольно проста. Главный постулат – «Завоевать любую женщину не сложнее, чем выиграть у нее партию в шахматы». В обычные шахматы Рома играл великолепно, среди его знакомых равных ему в этой игре не находилось.
И Рома «запатентовал» новую игру, перенеся шахматные правила с 64-клеточной доски в реальный мир. Оценивая своих противников, а точнее противниц, он умело вырабатывал стратегию игры, выстраивал тактику поведения, а также продумывал наперед все возможные варианты «ходов» противницы. В девяноста девяти случаев из ста победа оставалась за ним. Большинство своих «шахматных партий» Рома выигрывал в первые шесть-семь ходов, умело ставя противнице «детский мат». Конечно, такие партии были не особо интересны, поэтому Роман очень ценил, когда ему попадалась достойная противница, с которой можно было бы разыграть несколько неплохих «гамбитов».
Но все это была только игра. Интересная, умело выстроенная, с расчетом всех возможных вероятностей, но только игра.

А с Глазастиком Рома не играл никогда. С ней он становился совсем другим, отбрасывая в сторону, как ненужную одежду, весь свой цинизм и лицемерие.
Играя с другими, Рома, как позже догадалась Оля, просто «убивал» время. А на самом деле он, оказывается, ждал. Именно ждал, а не искал, как все большинство остальных жителей планеты, которые, сталкиваясь друг с другом, заглядывают в глаза в надежде увидеть в них именно свою «половинку». А Роме не надо было искать, поскольку в глаза «своей» половинке он, не отрываясь, смотрел уже очень давно. И он дождался.

Оля вспомнила тот день, когда совершенно случайно застала Рому и Настю вместе. В то утро - летом, больше, чем два года назад, она решила наведаться на их старую дачу, где они проводили в детстве почти все летние каникулы. Подъехав к дому, Оля очень удивилась, обнаружив возле него Ромину машину. Тихо вошла в дом – дверь была не заперта. Остановилась в коридоре возле распахнутой двери, ведущей в комнату, и от представшей ее взгляду картины, Оля на несколько секунд пришла в шок.
Ромка и Глазастик! Мокрые, полностью голые и абсолютно счастливые. Он вытирал ее махровым полотенцем и что-то весело рассказывал, она звонко заразительно смеялась, взъерошивая Ромины и без того стоящие «ежиком» влажные волосы. От взглядов, которыми они постоянно обменивались, воздух становился наэлектризованным. Казалось, еще чуть-чуть и от искр, летящих от этой парочки, в доме вспыхнет пожар.
Рома отвлекся от вытирания, притянул Настю к себе и легкими нежными поцелуями прошелся по ее лбу, глазам, щечкам и завершил свой путь страстным и требовательным поцелуем в губы. Возможно, что, не урони Оля в тот момент на пол свою сумку, парочка и не заметила бы ее присутствия.
Испугались все трое. Оля так и стояла в коридоре, не в силах произнести ни слова. Настя вырвала у Ромы из рук полотенце и, быстро завернувшись в него, убежала по лестнице на второй этаж. Рома подошел к Оле, поднял ее сумку и очень ненавязчиво выпроводил за дверь. Уже в дверях он бросил одну единственную фразу: «Оль, мы тебе потом все объясним», хотя нет, кажется, он еще попрощался. И захлопнул дверь. Оля услышала, как щелкнул два раза дверной замок.
И она уехала.
Когда шок прошел, на его место пришла злость, а за ней вдогонку ненависть. Как же она ненавидела всеми фибрами души, каждой своей клеточкой, до потери пульса ненавидела эту девчонку, эту мелкую выскочку! И не только сейчас, не после этого «представления», зрительницей которого она только что стала. Нет! Оля ненавидела ее всегда, с самой первой минуты, как эта девчонка появилась в их доме, в их семье. Если бы можно было сейчас вернуться в прошлое и придушить эту змею еще в колыбели, Оля бы сделала это, не задумываясь.
С тех пор, как Глазастик появилась в их доме, все только с ней и тягались. Только о ней и говорили. Ее все баловали, ей все сходило с рук. Ею хвастались перед знакомыми и друзьями: «Наша Глазастик самая красивая девочка во всем садике», «Нашей Глазастик всего четыре года, а она уже умеет читать и считать до ста», «Вы только посмотрите, какой натюрморт нарисовала наша Глазастик», «у нашей Глазастик абсолютный музыкальный слух, она знает все ноты и может сыграть несколько менуэтов Моцарта», и так далее… и так до бесконечности.
Всё в их семье вертелось вокруг этой девчонки, а ей – Оле – оставалось только одно: молча сидеть и тихо ненавидеть эту малявку.
А Ромка с Глазастиком носился больше всех. Пылинки с нее сдувал. Хвастался перед всеми своей «сестренкой». Да какая она ему сестренка – так, «седьмая вода на киселе».
И Оле вдруг стало дико интересно, с какого же это мгновения Настя перестала быть для Ромы просто «сестренкой»? А также решила, что сложившуюся ситуацию ни в коем случае нельзя оставлять на самотек.

- Оля, очнись, мы уже приехали, - отвлек ее от воспоминаний Витя.

Конец третьей главы

_________________
Данный текст одобрен к распространению как способствующий делу Света.
Ночной Дозор.

Часть вторая

Глава четвертая

Москва. 1986 год.

Обедали вчетвером, поскольку Сашка еще не проснулась, а будить ее бабушка строго-настрого запретила. Рома уже опустошил свою тарелку и теперь смотрел, как Оля дожевывает четвертую по счету котлету.
- Олька, а ты случайно не лопнешь? – из чистого любопытства поинтересовался мальчик.
Сам Рома в компанию к «сворованной» котлетке добавил еще одну, а также съел несколько ложек жареной картошки и теперь был абсолютно сыт. Наблюдая за жующей четвертую котлету сестрой, он искренне удивлялся тому, как это Оля умудряется за один присест уминать такое количество еды и при этом отлично себя чувствовать. Рома на всю свою оставшуюся жизнь запомнил, как ему было плохо, когда он однажды переел шоколадных эклеров, которые бабушка приготовила на его День Рождения. Ему тогда было так плохо, что он целые сутки пролежал в постели. Только одно утешало бедного мальчика – мама, которая приехала специально на его День Рождения, не отходила от своего больного сына ни на шаг. Поила его заваренными лечебными травами и гладила по животику, отчего Роме становилось гораздо легче.

Оля перестала жевать и удивленно уставилась на брата:
- Нет, не лопну. Я еще две такие же съесть могу, - ответила Оля и в подтверждение своим словам положила себе на тарелку еще две поджаренные котлетки.
- Оля, тебе уже хватит, - строго сказала ей мама, - а то, Ромочка прав – ты лопнешь.
И переложила котлетки с Олиной тарелки обратно на большое блюдо.
- Да пусть деточка ест, если хочет, - вмешалась бабушка и вернула котлетки обратно Оле на тарелку и, обращаясь уже к внучке, добавила: - Кушай, милая, кушай.
- Мама! – Лена с укором посмотрела на мать, - ты что, хочешь, чтобы она перестала в двери проходить? На ней и так все платья, что я в прошлом месяце купила, по швам трещат.
И опять котлетки с Олиной тарелки перекочевали на блюдо в центре стола.
- У нее растущий организм, - не унималась бабушка, - и потом, она много двигается. Ничего страшного не случится, если детка съест еще пару котлеток, тем более, если ребенок хочет.
И опять котлетки лежали на тарелке у Оли.
- Мама! – уже почти выкрикнула Лена и приготовилась продолжить спор дальше, но ей, увы, помешало одно небольшое обстоятельство. Не реагируя на препирательства взрослых, Оля спокойно дожевала четвертую котлету, а поскольку как раз к этому моменту добрая бабушка вернула к ней на тарелку котлеток-«путешественниц», девочка живо подхватила самую большую из них на вилку и моментально принялась за ее уничтожение.
Лена немного обреченно посмотрело на свое снова чавкающее чадо, молча забрала у нее шестую, еще пока «живую» котлетку и, секунду подумав, решила доесть ее сама.
Рома с большим интересом наблюдал за путешествием двух котлет.
«Почти как настольный теннис, - подумал мальчик, - только вместо шариков - котлеты, а вместо ракеток - вилки».
Оля, наконец-то, доела и, громко посапывая, пила компот из большой чашки.
«У котлеток наводнение» - констатировал в уме Рома, а вслух негромко произнес:
- Если Олька, как Вини Пух застрянет во входной двери, и ее надо будет проталкивать наружу, то я, чур, в этом деле не помощник. Мне на сегодня уже с головой хватило того, что она меня чуть не придавила.
Бабушка немного строго взглянула на Рому, потом перевела взгляд на допившую компот Олю и, обращаясь к обоим детям, сказала:
- Теперь идите часок поиграйте. А потом будет сладкий стол.

Оля тут же вскочила, схватила Рому за руку и потянула за собой в коридор. Мальчик обреченно вздохнул и поплелся за ней. Перспектива играть с Олькой целый час его нисколько не радовала, он бы сейчас с гораздо бОльшим удовольствием вернулся к раскрытой книге, которая послушно ждет его на диване в гостиной. Но, увы! Надо играть с сестрицей. Если бы еще играть во что-нибудь интересное, а то у Ольки только две забавы – прыгать «в резиночки», да играть в «прятки». И все! Хотя, нет! Есть еще «Дочки-матери», только Олька поиграть в них ему, слава Богу, не предлагает, особенно после того, как Рома «совершенно случайно» оторвал головы ее самым любимым пупсам.
Рома как-то раз пытался занять ее чем-нибудь другим, интересным и ему тоже. Но, увы, из этого ничего не вышло. А отказаться играть с Олькой мальчик не мог, поскольку девочка тут же бежала жаловаться бабушке. А бабушка в свою очередь, усадив их рядышком, начинала читать длинную-предлинную лекцию о том, что они братик и сестричка и обязательно должны дружить, а также всячески помогать друг дружке. Дальше шла тирада о том, что когда она – бабушка – умрет, а также почему-то умрут или постареют все остальные родственники, то они, Рома и Оля, поймут как это важно, что рядом есть родной человек. А поскольку ни у Ромы, ни у Оли других родных, а также двоюродных братьев и сестер нет и скорее всего не будет, то это еще одна причина, по которой они должны ценить то, что у Ромы есть такая сестра, как Оля; а у Оли есть такой брат, как Рома.
Постепенно эти нравоучения прошли через головной мозг мальчика и послушно осели в позвоночнике, и вместе с этим обязательная дружба с двоюродной сестрой превратилась в условный рефлекс.
Вот и сейчас, Рома послушно отправился за сестрой из кухни в коридор.
- Будем играть в «прятки», - тут же заявила Оля.
«А кто бы сомневался», - подумал Рома.
- Так! Я прячусь первая! Считать до пятидесяти! И не подглядывать! Да, и считай так, чтобы я слышала. А то я тебя знаю – ты всегда мухлюешь! – заявила Оля.
- Ладно.
Рома прислонился лбом к стене:
- Раз, два, три, … - начал громко считать он. Оля побежала прятаться.
- Пятьдесят, - почти выкрикнул, закончив считать, мальчик. И пошел искать сестру.
Поскольку Рома хорошо знал все возможные места, где могла прятаться его сестрица, нашел Олю он очень быстро – даже минуты не прошло. На этот раз девочка спряталась за шторой в бабушкиной комнате.
«Ну кто так прячется! - подумал Рома, - никакой фантазии! В квартире столько классных мест, где тебя даже через год никто не найдет, а она прячется в одних и тех же!».
Теперь была его очередь прятаться.
«Надо спрятаться так, чтобы она подольше меня искала, и у меня была бы возможность немного от нее отдохнуть», - решил мальчик.
Забежав в гостиную, он схватил любимую книжку и вприпрыжку устремился в следующую, смежную с гостиной комнату – дедушкин кабинет.
В кабинете Роминого деда, с тех пор как он умер, никогда и ничего не меняли, и все вещи стояли на тех же местах, как и при его жизни. Деда Рома помнил достаточно неплохо, хотя прошло уже почти шесть лет со дня его смерти. Рома очень хорошо сохранил в памяти воспоминания о том, как дед учил его кататься на велосипеде, плавать, ловить рыбу, играть в футбол, как он носил его на «кобках-баранках», всегда все разрешал и никогда не ругал. Потом дед умер от инфаркта. И теперь единственное что от него, кроме воспоминаний, осталось - это его кабинет.
Шесть огромных книжных шкафов, забитых книгами; почти в человеческий рост глобус посреди комнаты, кстати, все свои книги и этот самый глобус Ромин дед оставил в наследство именно своему единственному внуку. У окна громадный дубовый стол, с шестью большими шухлядами по бокам. Возле него старое кожаное кресло. На столу чернильница и перьевые ручки – шариковых Ромин дед не признавал. А также множество картин на стенах. Цветы на подоконниках. И жемчужина дедушкиного кабинета – старинный, цвета красного дерева, секретер в углу.
Рома просто обожал проводить время в этом кабинете: делать уроки, читать, удобно устроившись в кожаном кресле, или просто перебирать вещи в шухлядах письменного стола. Но самым интересным занятием было изучение дедушкиной библиотеки, хотя вернее будет сказать - Роминой библиотеки. Мальчик мог часами переставлять от шкафа к шкафу тяжелую деревянную лестницу и внимательно рассматривать кожаные обложки книг. Книг в Роминой библиотеке насчитывалось немало, хотя, сколько точно, мальчик не знал. И книги были не только на русском языке. Изучая свое имущество, Рома нашел немало книг на английском, французском, испанском, немецком языках, пару книг на латыни и арабском. Также один из шкафов был полностью заставлен книгами по математике, физике и другим естественным наукам. И в этом не было ничего удивительного, поскольку Ромин дед был профессором, доктором физико-математических наук.
Если мальчик во время своих поисков находил что-нибудь интересное, он, не слезая с деревянной лестницы, углублялся в изучение заинтересовавшей его книги. Однажды он так зачитался, что не заметил, как раскачал лестницу, и она упала на пол, следом - кубарем скатился Рома. Это падение стоило ему пары шишек, нескольких синяков и уязвленного самолюбия, поскольку свидетелей его «полета» было немало.
Но сейчас забежавшего в кабинет Рому интересовали не книжные шкафы и даже не стол. Влетев в комнату, мальчик прямиком бросился к огромному старинному секретеру. Провернув в замочной скважине ключ, Рома откинул дверцу антиквариата. Прихватив с собой резной ключик, он впрыгнул внутрь и, потянув за специально приделанную веревочку, захлопнул дверцу изнутри. Затем зажег специально хранящийся здесь на всякий «пожарный случай» фонарик. Рома вставил ключик в замочную скважину и закрыл крышку секретера изнутри.
С чувством выполненного долга Рома устроился поудобнее, открыл книгу и, перед тем как погрузиться в чтение, подумал: «Ну, здесь меня Олька точно не найдет. Так что можно спокойно с полчасика почитать» - потом на секунду задумался и шепотом, как бы давая себе клятву, произнес: - Если она меня здесь найдет, то я обещаю, что целый месяц буду с ней играть в её «Дочки-матери», - еще секунду подумал и тихо хихикнул.
Примерно через полчаса Рома нехотя оторвался от чтения и вылез из своего укрытия. Выйдя из кабинета в гостиную, он сразу же налетел на недовольную Ольку.
- Ты где был? – почти закричала она.
- В кабинете, - спокойно ответил Рома.
-Я там искала! – заявила девочка.
- Значит, плохо искала, надо было искать лучше, - равнодушно констатировал Рома.
- Так! – заявила девочка, - в «прятки» мы больше не играем – мне надоело! Пошли «в резиночки» прыгать!
- Пошли, - махнул рукой Рома.

Уже почти пять минут Рома сидел на стуле с натянутой на щиколотки резинкой, другой конец которой Ольга надела на ножки тяжелого деревянного стула.
- На линии, в середину, за линии и выпрыгнуть – комментировала свои действия девочка.
- Бантик, и на линии. Ой! Стратила! Но это не считается – «зацепка» - не «стратка».
«Гуп-гуп», «Гуп-гуп», - отбивались в Ромином мозгу прыжки девочки.
«Бедные наши соседи снизу, - думал мальчик, - у них там, наверное, штукатурка с потолка сыпится. Им еще громадно повезет, если им сегодня на голову потолок не свалиться».
Наблюдая за сестрой, Рома глубоко вздохнул: «Ну почему все девчонки так любят эту игру? Скучнее просто не бывает!»
«Если бы не тяжелые обстоятельства, - он грустно посмотрел на Олю, - никогда бы добровольно не прыгал».
«Хотя, нет, - посетила мальчика следующая мысль, - если бы Ленка с Дашкой предложили, то, пожалуй, я бы согласился. Да. С ними бы я попрыгал». И Ромино живое воображение моментально нарисовало ему картину – одетые очень по-летнему девочки прыгают «в резиночку» причем сразу на третьей высоте.
Нереально живое видение смыло как волной от неожиданного грохота. Рома вернулся в реальность и сразу же установил причину шума. Это упала Олька.
Мальчик с жалостью посмотрел на нее, встал со стула и помог девочке подняться.
- Оль, ты б немного поаккуратнее была, - посоветовал сестре Рома, - а то пол провалишь и соседей нам перекалечишь. И вернувшись на секунду к прерванным падением Оли фантазиям, тяжело вздохнул: «Да, остается только помечтать».

- Дети! Бегом на кухню – будем торт есть, - громко позвала их бабушка.
Второго приглашения не потребовалось обоим. Одновременно выпрыгнув из резинки, дети наперегонки припустились на кухню.

«Наконец-то», - подумал юный Рома Малиновский, когда весенний день первого мая 1986 года отживал уже свои последние часы, и мальчик, в конце-то концов, удобно устроившись в своей комнате на кровати, открыл-таки любимую книжку. Гости ушли еще два часа назад. Когда они собирались, Рома, как настоящий джентльмен, вышел проводить дам. Проводил тетю Лену, выпроводил Ольку. На прощание родственницы чмокнули мальчика в разные щеки. На которых, после поцелуя Лены остался легкий след губной помады, а после Олькиного – мокрота. И, захлопнув за собой двери, ушли.
Саша проснулась, как раз когда бабушка разливала по чашкам чай. Войдя на кухню и поздоровавшись, девушка придвинула к столу новый стул и села между Ромой и Олей, чему мальчик был несказанно рад, поскольку уже порядком устал от своей вечно чавкающей младшей сестрицы. От сладкого Саша отказалась сразу и наотрез, но выпила целых две чашки крепко заваренного чая и уничтожила почти все лимонные дольки на чайном блюдце, что стояло посреди стола, возле сахарницы. Наблюдая за тем, как быстро исчезают лимонные дольки, Рома подумал: «День сегодня какой-то особенный, что ли? Олька накинулась на котлетки, Сашка на лимоны, может, и мне на что-нибудь накинуться?» - и набросился на торт.
После ухода гостей все домашние еще немного пообщались и разошлись каждый по своим делам: Сашка в отведенную ей комнату – распаковывать вещи, бабушка в гостиную - смотреть программу «Время», а Ромка в свои апартаменты – читать. Читать сегодня мальчик намеревался, как говорят, «до упора» - пока не закончит книгу. Бабушка была весьма великодушной и разрешила внуку этим вечером погулять подольше, а поскольку завтра опять выходной день, то это значит, что в школу рано вставать будет не нужно, и Ромочка сможет спать, сколько его душеньке будет угодно, хоть до обеда.
В половине двенадцатого Рома, наконец-то, прочитал последний абзац:

- Клянусь мессой! - воскликнул Кревкер. - У меня слишком много оснований подозревать, что на этот раз ваша светлость найдет ее гораздо более покорной воле своего сюзерена! Впрочем, разве мы вправе сердиться на этого юношу за его удачу? Мы не должны забывать, что его ум, верность и мужество завоевали ему богатство, знатность и красоту.

И захлопнул книгу. «Все! Дочитал!, - загордился собой ребенок и сразу же погрузился в мысли о прочитанном, - да, интересная была книга. Как жалко, что я живу не в пятнадцатом веке во Франции. Люди тогда так интересно жили, столько разных приключений у них было. Не то, что сейчас! – грустно вздохнул Рома». Но буйная фантазия мальчика не оставила для его печали даже секунды, поскольку уже в следующее мгновение рисовала ему картины, где он сам – рыцарь, шотландский стрелок королевской гвардии с луком за спиной и мечом на поясе, живет в мире полном приключений, разбойников, коварных и злых людей и, конечно же, прекрасных дам, которых он, Рома, защищает от всех подлецов и негодяев.
Помечтав еще минут десять, мальчик подумал, что пора бы уже и спать ложиться, поскольку, судя по часам, время почти приблизилось к полночи. Но спать ему почему-то совсем не хотелось, а вот перекусить чего-нибудь растущий организм требовал. И Рома, вообразив себя шпионом, добывающим секретную информацию, отправился на вылазку – на кухню. Тихо, на цыпочках, не включая свет, он пробрался к «объекту». Открыв дверь холодильника, сразу же обнаружил там первую часть «секретной информации» - пол-литровую бутылочку с молоком, закрытую серебристой крышечкой. Аккуратно достал ее и засунул себе в подмышку. Оставив дверцу холодильника открытой, мальчик уже при легком освещении продолжил исследование территории. Вторая часть «секретной информации», имеющая вид двух плюшек, была быстро найдена в хлебнице. Захватив «трофеи» с собой, Рома, довольный успешно выполненной операцией, поспешил обратно в свою комнату. По дороге он заметил, что из-за двери Сашкиной комнаты, бьет свет. Сразу напросился логичный вывод, что возможно Сашка, также как и он, сейчас не спит. И юный диверсант Рома Малиновский быстро пришел к единственно правильному, с его точки зрения, решению в данной ситуации – заглянуть на огонек.
Рома тихонько приоткрыл дверь и, просунув пока одну только голову в образовавшуюся щель, заглянул в комнату. Сашка лежала на кровати и читала книгу.
- Ау, Сашка, к тебе можно? – несмело поинтересовался мальчик.
- Ромочка? – удивилась девушка, - Заходи. Конечно, заходи, - быстро добавила она.
Мальчик моментально просочился в комнату и бочком захлопнул за собой дверь.
- А почему это ты не спишь? – поинтересовалась Саша, - глубокая ночь на дворе. Тебе уже давно пора спать и видеть десятые сны.
- А ты сама, почему не спишь? – ответил вопросом на вопрос мальчик.
- Потому что я днем выспалась, - спокойно произнесла девушка, - и теперь спать абсолютно не хочу.
- А я книгу дочитывал, - подойдя поближе к кровати, доложил Рома.
- Дочитал?
- Ага.
- И что за книга?
- «Квентин Дорвард».
- А, Вальтер Скотт? Понятно. Знаешь, я в твоем возрасте тоже любила сказки читать.
- Почему же сказки? – удивился мальчик, - это исторический роман!
- По содержанию, согласна - это исторический роман, а по сути – самая натуральная сказка. Ну где ты там, - Сашка махнула рукой за окно, - видел благородство, верность и преданность? Это, Ромочка, все уже давно не в моде. Так сказать, пережиток прошлого. Сейчас круто быть наглым, циничным, уметь выкручиваться, прикалываться над другими, а еще лучше подставлять их. Вот тогда ты и будешь «героем», так сказать - «рыцарем на белом коне».
Рома слушал девушку, открыв рот: «И это говорит его Сашка? Та самая Сашка, которая только год назад воспитывала мальчика, что говорить неправду это плохо, что нужно защищать слабых и уважать старших; которая учила его быть джентльменом и никогда не обижать девочек?»
Саша, тем временем, закончила говорить и внимательно посмотрела на Рому:
- А чего это ты на холодном полу босиком стоишь? Да еще и с продуктами?
- Да просто я проголодался, и пришлось сделать марш-бросок на кухню. А босиком, потому что в тапочках бесшумно передвигаться получается плохо, - объяснил ей мальчик и, сделав жалобное выражение лица, спросил девушку:
- А можно я к тебе? – кивнул головой Рома на место рядом с Сашей.
- Залетай, - откинула одеяло девушка, - только если накрошишь мне здесь своими плюшками – вылетишь со скоростью звука. Понял?
- Ага, - обрадовался мальчик, - а плюшки я тогда вообще есть не буду - не такой я уж и голодный. Вот, только молочка немного выпью, и хватит. Тем более что молочком я вряд ли смогу накрошить, - добавил он и, бросив плюшки на журнальный столик, нырнул под одеяло.
- Привет, - весело взглянул он на Сашку.
- Привет-привет. Ну что, тепло?
- А то! Ты еще спрашиваешь! – ответил довольный ребенок, открывая бутылочку с молоком.
- Будешь? – предложил он сначала Саше.
- Да нет, я что-то молока не особо хочу. Пей сам.
- Хорошо, - согласился мальчик и, сделав пару глотков, спросил девушку:
- Саш, а ты к нам надолго приехала?
- Ой, Ромка, Ромка, я даже не знаю, что тебе на это ответить. Поскольку не имею даже малейшего представления о том, сколько я у вас пробуду. Затем хитро улыбнулась:
- Наверное, пока вам не надоем, - закончила она «протертой до дыр» фразой.
- Ты нам никогда не надоешь! – безапелляционно заявил мальчик и добавил, - Оставайся хоть навсегда! С тобой здесь гораздо веселее будет, а то мы с бабушкой все вдвоем да вдвоем. Мама в последнее время совсем редко приезжать стала… я ее уже почти два месяца не видел. Скоро совсем забуду, как она выглядит, - грустно вздохнул ребенок.
- Соскучился? – погладила мальчика по волосам Саша.
- Жутко.
- А когда она в следующий раз обещала приехать?
- На мой День Рождения, - ответил мальчик, и на его лице моментально, от одной только мысли о том, что до его Дня Рождения остается всего ничего – один месяц и один день, расцвела счастливая улыбка.
- Ладно! Уговорил, остаюсь! – решила согласиться Саша.
Улыбка ребенка стала еще шире:
- Ураааа! – почти закричал Рома.
- Тише ты – весь дом перебудишь, - сдержала его бурную реакцию девушка.
- Ура-ура-ура, - шепотом закончил мальчик.
- Только потом, если я тебе надоем, - произнесла Саша очень серьезным тоном, - чур, не жаловаться. Сам, между прочим, меня уговаривал.
- Я? Жаловаться? Да никогда! – и мальчик в радостном порыве обнял девушку.
- Эй, горячий парень, поосторожнее! Если ты меня сейчас обольешь своим молоком – вылетишь моментально. Уяснил?
- Уяснил! – подтвердил мальчик и поставил бутылку с остатками молока на пол.
- Ой, Сашка, а как же твой институт? Или ты переведешься сюда – в Москву? – спросил Рома.
- Возможно, что через год и переведусь. А пока, Ромка, в ближайшее время мне, боюсь, будет немного не до институтов.
- А что такое? – немного удивился мальчик, - Что-то случилось?
- Случилось, братишка, случилось. А тебе что, бабушка ничего не рассказывала?
- А что именно она должна была мне рассказать?
- Причину, по которой я к вам приехала.
- Ааааа. Ну, это я знаю! Если я правильно понял, то у вас в Киеве какая-то катастрофа, и оставаться там очень опасно. Правильно?
- Вообще то, да! Только, существует еще один маленький нюанс, неужели тебе бабушка, действительно, больше ничего не сказала?
- Честное пионерское! Ничего! Может, ты меня сама просветишь? – предложил мальчик
- Придется, - вздохнула девушка.
«Ах, тетя Женя, тетя Женя, - подумала Саша, - без сомнений, она, бедная, просто побоялась или постеснялась рассказать внуку всю правду о причинах моего приезда. Наверно, до сих пор считает своего Ромочку несмышленышем. Интересно было бы знать, как же она собиралась преподнести ему данную ситуацию. Неужели, по традиции, опять свалила бы всю вину на аиста или капусту?»
Девушка, сделала глубокий вдох и тихо произнесла:
- Дело в том, Ромка, что в придачу ко всем прочим катаклизмам, я еще и беременная.
- Это как??? – ошарашено, уставился на нее мальчик.
- Другими словами – у меня будет ребенок.
- Откуда??? – еще больше удивился Рома.
- От верблюда, Ромочка, от верблюда. Что значит «откуда»? Насколько я помню, то тему «как и откуда берутся дети» мы обсудили и благополучно закрыли еще несколько лет назад. Или ты забыл?
- Да все я помню! – мгновенно посерьезнел ребенок, - я имел в виду, откуда конкретно у тебя будет ребенок, - уточнил мальчик.
Саша еле-еле сдержала себя, от того чтобы громко не рассмеяться, от столь открытого детского простодушия своего маленького родственника.
- Ромка, неужели ты полагаешь, что для меня было сделано какое-то особое исключение, вроде «непорочного зачатия»?
- Что такое «непорочное зачатие»? – сразу проявил любопытство мальчик.
- Давай, я тебе это завтра объясню, хорошо?
- Ладно, - согласился Рома и сразу же продолжил: - Но ты мне так не ответила, откуда у тебя ребенок. Я точно знаю, что ты не замужем. И жениха у тебя вроде нет… или есть?
- Нет, Ромочка, жениха у меня, действительно, нет. Знаешь, брат, пару годков назад я тоже наивно полагала, что дети должны появляться на свет только после свадьбы. Но, как оказалось, это условие, отнюдь, не есть обязательное. И в этой жизни все гораздо проще.
- А мне ты расскажешь? – поинтересовался мальчик.
- Рассказать-то я, конечно, могу, вот только я совсем не уверена, насколько это правильно – вешать на тебя свои взрослые проблемы? Ведь ты, по сути, еще ребенок.
- Я уже не ребенок, - заявил мальчик, - мне через месяц уже двенадцать.
И твердо, абсолютно по-взрослому произнес:
- Рассказывай.
- Ладно, - не стала с ним спорить Саша, - вкратце перескажу тебе содержание предыдущих серий. Прошлой осенью познакомилась с парнем с параллельного потока, он мне сразу очень понравился – веселый, умный, симпатичный. Начали встречаться. Через месяц я поняла, что влюбилась в него по уши. Еще через месяц – потеряла от этой любви голову. Ну, а еще через месяц узнала, что беременна. Все!
- Как все? – удивился Рома, - а дальше? Ты этому парню что, ничего не сказала? Кстати, а как его зовут?
- Илья, его зовут. Сказала, конечно, поскольку думала, что этой новостью я его сильно обрадую.
- Ну и?
- Не обрадовала! Он сказал, что ребенок ему не нужен, да, собственно, и я тоже. Серьезных планов в отношении меня он никогда не строил – просто гулял с красивой девчонкой, так сказать, весело проводил время.
- А ты?
- А что я? Я ж птица гордая! Взывать к его совести не стала и требовать от него что-то тоже. Просто развернулась и ушла. Решила, что справлюсь со всем сама.
- И?
- Набралась смелости – сказала родителям. Они, конечно, сначала, были в полном ауте. Но потом понемногу пришли в себя. Через некоторое время даже смирились с мыслью, что у их единственной дочери будет незаконнорожденный ребенок. Ну, вот теперь, пожалуй, всё!
Рома молчал. По лицу мальчика было видно, что он сейчас переваривает полученную информацию.
- Знаешь, Сашка, - прервал он, наконец, свое молчание, - я думаю, что этот твой парень, Илья, просто полный кретин! Ты самая лучшая девушка на свете, а он идиот, если этого не понял!
Это простое заявление мальчика вылилось бальзамом на больную душу девушки. Может, потому, что Рома озвучил вслух собственные Сашины мысли о том, что не стоит человек, который с ней так поступил, уже даже того, чтобы о нем просто думали. А может, такой искренний комплимент: «Ты самая лучшая девушка на свете» - в устах маленького мальчика обладал какой-то целебной силой? Саша не знала. Ей вдруг стало так хорошо и спокойно, как будто она не с маленьким мальчиком поговорила, а с дипломированным психологом.
Рома зевнул.
- Да ты уже засыпаешь, - ласково погладила ребенка по щеке Саша, - давай, будем выключать свет и ложиться спать.
- А можно я у тебя останусь? – зевая, спросил мальчик.
- Сегодня можно, - разрешила девушка.
- Знаешь, Сашка, - решил поделиться с ней своими неприятностями Рома, - а у меня с девчонками ничего не клеится. Я постоянно что-то не то говорю, не то делаю, и они надо мной все время смеются.
И зевая через каждые два слова, начал пересказывать девушке свою утреннюю неудачу. Саша внимательно его выслушала, когда же Рома договорил, она выключила настольную лампу, и всего через минуту ровное дыхание ребенка ясно свидетельствовало о том, что он крепко спит.
А вот Саше не спалось. Чересчур много мыслей крутилось у нее в голове. Но в отличие от остальных, таких же бессонных ночей, коих на протяжении последних двух месяцев у нее было не мало, не о себе сейчас переживала девушка. Все ее думы крутились вокруг мирно спящего под ее левым боком мальчика.
Бедный, маленький Ромка. Читающий рыцарские романы и верящий, что в жизни все точно так же как и в книге. Изнеженный донельзя всеми своими родственницами. И это естественно, поскольку для всех, без исключения, женщин в их семье, он с самого своего рождения был очень особенным мальчиком. Мало, какой другой ребенок может похвастаться тем, что его появления на свет ждали почти тридцать лет, а Ромочка мог. Сашка, припомнила, заученную назубок еще в детстве историю, которую она бесконечное множество раз слышала от своей бабушки – Анастасии Николаевны. Историю про ее деда, которого, как и мирно спящего рядом мальчика, звали Романом. Историю о том, как сильно они друг друга любили. Как познакомились, как переживали вместе невероятно тяжелые 30-е годы, в течение которых появились на свет обе их дочери, старшая – Женя; и младшенькая – Маруся, ее, Сашкина, мама. Потом 41 год – война. И дед ушел на фронт – сражаться «За Родину, За Сталина». Прошел практически всю войну без единого ранения. Каждую свободную минутку использовал для того, чтобы написать домой весточку. А бабушка писала ему письма каждый день. Рассказывала, как она прожила этот день, как растут дети и, конечно же, о том, как сильно она его любит и ждет. Многие письма терялись, многие доходили. Все пришедшие от дедушки письма бабушка аккуратно складывала в зеленую бархатную шкатулку. Туда же она положила и свои письма, которые ей вместе с известием о гибели деда передал его боевой друг. А дед погиб при взятии Берлина, где и был похоронен. Больше замуж бабушка так и не вышла, хотя предложений ей поступало не мало, поскольку Анастасия Николаевна была женщиной редкой красоты. Саша была на нее немного похожа, во всяком случае, так все утверждали, хотя сама девушка, рассматривая потрепанные карточки, на которых была запечатлена ее бабушка в молодости, особой схожести не находила.
Еще в 45-м году, тяжело переживая смерть своего мужа, бабушка Настя решила, что теперь будет жить исключительно ради своих дочерей, а также будущих внуков, первого из которых, будут обязательно звать в честь деда – Романом. Дочери выросли и вышли замуж. Но внука Анастасия Николаевна так и не дождалась, зато стала счастливой бабушкой троих девочек. Тогда бабушка набралась терпения и стала ждать правнука. И дождалась, когда Сашке было почти семь лет, у ее двоюродной сестры Иры родился мальчик, которого, естественно, в честь его прадеда нарекли Романом. Бабушка окружила маленького Ромочку такой любовью и заботой как никто другой, с самого раннего детства рассказывала ему истории про его прадеда, читала его письма. Маленький мальчик был благодарным слушателем, мог до бесконечности сидеть, обложенный подушечками, на тахте, в прабабушкиной комнате, и слушать ее рассказы. А Анастасия Николаевна, в свою очередь, могла до бесконечности их рассказывать. И Ромочка, конечно же, очень сильно привязался к своей прабабушке.
Бабушка Настя умерла почти три года назад. Рома так долго и горько плакал, что все родственники больше убивались не из-за бабушкиной смерти, а из-за маленького рыдающего мальчика и, как могли, пытались его утешить, но никому это не удалось, даже родной матери. Конечно же, через некоторое время он успокоился и опять стал счастливым ребенком. А в память о прабабушке он забрал себе ее зеленую бархатную шкатулку со всеми письмами.
Милый, добрый, наивный мальчик, выросший под чтение писем, от которых сразу начинает болеть душа и хочется только одного – плакать. Ой, не выживет он в этом мире. Сам сломается или найдутся «добрые» люди, которые ему в этом помогут. Это пока, он маленький мальчик, которому еще уютно и тепло в его собственном маленьком мирке – среди книжек в кабинете его деда. Он только начинает делать свои первые попытки выйти во взрослый мир. У него появился интерес к девочкам, которого еще год назад не было, - а это первая ласточка того, что он начинает взрослеть. Хорошо, что сейчас еще Рома не так сильно переживает по поводу своих неудач. Ему еще пока достаточно той любви, которую дают ему мама, бабушка и другие его родственницы. А совсем скоро, через какие-то три-четыре года, он вырастет, и всё измениться. И тогда те же, Леночка или Дашенька, только ради забавы, ради своей прихоти или просто от скуки развлекут себя на время тем, что посмеются над его чувствами, наплюют ему в душу и выплюнут, как утратившую вкус жевательную резинку.
Как поступил с ней, с Сашей, человек, которому она доверяла и которого любила. И что она теперь имеет? Полное неверие – в себя, в людей, в то, что есть ли она на белом свете, эта самая любовь из писем ее бабушки. И пусть для себя она ничего не в силах изменить - всё уже слишком поздно. Но она может, опираясь на свой собственный горький опыт, который за считанные месяцы превратил ее из наивной девочки в циничную взрослую женщину, изменить такое «сильно розовое» мировоззрение своего маленького родственника. Научить его всем тонкостям «взрослой жизни». «Перепрограммировать» его. Для его же блага.
«И я займусь этим завтра же», - уже засыпая, дала себе установку девушка.

На следующее утро, второго мая, Рома и Саша почти одновременно проснулись оттого, что недовольная рыжая кошка по кличке Дульсинея, или проще – Дуся, громко мяукая, царапалась в двери. Дуся провела в поисках своего хозяина почти все утро, а поскольку она была очень умной кошкой, то, в конце концов, сообразила, что мальчик должен находиться именно за этой дверью, так как во всех остальных комнатах огромной квартиры Дуся его не нашла.
- Это Дуська, - сонно пробормотал Рома, - наверно, есть хочет.
Мальчик встал с кровати, открыл дверь и впустил кошку. Животное резво запрыгнуло на кровать и уютно улеглось на подушку, где всего полминуты назад лежала голова ребенка.
- Ну, Дуська, это мое место, - прогнал кошку Рома и залез обратно под одеяло. Животное недовольно мяукнуло и переместилось к Сашке на живот. Девушка чисто машинально начала поглаживать кошку.
Саша, наблюдая за всеми перемещениями Дуси и Ромы, проснулась окончательно и, оторвавшись от кошки, сладко потянулась:
- Ну что, Ромео, будем вставать? – спросила она мальчика.
- Как ты меня назвала? – посмотрел на нее заспанными глазами Рома.
- Ромео. То же самое, что и Роман, но только по-итальянски. Кстати, а ты «Ромео и Джульетту» еще не читал?
- Это Шекспир, кажется? Нет, не читал. Я у него только сонеты читал. А ты знаешь, в моей библиотеке есть весь Шекспир в оригинале.
- Да ты что?! – немного наиграно удивилась Саша.
- Да, и не только Шекспир. Еще у меня есть «Дон Кихот» Сервантеса, - начал загибать пальцы Рома, - потом Дюма, Оскар Уайльд, Вальтер, Джером К. Джером, Конан Дойль, О.Генри, еще…
- Хватит, Ромка, хватит, - а то я боюсь, что ты мне до самого вечера будешь перечислять все свои книжки.
- Нет, не до вечера, еще совсем немного осталось, - заверил мальчик Сашу и продолжил, - Джек Лондон, Хемингуэй, еще …
Саша задумчиво смотрела на загибающего пальцы ребенка.
«Так, надо просто немедленно вытягивать Ромку из этого книжного мира, - подумала девушка, вспомнив свои ночные мысли, - как раз сейчас с его характером можно сделать что угодно, он как мягкий пластилин – что хочешь, то и лепи. Через несколько лет было бы уже поздно, а теперь самое время. Не думаю, что это будет слишком сложно, все-таки я пользуюсь у Ромки каким-никаким авторитетом. Итак, во-первых, нужно побольше узнать о его проблемах и желаниях. Их-то как раз и можно будет использовать в качестве стимулятора».
- Ромка, а давай вставать, - прервала его девушка, - а потом, после завтрака, сразу гулять – я ж Москву уже почти год не видела. Охота немного по ней побродить.
- Я обеими руками ЗА! – вскочил с кровати мальчик.
- Тогда, вперед – труба зовет! – весело поторопила его Саша.

Ромка был полностью готов, когда Сашка только зашла на кухню, чтобы позавтракать.
- Ну? И кто меня торопил? – спросил ее с укоризной мальчик, - я, между прочим, уже готов выходить.
- Ромка, не будь брюзгой, - ответила ему девушка, если не хочешь подождать меня в квартире – иди на улицу. Я через пятнадцать минут выйду.
- Хорошо, - согласился Ромка и с превеликим удовольствием помчался на улицу.
Выбежав во двор, он удивленно замер от представшей его взору картины:
Словно ожило его вчерашнее видение, Леночка и Дашка, одетые очень по-летнему, прыгали «в резиночку» на третьей высоте. Вернее прыгала только Лена, а Даша «скучала» в резинке, второй конец которой девочки набросили на стоящую возле подъезда урну.
Рома набрался смелости и решил еще, уже в сто первый раз, попытать счастья. «Может, хоть на этот раз, мне удастся не сморозить очередную глупость?» - подумал мальчик и направился к девочкам.
- Привет, - с улыбкой поздоровался он.
- О, Малиновский! Опять ты! – не переставая прыгать, бросила на него взгляд Ленка.
- Чего тебе на этот раз надо? – сложила руки на груди Дашка.
Рома глубоко вздохнул и выдохнул:
- А можно я с вами? Здесь, вместо урны постою? – не слишком уверенно закончил он.
Девочки покатились со смеху:
- Ну, у тебя, Малиновский, и желания! Вместо урны постоять! – заливалась Ленка.
- Да стой, конечно, кто тебе мешает, - хохотала Дашка, - только, боюсь, в тебя мусор будет не очень удобно кидать. Разве только, если ты будешь постоянно с открытым ртом стоять.
- Я имел в виду попрыгать с вами, - совсем засмущался Рома, - с ней же, - указал он рукой на урну, - прыгать ведь совсем неудобно.
- Малиновский, открою тебе маленький секрет, - уставилась на него Дашка, - урны вообще-то не прыгают!
Мальчик хотел сейчас только одного – провалиться под землю и сидеть там, как минимум, неделю.
- А пусть он, действительно, вместо урны встанет, - вдруг «подобрела» Ленка, - а то, на третьей высоте с нее постоянно резинка соскакивает.
- Становись, Малиновский, - великодушно разрешила Даша.
Рома со скоростью пули влетел в предварительно снятую с емкости для мусора резинку. Ленка продолжила прыгать. Через несколько минут она стратила и ход перешел к Даше. Потом опять к Лене, и снова к Даше. Роме, «прыгающему» на правах урны, ход вообще не полагался.
Мальчик молча, чтоб не сказать какую-нибудь очередную нелепость, стоял и просто наблюдал за девочками. Еще совсем недавно ему было абсолютно все равно до их существования. А теперь его к ним как магнитом тянет. Как пчелу к меду. Как Дуську к валерьянке, которую от нее бабушка все время прячет. Почему же ему так хочется постоянно смотреть на этих - Ленку с Дашкой, общаться с ними, несмотря на то что они над ним каждый раз смеются. Почему его вообще так резко стали интересовать эти девчонки… и не только эти. Еще Светка из 5-го «А», Верочка из 5-го «Б», Алиса из 5-го «Г», Машка, из музыкальной школы и Танька из соседнего подъезда. Только его, Рому, все эти девочки, увы, даже в упор не видят. И мальчику вдруг стало немного печально от собственных мыслей.
Выйдя из парадного, Саша сразу наткнулась на «картину маслом»: две веселые, хихикающие девочки и один, грустный, потупивший взгляд, мальчик прыгают в «резиночку». И этот мальчик – ее маленький Ромочка. Девушка подошла к троице:
- Привет, барышни! – поздоровалась она с девочками.
Те, уставились на нее оценивающим взглядом. «Просканировали» лицо, прическу, фигуру, одежду и остались недовольны, поскольку придраться было явно не к чему.
- Здрасьте, - хором ответили девочки.
- Надеюсь, я вас не сильно расстрою, если заберу сейчас вот этого хлопца, - подойдя к Роме и обняв его за плечи, спросила Саша.
- Не сильно, - кисло ответили девочки, - забирайте.
- Пошли, Ромео, нас ждут великие дела, - обратилась она к мальчику.
Тот с превеликой радостью выпрыгнул из резинки и, взяв Сашу за руку, спросил:
- Ну и куда же мы сейчас отправимся?
- А, давай, на ВДНХ! Хочу на фонтаны посмотреть.
- Давай, - с радостью согласился мальчик, которому, по сути, было абсолютно все равно, куда идти.
- До свидания, барышни, - попрощалась с девочками Саша.
- До свидания, - хором ответили девочки и также хором добавили: - Пока, Рома.
- Пока, - бросил мальчик.
Девочки еще пару секунд стояли, провожая взглядом Сашу и Рому. Даша первая подала голос:
- И ничего особенного. Просто шмотки импортные надела и вообразила из себя красавицу.
- Ага, - согласилась с ней Лена, - и косметики на лицо килограмм наложила.
Девочки еще пару минут с превеликим удовольствием «перемывали» Саше все косточки, после чего, надев резинку обратно на урну, продолжили прыгать.

Несколько часов спустя Рома и Саша, удобно устроившись на лавочке напротив каскада фонтанов, наслаждались теплым весенним солнышком и пломбиром в шоколаде за 28 копеек.
Мальчик только что поведал девушке о своем утреннем конфузе и теперь грустно подытожил:
- Наверное, судьба моя такая – вечно попадать в дурацкие ситуации.
- Нет, Ромочка, - возразила ему Саша, - судьба тут абсолютно ни при чем, просто ты ведешь себя немного не правильно. Сам позволяешь над собой прикалываться. А девчонкам этим, вроде твоих Леночки и Дашки, только повод дай. И ты им этот повод даешь, уже даже тем, что просто подходишь к ним поздороваться.
- И что мне теперь делать? – удивленно спросил мальчик, - перестать с ними здороваться? Бабушка говорит, что это невежливо.
- Нет, здороваться можешь продолжать, - разрешила Сашка, - просто вести себя с ними нужно слегка по-другому.
- Это как?
- Увереннее, Рома, смелее, а еще лучше – понахальнее. Девушки это любят. А ты с этими девчонками сегодня утром тютя тютей был. Любой другой парень на твоем месте им эту урну на головы бы надел, а ты, как пионер-герой – все насмешки стерпел, да еще и прыгать с ними пошел.
- Нет, надеть им урну на головы я бы не смог. Во-первых, потому что она очень тяжелая, и даже если бы я и хотел, то просто не смог бы ее поднять. А во-вторых, девочек обижать нельзя, вы же сами меня этому учили: и прабабушка, и бабушка, и мама и даже ты.
- Знаешь, друг мой Ромка, с таким жизненным кредо, как у тебя сейчас, далеко не уедешь. Хочешь знать почему? Да потому что все, кому не лень, тебе на шею сядут и ножки свои свесят. А ты, в свою очередь, все это стерпишь, и сегодняшний случай тому подтверждение.
- И что же мне теперь делать? – грустно спросил Рома.
- Взрослеть, мой милый, взрослеть. Пора тебе уже перестать быть милым, добрым мальчиком Ромочкой. Тебе уже совсем скоро двенадцать, и ты, между прочим, сам мне вчера доказывал, что уже не ребенок. Так что самое время начинать вести себя по-взрослому.
- Легко сказать: вести себя по-взрослому. Ты лучше расскажи, как это сделать.
- Ну, во-первых, избавиться от своей неуверенности. Это твоя главная проблема. Именно из-за нее и не клеятся твои взаимоотношения с девочками. Получается такой своеобразный замкнутый круг. Ты в себе не уверен – девчонки это видят и просто считают своим долгом над тобой немного поиздеваться – в итоге, ты еще больше в себе неуверен. Ну, и так до бесконечности.
- И что же мне делать?
- Что делать, что делать? Ты этот вопрос уже сегодня в третий раз задаешь. Прервать эту цепочку надо, устранить одно из звеньев, и тогда распадется вся цепь. Понятно?
- Ну, в общем-то, понятно. А можно немного поконкретнее?
- Поконкретнее? Хорошо. Тебе ведь очень нравятся эти девочки, так?
- Да, очень.
- Ну, вот они тебе нравятся, а ты, в свою очередь, абсолютно ничего не делаешь, для того чтобы понравиться им.
- Как это я ничего не делаю? Я каждый день к ним подхожу и…
- Даешь им просто замечательный шанс над собой посмеяться, - прервала его Саша.
- Я не знаю, как это получается. Просто я подхожу, здороваюсь, что-то спрашиваю, и они смеются.
- А что ты спрашиваешь? Вот сегодня, например, что ты спросил? «Мм…можно я зз…здесь вв…вместо у…урны пп…постою?», - передразнила его застенчивым срывающимся-заикающимся голосом Саша, - естественно, что девчонки покатились со смеху. Я бы тоже покатилась, если б я там была. Ты вообще, перед тем как это сказать, долго думал?
- Нет, - честно признался мальчик.
- Вот! А надо было сто раз вперед подумать – всё, что ты собираешься сказать, все свои вопросы, и их – девчонок – возможные ответы. Ты же умный мальчик, книжки умные читаешь, неужели ты не понимаешь таких простых вещей?
- Ну почему же не понимаю? Вот ты мне сейчас объяснила, и я все понял.
- Замечательно. Тогда я продолжаю? Вот, к примеру, если бы ты сегодня утром подошел к этим девчонкам - спокойный, с уверенностью во взгляде, с легкой улыбкой на своей симпатичной мордашке и просто сказал: «Привет, красавицы! Вы сегодня так очаровательны, что я просто не смог пройти мимо». То, даю руку на отсечение, вряд ли бы они тебе ответили: «О, Малиновский, опять ты. И что тебе на этот раз надо?». И поверь мне, в дополнение ко всему прочему, ты бы еще сразу вырос в их глазах. Не на много, конечно - примерно, на миллиметр. Но так, потихонечку, миллиметр за миллиметром и через пару годков, уверяю тебя, от девушек тебе б отбоя не было. В очередь бы выстраивались.
- Ты сейчас это серьезно? – с надеждой в голосе спросил у девушки Рома.
- Абсолютно.
Мальчик уже совершенно четко видел эту «очередь», длиной не меньше, чем та, которая выстраивается у хозяйственного магазина за углом, когда там «выбрасывают» какой-нибудь очень дефицитный товар, вроде туалетной бумаги. Первыми в этой «очереди», конечно же, стояли Ленка с Дашкой, потом Светочка, за ней Верочка с Алиской, а за ними Машка с Танькой, а дальше «очередь» продолжали другие знакомые девчонки, и завершалась она уже придуманными исключительно для массовки девочками.
От Саши не укрылось такое мечтательно-счастливое выражение на лице ее маленького родственника.
«Есть контакт», - подумала она, и вслух продолжила:
- Только, Ромка, прежде чем эта сказка станет былью, тебе очень много нужно будет сделать, многому научиться, а также многое в себе изменить. Ты к этому готов?
- Всегда готов! – весело ответил мальчик и поднял руку в пионерском салюте.
- Великолепно. Итак, прежде всего нам надо изменить твой имидж.
- Имидж? А что это такое?
- Как же тебе объяснить? Ну, это твой образ, манера поведения – то, каким воспринимают тебя окружающие. Твой статус в глазах ровесников. Понял?
- Не совсем.
- Хорошо, объясню на примере, - девушка на мгновение задумалась, потом, очевидно обрадовавшись пришедшей в голову мысли, открыла свою сумочку и активно начала там что-то искать. Через пару секунд Саша достала из своей сумки маленький набор с настольными играми. Разложила миниатюрную шахматную доску и расставила на ней крошечные фигурки: - Значит, смотри, вот это – шахматы.
- Вижу, - посмотрел ей прямо в глаза Рома, - и, ты не поверишь – я даже умею в них играть, - немного саркастично закончил он.
- Я знаю, что ты умеешь в них играть, но сейчас я их достала немного с другой целью, а сыграем мы в них немного позже. Лады?
- Договорились.
- Ну, ты, наверное, знаешь, что шахматы – это одна из самых древних игр. И она как нельзя лучше отображает в себе законы реального мира. Сейчас я имею в виду классовые законы. Вот смотри. Представь себе, что это, к примеру, твой класс. Белые фигурки – это девочки, черные – мальчики. Представил?
- Ага.
- Вот. И у каждой фигурки свой статус. Пешки – самый низший уровень. Одинаково выглядят, одинаково ходят. Особой роли не играют, передвигаться далеко не могут, в игре размениваются без особого сожаления. А в жизни - это люди, которых используют, над которыми насмехаются и чувства которых никогда не принимаются в расчет. По-другому их еще называют «шестерками». Есть такие в твоем классе?
- Да, - немного грустно ответил мальчик.
- Так, значит, дальше у нас идут фигуры постарше. Каждая из них по-своему ценна и уникальна. Ладья, Конь, Офицер – их уже только по две одинаковые фигурки. Ими дорожат гораздо больше, чем пешками, и без особых причин не разменивают. Также эти фигуры достаточно свободно могут перемещаться по доске. Вперед, назад, по горизонтали, Конь, вон, даже через головы другим фигурам перепрыгнуть может. То же самое и в реальной жизни, это люди, которых уважают или боятся, дружбой с которыми дорожат. Перед ними заискивают. Причины, по которым эти люди приобрели свой статус, могут быть совершенно разные, но одна из самых основных, это способность использовать других, в нашем случае – пешек, в своих собственных целях. Это понятно?
- Да, - ответил Рома и вспомнил, как на прошлой неделе он самолично дежурил в классе вместо Ленки, только потому, что она его об этом «попросила», а также пообещала, что, может быть, когда-нибудь сходит с ним в кино.
- Ну, и напоследок, самые главные фигуры – Ферзь и Король. У Ферзя абсолютная свобода. У Короля самое высокое положение. В жизни с ними можно ассоциировать людей, к которым «прилеплены» качества, вроде «самая красивая», «самый сильный», ну и тому подобное. Таких людей либо очень сильно боятся, либо ими восхищаются, ну и, конечно же, все им завидуют. А сами эти люди, пользуясь своим особым положением, могут абсолютно спокойно, не напрягаясь, рулить направо и налево всеми остальными. Ну вот, пожалуй, и все. Теперь тебе понятно, что такое имидж?
- Да, - задумчиво ответил мальчик, - теперь понятно.
- Что ж, превосходно. А сейчас скажи мне, дорогой мой братец, к какой же из вышеперечисленных каст принадлежишь ты? Только честно, без лишней лести и ненужной скромности.
Рома глубоко вздохнул, затем поднес ладонь к крохотной шахматной доске и, взяв двумя пальцами малюсенькую черную пешку, повертел ею в воздухе. Почти минуту он находился в глубокой задумчивости, потом внимательно посмотрел на девушку и спросил:
- А зачем его вообще надо менять этот самый имидж? Может пусть все остается, как есть?
- Ромка, ты меня удивляешь! Неужели тебя нравиться быть «пешкой»?
- Конечно, не нравиться. Просто я боюсь, что у нас с тобой ничего не выйдет. Ведь все в моем классе уже привыкли видеть меня таким, - указал он глазами на пешку.
- Как привыкли, так и отвыкнут, - уверила его Саша.
- А без этого имиджа никак нельзя обойтись? Ну, просто научишь меня, что нужно говорить девчонкам, чтобы не попадать в глупые ситуации. И все. А?
- Нет, Рома, не все так просто. Вот скажи мне, тебе нравятся некрасивые девочки?
- Нет, конечно, - активно замотал головой Рома.
- Вот, а таким девочкам, вроде твоих Леночки и Дашеньки не нравятся такие тюхи, как ты. Так что, милый мой, у тебя всего два варианта - либо оставаться таким хлюпиком, как ты сейчас, и заодно начинать присматриваться получше к некрасивым девочкам. Либо, вдохнув воздух полной грудью, шагнуть навстречу переменам.
- М…да. Небольшой, однако, у меня выбор, – вздохнул мальчик.
- Ромка, да ты не трусь так, я ж с тобой, - потрепала его по голове Сашка, - и не относись к этой ситуации так серьезно. Представь, что это игра. Нет, лучше – спецзадание. Ну, вообрази себя шпионом, как сегодня ночью, когда ты плюшки с кухни воровал.
Лицо мальчика заметно прояснилось.
- Ладно. Это я, пожалуй, смогу, - улыбнулся он.
- Вот и славно. И выше нос! Это будет весело – я обещаю!
- Саш, но тогда, нам надо составить план нашей «операции»? – заговорщицки подмигнул девушке Рома.
- Логично. Только, давай, мы с тобой сейчас прогуляемся до авиа павильона, а то у меня ноги затекли. А по дороге все обсудим. Идет?
- Идет! А потом я заодно еще и по самолетам полажу!

- Итак, с чего же мы начнем разработку плана нашей «операции»? – перейдя на полушепот, спросил Рома, - может, с названия?
- Ты что, «Операцию Ы» пересмотрел? – спросила его девушка.
- Ну, вообще-то, это мой любимый фильм, - начал оправдываться мальчик.
- Ладно, забудь. Нет, не с названия. Мы начнем с того, что выработаем для тебя новые нормы поведения, - тоже перейдя на полушепот, ответила Саша.
- И как же я теперь буду должен себя вести? – вопросительно поднял бровь Рома.
- Как-как? Как настоящий разведчик на секретном задании, - Саша, хитро прищурившись, посмотрела на мальчика, - лишнего не говорить, на провокации не вестись, никому не доверять.
- Вообще никому? – удивился Рома, - даже тебе?
- Нет, мне можно. На меня, а также на других членов нашей семьи твое спецзадание не распространяется. Даже, наоборот, дома ты должен оставаться таким же, как и всегда – милым, добрым зайчиком Ромочкой. Зачем же, спрашивается, расстраивать бабушку и всех остальных наших родственниц? Справишься?
- Запросто.
- И запомни, самое главное, Ром – это ничего не перепутать. Как говорится, «детям – мороженое, бабе – цветы». Yes?
- Of cause.
- Во-вторых, Ромка, всегда помни о чувстве собственного достоинства, никому не позволяй собой помыкать и себя использовать. Научись вежливо отказывать - выучи пару-тройку стандартных фраз, вроде: «Извини, но сегодня, увы, ничего не получится - я тороплюсь, сильно занят, опаздываю на встречу, ну и тому подобное. Так что, как-нибудь в следующий раз. Хорошо?». Такой формой отказа ты никого не обидишь – это раз, а также, очень маловероятны какие-нибудь возражения со стороны – это два. Усвоил?
- Ага, - кивнул мальчик.
- Тогда идем дальше. Теперь, что касается девочек. Здесь мы пока полностью меняем существующую тактику. То есть всех девочек, которые тебе нравятся, ты вообще перестаешь замечать. Иначе говоря, начинаешь игнорировать.
- Зачем? – удивился мальчик.
- Ромка, не перебивай! Я сейчас все объясню. Так, на чем я остановилась? Да. А к девочкам, которых ты раньше вниманием обходил, наоборот, начинаешь проявлять повышенный интерес. Зачем это надо? Таким образом, мы с тобой убиваем сразу двух зайцев. Во-первых, ты немного «набьешь руку» в общении с девочками – перестанешь перед ними робеть, научишься за ними ухаживать, ну и так далее. А во-вторых, ты этим очень сильно раздразнишь своих красавиц. Дело в том, что благодаря женской психологии и славянскому менталитету, твои девчонки скорее обратят на тебя внимание, не тогда, когда ты постоянно мусолишь им глаза, а когда ты, не обращая на них никакого внимания, крутишься вокруг других. Знаешь, есть еще такое выражение: «У соседа и малина вкуснее». Вот это, примерно, из той же оперы. Понятно?
- Так точно, - браво ответил мальчик.
- Замечательно! Теперь нам только остается выбрать первую «жертву».
- Жертву чего? – удивленно посмотрел на девушку Рома.
- Чего-чего? Обаяния Романа Малиновского – вот чего!
- Я что, буду должен ее убить? – с легким сарказмом спросил мальчик.
- Убить – нет! Наша цель не колония для несовершеннолетних. А вот влюбить в себя – да!
- А ты уверена, что мне удастся, вот так запросто, влюбить в себя какую-нибудь девчонку, пусть даже и не самую красивую? – проявил неуверенность Рома.
- Я в этом даже не сомневаюсь! Ты у нас кто? Шпион! Как Штирлиц или Джеймс Бонд. Первого, между прочим, любит весь Советский Союз, второго – все остальные страны цивилизованного мира. Чем ты хуже? Поэтому – сомнения прочь! И запомни, в этом мире нет ничего невозможного для Романа Малиновского. И не существует того, чего бы ты не смог преодолеть, кроме, пожалуй, силы всемирного тяготения.
- Ну, ладно, раз уж ты в этом так уверена, то и я тоже постараюсь.
- Вот и молодец! А теперь хорошенько подумай. Перебери в уме всех своих одноклассниц и выбери из них самую подходящую на роль «жертвы». Даю вводные параметры:
- Первое. Не сильно умная, но и не полная дура - с умной девочкой, я тебя знаю, будете все время о книжках разговаривать, а с дурой – ты сразу от скуки повесишься.
- Второе. Симпатичная - не будем портить тебе вкус.
- Третье. Очень болтливая, поскольку о том, какой же Рома Малиновский милашка, должен узнать, как максимум – весь мир, а как минимум – вся твоя школа.
- И четвертое. Она ни в коем случае не должна быть из «пешек». Все ясно?
- Ага.
- Тогда, дерзай.
- Хорошо. Дай мне пять минут.
- Да хоть десять. Спешка в нашем деле это лишнее.
Рома задумался: «Да, задачка не из простых. Итак, у них в классе пятнадцать девочек. Дашку и Ленку, к великому сожалению, отбрасываем сразу. Остается тринадцать. Теперь вычитаем отличниц – минус Наташка, минус Людка, минус Катька. Осталось десять. О! Десять негритят решили пообедать – один вдруг поперхнулся, и их осталось девять. Кто же у нас поперхнулся? Точно - Зинка! Это ж надо быть такой страшненькой. Так, Юльку тоже в расход – она толстая. У Аньки зубы кривые. Итого, осталось семь. Уже легче. Откидываем Ирку и Вику – они дуры! За всю свою жизнь, наверное, только одну раскраску и прочитали. Вальку Мышкину тоже в сторону – она общепризнанная «девочка для битья». Остаются трое – Зоя, Нина и Кристина. В принципе, подходит каждая. Все они симпатичные, среднего ума и не «пешки». Кого ж, блин, выбрать? Стоять! Там Сашка что-то говорила про болтливость. Тогда сомнений нет – это точно Кристинка».
- Все! Я выбрал! – радостно заявил мальчик.
- Ну, и кто же наша счастливица? Как ее зовут? – поинтересовалась Саша.
- Кристина.
- Красивое имя, - одобрила Саша, - а теперь немного о ней расскажи. Для начала опиши ее.
- Ну, она блондинка, какого цвета глаза я не помню. Худенькая. В целом – симпатичная.
- Портрет ясен. Каковы умственные способности?
- Среднестатистические. Троечница.
- Замечательно. И по остальным характеристикам нам подходит?
- Да. В классе ее уважают, правда, только за то, что у ее отца кооператив по пошиву одежды. Ну, и к ней, конечно, все подлизываются – чтоб джинсы по блату пошить. Кроме меня, естественно. Зачем мне что-то шить, когда мне мама каждый раз из-за границы «фирму» привозит? Да, и самое главное, Кристинка эта, болтливая донельзя. Часами может рта не закрывать. Правда, есть у нее один недостаток…
- Какой же? – поинтересовалась Саша.
- Странная она, - задумчиво ответил Рома.
- Что ты имеешь в виду? – решила уточнить девушка.
- Ну, например, она просто помешана на «страшилках». Знаешь, такие истории про гроб на колесиках, красную руку, белые пальцы, ну и так далее?
- Конечно, знаю, я их в детстве тоже любила рассказывать. Особенно в пионерлагере, ночью, перед сном. Ууу.… страшно.… аж, жуть!
- Вот. Но это еще не все. Два года назад, она всему классу по очень большому секрету рассказала, что видела инопланетян и даже с ними общалась.
- Прикольно! – развеселилась Сашка, - интересно было бы знать, о чем же они общались.
- Кристинка утверждала, что они обменивались опытом. И после того, как она передала им весь свой опыт, они, в знак благодарности, наделили ее способностью к телепатии.
- Выгодный обмен, что еще сказать. Знаешь, я бы тоже была не против приобрести способность к телепатии. Она, случайно, не говорила, где этих инопланетян найти можно?
- Нет. Она, сказала, что они улетели. И больше никогда не вернуться.
- Жаль, а то я бы тоже с превеликим удовольствием взамен на телепатию передала бы им весь свой опыт. Благо, есть что передавать, - вовсю хохотала Сашка. - Кстати, а она вам эту свою телепатию хоть продемонстрировала?
- Нет. Сказала, что пришельцы строго-настрого запретили ей это делать. А если она вдруг ослушается, то все ее способности сразу и пропадут. Вот!
- Находчиво. Молодец, девочка. Выкрутилась.
- А еще Кристина утверждает, что в ее комнате живет домовой, - продолжал Рома, - и что прошлым летом она видела в Москве-реке русалку, а в Измайловском парке лешего.
- Да, эта девочка, однако, с большой фантазией, - подытожила Сашка, - и знаешь, мне она начинает нравиться.
- А вот, лично мне - нет. Я, наверное, все-таки немного поторопился с выбором, - задумался Рома, - может, стоит пересмотреть ее кандидатуру?
- Нет, Рома, ни в коем случае! То, что ты не пылаешь к ней сильно нежными чувствами, это нам даже на руку. И потом, мы же тебе сейчас не невесту выбираем, а, так сказать, объект для начальных тренировок. Когда закрепишься на этом уровне – сразу перейдем на следующий. Тогда уже сможешь выбрать себе такую девочку, которая б тебе нравилась.
- Саш, а я Кристину не обижу тем, что влюблю ее в себя, буду с ней гулять, а потом возьму и перейду на «другой уровень», то есть к другой девочке?
- А вот это, Ромка, тебя волновать совершенно не должно. Твоя главная задача – это выполнение спецзадания. Если шпион будет отвлекаться на всякого рода сантименты, он стопроцентно провалит операцию. Это понятно?
- Да, - неуверенно кивнул мальчик.
- А потом, - продолжила Саша, - с чего ты взял, что мы бросим твою Кристину в расстроенных чувствах и со слезами на глазах. Что ты? Мы даже, наоборот, постараемся завершить эту первую часть нашей «операции» так, чтобы остаться с этой девочкой в дружеских или, на худой конец, приятельских отношениях.
- Ну, это уже куда бы ни шло, - облегченно вздохнул Рома, - мне, если честно, совсем не хочется кого-либо обижать, особенно девочек.
- А никто тебя и не заставляет их обижать, - успокоила мальчика Саша, - мы будем действовать тонко и красиво.
- И как же все это будет происходить? – поинтересовался мальчик.
- Для начала, ответь мне, когда тебе снова в школу?
- В понедельник.
- Отличненько, значит, у нас есть целых два дня!
- И чем же мы будем заниматься эти два дня? – спросил Рома.
- Сочинением сценария, под названием «Влюбить в Рому ибн Дима Малиновского Кристину…», как, кстати, ее фамилия?
- Воропаева.
- Кристину Воропаеву, - закончила свою мысль Саша.

_________________
Данный текст одобрен к распространению как способствующий делу Света.
Ночной Дозор.

Прошло три с половиной недели …

27 мая 1986 года.

Всё в этом мире рано или поздно приходит к своему логическому завершению. И май 1986 года исключением не был. Несколько дней назад уже отзвенел последний звонок, и десятиклассники отправились зазубривать выпускные экзамены, а все остальные школьники – на свои законные, кровью и потом заработанные, летние каникулы.
Весь окутанный запахом сирени, из подъезда дома № 8, что на Малой Пироговской, вышел юный москвич Роман Малиновский. За огромным букетом, который он крепко держал обеими руками, паренька практически не было видно. Любой прохожий, бросивший мимолетный взгляд на этого мальчишку, моментально пришел бы к выводу, что направляется сей юный житель славного города Москвы, очевидно, на какой-то праздник. Светло-русые волосы аккуратно причесаны. Одет очень нарядно – в светло-зеленую свежевыглаженную рубашку с короткими рукавами и легкие летние брюки цвета травы на газонах. Завершали этот праздничный ансамбль обязательные детали гардероба каждого уважающего себя джентльмена – элегантный галстук вокруг шеи и рюкзак с Микки Маусом за спиной.
Мальчик с недовольным выражением лица поправил свой темно-зеленый в золотистых полосках галстук. «Спрашивается, какого лешего, они на меня надели эту «удавку»? - вздохнул Рома, - можно подумать, что я не к однокласснице на день рождения иду, а, как минимум, на отчетный концерт в консерваторию». Дойдя до первого магазина, он резко затормозил и принялся внимательно рассматривать в витрине свое отражение. Через несколько секунд его лицо осветила довольная улыбка, которая вовсю свидетельствовала о том, что увиденным мальчик остался явно доволен.

- Красавец, - провожая его в прихожей, констатировала Сашка, - чисто жених, хоть сейчас в ЗАГС.
- Совсем уже взрослым стал наш мальчик, - прослезилась бабушка.
- Теть Жень, ну вы хоть плакать не вздумайте, - предупредила ее реакцию Саша, - в конце-то концов, мы же его не на войну в Афганистан отправляем, а на именины к однокласснице.
- Я все-таки его провожу, - совершенно неожиданно выдала бабушка, - так я хоть за нашего мальчика спокойна буду, что он нигде не потеряется и что никто его не обидит.
Рома, наблюдая, как резво бабушка кинулась надевать туфли, умоляюще взглянул на Сашу. Та, словив его немой крик о помощи, моментально бросилась на выручку.
- Тетя Женя, я думаю, что это абсолютно лишнее, - начала убеждать женщину Саша, - наш Ромочка уже давно не младенец, и я абсолютно уверена, что он и сам отлично со всем справится. А заблудиться он не сможет, даже если очень сильно этого захочет. Он же дорогу до Кристинкиного дома как свои пять пальцев знает.
- Да, знаю! – бодро подтвердил Рома и, обняв бабушку, добавил: - Бубуля, ну ты чего? Мне же всего один квартал пройти.
- Да, но тебе надо будет перейти через улицу! – опять разволновалась женщина.
- Я перейду, - успокоил ее мальчик, - я уже миллион раз переходил нашу дорогу.
- Так, повтори на какой свет надо переходить улицу? – очень серьезно посмотрела на него Евгения.
- На зеленый – переходить, на красный – стоять и не шевелиться! – как вызубренный на пятерку урок, бойко выкрикнул Рома.
- Ладно, - сдалась бабушка, - тогда беги. Только, Рома, как только придешь к Кристине, сразу же мне перезвони. А то я буду волноваться.
- Хорошо, бабуля, - поцеловал ее в щеку мальчик и пулей вылетел из квартиры.

Прошло уже три недели, с тех пор как сценарий «Влюбить в Рому ибн Дима Малиновского Кристину Воропаеву» начал воплощаться в жизнь. Начало было довольно банальным. В понедельник, сразу после звонка на большую перемену, Рома подошел к Кристине, которая что-то чрезвычайно увлеченно рассказывала Зое, Ленке и Дашке, те, в свою очередь, слушали ее ну с очень скучающим выражением на своих симпатичных личиках.
- Извините, что прерываю вашу беседу, - непринужденно бросил Рома хорошо отрепетированную фразу и, пробежав взглядом по всем четырем девочкам, сразу же добавил: - Девчонки, вы все сегодня просто обворожительны.
После чего повернулся, непосредственно, к Кристине и, глядя ей прямо в глаза, спросил:
- Кристиночка, не смогла бы ты уделить мне пару минуточек? Мне срочно нужно с тобой проконсультироваться по одному очень серьезному вопросу.
- Конечно, - сразу же согласилась девочка.
Получив утвердительный ответ, Рома аккуратно взял ее за локоть и отвел в другой конец класса – к окну. По дороге, он как бы ненарочно развернулся в пол оборота и, словив на себе изумленные взгляды трех подружек, широко улыбнулся и подмигнул им.
- Ну, и о чем ты хотел меня спросить? – сразу же в лоб задала вопрос Кристина.
- Кристиночка, - мягко начал Рома, - я знаю, что ты большой специалист по части всяких невероятных явлений, ответь мне, пожалуйста, могут ли коты видеть домовых?
Кристина на секунду задумалась, потом набрала побольше воздуха в легкие и на одном дыхании до конца перемены увлеченно рассказывала Роме всё, что она знает про домовых. А Рома, в свою очередь, с необычайной заинтересованностью на лице, очень внимательно ее слушал. Местами поддакивал, местами задавал вопросы. Когда же прозвеневший звонок возвестил о начале следующего урока, мальчик сделал хорошо отрепетированный вздох сожаления и высказал Кристине свое разочарование из-за того, что не смог дослушать ее рассказ до конца. Как ни странно, но Кристина тоже расстроилась по этому поводу. Девочке, вдруг нашедшей в лице ее одноклассника Романа Малиновского такого благодарного слушателя, тоже было обидно прерываться на полуслове. Поэтому ребята немедленно договорились о том, что продолжат свою беседу сразу же после уроков.
Ровно в 14-00 Рома и Кристина вышли из здания школы. Мальчик, как настоящий джентльмен, тащил портфель своей дамы, Кристинка же, как настоящая леди, ни на секунду не замолкала. Все двадцать минут, которые занимала дорога от школы до ее дома, девочка просвещала Рому о привычках домовых, о том, что они едят, что не любят и, наоборот, что любят, как помогают своим домашним и как шкодят. У Ромы от такого количества информации уже начала трещать черепная коробочка, поэтому он был бесконечно рад, когда они, наконец-то, дошли до Кристинкиного дома. Но внешне он, конечно же, виду не подал. Как его научила Сашка, мальчик высказал свое сожаление по поводу того, что они с Кристиной так мало пообщались, и попросил девочку и завтра уделить ему немного внимания. Та, радостно закивав, сразу же согласилась. А полностью довольный собою, Рома в припрыжку отправился домой – докладывать Сашке о ходе их сверхсекретной «операции».
«Надо ж, как все оказалось в действительности просто, - радовался по дороге мальчик, - а я-то, дурак, боялся, переживал, что у меня ничего не выйдет. Все-таки Сашка – гений! Все ее прогнозы сбылись на все сто, нет, двести процентов!».
Как и предсказывала Сашка, Кристина моментально «клюнула» на такой идиотский вопрос «про котов и домовых», а потом и с легкостью поверила в то, что Роме это все может быть действительно интересно. Мальчик, конечно же, очень старался, как можно правдивее изображать сильнейшую заинтересованность беседой, не особо веря в то, что у него это хоть немного получается. Также Сашка оказалась абсолютно права и в отношении реакции других девчонок на действия Ромы. В течение всего времени от большой перемены и до конца уроков, первые красавицы класса просто напрочь запамятовали о том, что Рома Малиновский – это же их любимый объект для насмешек. А когда Рома отправился провожать Кристину, обе подружки, замерев от удивления, уставились на удаляющуюся со школьного двора парочку, как две коровы на новые ворота. Кроме того, благодаря сотне продуманных и заученных за выходные разнообразных вопросов и ответов, Рома в этот день не попал ни в одну дурацкую ситуацию.
После сегодняшнего успеха, мальчик просто захлебнулся от гордости за самого себя. А вместе с гордостью пришла и уверенность в собственных силах, и, кроме того, просто до неба вырос в его глазах авторитет его сестры Сашки. И мальчик принял первое серьезное решение в своей жизни – что отныне, всем Сашкиным советам и наставлениям он будет доверять беспрекословно. Она ведь и старше и умнее его, да и знает гораздо больше, поэтому плохого точно никогда не посоветует.
Все следующие пять учебных дней Рома, полностью придерживаясь Сашкиных рекомендаций, проявлял Кристине различные знаки внимания. Перед уроками подходил поздороваться и спросить «что новенького?»; за завтраком занимал для нее лучшее место в школьной столовой; таскал за ней портфель из кабинета в кабинет; давал списывать домашнее задание; во время уроков писал записочки с всякими глупостями. А также постоянно делал ей комплиментики, вроде: «ты сегодня замечательно выглядишь», «тебе так идут эти сережки», «сколько же интересного ты знаешь», «с тобой так весело», кстати, последний комплимент Рома употреблял чаще всего, поскольку это была чистая правда – ему действительно было очень весело общаться с Кристиной, и чем дальше, тем веселее. Кроме всего прочего, Рома каждый день, дарил девочке небольшие сувенирчики, в основном, это были заморские жвачки марки “Donald”. Кристинке очень понравились вкладыши от этих жвачек, и тогда Рома, порывшись хорошенько в своей комнате, на следующий день презентовал девочке целых две дюжины вкладышей-комиксов с рассказами о приключениях знаменитой утки Дональда. Кристинка была в неописуемом восторге и назавтра зачем-то притащила Роме в подарок огромный калейдоскоп. Мальчик, конечно же, изобразил большую радость и «искренне» поблагодарил девочку.
Калейдоскоп этот, кстати, Ромке не понравился сразу же. Мало того, что ему пришлось целый день таскаться с этим «сурпризом» в руках, поскольку в портфель эта штуковина отказывалась влезать категорически, так еще и после школы пришлось с этим «подарочком» идти в бассейн. Рома чувствовал себя самым последним идиотом на планете Земля – в бассейн со своим калейдоскопом. Правда, достаточно ловко вышел из сложившейся ситуации – сказал мальчишкам в раздевалке, что это подарок для сестры. Придя домой, он действительно подарил, а точнее передарил, калейдоскоп Саше. Удивительно, но девушке эта штуковина очень понравилась. Сашка, с радостью, забрала его себе, объяснив Ромке, что меняющиеся мозаичные картинки не только действуют успокаивающе на нервную систему, но и помогают избавиться от негативных эмоций.
В воскресение Рома пригласил Кристину к себе в гости, повод был найден очень простой – поискать в Роминой библиотеке какую-нибудь литературу о домовых, леших и прочих загадочных тварях, ну и, конечно же, познакомить Кристину с Дульсинеей, которая, согласно утвержденной легенде, может видеть домовых. Кроме рыжей Дуси девочке еще очень сильно понравился огромный Ромкин глобус, и, выпросив у мальчика разрешение, она каталась на нем до самого вечера. Хотя каталась - это очень сильно сказано, поскольку, в основном, девочка с него падала, и Ромка, внутренне давясь от смеха, внешне очень сильно переживал не только за здоровье, но и за жизнь своей одноклассницы. Сашка, которая помогала Роме искать нужную литературу, тоже пришла в восторг от Кристинкиных полетов с глобуса на пол и обратно. Вечером, когда Кристина уходила домой, она, поблагодарив Рому и Сашу за книжки про лесных эльфов, гномов, леприконов и фей, которые те для нее подобрали, уже с порога неожиданно заявила:
- Когда я вырасту, я обязательно поеду во все те страны, с которых я сегодня чебурахнулась!

Обсуждая перед сном прошедший день, Ромка и Саша пришли к одинаковому мнению, что Кристине однозначно грозит кругосветное путешествие, а также единогласно присудили первое место «полету с Непала».

Вторая неделя по сценарию практически ничем не отличалась от первой. Добавились только три «выхода в свет» - два раза в кафе-мороженное и один раз в кино. Рома обнаружил, что Кристина даже начинает ему немного нравиться, но, конечно, не так, как нравились Ленка и Дашка, а скорее - как друг. Его умиляла безграничная жизнерадостность этой девочки, ее безудержный оптимизм, совсем еще детская наивность и неуемная фантазия. Когда Рома в первый раз повел ее в кафе-мороженое, она по очень большому секрету рассказала ему одну из своих «самых страшных» тайн. Оказывается, у Кристины есть воображаемый друг Ники, который подсказывает ей на контрольных, а также когда ее вызывают к доске. Поскольку и у доски Кристинка всегда отвечала неважно, и контрольные писала из рук вон плохо, Рома очень сильно засомневался в умственных способностях этого самого Ники и настоятельно порекомендовал Кристине не особо прислушиваться к советам своего невидимого друга. А потом, конечно же, в качестве альтернативы, предложил девочке свою помощь. Причем, свои слова Рома подтвердил делом, и на следующий же день помог ей на контрольной по математике – благо, вариант у них был общий. Также в копилку к своим успехам на этой неделе Рома смело добавил интригующе-заинтересованные взгляды Ленки и Дашки, которые он постоянно ловил на себе.

Прочитав взятые у Ромки книжки, Кристина решила в ближайшее воскресенье организовать научно-исследовательскую экспедицию в Измайловский парк для поиска и изучения леприконов. И Рома, конечно же, был приглашен. Поскольку бабушка была категорически против того, чтобы отпускать Ромочку одного, Сашка добровольно вызвалась его сопровождать. Кристина тоже пришла не одна. Её спутниками были – миленькая белокурая девочка лет пяти и симпатичный, но очень серьезный юноша лет пятнадцати-шестнадцати.
- Это мой брат Сашенька, - представила его Роме Кристина.
- А это мой одноклассник Ромочка, - повернувшись к своему брату, представила она мальчика
Парень изобразил на лице некое подобие радости и пожал Ромину руку. Затем в его поле зрения попала Сашка, и юноша уже с неподдельным интересом обратился к девушке:
- Неужели и Вас тоже отправили присматривать за этой малышней?
Саша пожала плечами и утвердительно кивнула.
- Александр, - протяну он девушке свою руку.
- Александра, - улыбнувшись одной из своих самых очаровательных улыбок, ответила на рукопожатие Сашка.
Парень задержал ее руку в своей:
- Выходит, мы с Вами тезки? – встретившись с ней взглядом, спросил он.
- Вас это смущает? – наигранно удивилась Саша.
- Нисколько, - ответил юноша.
- Замечательно! Тогда, быть может, перейдем на «ты»? – предложила девушка.
- Я только-только сам хотел это предложить, но ты меня опередила, - «расстроился» парень.
- А кто же эта юная леди? – обратила свое внимание на маленькую красавицу Саша.
- Это наша младшенькая – Кирюша, - ответила за брата Кристина.
- Ну вот, все и познакомились, - резюмировал Александр. - А теперь гулять!

Как ни странно, но эта прогулка безумно всем понравилась. Сашки прогуливались взад-вперед по аллеям Измайловского парка и вели оживленную беседу на разнообразные и очень умные темы. Сначала обсудили все недостатки перестройки, потом перешли на «гонку вооружений» с Америкой и вероятность ядерного удара с ее стороны, затем тема сменилась на войну в Афганистане, после на столь недавнюю катастрофу на Чернобыльской АЭС, от которой девушка пострадала лично. Вслед за этим, по обоюдному согласию, сменили тему беседы и перешли на кинематограф и литературу – подвергли критике все без исключения новинки широкоэкранного кино, прошлись по старым, но очень любимым фильмам, затем выяснили, что обоим очень нравится Булгаков, и с интересом обсудили практически все его произведения. Беседа велась легко и непринужденно, одна тема плавно перетекала в другую, совсем как картинки в калейдоскопе.

Дети – Рома, Кира и Кристина – активно занимались поисками леприконов, ну и заодно других загадочных лесных жителей. Сначала бегали от дерева к дереву – ставили придуманные Кристиной «ловушки». Правда, это «ловушки» своим видом очень сильно напоминали кормушки для птиц, которые Рома каждую зиму делал из пакетов для молока и развешивал в своем дворе на деревьях. Только мальчик в свои изделия насыпал хлебные крошки, а Кристина «заправляла» свои сыром и шоколадом с орехами. После того как все «ловушки» были расставлены, дети принялись бегать кругами их проверять – вдруг кто-то да попался! Но, увы, к большому разочарованию ребятни, даже после третьего круга, все «капканы» были пусты. Тогда дети устроили засаду в кустах и стали выманивать леприконов на «живца». В качестве «живца» были использованы золотые сережки, которые девочки вынули из ушей и аккуратно положили на траву. Пол часа в засаде не дали никакого результата. Ребятам уже начала надоедать эта неудачная «охота» и они решили закончить ее, сделав на всякий случай еще пару почетных кругов по «ловушкам». После того как половина намеченной дистанции уже была пройдена, произошла небольшая заминка – уставшая Кира начала капризничать и наотрез отказалась идти дальше. Роме ничего другого не оставалось, кроме как посадить ее за спину и оставшийся путь пробегать с «балластом». Правда, сам «балласт» гордо окрестил себя принцессой, а Рому – королевской лошадкой. «Королевская лошадка», конечно же, была не в восторге от своего нового назначения. Но возражать малышке Рома не стал, поскольку знал из собственного опыта общения с младшей сестрицей Олькой, что спорить с маленькими девочками - это абсолютно бессмысленное и безрезультатное занятие. В конце концов, дети устали и очень сильно проголодались. Решение последней проблемы возникло сразу же – не дать пропасть добру в бесполезных «ловушках». Когда ребята опустошили все до единой, у них сразу же возникло желание запить всё это дело чем-нибудь сладеньким. И, не откладывая в долгий ящик, они отправились на поиски автомата с газировкой.
По дороге к автомату с заветной газировкой дети наткнулись на мирно сидящих на лавочке Сашек. Выяснив, куда направляются младшие, старшие, нехотя поднявшись с лавочки, направились за ними следом. Напившись газировки, всем, к величайшему сожалению, пришлось распрощаться, поскольку маленькая Кира начала «клевать» носом, и ее нужно было везти домой. После того как все Воропаевы ушли, Рома с Сашей еще немного прогулялись по аллеям парка и поделились сегодняшними впечатлениями. Рома – «охотой» за леприконами, Сашка – общением с Александром.

На следующий день весь 5 «В» не затихал ни на уроках, ни на переменах - обсуждал главную новость года – Ромка Малиновский «гуляет» с Кристиной Воропаевой. Девочки шушукались по всем углам – «перемывали косточки» Кристине и восхищались тем, как сильно изменился за последнее время бывший тюха Ромочка. «Вот, что любовь с человеком делает!» - завистливо вздыхали юные сплетницы. И уже со следующего дня почти все девочки класса, как по невидимой команде, начали строить Ромке глазки, крутиться вокруг него и звонко хохотать над любыми анекдотами, которые Рома рассказывал во время переменок. Мальчик внутренне был на «седьмом небе» от переполнившей его душу эйфории, внешне же показывал свое полное безразличие к такому броуновскому движению вокруг своей скромной персоны. Скольких же ему трудов стоило отказать Леночке, когда та вдруг «вспомнила», что она же обещала Роме сходить с ним в кино. Мальчик, как истинный разведчик, не поддался на провокацию и вежливо отклонил Леночкино предложение, сославшись на сильную занятость - нужно и к годовым контрольным готовиться, и репетиции в музыкальной школе перед отчетным концертом, да и в бассейне объявили дополнительные тренировки перед финальными соревнованиями.

По утвержденному сценарию, который Саша и Рома кратко называли «В.В.Р.И.Д.М.К.В.» план на третью неделю абсолютно ничем не отличался от того, который был на второй. Сашка объяснила это так: «Если бы ты был немного постарше, то сейчас было бы самое время переходить к «тем самым» основным действиям, ради которых обычно весь этот спектакль и затевается. Но поскольку ты еще для «этих самых действий» слишком юн, то, соответственно, твоя задача значительно упрощается. Тебе необходимо просто держаться на достигнутой высоте». И Рома, конечно же, «держался».

А сейчас, Рома Малиновский, экипированный по первому разряду, направлялся к Кристине домой, на очень торжественное мероприятие – День Рождения. Именно сегодня девочке исполнялось двенадцать лет. И Рома, конечно же, был в списке приглашенных. А еще, вчера вечером, им домой неожиданно позвонил Кристинкин брат Александр и пригласил Сашу на день рождения сестры, но девушка, сославшись на недомогание, вежливо отказалась.

- Сашка, ну пошли, - уговаривал ее Рома, - будет весело, я обещаю! Мы с Кристиной столько разных веселых конкурсов понапридумывали – ты со смеху лопнешь. Ну, пошли, а?
- Ромка, дружок, не трать свое драгоценное время зря. Я все равно никуда не пойду! – достаточно категорично заявила девушка, - уже хотя бы по той причине, что мне абсолютно нечего надеть!
- У тебя же куча вещей в шкафу! – удивился Рома.
- Во-первых, где ты там увидел кучу? Так – пара тряпок. А потом, я даже и в эту пару уже с трудом втискиваюсь, - и Сашка со вздохом положила свои руки на заметно увеличившийся за последний месяц живот.
Рома «убил» еще целых десять минут на уговоры сестры. Но поскольку все его попытки уломать Сашу закончились полным фиаско, он отправился на праздник один. И теперь, молча шагая по широкому тротуару, он «прогонял» в уме все Сашкины рекомендации: «Галстук не снимай! Букет не урони! Волосы не трогай – я их еле-еле причесала»; «Как зайдешь, сразу со всеми поздоровайся»; «Поздравь Кристину. Отдай букет, а потом обязательно поцелуй ее в щеку». На последнем пункте Рома немного затормозил, - «А может быть, все наоборот? Сначала поцеловать в щеку, а потом уже отдать букет? Хотя нет, так точно ничего не выйдет – я, вон, за этим букетом даже дорогу толком не вижу, а Кристинка и вовсе за ним потеряется. Ну, а чем будет легче, если букет возьмет Кристина? Ее тогда в этом кусте вообще будет невозможно отыскать!».
Мальчик так увлекся решением своей проблемы, что чуть не прошел мимо Кристинкиного дома. У нужного парадного Рома слегка притормозил, чтобы посмотреть на подъехавшую прямо к подъезду белую «Волгу». «Точно такая же, как и у дяди Бори», - подумал Рома.
Из машины вышли худощавый мужчина средних лет, красивая белокурая женщина, лет тридцати с небольшим, и темноволосый мальчик, на вид, Ромкин ровесник. Пока взрослые доставали из багажника разнообразные пакеты, мальчик, улучив момент, попытался снять свой темно-синий галстук.
- Андрей, - строго посмотрела на паренька женщина, - немедленно оставь свой галстук в покое.
- Ну, мам… - попытался ей что-то возразить сын.
- Никаких отговорок, - прервала его мать, - мы же не в зоопарк идем, а на День Рождения к Кристиночке! И ты должен выглядеть соответственно, иначе мне за тебя перед людьми будет стыдно.
Мальчишка тяжело вздохнул.
- Андрюша, забери, пожалуйста, букет из машины, - попросил его отец.
- Хорошо, пап, - послушно отозвался мальчик и вытащил из машины огромный букет гладиолусов.
Рома немного опустил свой букет и, с понимающей улыбкой, уставился на темноволосого паренька. Андрей заметил Рому и тоже широко улыбнулся ему в ответ. Когда случайно встречаются двое мальчишек, сделанных, как говорится, из одного теста, у них прямо глаза разгораются. Андрей и Роман глядели друг на друга и молча улыбались.
- Отличный галстучек, - сказал, наконец, Рома.
- Ага, - ответил Андрей, - у тебя тоже ничего.
Рома переложил свой букет в одну руку и протянул другую мальчишке:
- Роман Малиновский, - представился он.
- Андрей Жданов, - и переместив свой огромный букет в левую руку, мальчик протянул правую Роме.
Ребята обменялись крепким рукопожатием. И то ли букеты, которые держали мальчишки, были очень тяжелыми, то ли ладошки у них были еще недостаточно большими и крепкими, но в следующую секунду весь асфальт возле парадного был усыпан цветами – гладиолусы вперемешку с сиренью.

Конец четвертой главы

_________________
Данный текст одобрен к распространению как способствующий делу Света.
Ночной Дозор.

Глава пятая

Москва. 2006 год.

Старинные ходики, совершенно не вписывающиеся в интерьер современной гостиной, пробили два раза. Два часа ночи. Неожиданно громкий звук отвлек Андрея от его невеселых мыслей. Вот уже целый час, как он сидит на мягком кожаном диване в квартире Романа Малиновского в «веселой» компании «старых друзей» - недопитой бутылки виски, двух стаканов и двух мобильных телефонов – своего и Ромкиного. За это время Жданов уже успел уменьшить содержимое пол-литровой емкости почти в два раза, а также своими бесконечными звонками «поставить на уши» всю больницу, в которую увезли Ромку, и довести дежурную медсестру этой самой больницы до нервного срыва. В итоге, Андрей все-таки добился информации о том, что Ромка пока еще жив и сейчас находится в реанимации. Перезванивая в больницу каждые пять минут, Жданов всякий раз надеялся получить хоть какие-нибудь новые сведения о здоровье своего друга. Но, увы, дежурная медсестра, которая почему-то с каждым новым звонком становилась все более и более нервной, отвечала ему одной и той же фразой: «Новыми данными не располагаю. Больше ничем помочь не могу»
Немного подумав, Андрей открыл бутылку и плеснул в оба стакана светло-янтарную жидкость. «Я же не алкоголик, чтобы пить в одиночку», - каждый раз, разливая таким образом виски, повторял себе мужчина.
- Эх, дружище, дружище, ну и угораздило же тебя, - почему-то обращаясь к Ромкиному мобильному, тихо произнес Жданов. - Ну, за твое здоровье, - добавил он и одним глотком осушил свой стакан.
«Надо ехать в больницу, - решил для себя Андрей, - познакомиться поближе с этой ответственной работницей Российского Здравоохранения. Да и узнать о состоянии друга немного больше, чем просто фразу: «Еще жив. Сейчас в реанимации».
«А еще надо позвонить в Киев», - уже в сто первый раз уговаривал себя Жданов. После разговора с Олей он предпринял еще одну попытку найти в глухих дебрях справочника Ромкиного мобильного прямой телефон Насти. Но, увы, среди более чем двух сотен разнообразных контактов, ее координат не было.
«Все это очень странно, - подумал Жданов, - хотя вполне объяснимо тем, что Ромка все ее телефонные номера просто знал наизусть».
«Значит, без звонка Сашке никак не обойтись», - тяжело вздохнул Андрей.
Мужчина бросил взгляд на дисплей своего сотового телефона, на котором уже без малого четыре минуты светился номер под именем «Сашка», который он сохранил в памяти своей SIM-карты сразу же после разговора с Олей.
«Надо звонить Сашке, - практически уговаривал себя Жданов, - во-первых, необходимо сообщить ей о несчастии с Ромкой, она ведь тоже его родственница, и просто обязана быть в курсе дел. А во-вторых, мне нужно узнать у нее телефон Насти».
Андрей покрутил в руке мобильник, но нажать на кнопочку вызова так и не решился.
«Черт! Откуда опять взялась эта робость? Как будто я снова двенадцатилетний мальчишка, а не умудренный жизнью взрослый мужчина. Причем, уже женатый мужчина, и вдобавок к этому, без пяти минут и восьми месяцев счастливый отец. Пора уже заканчивать с этим ребячеством. В конце концов, кто для меня Сашка? Родственница моего друга – раз. Хорошая знакомая – два. Первая любовь – три. Да, Сашка это мое самое первое и очень серьезное чувство, и к тому же долгое и безответное. Но что мне теперь до этого? Столько лет прошло.… У нее своя жизнь, у меня своя. Причем, очень счастливая жизнь, поскольку я наконец-таки нашел свою половинку. И это уже доказанный факт. Откуда же тогда эта беспричинная робость перед женщиной, в которую я влюбился уже более чем двадцать лет назад?»
Андрей взял второй стакан и залпом его осушил. Жидкость обожгла горло и придала мимолетную легкость. И Жданов, поддавшись внезапному порыву, отправил свои мысли прямиком в тот самый первый день, когда он увидел Сашу – в май 1986 года…


28 мая 1986 года Андрюша Жданов, отпросившись у родителей, пришел в гости к своему новому другу Роману Малиновскому, с которым они познакомились накануне на дне рождения Кристины Воропаевой, дочери друзей его родителей. Найдя нужную квартиру, Андрей уверенно нажал три раза на кнопку дверного звонка – и через некоторое время дверь ему открыла очень красивая молодая девушка. В то же мгновение, как мальчишка ее увидел, его как молнией ударило – в ушах зашумело, ноги вросли в бетонный пол лестничной площадки, а из глаз в разные стороны полетели маленькие красные сердечки. Он влюбился - с первого взгляда и по самые уши!
Поскольку, мальчик не реагировал ни на какие внешние сигналы, Сашке пришлось самой выйти на лестничную площадку, взять Андрюшу за руку и ввести в квартиру. Немного пришедший в себя мальчик, тут же – в прихожей квартиры Ромы Малиновского признался ей в своих чувствах. Девушка рассмеялась, потрепала его по темным волосам, поцеловала в лоб и со вздохом спросила: «Ну и что же мы теперь будем делать?» Андрюша не знал, что ей на это ответить, он просто стоял и смотрел не нее – любовался. В тот день мальчик буквально ни на шаг не отходил от объекта своей любви. Ромке, чтобы периодически выводить своего новоиспеченного друга из любовного транса, приходилось время от времени щелкать у него перед носом пальцами. Это, хоть и ненадолго, но помогало. Сашка попыталась немного «спустить мальчика на землю», объяснив ему суровую правду жизни, но не тут то было. Андрюшу абсолютно не испугала разница в возрасте. «Подумаешь, всего шесть с половиной лет, - ответил он Сашке, - мой папа старше мамы аж на десять». Мальчика также не смутило то, что девушка его мечты ждет ребенка. «Вырасту, женюсь на тебе и усыновлю малыша», - пообещал ей Андрей. Саша не сдавалась, она продолжала приводить пареньку все новые и новые аргументы, но все её попытки «вернуть мальчика на землю» потерпели полное поражение. Андрюша, как заколдованный, смотрел в ее голубые глаза и непрерывно улыбался. Девушка уже оставила всякую надежду на то, что ей хоть как-нибудь удастся вразумить этого, так неожиданно влюбившегося в нее, мальчика. Помощь в лице Александра Воропаева пришла очень вовремя. Парень позвонил девушке, чтобы спросить о ее здоровье и пригласить куда-нибудь прогуляться. Саша, даже не раздумывая, сразу же согласилась. Во-первых, потому что этот юноша ей очень сильно понравился, и с ним было интересно общаться, а во-вторых, девушка рассчитывала, что ее уход на свидание с другим парнем поможет «привести в чувство» маленького Ромкиного друга.
И это действительно помогло. Так сильно Андрей еще никогда не переживал. У него прямо из-под носа увели любимую девушку! И кто? Санька Воропаев. А еще друг, называется! То, что юноша мог просто быть не в курсе его внезапно вспыхнувших чувств, мальчика совершенно не беспокоило. Андрюша так сильно разволновался, что к вечеру того дня у него поднялась температура, и родителям пришлось приехать за ним на машине. Провалявшись полночи без сна, Андрюша Жданов решил, что, несмотря на внезапно «нарисовавшегося» соперника, он ни за что на свете не сдастся и будет до победного конца бороться за свою любимую девушку.

Как ни крути, но правы французы, когда говорят «Chercher la femme». Поскольку именно с этого момента и началось вечное противостояние между Андреем Ждановым и Александром Воропаевым.
Юный Андрюша, чтобы быть поближе к объекту своего обожания, практически поселился в доме у Ромы Малиновского. Саша Воропаев тоже не отставал - постоянно крутился вокруг Сашеньки, часами болтал с ней по телефону, дарил цветы. А также очень часто приглашал ее в кино, театры, музеи и на разнообразные выставки. Или просто водил гулять по старой Москве – по ее тихим улочкам и уютным скверикам. В одну из таких прогулок девушка наконец-то решилась рассказать Александру о своем «интересном положении». Сашка отлично видела, что она очень сильно нравится этому парню, да и он ей, честно говоря, тоже. И девушке становилось немного не по себе от мысли, что этими свиданиями она попросту вводит юношу в заблуждение – дает ему надежду на отличные от просто дружеских отношения.
Как ни странно, но Саша достаточно спокойно воспринял ее рассказ. И тот факт, что у так сильно понравившейся ему девушке будет ребенок, Александра совсем не испугал. И к огромной радости Сашки, но к большущему сожалению Андрея, Воропаев «не рассосался».
Сначала к «соперничеству» с Андрюшей Ждановым Воропаев относился с легкой снисходительностью, делая парнишке скидку на возраст, но через некоторое время постоянное присутствие возле любимой девушки этого мальчишки начало юношу раздражать.
Андрей же, в свою очередь, старался ни в чем не уступать Александру. Чтобы девушке и с ним было интересно разговаривать – мальчик прочитал все любимые Сашкины книги. Спасибо Ромке, составившему для него список всей необходимой литературы, а также подобравшему эту самую литературу в своей библиотеке. Многие книги давались ему с большим трудом, особенно Сашкин любимый писатель Булгаков. Но мальчик проявил потрясающее упорство и практически за пять дней прочитал один из самых трудных романов этого писателя – «Мастер и Маргарита». Зато потом Андрюша был стократно вознагражден почти четырехчасовым разговором с Сашей, которая очень сильно удивилась тому, что двенадцатилетний мальчик смог осилить такое сложное для понимания произведение. Поэтому девушка с большим интересом задавала Андрею разнообразные вопросы, чтобы выяснить насколько хорошо он понял смысл этого романа. А Андрей, переполненный до краев чувством гордости за себя родимого, бойко ей отвечал. После этого разговора мальчик, набравшись храбрости, пригласил девушку в кино, и она, к его неописуемому восторгу, согласилась. Правда, в кино они пошли не вдвоем, а втроем – ну куда ж без Ромки.
Ромка отлично понимал чувства обоих – и Андрея, и Александра. Да и что тут понимать! Как можно не влюбиться в его Сашку – самую лучшую девушку в мире! Но поскольку Андрей уже успел стать для него лучшим другом, Рома принял его сторону и всячески старался помочь своему товарищу в баталиях на любовном фронте. Причем, с каждым днем бои становились все серьезнее и серьезнее, а однажды дошло до самой настоящей драки. Причем, драка была, как положено - до крови. Ромка попытался выступить в роли рефери, но у него ничего из этого не вышло, поскольку сразу же, на первой минуте своего «судейства», Рома получил от кого-то из двоих дерущихся по носу. Ситуацию спасла прибежавшая на шум Сашка. Разняла драчунов, после щедро намазала всех участников «боя без правил» зеленкой – включая и незадачливого «рефери» Рому. Затем, на полном серьезе предупредила обоих своих поклонников, что если еще раз нечто подобное повториться она моментально перестанет с ними общаться. Ребята, которым такая перспектива совсем не понравилась, сделали вид, что помирились и даже пожали друг другу руки. Но соперничать между собой не перестали. Порой доходило даже до смешного – кто первым принесет Сашке стакан воды, кто быстрее сбегает в магазин за мороженым и вообще кто скорее исполнит любую ее просьбу.
Андрей старался всегда и во всем опередить Александра, каждый раз мальчик стремился доказать Сашке, что он – Андрей Жданов – гораздо лучше Воропаева. Для того чтобы первым поздравить Сашку с ее Днем Рождения, Андрюша отпросился у родителей на ночь к Ромке. Мальчики завели будильник на пять утра, поскольку хотели получше подготовиться к поздравлению Саши. Но, увы, то ли будильник сломался, то ли мальчишки так крепко спали, что не слышали как он звонил, но факт остается фактом – они проспали. Проснувшись в половине девятого утра, ребята со всех ног бросились искать девушку, чтобы ее поздравить и в итоге обнаружили ее на кухне в обществе Александра, большущего торта и огромного букета полевых цветов. Такого сильного разочарования, как в тот день, Андрей еще никогда не испытывал. Но, несмотря на все свои неудачи, мальчик не сдался и от своей цели не отступил. Впрочем, как и Александр. И противостояние между ними становилось все серьезнее с каждым следующим годом.

Андрей встряхнул головой, прогоняя прочь, так внезапно нахлынувшие воспоминания. «Не о том ты сейчас думаешь, товарищ Жданов, не о том…, - пристыдил сам себя мужчина, - У тебя, между прочим, друг умирает, а ты тут копаешься в событиях двадцатилетней давности. Эгоист ты, Жданов – вот ты кто! Как всегда, только о себе и думаешь». Самокритика помогла. Мысли моментально вернулись в настоящее, и первая сразу же подсказала Андрею, что было бы неплохо опять позвонить в больницу.
«Если я сейчас снова услышу что-то вроде «Еще жив. В реанимации. Новостей нет», - подумал, набирая телефон клиники, Жданов, - То я этой «мисс 61-й больницы» презентую весь прежний Катькин гардероб – пусть носит». Услышав в трубке длинные гудки, Мужчина сразу морально приготовился к «осаде Сталинграда».
- Алло, 61-я больница, слушаю Вас!
- И Вам тоже доброй ночи, - проявил приветливость Жданов, - Девушка, это опять я. И опять по поводу своего друга. Роман Малиновский, 32 года, доставлен к вам с сердечным приступом.
- Да, я Вас узнала, - устало вздохнула женщина, - Вы, пожалуйста, только не нервничайте, но я, к сожалению, и на этот раз ничем Вас не порадую. Новостей нет.
Андрей уже мысленно подготовил к бою всю свою «тяжелую артиллерию», как вдруг медсестра, неожиданно добавила:
- Но может быть, родственники больного что-то знают, почему бы Вам не позвонить им?
- Родственники? – удивился ее мужчина, - Какие родственники?
- Сестра Вашего друга и ее муж. У Вашего друга ведь есть сестра? – решила уточнить женщина.
- Дааа…. – как-то неуверенно протянул Жданов.
- Значит, все правильно. Так вот, они приехали минут пятнадцать назад и возможно, уже успели поговорить с врачом.
«Олька с Витькой, - дошло наконец-таки до Андрея, - Вот молодцы! Наверно, сразу же после моего звонка в больницу поехали. Один только я сижу – сопли жую».
- Спасибо, - поблагодарил Жданов медсестру, и тут же прервал разговор.
«Все, теперь звоню Оле, - немного приободрился мужчина, - Надеюсь, у нее уже есть хоть какие-нибудь новости. Нет. Какие-нибудь нам не подходят. Нам нужны только хорошие!»
Благодаря необычайно полезному свойству мобильника - сохранять все последние вызовы, Андрей очень быстро нашел телефон Ольги.
«Длинные гудки.… Это хорошо. Даже замечательно, - оживился было мужчина, но после девятого гудка его оптимизм пошел на убыль, - Может она телефон дома забыла? Запросто могла забыть. Наверняка ведь спешила, когда в больницу собиралась. Ну, а что мне теперь делать? Опять дергать медсестру?»
- Алло, - наконец-то ответила Оля.
- Оль, привет. Это опять Андрей! – бойко затараторил Жданов, - Я знаю что ты сейчас в больнице – мне дежурная медсестра доложила. Ты уже с врачом поговорила? Он тебе сказал что с Ромкой?
- Да, - как-то очень тихо ответила Оля, - Поговорила.… Сказал…
- Ну же, - поторопил ее Жданов, - Олька, говори, не томи.
- Доктор сказал, что у него…. Подожди, я сейчас посмотрю…. Название такое, сразу не запомнишь, - в трубке послышалась какая-то возня, - Нашла. Митральная недостаточность.
- Ты думаешь, мне это о чем-нибудь говорит, - с сарказмом спросил Андрей, - как это на русский язык переводится, доктор не сказал?
- Сказал.…- сделала небольшую паузу женщина, - Это – приобретенный порок сердца.
«Приплыли», - мелькнула в мозгу мысль, от которой моментально повеяло холодом.
- Оль, но ведь это же лечится? – с надеждой в голосе спросил Жданов.
- Лечится, - как-то несильно уверенно ответила женщина.
- Слава Богу! – выдохнул Андрей.
- Андрюша, не все так просто, - продолжила Оля, - доктор сказал, что у Ромки очень тяжелый случай и очень запущенный, так что обыкновенная терапия ему уже не поможет. В общем, Роме надо делать операцию.
- Подожди…. – удивился мужчина, - Как тяжелый случай? Я, конечно, был в курсе, что у него проблемы с сердцем. Но чтоб так серьезно? Да, это просто какая-то ошибка. Он еще вчера себя прекрасно чувствовал. Да - ему временами становилось плохо, но он почти сразу же очухивался…. Вот, только сегодня…
- Андрей, ты не поверишь, но я абсолютно то же самое сказала врачу.
- И что он ответил?
- Что симптомы при этой форме порока сердца проявляются не сразу – все зависит от образа жизни человека. Если он себя бережет, ведет так сказать правильный образ жизни, то может и умереть не зная, что у него была эта самая недостаточность. Понимаешь, к чему я клоню?
Андрей понимал. Поскольку сам являлся главным свидетелем того, как Рома себя «берёг», особенно в последнее время. «Если бы я только знал, что все так скверно обернется, - корил себя Жданов, - я бы… я бы….». Мысли зациклись и ответ на вопрос «Что бы я сделал?» никак не давался.
- Андрей, ты еще здесь? – среагировала на подозрительную тишину в трубке Оля.
- Да, я тебя внимательно слушаю, - вернулся к разговору Андрей.
- Но дело даже не в том, что Рома не вел правильный образ жизни. А в том, что у него случился сердечный приступ. Доктор сказал, что при таком диагнозе как порок сердца, это фактически приговор. Андрей, я хотела у тебя спросить? Ты ведь при этом присутствовал, да?
- Да, - подтвердил Жданов.
- Как это случилось? Что произошло? Врач сказал, что причиной приступа мог быть сильный стресс.
- Оль, я и сам толком ничего-то и не понял. Но, мне кажется, что плохо Ромке стало сразу после того, как он прочитал приглашение на свадьбу от …
- Насти? – не дала ему договорить Оля.
- Да.
«О, Господи! – комок подкатил к горлу, и Оля еле-еле сдержала подступившие слёзы, - Неужели, для него это было настолько серьезно? Настолько серьезно, что вызвало сильный стресс? Нет, не может быть, это просто совпадение, самое обыкновенное совпадение. Но, если, да? То тогда именно я виновна в том, что мой брат сейчас находится в реанимации. Именно я!». Рыдания подступили к горлу, и сдерживать слезы уже не было сил.
- Андрей, извини, мне надо идти, - срывающимся голосом произнесла женщина.
- Оль, подожди, ты не сказала, ты Ромку то видела?
- Нет, к нему сейчас не пускают.
- А когда пустят? – поинтересовался Жданов.
- Возможно, что утром. Андрюш, мне правда надо идти, - всхлипнула Оля.
- Оль, с тобой все в порядке? – забеспокоился мужчина.
- Ну, если не считать того, что мой брат при смерти, то тогда да – со мной все в порядке.
- Оль…
- Все, Андрюш, я больше не могу говорить, правда. Давай сейчас попрощаемся, - прервала его женщина.
- Хорошо, - не стал настаивать Андрей, - созвонимся позже.
- Пока, - сразу же закончила разговор Оля.
- Пока, - уже коротким гудкам ответил Жданов.

Киев. 21 сентября 2006.

Рабочий день главного редактора одного из самых популярных женских журналов на Украине явно попадал под определение «ненормированный». За окном теплый осенний вечер плавно переходил в не менее теплую осеннюю ночь, а Александра Константиновна, полностью погрузившись в работу, кажется, этого даже не замечала. Громкий звонок селектора, как непрошенный гость, ворвался в пространство просторного кабинета и нарушил его тишину. Женщина, оторвав глаза от монитора, нажала кнопку на переговорном устройстве.
- Да? – устало спросила Саша.
- Александра Константиновна, - раздался в динамиках очень жалобный девичий голосок, - уже очень поздно, могу я, наконец, идти домой?
«Вот, что значит брать на работу своих, – вздохнула Саша, - работать не хотят, зарплата им маленькая, рабочий день слишком длинный, а обеденный перерыв слишком короткий, зато амбиций и гонора выше крыши. Нет – сегодня же звоню Верунчику, и если она не усмирит свою дочурку - завтра же ее уволю, причем, без выходного пособия. Хотя нет, завтра не получится – я ведь в отпуск ухожу. Ну что ж, повезло Викусе – может еще целых две недели «бить баклуши»».
- Виктория, а который сейчас час? - поинтересовалась женщина.
- Уже половина одиннадцатого, - с вызовом ответила девушка.
«Какой кошмар! А ведь действительно поздно – зря я на девчушку «бочку катила». Заработалась… – и женщина, скрестив ладони, потянулась вверх, - вот что значит социальный статус – «Взрослая дочь + Муж в длительной командировке», некому даже напомнить, что уже давно пора сидеть дома – в халате, удобно устроившись на диванчике возле телевизора, и смотреть «Секс и Город», а не протирать дорогие костюмы в офисном кресле»
- Ну что ж, в таком случае на сегодня ты уже свободна. Только, Вика, перед уходом зайди, пожалуйста, ко мне.
- Хорошо, Александра Константиновна.
Ровно через секунду в кабинете «нарисовалась» миловидная брюнетка лет двадцати.
- Вика, - обратилась к ней Александра, - вот эти бумаги, - протянула она девушке стопку листов формата А-4, - обязательно завтра передадите Максиму Сергеевичу. Запомнили?
Девушка кивнула.
- Тогда повторите, - приказала женщина.
- Я должна передать эти бумаги Максиму Сергеевичу, - как попугай, повторила девушка.
- Умница! – похвалила ее Саша, - а когда ты должна передать ему эти бумаги? - решила уточнить женщина.
- Завтра! – гордо ответило юное создание.
«Умнеет прямо на глазах», - «загордилась» помощницей Александра.
- Замечательно! Тогда беги домой – мама, наверно уже волнуется.
- Что мне ей передать? – льстиво спросила Вика.
- Передай ей привет, - коротко ответила женщина.
- Хорошо, Александра Константиновна, - и девушка, виляя бедрами, направилась к двери.
Приоткрыв двери, Вика развернулась в пол-оборота и спросила у начальницы:
- А Вы в отпуск куда-то далеко поедете?
- Пока еще не знаю. Хочу взять себе «горящую» путевку куда-нибудь в Эмираты или Египет.
- Там сейчас очень жарко, - не одобрила выбор начальницы Вика.
- А я люблю жару, - с легкой улыбкой ответила ей Саша.
- Александра Константиновна, а Вы одна поедете? – не усмиряла свое любопытство девушка.
- Скорее всего, одна. Но возможно, что возьму с собой Настю, если она захочет, конечно.
- Так ведь Вы же ее сегодня уволили! – воскликнула, удивившись, девушка.
- Викуля, от того, что я ее уволила, Настя не перестала быть моей дочерью, - снисходительно посмотрела на нее Александра.
- Ну, да… – как-то очень загадочно протянула Вика, - тогда хорошо Вам отдохнуть и до свидания.
- До свидания, - ответила ей Саша.
«Так – надо и самой собираться домой, - подумала женщина, - у меня там кот уже сутки не кормленный…. Бедный Кузя, с такой хозяйкой, как я, и от голода сдохнуть не долго. Надо будет сказать Насте, чтоб забрала его к себе. В конце концов, это ведь она его домой притащила».
И Саша на мгновение вернулась в тот вечер, когда ее четырнадцатилетняя дочь, возвращаясь из лицея, купила в переходе метро за пять гривен симпатичного рыжего котенка.
«Он так похож на Дусю, - оправдывала свою покупку девочка, - вполне возможно, что он ее праправнук». На тот момент прошел уже почти год, как рыжая кошка Дульсинея, прожив на этом свете пятнадцать лет, умерла от самой неизлечимой болезни – от старости. Саша не смогла устоять перед этим пушистым рыжим чудом. «Хорошо, пусть остается», - вздохнув, разрешила она дочери. Девочка, подпрыгнув от радости, отправилась в ванну – мыть котёнка.
«Когда у него будут детки – то я первого, такого же рыженького, отвезу Ромке», - намыливая котенка, сообщила Настя.
С тех пор рыжий кот, названный Кузей, стал частью семьи.
Мысли о домашнем любимце вызвали сильное желание немедленно ехать домой. И женщина, повинуясь ему, выключала компьютер, собрала свои вещи и не спеша покинула свой кабинет.
Что ни говори, но ехать по ночным дорогам одного из крупнейших европейских мегаполисов одно удовольствие. Один только факт отсутствия пробок моментально вырабатывает в крови несметное количество эндорфина – гормона радости. А если при этом еще и разогнать любимый «Nissan» до 170 км/ч, то можно получить в придачу еще и пару капель адреналина. Но, несмотря на яркий всплеск эйфории, мысли упрямо возвращались к сегодняшнему рабочему дню, а именно – к увольнению дочери.
Да, Настя и в детстве не отличалась особо смиренным темпераментом. Начиная с раннего младенчества, старалась всегда и во всем показать свой характер. «Не трогай девочку - ребенок самовыражается», - постоянно повторяла Саше ее тетя, когда Настенька в очередной раз выкидывала что-нибудь эдакое – рисовала зайцев на свежепоклеенных обоях, подпиливала лобзиком ножки стульев, выжигала картинки на старинной мебели, красила в зеленый цвет клавиши рояля. Каждый раз после ее очередных проделок приходилось переклеивать обои, ремонтировать мебель или стирать растворителем краску. Наказать дочь за подобные шалости было практически невозможно. На ее защиту сразу становились все домашние, и любое наказание моментально теряло всякий смысл.
Но, Настя уже давно не ребенок, а все равно продолжает себя вести так, как будто ей до сих пор пять лет. Никаких правил не признает – делает только то, что ей хочется. Вот сегодня, например, в чем она явилась на работу?! Знает ведь отлично, что согласно инструкции, в офисе утвержден только деловой стиль в одежде. И это правило незыблемо для всех, и для Насти в том числе – то, что она дочь одного из совладельцев, а по совместительству, еще и главного редактора, не делает ей абсолютно никакого исключения. Саша тяжело вздохнула, вспомнив сегодняшний «деловой прикид» своей дочери: «И где она его только откапала?». Широкие джинсы, порванные как минимум в двадцати разных местах, темно-синяя футболка с надписью «Хочешь похудеть? Спроси меня как», которая на стройной девушке выглядела плащ-палаткой, поскольку была наверно, размера 56-го, если не больше, и черная косынка с белыми черепами.
- А где ж серьга, - спросила у дочки Саша.
- Какая серьга? – удивилась девушка.
- В носу. К такому «изысканному костюму» очень бы пошла серьга в носу.
- Не вопрос, - улыбнулась Настя, - в обеденный перерыв сгоняю в салон «Мир Тату» - вставлю.
- А если серьезно, то куда это ты так вырядилась? У нас что, сегодня в редакции намечается слет байкеров? – саркастически спросила женщина
- Нет. У нас сегодня в редакции намечается фото-сессия одежды для тинэйджеров. Ну, для наших рекламодателей, - спокойно ответила девушка.
- А в нормальной одежде ты ее провести не смогла бы? – поинтересовалась у дочери Саша.
- А-а. Во-первых, представь себе, как бы я в деловом костюме лазила с фотоаппаратом, переставляла свет, декорации? Это и неудобно, и одежду можно испортить. А во-вторых, мама, я в образе! Так сказать – для лучшего понимания мировосприятия тинэйджеров.
- Как интересно! Только я одного не понимаю – зачем тебе входить в образ, если ты сама еще не вышла из этого возраста? Я бы даже сказала, что ты в нем капитально застряла.
- Мам, вот только не начинай. Ты ведь отлично знаешь, что я всегда стараюсь быть ближе к тому, что я должна снимать. Это мой стиль работы - и иначе я не могу.
- Про свой стиль можешь ничего мне не рассказывать. Это мне уже давно известно. А после фото-сессии купальников, ну той, что ты проводила три месяца назад, и все остальные сотрудники нашей редакции тоже в курсе твоего стиля работы, а заодно и твоего размера груди, - припомнила Саша июньский инцидент, когда ее доченька дефилировала по офису в бикини с фотоаппаратом наперевес.
- Ну и что? Зато, какие фотки классные получились! – аргументировала свой поступок девушка, - рекламодатели были просто в отпаде!
- Ну да. И не только они, - хмыкнула Саша, вспомнив, как повлияла на работоспособность мужской половины сотрудников редакции выходка ее дочери.
- Вот, видишь! И вообще, на мой взгляд, самое главное - это хорошо выполненная работа. А все остальное – просто мелочи.
- Конечно, мелочи! Настенька, а ты представь себе на минуточку, во что бы превратилась наша контора, если бы в ней каждый начал на своем рабочем месте делать то, над чем он в данный момент работает. Ну, например, Вадик и Юля?
- А что, неплохая идея! Я даже думаю, что Вадька с Юлькой были бы не против. Им – удовольствие, народу – развлечение, - засмеялась девушка, представив себе, чем бы занималась на своем рабочем месте парочка журналистов, пишущих статьи исключительно на сексуальную тему.
- Да, это, конечно, было бы очень весело – я даже не спорю, - согласилась с ней Саша, - но речь сейчас не об этом, а том, что ты полностью игнорируешь любые правила. Когда же ты, наконец-то, поймешь, что в этом офисе существуют определенные нормы поведения, которые распространяются на всех, без исключения, сотрудников. То есть и на тебя тоже. И то, что ты их постоянно нарушаешь, не нравится не только мне.
- Да ну? А кому еще? Что-то я не припомню, чтобы кто-нибудь жаловался.
- Естественно, что кроме меня тебе никто и слова поперек не скажет. Ты дочь их босса! Кто же посмеет тебе возразить?
- Нет, мамочка, дело совершенно не в этом. А в том, что все остальные, в отличие от тебя, меня понимают. А ты даже и не пытаешься.
- Солнышко, ты слишком глубоко ушла в свой образ. Выходи оттуда немедленно. А то у меня вдруг создалось впечатление, что тебе снова тринадцать. И передо мной не взрослая женщина, а депрессивный подросток. Так что, давай, снимай поскорее свой прикид. Если я правильно поняла, то это благодаря ему ты в образе.
- Как интересно? – ехидно улыбнулась девушка, - Ты что же, предлагаешь мне ходить по офису голой?
- Нет, - улыбнулась ей в ответ Саша, - я предлагаю тебе съездить домой и переодеться. Фото-сессия только в три - так что времени у тебя вполне достаточно.
- Ну, а если я не хочу ехать переодеваться? – скрестила на груди руки Настя.
- Тогда ты уволена! – спокойно ответила ей женщина.
- Ну и замечательно! – бросила ей девушка, круто развернулась на 180 градусов и, громко хлопнув дверью, покинула кабинет.
Александра, тяжело вздохнув, посмотрела ей вслед. Затем нажала на кнопку селектора:
- Виктория, вызовите ко мне Васильева. Срочно!
- Хорошо, Александра Константиновна.
«М…да, на хорошие фотографии в этот раз можно даже не рассчитывать», - и откинувшись в кресле, женщина закрыла глаза.

- Настя, доченька, ну проснись же ты, наконец, - безуспешно пыталась разбудить дочь Саша. Девушка упорно не желала покидать цепкие объятия Морфея, которые без особой жалости мучили ее сильным ночным кошмаром. Пять минут назад женщина, добравшись до дома, очень сильно удивилась, обнаружив совершенно сытого и довольного жизнью кота, а также немного испугалась, найдя в гостиной на диване перед включенным телевизором свою дочь. Настя металась во сне из стороны в сторону и время от времени что-то не очень внятно выкрикивала. Всё это было очень странно. Во-первых, дочка уже два месяца как жила у своего жениха, а во-вторых, Настя была неизлечимой «совой». Саша не могла припомнить, когда кроме как в раннем детстве, она видела дочку спящей раньше трех часов ночи. А сейчас только начало двенадцатого… «Может, она заболела?», - забеспокоилась женщина. Саша положила ладонь девушке на лоб. «Температуры вроде нет», - вздохнула с облегчением Александра. Настя всегда очень тяжело переносила любые заболевания, поскольку почти на все существующие медикаменты у нее была аллергия, и приходилось выкручиваться с помощью разнообразных методов народной медицины. Сашка при особом желании могла бы уже давно по всем этим травкам, настойкам и отварам написать и защитить докторскую диссертацию, а заодно и кандидатскую на тему «Как уговорить ребенка все это выпить». И сейчас, наблюдая за столь нездоровым сном своей дочери, Саша ни на шутку разволновалась.
- Настя, проснись, - взяв дочку за плечи, со всей силы встряхнула ее Александра. Это помогло – девушка со вскриком проснулась и, резко дернувшись, испугано уставилась на мать.
- Мам? Т-т-т...ты что тут делаешь? – тяжело дыша, спросила ее Настя.
- Вообще-то, я здесь живу, - улыбнулась ей Саша, затем, погладив дочь по щеке, откинула с её лица светло-медную прядь. Александра не переставала удивляться, от кого же могла её дочурка унаследовать такой необычный цвет волос. В её роду ни у кого такого точно не было. Да и Илья был шатеном. Может, у кого-то из его родственников?
Настя тем временем потихоньку приходила в себя.
- Слава Богу, это был просто сон, - вздохнула с облегчением девушка, - самый обыкновенный кошмар. Правда? – с надеждой посмотрела она своими большими синими, как море, глазами на мать.
- Конечно, родная, - привлекла к себе дочку Саша и стала ласково поглаживать ее по волосам, - Солнышко, а ты себя хорошо чувствуешь? Ты случайно не заболела?
- Да нет, вроде, - прижалась к маме девушка, - устала просто немного. Вот и всё.
- А с Кириллом у вас всё нормально? Вы не поссорились? – спросила у дочери Саша.
- С Кириллом все ОК. А с чего ты взяла, что мы поссорились?
- С того, что ты сейчас здесь. Я, честно говоря, очень удивилась, обнаружив тебя дома.
- Аааа… - девушка немного отстранилась и слегка улыбнулась, - просто я решила, что нам до свадьбы будет неплохо пожить порознь. Ну, чтобы посильнее друг по другу соскучиться.
- И Кирилл с этим согласился? – немного удивилась Саша.
- А что ему оставалось? Я просто поставила его перед фактом.
- Оригинально. Знаешь, доченька, а ты сильно рискуешь. Твой жених совсем не относится к подвиду мужчин «Самец одомашненный», с такими нужно всегда быть на чеку, достаточно только чуточку ослабить вожжи и все.… Ищи ветра в поле.
- Да, ради Бога – пусть себе гуляет на здоровье! Мне не жалко, и от него не убудет, - махнула рукой Настя.
Саша с большим удивлением посмотрела на дочь. Их отношения с Кириллом всегда немного настораживали Александру, ко всему прочему, дочь не любила на эту тему особо распространяться. «У нас все хорошо», - отмахивалась она стандартной фразой.
- Настя, посмотри на меня, - отодвинулась от дочери Саша, - ответь, только честно. А ты Кирилла вообще-то любишь?
Девушка неопределенно пожала плечами.
- А при чем здесь это – люблю я его или нет? Главное, что он меня любит и то, что мне с ним интересно.
- Интересно ей… - женщина покачала головой, - доченька, но ведь ты же с ним не в кино или на дискотеку идешь. Ты за него замуж собираешься. Может, одумаешься пока не слишком поздно?
- Неа. Во-первых, я Кириллу уже пообещала. А я своих слов обратно не беру. А во-вторых, ну что здесь такого? Ну, схожу я замуж. Понравиться – хорошо. Не понравится или надоест – разведусь. Какие проблемы?! Да и потом, мне девчонки в редакции уже «все уши проели», что замуж обязательно сходить надо! Ну, это все равно, как в Диснейленд съездить – не был, не узнаешь что это такое, и стоит ли оно вообще всех этих разговоров. Да и потом, новые ощущения, новые эмоции и новый статус, это ведь очень полезно для расширения моего кругозора.
- Ты что же, замуж для расширения кругозора собралась? – не сдержавшись, прыснула Саша, - я, конечно, догадывалась, что ты у меня девочка неординарная. Но, чтобы настолько…. Знаешь, надо будет эту тему в нашем журнале поднять. Что-то вроде «10 причин, по которым выходят замуж». И дать туда интервью с тобой, мол «не знаю, зачем другие, а я для расширения кругозора». Да, ты будешь просто звездой номера!
Девушка засмеялась:
- Знаешь, мам, а я не против. Кстати, раз ты уже заговорила о работе, как там дела в редакции? Как прошла фото-сессия? Кто снимал?
- Васильев, - вздохнула Саша.
- Венька?! Эта серая посредственность? О, Господи! – закатила глаза Саша, - представляю, что он наснимал! Лучше бы ты это Викуське поручила. Даже у нее, я просто уверена, получилось бы намного лучше, чем у Васильева.
- Теперь буду иметь это в виду и в следующий раз так и сделаю.
- А может, ты в следующий раз просто не будешь меня увольнять?
- Тоже вариант… я подумаю, – усмехнулась Саша, - слушай, Настя, а давай завтра купим путевки и махнем куда-нибудь дней так на десять?
- Заманчиво, - задумалась девушка, - а как же мой институт? А свадьба?
- Институт? Ну, пропустишь немного, десять дней это не смертельно. А до свадьбы у тебя еще целых три недели. Да и вообще, я рассчитываю на то, что за время отпуска мне удастся тебя убедить не делать эту глупость.
- Ой, мама, кто бы говорил?! – закатила глаза Настя, - сама ты хоть один раз замуж по любви выходила? За Игоря выскочила, чтобы Саше досадить. За Сергея – из-за бизнеса. А за Лешку? С какой радости ты вышла за Лешу, я до сих пор только догадываюсь.
- Ой, Настя! Один-ноль в твою пользу, - согласилась с дочерью Саша, - но, может, ты будешь мудрее меня? У тебя есть такой замечательный шанс – поучиться на моих ошибках.
- Предпочитаю, учиться на своих, - коротко ответила девушка.
- А зря… история-то повторяется. Думаешь, я не понимаю, что ты за Кирилла тоже выходишь из-за большого желания кое-кому досадить? – посмотрела дочери в глаза Саша, - скажи, что я не права.
Настя задумалась и неопределенно пожала плечами.
- Не скажу… мам, а ты можешь ему сейчас позвонить? – не очень уверенно спросила девушка.
- Кому? Роме? – уточнила Саша, - конечно, могу – но не буду. Знаешь, доченька, мне уже дико надоело выступать между вами в роли испорченного телефона. Да и поздно уже. А в Москве, к тому же, еще и время на час вперед – у них там уже завтра.
- Мам, ну, пожалуйста. Ты только спросишь как у него дела и все. Понимаешь, мне вот в этом кошмаре Рома очень плохо приснился. И я теперь немного волнуюсь. А если тебя нужна для звонка какая-нибудь другая причина, то заодно поинтересуешься у него - получил ли он уже приглашение на мою свадьбу.
- Вообще оригинально! – хмыкнула Саша, - как ты это себе представляешь? «Привет, Рома. У тебя все хорошо? А то ты тут Насте в кошмарах снишься. Кстати, она интересуется, а ты приглашение на свадьбу уже получил?». Доченька, скажи, сколько вы еще будете друг над другом издеваться? Да, вы оба натворили много ошибок. Но разве это причина так сильно, а главное, так долго себя за это наказывать. Знаешь, в станах Ближнего Востока за воровство было очень жестокое наказание – отрубали по локоть руку, даже детей не щадили. А вы по отношению друг к другу поступаете еще более безжалостно. Вы себе «свои руки» тупой пилкой отпиливаете – медленно и с грустью, периодически сходя с ума от болевого шока. Если бы я тогда, два года назад, имела хоть малейшее представление, во что обернется эта ваша очередная ссора, то я бы непременно вмешалась. Но откуда мне было знать, что все окажется настолько серьезно. Я думала – ну поцапались, через час обязательно помирятся. Ты даже не представляешь, какой я теперь себя виноватой чувствую.
- За то, что тогда не вмешалась? – грустно спросила девушка.
- И за это тоже, но больше за то, что двадцать лет назад решила «немного помочь» Ромочке. Он мне казался тогда таким наивным и беззащитным, что я просто не могла оставаться в стороне. Мне так не хотелось, чтобы его кто-нибудь обидел или разочаровал. И вот что из этого вышло. Я боялась, что он влюбится в какую-нибудь девушку, а она разобьет ему сердце, поэтому и учила его никому чужому не доверять и жить легко, не принимая ничего близко к сердцу. Только в семье я разрешала ему оставаться самим собой. От родных опасности ожидать было глупо. И что, в итоге, получилось? Как говорится, человек предполагает, а Бог располагает, и по иронии судьбы - девушкой, разбившей ему сердце, оказалась моя родная дочь. В результате – Рома страдает, ты вместе с ним, и я с вами за компанию. Ох, не зря говорят: «Благими намерениями устлана дорога в ад».
- Мам, ну кто же мог знать, что все так получится? – попыталась успокоить ее Настя.
- Я могла знать. Я ведь видела, насколько вы были друг к другу привязаны. Чтобы понять, что это обязательно «вылезет не тем боком», когда ты вырастешь, мне даже не нужны были оба высших образования.
- Ну и чтобы ты смогла изменить?
- Не знаю… я сейчас уже ничего не знаю…. Да и чего капаться в прошлом, когда в настоящем проблем хватает? И одну из них – самую главную, нужно решать просто немедленно. Хватит уже затягивать.
- Это ты о чем?
- Это я о вас с Ромой. Хватит уже мучить друг друга. Пора вам уже помириться, а для этого кто-то из вас должен сделать первый шаг.
- Замечательно, вот пусть он его и делает. Я не буду! После того, что он мне тогда наговорил, он просто обязан первым просить прощения!
- Да вы тогда оба отличились! И не спорь! – прервала уже готовившуюся возразить дочь Саша, потом на секунду задумавшись, добавила, - знаешь, эта нелегкая тема настойчиво требует дополнительных «вливаний». А если еще учитывать и тяжелый денёк, то.… Налью-ка я себе грамм сто пятьдесят коньячку.
- И мне тоже!
- А тебе куда? Твоей печени сейчас только коньячка и не хватало! Хочешь, чтобы тебя через минуту всю красными пятнами обсыпало?
- А я сейчас пойду – выпью что-нибудь от аллергии, а заодно и уколюсь глюконатом кальция. И ничегошеньки меня тогда не обсыплет!
- Ну, иди-иди… уколись… «наркоманка», - шутливо подзадорила дочку Саша.
- Ну и пошла. А ты пока здесь время зря не теряй – наливай, - в тон ответила ей Настя и, поднявшись с дивана, прямиком отправилась на кухню.
Женщина, вздохнув, достала из бара бутылку «Hennessy» и разлила светло-коричневую жидкость по двум стаканам.

- Мама, отстань. Я, кажется, достаточно четко выразилась – не буду я звонить Роме первая, - упрямо повторяла Настя, - не буду, и всё! Я боюсь! И потом, я просто-напросто не знаю, что мне ему говорить!
- Да, ну?! А о чем же вы тогда раньше разговаривали?! Я как вспомню, какие мне телефонные счета за разговоры с Москвой приходили, меня сразу в холодный пот бросает. У-у-у.… Да за те деньги, которые вы тогда с Ромкой протрындели, можно было запросто однокомнатную квартиру на Подоле купить.
- Это было давно, - вздохнула Настя, - все равно, что в прошлой жизни.
- Всего два года назад, - поправила ее Саша, - и в этой жизни, родная, в этой…. Или ты решила, что можешь вот так, запросто, одним махом стереть целых восемнадцать лет из своих неполных двадцати?
- Хотелось бы…. Но что-то не получается, - грустно ответила девушка и, сделав один большой глоток коньяка, недовольно скривилась, - все-таки “Hennessy” этот - редкостная гадость! За что только, спрашивается, такие деньги дерут?
- Не нравится – не пей! – предложила ей женщина, - не переводи хороший продукт.
- Нетушки! Гулять – так гулять! – возразила ей дочь, - имею же я право хоть раз в году напиться до звонкого поросячьего визга?! Имею! И вот сегодня именно этот день!
- Ну да... А помнишь, как ты в первый раз напилась? – сделав глоток, ухмыльнулась Саша.
- А то! Такое разве забывается?! В пятнадцать лет, под Новый Год, в машине Андрея Жданова, каким-то жутко дорогущим шампанским. Ромка с Андрюшкой тогда на какую-то вечеринку собирались, ну и купили для девочек. А меня с собой, гады, взять отказались! И главное, причину нашли, мол, маленькая еще. Я тогда так жутко расстроилась, ну и когда парни отлучились буквально на десять минут – решать какие-то организационные вопросы, я с горя и напилась. Откупорила ту злосчастную бутылку и за то время, которое они отсутствовали, почти половину и выглушила. Как же мне тогда стало плохо! Кошмар! Ну, откуда мне было знать, что на алкоголь у меня тоже аллергия?! Меня тогда как наизнанку вывернуло, я думала – всё, пришел мой смертный час, вот сейчас я свои коньки и отброшу! Хм…да…. «Веселый», однако, получился праздничек.
- Угу… и незабываемый Новый Год. Особенно для ребят. Как же они тогда перепугались, ты, наверное, этого не помнишь? Бедный Ромка всю новогоднюю ночь с тобой провозился. Винил себя, что не доглядел за «ребенком» - вот «ребенок» и напился.
- Мам, а к чему, ты это сейчас вспомнила? Решила поковыряться в моих, только-только начавших затягиваться ранах? Да?!
- Нет. Просто, мне очень хочется, чтобы ты, наконец, поняла, что жизнь у тебя одна и что с твоей стороны просто неимоверная глупость – вычеркивать из нее любые, пусть даже и вот такие, не очень приятные моменты. И делать это только из-за какой-то нелепой ссоры
- Мам, это была не какая-то банальная ссора. Всё было гораздо серьезнее. Есть моменты, о которых ты просто не знаешь.
- Так, может, просветишь меня?
- Нет - не могу, - тяжело вздохнула девушка, - и не потому, что не хочу. Пойми, я так долго старалась все забыть… поэтому пусть всё остается там – в прошлом… а в настоящем у меня уже совсем другая жизнь, в которой нет места для этих воспоминаний.
- Ладно, воля твоя, давить на тебя я не буду. Если захочешь, сама расскажешь. Но помириться с Ромой все-таки надо. Вам же обоим сразу станет легче.
- Ты думаешь? – усомнилась Настя, - а вот я в этом совсем не уверена. Старых отношений уже не вернешь. А новые создавать – поздно и бессмысленно. Да и потом, я очень сильно сомневаюсь, что нам удастся даже нормально поговорить. Он обо мне и слышать ничего не хочет. Пошлет куда подальше – вот и будет весь разговор.
- Глупости! Рома никогда так с тобой не поступит! Я просто уверена, что это все только твои домыслы, - не согласилась с ней Саша.
- Может быть... а может быть, и нет, - вздохнула девушка и поднялась с кресла, - пойду на балкон – подышу свежим воздухом, а то что-то голова кружится….
- Тебе плохо? – забеспокоилась женщина, - все-таки я была права - не надо было тебе пить.
- Все ОК, мам. Не беспокойся, - успокоила ее Настя, - я только на пару минут. Скоро вернусь – не скучай.
Выйдя на балкон, Настя глубоко вдохнула теплый сентябрьский воздух. «Арбузная корка, - улыбнулась она, - только в сентябре воздух имеет такой запах». Девушка обвела взглядом ночной пейзаж за балконными окнами. В реке, до середины которой долетит только редкая птица, отражался круглый диск Луны. Небо было усыпано миллиардами ярких звездочек. А вдали, за рекой, виднелись огни ночного города, ясно свидетельствующие о том, что и на левом берегу Великой Реки жизнь тоже идет своим чередом. Девушка опять глубоко вдохнула, и устремила свой взгляд на ночное небо. «Сколько звезд! – подумала Настя, - а ведь многих из них уже давно нет… а свет идет… и будет идти еще много-много лет…» К сердцу подкатила невыносимая тоска, и девушке сразу стало очень холодно. «Как ты там? – обратилась она к невидимому собеседнику, - что у тебя нового? Чем сейчас занимаешься? Вспоминаешь ли обо мне? Ну, хоть иногда? А я о тебе – да. Каждый день… мне больно, но я терплю и все равно назло этой боли продолжаю о тебе думать…. Может у меня скрытые мазохистские наклонности? Как ты считаешь?». Где-то, совсем рядом, раздалась мелодичная трель телефонного звонка. Этот звук заставил девушку вздрогнуть и вместе с этим отогнал прочь грустные мысли. «О! Опять мама трубку на балкон заволокла, - усмехнулась девушка, - потом будет по всей квартире искать и возмущаться, как будто это не она сделала, а какой-то неведомый барабашка». Девушка быстро локализировала звенящий и светящийся предмет на балконном подоконнике. «Интересно, кто это может быть? Так поздно… - задумалась Настя, - может Лёшка? – подумала на своего отчима девушка, - или Кирюхе моему не спится, и он решил меня проконтролировать? Сейчас узнаем…». Девушка взяла трубку и нажала на светящуюся зеленоватым светом кнопку.
- Алло, - устало вздохнув, тихо произнесла девушка.
В ответ – тишина…
- Алло, я вас слушаю! – уже достаточно громко и четко повторила девушка.
- Добрый вечер, - ответила трубка до жути знакомым мужским голосом.
- Скорее уже ночь, - поправила мужчину Настя.
- Прошу прощения, что я так поздно, - извинился звонивший, - ты, наверно, уже спала?
«Такой знакомый голос, - задумалась девушка, - кто же это может быть?»
- Да, нет – не спала. А вы, собственно, кто? – «в лоб» задала вопрос Настя, - и кому вы звоните?
- Ой, извини Саш – мои манеры как всегда оставляют желать лучшего. Это Андрей Жданов.
Настя от неожиданности опустилась на пол.
- Андрюш?.. Привет…. Только это не Саша…. Это я – Настя.

_________________
Данный текст одобрен к распространению как способствующий делу Света.
Ночной Дозор.

*****

«Белый потолок… Звук какой-то непонятный, как будто микроволновка постоянно пищит…. Где я вообще? Или у кого я? Силуэт в белом халате… похож на медсестру…. Может, это и есть медсестра? Отсюда напрашивается вывод – либо я в больнице, либо у моей сегодняшней «бабОчки» очень бурная сексуальная фантазия. Лучше, конечно, второе. Ну, не люблю я больницы! Впрочем, это взаимно. Единственной больницей, в которой я пролежал больше трех дней, был роддом. И то, наверно, потому что уйти самостоятельно я оттуда не мог. Ну, что же это так противно пищит? А слабость эта откуда? Такое впечатление, что по мне самосвал проехался… неужели, эта нимфа в белом халате постаралась? Может, ее позвать?
- Ааа… ыыыы… милая, можно тебя на минуточку?
Белый силуэт стал медленно приближаться, когда расстояние между ними сократилось до метра, Малиновский уже не сомневался, что перед ним именно медсестра – достаточно симпатичная девушка лет тридцати.
- Как вы себя чувствуете, - спросила женщина, поправляя капельницу.
- Хреново, - честно ответил Роман и сразу же поинтересовался, - а где я?
- В больнице, - последовал короткий ответ.
- А как я сюда попал? – решил выяснить Малиновский.
- Вас привезли на «Скорой»… с сердечным приступом… Вы разве не помните? - удивилась медсестра.
- Помню… только очень смутно, - задумчиво ответил Рома.
- Ничего страшного, такое бывает. Это действие лекарств, - успокоила его медсестра, - скоро пройдет. А теперь вам надо постараться опять заснуть. Сейчас для вас самое главное – это покой и сон.
- Хорошо, я постараюсь, - послушно ответил мужчина и сразу же закрыл глаза. Но сон не приходил, а вот недавние воспоминания тонким ручейком зажурчали в голове. И одно за другим стали выстраиваться в ряд события прошлого вечера: Разговор с Андреем… накопившаяся почта… белая открытка с колечками и ангелочками… жуткая боль в груди…
«Глазастик… Настенька… девочка моя маленькая, что же ты делаешь? Замуж собралась?.. Интересно, а ты его вообще любишь? Или… как всегда вопреки здравому смыслу?» – мужчина тяжело вздохнул и внимательно прислушался к себе – ноющей боли в груди не последовало. Эта боль последние два года была его верным спутником – его оруженосцем. Она постоянно обитала в его сердце и при любом воспоминании о Глазастике, при одном только упоминании ее имени, она - боль - радостно выскакивала наружу. Чтобы не давать ей себя мучить, Рома всеми возможными и невозможными способами старался не думать о Насте. Перво-наперво, все вещи, которые хоть немного напоминали о Глазастике – ее одежду, рисунки, игрушки, фотографии, книжки и прочий «хлам» - он сложил в большую картонную коробку и забросил на самую верхнюю полку в кладовой. И еще ни разу с тех пор ее оттуда не доставал.
Если бы было можно вот также запросто забросить куда подальше еще и всех общих знакомых. Которые при каждой встречи так и норовили довести бедного Малиновского до инфаркта своими бесконечными расспросами о Глазастике. Но, увы, живые люди это не бездушные вещи – от них так просто не избавишься. Рома, конечно, постарался свести общение со всеми своими старыми друзьями до минимума. Но оставался еще и ближний круг - Ждановы, Воропаевы и собственная семья, ах, да, еще и Милко, который просто души не чаял в «малЕнькой кУзине» Малиновского и мог вспоминать о ней по несколько раз на дню. Роме иногда казалось, что Милко делает это специально – чтобы досадить ему. Но это, конечно же, было не так, поскольку Великий Маэстро также как и все остальные был совершенно не в курсе того, что произошло между Ромой и Настей. Всю правду об их отношениях знали только Оля и Саша. Оля однажды совершенно случайно сама «застукала их на горячем», а Сашке они все рассказали сами. Всех прочих друзей и приятелей Рома и Настя в свои новые отношения посвящать тогда не спешили. А правду об их ссоре вообще никто не знал. Поэтому на протяжении этих двух лет все знакомые периодически «ковыряли» Роме душу вопросами типа «А как там Настенька поживает?», «Чем она занимается?», «Почему так долго не приезжает?» и так далее. Рома, как стойкий оловянный солдатик, достойно переносил подобные экзекуции – надевал на лицо дежурную улыбку и отвечал стандартными фразами: «У нее все хорошо», «Учится», «Сильно занята».
Единственными, кто никогда не мучил Рому расспросами о Насте, были Ольга и Кира. Оля – спасибо ей огромное, вообще о Глазастике не вспоминала, как будто и не было ее вовсе. Также сестра прилагала все усилия, чтобы оградить Рому от любых разговоров на больную для него тему. А эта тема на семейных застольях поднималась практически всегда. Казалось, что их с Олей матерей, хлебом не корми, дай только поговорить о любимой маленькой племяннице Настеньке. Олька всякий раз либо ненавязчиво переводила разговор на другую тему, либо быстро под любым удобным предлогом уводила Рому куда-нибудь подальше.
А Кира? Рома подозревал, что ей тоже известно об их с Настей непростых отношениях. Вот только откуда? Напрашивался логический вывод, что от самой Насти - больше не от кого. Рома ни капельки не сомневался, что Воропаева продолжает поддерживать контакт с его кузиной. И это понятно - они ведь всегда были подругами. В сложившейся ситуации Рому пугало только одно – что Кира наверняка регулярно докладывает Насте все новости, причем в ее – Воропаевской – интерпретации. А то, что интуиция его не обманывала, Рома чуть позже удостоверился самолично.
Случилось это на следующий день после памятного Совета Директоров и скандального ухода Пушкаревой из “Zimaletto”. Павел Олегович, временно принявший на себя руководство компанией, созвал в тот день внеочередное производственное совещание, для того чтобы лучше вникнуть в ситуацию на фирме. И каждый руководитель должен был представить подробный отчет о работе вверенного ему отдела. Рома пришел в конференц-зал за двадцать минут до начала совещания – хотел еще несколько раз в спокойной обстановке прочитать свой доклад. Малиновский был очень удивлен, обнаружив в конференц-зале Киру – девушка сидела за столом и внимательно просматривала отчет по своему отделу. Рома молча кивнул Воропаевой и уселся с другого конца стола – прямо напротив неё.
Кира сопроводила все движения мужчины таким «добрым» взглядом, что Роме моментально стало немного «не по себе» и появилось страстное желание провалиться этажей так на двадцать вниз – в производственный отдел и, замаскировавшись под кого-нибудь – швею, лекальщицу или на худой конец - валяльщицу, отсидеться там, как минимум, до начала весны. Но вида Рома, конечно же, не подал, удобно устроившись в своем кресле, надел на лицо очень серьезное выражение и открыл свою папку. Кира же, наоборот, свою – захлопнула и очень небрежно швырнула на стол. Потом, откинувшись в кресле, закинула свои ноги на край стола. В таком положении девушка еще несколько минут внимательно наблюдала за читающим Малиновским, а затем, улыбнувшись внезапно посетившей ее идее, достала свой мобильный телефон и, буквально, через полминуты тишину конференц-зала нарушил звонкий голосок Воропаевой.
- Настенька, привет! Это Кира! Узнала?.. Ну, вот… значит, богатой не буду, - затараторила девушка, - ты сейчас можешь разговаривать? Я тебя ни от чего не отрываю? Нет? Вот и замечательно! У меня как раз свободная минутка выпала, дай, думаю, тебе позвоню. А то, от тебя уже больше месяца ни ответа, ни привета. Так что - рассказывай, как там у тебя дела?
И дальше пошел самый обыкновенный бабский треп. Чтобы Малиновский даже не сомневался, что ее собеседница - это именно «та Настя», Кира несколько раз назвала девушку ее детским прозвищем. Рома сидел и изо всех сил пытался забыть, что у него есть уши, а также способность слышать. У мужчины даже появилось дикое желание на время оглохнуть. И он за это отдал бы, наверное, всё на свете. Наблюдая эффект, который произвел на Рому ее совершенно невинный разговор со старой подругой, Воропаева почувствовала ни с чем не сравнимое моральное удовлетворение. Но вместе с этим пришло желание уколоть, ударить еще больнее.
- Настя, а как там твой новый бой-френд? Давай, рассказывай – мне же интересно… симпатичный?.. На кого похож, говоришь?.. На Киану Ривза?! Вау! Я уже завидую… а как зовут?.. Кирилл? Почти мой тезка. Мне он уже заочно начинает нравиться. Так, давай дальше – я хочу знать все подробности!.. Чем занимается?.. Сеть ночных клубов и казино?! Слушай, а у твоего Кирилла, случайно, нет брата-близнеца? Есть?! Только не близнец… очень жаль. Но все равно – на следующей неделе жди меня в гости. Погуляем – развеемся… я ведь теперь девушка свободная!
От дальнейших подробных описаний всех достоинств Настиного нового бой-френда Малиновского спас внезапно ворвавшийся в конференц-зал Милко. Присев в кресло рядом с Кирой, Маэстро стал внимательно прислушиваться к ее телефонному разговору. Да, Милко особой деликатностью не отличался никогда, и прятать свое любопытство он не считал нужным.
- Это ты слУчайно, не с Его кУзиной бОлтаешь? – указав на Рому пальцем, спросил Милко.
Кира утвердительно кивнула. Милко тут же принялся вырывать у нее трубку.
- Дай мне немедлЕнно телЕфон, я тоже хОчу с ней побОлтать! – по-детски заканючил «гений всех времен и народов».
Кире ничего не оставалось, как отдать свой мобильник Милко. Маэстро, дорвавшись до телефона, моментально принялся что-то очень бойко тараторить. Малиновский уже не разбирал его слов – он тихо сидел, измученный только что услышанным разговором практически до состояния болевого шока. Кира поднялась со своего кресла, не спеша обошла вокруг стола и, низко склонившись над Малиновским, очень тихо прошептала ему прямо в ухо:
- Ну, что Роман Дмитриевич, больно, да? Это хорошо! Это очень хорошо! А то вы умеете только причинять боль другим… играть с ними, как с вашими любимыми шахматными фигурками, а потом – наигравшись, выбрасывать прочь, как использованный презерватив. Я считаю, что это очень несправедливо! Вы можете делать людям больно, а они вам – нет. И только потому, что не знают ваше самое больное место… как хорошо, что я его знаю! Я думаю, Роман Дмитриевич, что нашей малышке Глазастику будет не безынтересно почитать ваш эпистолярный шедевр. Я просто уверена, что она оценит его по достоинству, - и с этими словами Кира провела острым ноготком своего мизинца по Роминой шее, оставляя на ней тонкий и длинный след.

«Не болит, - удивлялся Рома, - совсем не болит. Я уже так долго думаю о ней, а боли нет. Может, это из-за лекарств? Надо будет обязательно узнать, как они называются, и выпросить рецептик». Раньше ему абсолютно ничем не удавалось заглушить эту съедающую его душу тоску – ни работой, ни алкоголем, ни даже сеансом бурного секса с очень красивой «бабОчкой». Ничего не помогало. Если вдруг накатывали воспоминания, с ними сразу приходило и оно – это невыносимое, пожирающее его сердце, существо, очень похожее на лангольеров из одноименного фантастического рассказа-ужастика Стивена Кинга.
«Не болит, - все еще не верил Рома, - значит… я могу думать о ней… сколько захочу. Или… пока не закончится действие этого чудесного лекарства». Мужчина открыл глаза и посмотрел в окно. В ночном небе сияла полная Луна, окруженная бесконечностью ярких звездочек. Казалось, что они рассыпались по небу в безумном хаосе, но это только на первый взгляд...

Лето… Июль… Запах свежей травы и звездное небо над головой.
- Рома, ну неужели ты не видишь?! Ну, вон же оно… пять ярких звездочек. Если их соединить вместе, то получится что-то похожее на клюшку. Вот это и есть созвездие «Южная Корона».
- Глазастик, я что-то не пойму, какая может быть связь между клюшкой и короной?
- А тебе и не надо понимать! Твоя задача – увидеть! – категорично произнесла девочка.
- Нет. Ты сначала объясни, какая тут связь, а потом я увижу, - заупрямился парень.
- Нет. Сначала увидь, а потом я объясню.
- Сначала объясни…
- Сначала увидь… и не спорь! Всё равно не переспоришь! Я упрямее тебя!
- Нашла чем гордиться!.. Кто тебя такую упрямую замуж-то возьмет?
- А спорим, что возьмет? – лукаво прищурилась девочка.
- Интересно было бы знать кто? – усмехнулся парень, - мне уже заранее жаль этого бедолагу.
- А вот ты и возьмешь! – безапелляционно заявила девчонка.
- Я?! – театрально удивился Рома, - ну, нет! У меня крыша еще не настолько поехала! Во-первых, ты моя сестра…
- Троюродная!
- Какая разница? Родная…двоюродная…троюродная… главное – ты моя сестра! А во-вторых, ты самая вредная, капризная и упрямая девчонка в мире. Мне такая жена и даром не нужна!
Настя, прищурив глазки, обиженно посмотрела на своего собеседника, затем, надув нижнюю губу, отвернулась от Ромы и уселась на траву, подтянув колени к груди и обхватив их руками. Парень, приподнявшись на локте, со вздохом уставился на девчонку.
- Эй, Глазастик, ну ты чего?
- ….
Рома потянул свою руку и дернул за светло-медную косичку - девочка недовольно дернула плечиками.
- Ты что, опять обиделась? – расстроенным голосом спросил у нее Рома, - ну вот… а ты разве не знаешь, что на обиженных воду возят? Особенно на обиженных маленьких девочках!
- ….
Юноша сел, протянул свои руки к девочке и, легко подняв ее в воздухе, усадил к себе на колени. Чтобы выразить несогласие подобному обращению со своей персоной, Настя несколько раз стукнула Рому кулачками. Парень, усмехнувшись, погладил девочку по волосам и заглянул в недовольно прищуренные синие глазки:
- Глазастик, скажи, а чем мы завтра с тобой будем заниматься? Может, сходим в кино?
Настя упрямо покачала головой.
- В цирк? - продолжил Рома.
Девочка еще сильнее замотала головой – одна из светло-медных косичек несильно ударила Рому по щеке.
- И правильно! – согласился с ней парень, - что нам там делать? Нам этого цирка и дома хватает. Верно? Тогда, может, в зоопарк?
Опять отрицательное мотание головой.
- Ну а зоопарк-то тебе чем не угодил? Там же весело! Ты только представь – мы завтра с тобой как наведем там шороху среди зверей - чтоб не скучали. Навестим твоих дальних родственников – мартышек. А потом, Глазастик, я разрешу тебе подергать за уши львов. Честное слово!
- Никуда я с тобой не пойду! – недовольно пробурчала девочка.
- Ура, ты заговорила! – весело выкрикнул Рома.
- Не радуйся! Это я только для того, чтобы тебе вежливо отказать. Больше я с тобой говорить не буду!
- Не надо мне отказывать! – наигранно расстроился парень, - тем более вежливо. Я этого не люблю!
- Твои проблемы….
- Ну, малыш, ну не обижайся на меня, пожалуйста. Я терпеть не могу, когда ты дуешься. Скажи, что мне надо сделать, чтобы ты перестала?
Девочка, насупив брови, ненадолго задумалась.
- Вот, если увидишь созвездие Пегас – перестану!
- Да запросто! Давай сюда свое созвездие!
- Только его сейчас не очень хорошо видно. Лучше всего оно в нашем полушарии наблюдается в сентябре.
- Ну, нет!.. Чтобы ты на меня дулась аж до сентября? Я такого позволить не могу! Немедленно показывай мне этого Пегаса!
- Вон там… 14 звездочек… похоже на Большую Медведицу, но только с хвостом…

Тогда он это созвездие так и не увидел… А сейчас оно, как нарочно, светило ему прямо в окно. Так четко и ярко, что Рома очень удивился, как же это он раньше никак не мог его отыскать.…

Сквозь легкие дачные занавески в комнату пробивались непоседливые солнечные лучики…. В открытую форточку доносилось веселое щебетание птиц…
- Глазастик, ну что ты творишь?
- Ничего….
- Да ну?! А где сейчас твои руки?
- Вот! – быстро вытянув из-под одеяла, показала свои ладошки девушка.
- Хорошо… а где они были?
- Нигде… – шаловливо улыбнулась Настя.
- Ах, нигде! - мужчина привлек ее к себе и крепко обнял, - Глазастик, у тебя вообще-то совесть есть?
- Вообще-то есть! – посмотрев ему прямо в глаза, сообщила девушка, а потом весело добавила - но у нее сегодня выходной!
- Я почему-то так и подумал. Сначала ты мне спать до трех ночи не даешь, теперь вот ни свет ни заря будишь. Я ж так и умереть могу - от недосыпа.
- Уже полвосьмого! – возмутилась Настя, - лично я уже выспалась.
- А я нет! Мне, в отличие от некоторых, четырёх часов для сна недостаточно. Так что – я сплю дальше! – с этими словами мужчина разжал объятия и, переместившись чуть пониже, удобно устроил свою голову у девушки на груди.
- Кому ты рассказываешь?! – возмутилась Настя, - как будто я не знаю, как вы с Андрюхой гуляете – по три дня можете не спать.
- Милая моя, ты нас сильно переоцениваешь. По два – да, а вот по три… – довольно протянул мужчина, пристроив свою руку у нее на животе.
- Ром?..
- Что, маленькая? – тихий шепот… рука заскользила ниже…
- Но ведь ты больше не будешь? – остановив его руку своей, негромко спросила девушка.
- Что не буду? – приподнявшись на локте, непонятливо уставился на нее Рома.
- Ну, гулять как раньше… - она смотрела ему прямо в глаза, - с Андреем…. по бабам…
- Конечно, не буду! – сразу же успокоил ее мужчина, затем, потянувшись вверх, наклонился прямо к ее ушку и нежно прошептал, - смешная… зачем мне это теперь? У меня же есть ты… и больше мне никто не нужен!
- Честно-честно? – улыбнулась Настя.
- Честно-честно! – улыбнулся ей в ответ Рома.
- Ром?.. Знаешь? Я так тебя люблю! – засияли ее бездонно-синие глаза.
- Знаю. Я тоже тебя люблю, - заблестели в ответ его… серо-зеленые.
- А как ты меня любишь? – наклонив голову набок, игриво поинтересовалась девушка.
- Как?.. – притворно нахмурив лоб, призадумался Рома, потом, широко улыбнувшись, произнес, - я тебя люблю выше неба! Устраивает?
Настя утвердительно кивнула, а затем потянулась к его губам и, нежно прикоснувшись к ним, оставила на них легкий, практически невесомый поцелуй. Мужчина, раззадоренный такой неуловимой, такой неожиданной и вместе с тем такой волнующей лаской, немедля прильнул к ней всем своим телом - рука легла на бархатную кожу бедра, губы в одно мгновение отыскали ее грудь…
- Ром?.. – опять остановила его Настя
- Да, моя хорошая? – практически выдохнул мужчина
- Я на всякий случай предупредить хочу, - подняв своей рукой его подбородок, встретилась с ним взглядом девушка, - если ты будешь мне изменять, то я не стану бегать за тобой, как Кира за Андреем. Я сразу уйду, и больше ты меня никогда не увидишь!
- Как категорично! – покачал головой Рома.
- А с тобой иначе нельзя! – заявила Настя
- Да ну?
- Ну да.
- Хорошо… я всё понял… всё уяснил! – серьезным голосом произнес Роман, - у матросов больше нет вопросов?
Девушка отрицательно покачала головой.
- Тогда, - перешел на полушепот Рома, - иди ко мне….
- А волшебное слово? – хитро прищурилась Настя.
- Бегом!


От этого воспоминания по коже побежали мурашки, а в груди сладко заныло. Как же он тогда был счастлив! Неимоверно, безгранично счастлив…. Казалось, вот-вот и земля уйдет из-под ног, а за спиной вырастут крылья… «Так не бывает», - повторял он себе бесконечное количество раз. Так не бывает.… Но, так было! Он отказывался верить до конца в свое счастье… а оно, ни на секунду не останавливаясь, звонило во все колокола, тем самым давая ему дураку понять: «Ну вот же я! Почему же ты до сих пор сомневаешься?». Тем не менее, всё происходящее казалось ему таким нереальным, как будто в сладком сне. Но ведь всё происходило на самом деле! И это был не сон. А стоило всего лишь сделать первый шаг – самый трудный шаг. И после него все преграды, все барьеры между ними разрушились в одну долю секунды… остались только он и она, а между ними – никого и ничего… ведь если так хорошо – то это же не может быть неправильно?! «Ни я первый, ни я последний, - думал он тогда, - многие до меня любили своих сестер – двоюродных, троюродных… были с ними… и были счастливы. Чем же я хуже?».

Ночь… темная комната… тихий звук работающего телевизора… на экране Форрест Гамп сидит на лавочке…
- Эй, Глазастик, а чего это ты в темноте делаешь? – включая свет, спросил мужчина.
- Фильм смотрю – тихо ответила девушка.
- Понятно… ууу… «Форрест Гамп»… ты же его уже сто раз видела.
- Ну и что?! Хороший фильм. Мне нравится, - не поднимая на него глаз, полушепотом ответила девушка.
- А чего это ты такая грустная? – поинтересовался Рома, - что-то случилось?
- Да нет – всё в порядке! – посмотрев ему в глаза, пожала плечами девушка, - с чего ты решил, что я грустная? - и опять внимательно уставилась в телевизор.
- Нет! Так дело не пойдет! – решительно заявил мужчина, и подхватил Настю на руки, затем, плюхнувшись в кресло, усадил девушку к себе на колени, - а вот теперь рассказывай – что произошло?
- Я же русским языком сказала – ничего! Всё в полном ажуре!
- Глазастик, я тебя знаю уже больше восемнадцати лет, это во-первых, а во-вторых, эту твою физиономию, под названием «Ушла с головой в свои проблемы – вернусь не скоро» я тоже очень хорошо знаю.
- Подожди, как восемнадцать? Мне восемнадцать только в октябре!
- А пять месяцев до твоего рождения? – с улыбкой спросил мужчина.
- Ну, если ты так считаешь… то тогда, конечно – да… – задумчиво протянула Настя.
- Так, Глазастик! – посерьезнел Рома, - ты не отвлекайся – давай, колись, что произошло? Для начала расскажи, как, а главное, с кем ты провела этот вечер.
- Я была с Кирой в ресторане, - негромко ответила девушка.
Роман ненадолго задумался, а потом со вздохом произнес:
- А… ну тогда понятно! Мы с Андреем на презентацию, а ты с Кирой в ресторан…. Представляю, как она там тебя за этот вечер накрутила! – мужчина прижал девушку к себе и нежно погладил по волосам, - Малыш, ну я же тебе объяснил, почему я не могу взять тебя с собой на эту вечеринку. Мне нужно было постоянно общаться с нашими деловыми партнерами, решать всякие вопросы. Тебе пришлось бы все время быть одной. А мне – волноваться за тебя: где ты? Не пристал ли кто к моей девочке? Не выпила ли она чего лишнего? Или не съела?
- А взять нас вместе с Кирой в голову не пришло? Она присмотрела бы за мной, а вы с Андреем решали бы свои вопросы.
- Малыш, понимаешь, дело в том, что Андрей не очень-то хотел идти на эту презентацию вместе с Кирой. И я не буду тебе объяснять почему? Хорошо?
- Можешь не объяснять, - прищурила глаза девушка, - не дура – понимаю! Кстати, у тебя помада на воротнике!
- Где? – искренне удивился Рома.
- Вот здесь, - откатив воротник его светло-зеленой рубашки, девушка показала ему нежно-красное пятно.
- Не увернулся! – хихикнул Рома, - эти мОдели так внезапно набрасываются, что я даже не успеваю принять боевую позицию, чтобы отбиться.
- Бедненький… – саркастично хмыкнула девушка.
- Малышка, честно! Я тебе уже миллион раз говорил и еще миллион готов повторить – ну не нужен мне никто кроме тебя! Я тебя люблю! А все эти «бАбочки» и «рЫбочки» - это так, остаточные явления прошлой жизни. Я же не виноват, что они этого не понимают и продолжают на меня вот так внезапно нападать.
- Остаточные явления, говоришь? А почему ты тогда до сих пор не удалил их телефоны из своего мобильного?
- Во-первых – не было времени. А во-вторых, ты что, рылась в моем мобильном?
- Да – рылась! А разве ты говорил, что это запрещено?!
- Да нет… – пожал плечами мужчина, - не говорил.
- Ну, вот!
- Глазастик, но ведь все это такие мелочи! Ну не стер я эту «бАбочно-рЫбочную» базу из своего телефона… ну прыгают на меня эти мОдели… что же мне сделать, если они слов человеческих не понимают?.. – мужчина тяжело вздохнул и задумался, - а, кажется, я знаю! Помнишь, как ты лет пять назад двум нашим ведущим моделям крысят с производственного этажа в сумочки подбросила?
- Помню! – рассмеялась девушка, вспомнив лица тех самых ведущих моделей, после того как они вместо косметичек обнаружили у себя в сумочках двух очаровательных грызунов. Визгу было…
- И я помню! – рассмеялся вслед за ней Рома, - мы с Андрюхой в панике забегаем в мастерскую Милко, думаем – всё, как минимум, пожар, как максимум, ногти у всех наших мОделей сломались. А перед нами – репродукция картины «Полтавская битва»: все наши «бАбочки», как летучие мыши висят где-то под потолком, Милко без сознания лежит на диване, по полу бегают два симпатишных маленьких крысенка, а на табуреточке, возле зеркала, сидит наш маленький Глазастик и с абсолютно невинным выражением на своем прелестном личике красит губки. Мы тогда с Андрюхой чуть со смеху не умерли. А вот те две мОдели, уже не помню, как их имена, наше «Zimaletto» до сих пор десятой дорогой обходят.
Хохотали вместе еще, по меньшей мере, две минуты. Затем Рома начал потихоньку приходить в себя.
- Так вот, Глазастик, мне тут мысль в голову пришла. Для того чтобы до всех моих прошлых барышень дошло, что на меня кидаться нельзя – нужно будет устроить им знакомство с пушисто-грызущим населением нашего производственного этажа.
- Ром, боюсь, что на всех твоих бывших пассий у нас на производстве крыс не хватит.
- Ничего, насколько я знаю – эти твари очень быстро плодятся. Пока одних «пристроим» - вторые подрастут. Ну так что, нравится тебе моя идея?
- Ага.
- Замечательно. Вот завтра и начнем. Я обеспечиваю жертв, - Рома заговорщицки поднял свой мобильный, - ты «ведешь переговоры» с грызунами. Идет?
- Нет! – вздохнула Настя.
- Почему? – удивился Рома.
- Потому что я завтра уезжаю.
- Куда?! С кем?! – почти выкрикнул Рома.
- Сначала в Киев, потом в Испанию, - спокойно ответила Настя, затем, кивнув на телефон, добавила – мама сегодня звонила. Она взяла путевки на десять дней и хочет, чтобы я поехала с ней.
- А почему именно с тобой?! – насупился Рома, - пусть она со своим мужем едет. Как там его зовут?
- Лешка. Но он не может - уехал в командировку на целый месяц в Южную Америку. Так что – остаюсь только я.
- Ну, тогда пусть поедет с какой-нибудь из своих подружек или еще лучше – пусть берет мою маму, - недовольно пробурчал мужчина и крепко прижал к себе девушку, - а тебя я никуда не отпущу!
- Ну, Ром… я ведь в этом году с мамой практически и не виделась. Я по ней очень соскучилась, правда… и потом, мне для здоровья полезно поехать на море – я же зимой меньше болеть буду. А так, ты замучаешься и со мной, и с моими бесконечными ангинами.
- Я тебя на море уже возил, - продолжал бурчать Рома, - в прошлом месяце, на Кипр. Аж на четырнадцать дней!
- Еще раз не помешает – улыбнулась девушка, - зато потом я совсем не буду болеть.
- Ну, только ради этого… – со вздохом сдался мужчина, - ладно – езжай. Кстати, а ты билеты уже заказала?
- Да, завтра в четыре часа дня самолет, - ответила Настя.
- В четыре часа дня?.. – Рома задумчиво уставился на циферблат старинных ходиков, - значит, у нас еще целых четырнадцать часов!
С этими словами мужчина резко поднялся с кресла и с девушкой на руках направился в сторону спальни.
- Куда это ты меня тащишь? – возмутилась Настя.
- Куда надо – туда и тащу! – загадочно ответил Рома, - я тебя десять дней видеть не буду, должен же я получить за это хоть какую-нибудь компенсацию?!
- А могу я расплатиться кредитной карточкой? – хитро посмотрела на него девушка.
- Кредитки не принимаются! – категорично заявил Рома, - терминал сломался! Так что придется вам, девушка, расплачиваться натурой!

Те четырнадцать часов пролетели как один миг… потом он посадил ее на самолет… помахал ему вслед рукой… затем дома выглушил целую бутылку виски, отмечая своеобразный юбилей – сто дней как они вместе. Сто дней и сто ночей… кто же мог тогда знать, что эта сотая ночь станет их последней….

_________________
Данный текст одобрен к распространению как способствующий делу Света.
Ночной Дозор.

******

У Саши создалось впечатление, что в комнату ворвалось торнадо – стукнуло балконной дверью о стену так, что задребезжал хрусталь в серванте, сорвало с петель занавеску и сбросило с подставки для цветов фикус. Женщина с удивлением и непониманием уставилась на источник этого грохота - свою дочь:
- Настенька, что произошло? У тебя такой вид, будто произошла катастрофа, как минимум, национального масштаба.
- Мам, хуже! - упав в кресло, выдохнула девушка.
- Не пугай меня. Неужели на ГЭС дамбу прорвало и нас затапливает? - поинтересовалась у дочери женщина и, сделав небольшой глоток коньяка, добавила: - Все-таки хорошо, что у нас квартира на последнем этаже, глядишь, сюда водичка и не дойдет.
- Мама, причем здесь ГЭС? – нервно выкрикнула девушка.
- Я только предположила. А чего ты вообще злишься? – повысила на нее голос Саша, - имею же я право поинтересоваться, что стало причиной преждевременной смерти моего любимого вазона, - кивнула она на печально лежащий на полу фикус.
- Бедное растение, - пожалела фикус Настя, - мам, извини, что так вышло – я не хотела. Думаю, если его пересадить, оно еще поправиться.
- Ладно, оставим фикус в покое, - вздохнула Саша, - рассказывай, что случилось?
Девушка молча посмотрела на нее, явно собираясь с мыслями. Потом неожиданно всхлипнула и, спрятав свое лицо в ладонях, громко зарыдала.
- А вот и потоп, - посмотрев на Настю, констатировала Александра, затем поднялась, обошла журнальный столик и, присев на кресло, обняла плачущую дочь, - Настенька, родная, скажи мне, что у тебя произошло? Почему ты плачешь?
Девушка в ответ зарыдала еще громче.
- Так, Анастасия, - женщина взяла девушку за руки и отвела их от ее лица, потом строго посмотрела в покрасневшие от слез глаза, - давай так – сейчас ты мне внятно рассказываешь, что у тебя стряслось, затем с чистой совестью продолжаешь реветь дальше, а я тем временем решаю что делать. Идет?
Девушка молча кивнула.
- Замечательно, - и женщина, достав из кармана носовой платок, протянула его девушке, - тогда на – вытри слезки, высморкайся и начинай – я тебя внимательно слушаю.
Настя взяла платок и вытерла им со щек слезы.
- М-м…мам, - немного заикаясь, произнесла девушка, - з-з…звонил А-а-а…ндрей – Р-р-р…ома в б-б…больнице.
- Наш Ромка в больнице?! – удивленно переспросила Саша.
Девушка утвердительно кивнула.
- Как? Что с ним произошло? – женщина в недоумении посмотрела на дочь, - Андрей тебе сказал?
Настя опять утвердительно мотнула головой.
- Ииии...?
Вместо ответа очередная серия громких всхлипов. Саша, не выдержав, взяла дочь за плечи и хорошенько ее встряхнула:
- Настя, ты выбрала для своей истерики не самое лучшее время. Поэтому переставай уже изображать из себя Ниагарский водопад, возьми себя в руки и повтори мне четко и внятно всё, что тебе сказал Андрей.
Девушка глубоко вздохнула и, собрав все оставшиеся силы в кулак, спокойно, без заикания, произнесла:
- Это все из-за меня.
- Из-за тебя… - повторила за ней Саша, - ну то, что из-за тебя это и дураку понятно, мне нужны более конкретные факты.
- Андрей сказал, что у Ромки случился сердечный приступ, после того как он прочитал приглашение на мою свадьбу, - ответила девушка, и опять всхлипнув, добавила, - зачем я его послала?!
- А я вообще удивляюсь, чем ты тогда думала? – пожала плечами Саша, - но то, что не головой – это точно.
- Мам, не подливай… мне и так хреново.
- Хреново ей… ты лучше скажи, что известно про Ромкино состояние. Андрей-то с доктором хоть разговаривал?
- Неа. Он говорил с Олей, а вот она говорила с доктором.
- И?!
- Я так поняла, что у Ромки порок сердца, и ему надо делать операцию.
- Приплыли! – вздохнув, тихо резюмировала услышанное Александра.
Минуты три обе женщины провели в глубоком молчании – Саша думала, Настя негромко всхлипывала.
- Мам… - наконец, робко нарушила тишину девушка, - что мы теперь делать будем?
- То, что и собирались, - хлопнув себя по коленям, женщина поднялась с кресла, - едем в отпуск.
- Мам, ты что?! Какой отпуск?! – возмутилась Настя, - Ромка в больнице! А мы с тобой на море, на пляж?!
- Настя, вот я смотрю на тебя сейчас и удивляюсь, - снисходительно взглянула на нее Саша, - ты ж вроде неглупая девочка, но иногда такой дурой бываешь… какое море?! Какой пляж?! Короче, Дубаи временно переносятся в Москву. Поэтому – вытирай свои сопли и звони в аэропорт, узнавай – когда ближайший рейс, и заказывай нам билеты. А я пошла вещи собирать.

Саша уже заканчивала паковать чемодан, когда в комнату влетела Настя:
- Мам! Ближайшие рейсы на Москву только утром, но на них уже билетов нет!
- Ладно, а на какие тогда есть, ты узнавала?
- Да, еще остались билеты на рейс в 17-00.
Саша опустилась на кровать:
- Ну, что же делать – полетим в 17-00.
- Мам, ты что?! Я к тому времени уже с ума сойду! – выкрикнула девушка.
- С ума она сойдет. Напугала, - фыркнула Саша, - ты бы лучше сейчас не эмоции свои показывала, а предложила что-нибудь конкретное.
- Можем поехать поездом? – наморщив лоб, произнесла Настя.
- Поездом? – женщина хихикнула, - во-первых, достать билеты на ближайшие поезда до Москвы, также нереально, как и на самолет. Во-вторых, даже если нам и удастся купить билеты, ты хоть знаешь, сколько от Киева до Москвы поезд идет – не меньше двенадцати часов, и это если без задержек. Так что на поезде мы приедем не на много раньше, чем, если полетим этим пятичасовым самолетом.
Девушка грустно вздохнула и опустилась на кровать рядом с женщиной.
- Хотя, есть еще один вариант, - задумчиво произнесла Саша, - можем поехать на машине. До Москвы у нас сколько? Девятьсот километров?
- Девятьсот… - подтвердила Настя.
- Дорога хорошая, отремонтированная, почти “hay-way”, так что ехать 150-170 километров в час вполне реально. То есть в идеале мы сможем добраться до Москвы за шесть часов – три часа ты за рулем, три часа я.
- Ты доверишь мне своего «Ниссанчика»? – не поверила своим ушам девушка.
- А что делать? Придется… – вздохнула Саша.
- Мам, ты еще про таможню забыла, – подняла на нее глаза Настя, - а там мы можем надолго застрять.
- Не переживай, - успокоила ее Саша, затем заговорщицки подмигнула - у меня имеется в арсенале один секрет быстрого прохождения таможни. Так что больше сорока минут мы там не простоим…. Итак, что мы имеем? Сейчас у нас начало третьего. Если всё будет хорошо, то через семь-восемь часов мы будем уже в Москве, то есть, максимум, в одиннадцать.
- Ну, так чего же мы тогда ждем? – вскочила с кровати Настя, - едем?!
- Едем! – утвердительно кивнула женщина.

Саша вела машину первой.
- Вот проедем таможню, тогда сменишь меня, - сказала она Насте, - а пока ложись на заднее сидение – поспи немного.
«Легко сказать – поспи, - думала девушка, - маме хорошо - у нее нервы железные, а я не такая…» Настя закрыла глаза и попыталась задремать. Какое там! В голову одна за другой лезли совсем невеселые мысли, и не было им конца и края… «Ромка, ну как же тебя так угораздило? – сокрушалась девушка, - если бы я только знала, что ты так отреагируешь, то ни за что на свете не отправляла бы тебе это злосчастное приглашение. Я ведь думала, что ты обо мне уже совсем забыл, что тебе нет до меня никакого дела... Ах, Ромка, Ромка. Права мама, как всегда права – нам уже давно надо было помириться и перестать себя мучить. Неужели, для того чтобы до меня это, наконец-то, дошло, с тобой должно было произойти такое несчастье? Как же мне теперь все исправить?» Настя сильно зажмурила глаза. «А маме я врала, когда говорила, что хотела бы избавить свою память от всех связанных с тобой моментов. Ведь, если бы я это сделала, у меня тогда вообще не осталось бы никаких воспоминаний, потому что все они связаны с тобой, начиная с самого первого…»

* * * * *
«Очень неправильные пчелы»


Проселочная дорога шустро бежала вперед. По ней, обгоняя друг друга, неслись два велосипедиста.
Дзинь-дзинь, дзинь-дзинь…
- Глазастик, оставь ты, наконец, этот гадский звонок в покое! – прикрикнул на девочку парень.
- Поцему? – картавя, спросил ребенок.
- Потому что я от этого звука скоро с ума сойду!
- Ромка, ну почему ты так медленно? – притормозив свой велосипед, возмущенно спросил Андрей.
- Потому что в отличие от тебя у меня на раме сидит «балласт»! – ответил юноша и красноречиво опустил взгляд на маленькую рыженькую девочку в джинсовом комбинезончике.
- Зачем ты ее вообще с собой взял? – спросил у друга Андрей, - теперь придется весь день с ней возиться.
- А что мне оставалось? – пожал плечами Рома, - ты же сам слышал, какую она истерику закатила – зеркала в доме потрескались. Ну ничего, - махнул он рукой, - приедем к девчонкам, я им ее перепоручу.
- Правильно, - согласился с ним Жданов, - пусть Крис и Кира с ней немного понянчатся. В конце концов, это их прямая женская обязанность.
- Именно! – кивнул Рома.
- Ром, а Сашка когда приедет? – опустив глаза вниз, спросил Андрей.
- На следующей неделе, - ответил ему Рома, а что?
- Да, так – ничего. Просто интересуюсь.
- Андрюха, прекращай ты уже по Сашке сохнуть, сколько можно? Вокруг столько классных девчонок ходит! Конечно, всем им до моей сестрицы как отсюда до Марса, но все равно иногда попадаются очень даже неплохие экземпляры. Вот, кстати, недавно познакомился с двумя очень симпатичными девчонками – виолончелистками. В «Гнесинке» учатся. Андрюха, это что-то! Какие фигурки, личики, ну просто полный отпад! Плюс, хочу тебе заметить, абсолютный музыкальный слух.
- Ну да… музыкальный слух для девушки это же очень важно…
- А то! Короче, на следующей неделе я с ними созваниваюсь и договариваюсь о таком себе маленьком приват-концерте. Только ты, я и они. Как тебе идейка?
Андрей неопределенно пожал плечами.
- Андрюха, ты что, еще сомневаешься? Скажи, а ты вообще-то когда-нибудь видел играющую на виолончели девушку, а?
Жданов отрицательно покачал головой.
- Жданчик, с твоей стороны это просто громадное упущение, которое нужно срочно исправлять. Виолончель – это же самый эротичный инструмент, а особенно когда на нем играет девушка в очень коротенькой юбочке… - Рома мечтательно вздохнул и довольно прищурил глаза.
- Ладно, уговорил, - немного подумав, пробурчал Андрей.
- Ну, вот – это же совсем другой разговор! – обрадовался Рома и быстрее закрутил педали, - скажи, ну что бы ты без меня делал?
- Даже не представляю! – с сарказмом в голосе ответил парень.
- То-то, - улыбнулся ему в ответ Рома.

Возле развилки они остановились.
- Ну и куда нам дальше, ты помнишь? – посмотрел на Рому Андрей.
- Да, вроде направо… - неуверенно ответил Рома.
- Точно направо? – усомнился Жданов, - а мне кажется, что налево…
- Может и, налево… - пожал плечами Малиновский, - я уже давно к Воропаевым на велике не ездил, мог и забыть.
- Тогда поехали налево, - предложил Андрей.
- А если это не наша дорога? – спросил Рома.
- Тогда вернемся и поедем направо.
- Логично, - согласился с другом Малиновский.

Через десять минут ребята подъехали к обособлено стоящему хутору – большой деревянный дом под крышей из черепицы, хозяйственные постройки, скотный двор, пасека.
- Знаешь, Андрюха, что-то я этот хуторок не припоминаю… - задумчиво пробормотал Рома, - наверно, надо было все-таки направо ехать…
- Может, построили? – предположил Андрей.
- За год? – удивленно посмотрел на него Рома, - вряд ли.
- Так что, будем возвращаться? – поинтересовался Андрей.
- Знаешь, Жданчик… у меня другая идея, - подмигнул ему Рома, - давай найдем хозяев этого имения и спросим у них дорогу.
- Разумно, - одобрительно кивнул Андрей.
Рома снял с велосипедной рамы девочку и прислонил свое двухколесное транспортное средство к воротам. Андрей же свой велик бросил прямо на дороге. После этого ребята бесшумно зашли во двор.
- Эй, хозяева, есть кто живой! – громко крикнул Рома.
На его клич никто не отозвался, только громко залаяла собака. Девочка испуганно вскрикнула и, прижавшись, обхватила Рому за ноги.
- Эй, Глазастик, не бойся – он же на цепи, - потрепал малышку по волосам Рома.
- Все лавно стлашно, - шмыгнула носом девочка.
- Люди, АУуууу! – громко протянул Андрей.
И опять никакого ответа.
- Давай поищем, что ли? – предложил Рома.
- Давай, - поддержал идею друга Андрей.

Поиски длились почти десять минут и закончились на пасеке. Ни одна живая человеческая душа найдена не была.
- Странно... - задумчиво пробормотал Рома, - как будто все вымерли…
- Ой, какие класивые домики! – указывая пальчиком на ульи, вскрикнула девочка, - а кто в них зывет?
- Пчелки, - внимательно рассматривая ульи, ответил ей Рома, - Андрюх, а ты когда-нибудь заглядывал внутрь этой штуковины, - повернувшись к другу, спросил парень.
- Неа, - отрицательно помотал головой Жданов.
- А давай заглянем, - предложил Малиновский.
- Да ладно, Ромка, ну его нафиг, а вдруг еще покусают? – отмахнулся Андрей.
- Не покусают! – успокоил его Рома, - я где-то читал, что пчела если укусит, то умрет, поэтому они кусаются очень редко.
Андрей неуверенно дернул плечами.
- Ну, Андрюха, не дрейфь, давай! Мы только аккуратненько поднимем крышечку, заглянем внутрь, а потом также аккуратненько положим ее обратно.
Андрей, задумчиво переводил взгляд с друга на улей и обратно. И так несколько раз.
- Так, Жданов! Ну, что ты, в самом деле, телишься, как девчонка?! Я, конечно, понимаю, что ты на четверть эстонец, и тормознутость у тебя в крови. Но не до такой же степени!
- Малина, ты сейчас нарвешься! – сжал кулаки Андрей.
- Ура, подействовало! – радостно вскрикнул Рома, - ну давай же, бегом!
Жданов вздохнул и подошел к улью.
- Значит так. Ты поднимаешь за те два угла, а я за эти. На счет три. Понятно?
Андрей кивнул.
- Раз… два… три!
Ребята подняли крышку улья. Внутри на деревянной перекладине, облепленной сотами, копошились пчелы.
- Как интересно… - наблюдая за насекомыми, протянул Рома.
- Да, прикольно, - согласился с ним Андрей.
- Дайте мне! Дайте мне! – подпрыгивая на одном месте, звонко визжала девочка, - я тозе хоцу посмотлеть на пцёлок!
- Глазастик, успокойся! – строго посмотрел на нее Рома, - ты же видишь, что я держу крышку, поэтому я не могу тебя подсадить.
- Ой! – неожиданно вскрикнул Андрей и дернул правой рукой.
Этого было достаточно, для того чтобы тяжелая крышка выскользнула у ребят из рук. Сначала она с грохотом упала на улик, а затем, перевернувшись один раз в воздухе, на траву.
- Что случилось? – недоуменно глядя на друга, развел руками Рома.
Андрей многозначительно показал свой указательный палец:
- Вот твое «не кусаются»! – громко крикнул парень.
Тем временем, потревоженные пчелы, воинственно жужжа, начали покидать улик.
- Ой! – сбил Рома с руки впившуюся в нее пчелу.
- Ай! – ударил себя по шее Андрей.
- Андрюха, бегом – сматываемся! – активно махая руками, заорал Рома.
И парни со всех ног кинулись прочь. Они уже почти добежали до двора, как услышали сзади дикий, разрывающий сердце и барабанные перепонки детский визг.
- Глазастик! – хором крикнули ребята и бросились обратно.
Девочка лежала на траве лицом вниз. Она уже не кричала, а судорожно хрипела - было абсолютно очевидно, что ребенок задыхается. Маленькое тело корчилось от боли и билось, как в лихорадке. А на местах вокруг укусов прямо на глазах расползались страшные опухоли. Юноши от страха просто оцепенели – шок сковал их мысли и движения…
- Что здесь происходит?! – громовым раскатом прозвучал где-то сзади мужской голос.
Дальнейшее происходило как во сне… Шок начал постепенно проходить, только когда пасечник – старый дед с длинной седой бородой, начал доставать им пчелиные жала из кожи и обрабатывать места укусов какой-то тягучей дурно пахнущей жидкостью.
- А г-г-г…где она? – подняв на старика глаза, первое, что спросил Рома, - она жива?
- Жива! – гаркнул дед, вытаскивая из его руки очередное жало.
- Ай! – вскрикнул парень.
- Терпи! – грозно рыкнул на него дед, - будешь теперь знать, как по чужим ульям-то лазить! Шкодники выискались! Лбы здоровые! Содрать бы с вас портки, да всыпать так, чтоб потом неделю сесть не смогли! Вы своею шалостью дитя малое чуть до смерти не довели! Как бы вы потом, олухи, жили-то с таким грузом?!
Юноши сидели молча, потупив взгляд. Стойко вытерпели все экзекуции и все нотации старика. Закончив с лечением Ромы, пасечник несильно толкнул его в спину:
- А теперь, ступай к сестре, обормот.
Ромка на «ватных» ногах побрел в соседнюю комнату, где на кровати, возле самой настоящей русской печи, лежала маленькая девочка. Тяжело дыша, ребенок негромко постанывал во сне. Возле самой кровати у Ромки подкосились ноги, и он упал на колени.
- Глазастик… - откинул он с мертвенно-бледного личика с огромными синяками вокруг глаз светло-медную прядку, - прости меня, пожалуйста… я же не знал… что все вот так… Глазастик, я теперь тебе всё-всё буду разрешать. Честное слово! Хочешь звонить в этот дурацкий звонок – звони, сколько тебе влезет, аж пока он сам не сломается. Можешь во всех моих учебниках своих зайцев рисовать, я теперь тебе ни слова не скажу.… Буду за тебя овсянку по утрам есть, - поморщился Рома, представив себе тарелку с дымящейся самой нелюбимой его кашей, - ты только выздоравливай, пожалуйста…
Рома прижался губами к холодному лобику девочки – малышка пошевелилась и что-то невнятно пробормотала.
- Глазастик, маленькая, ты очнулась! – неимоверно обрадовался Рома и в следующее же мгновение подхватил девочку на руки.
- Больно, - захныкала малышка, и по ее щекам побежали крупные, как алмаз в десять каратов, слезинки.
- Знаю, маленькая, знаю, - еле сдерживаясь, чтобы самому не расплакаться, прошептал Рома.
- Это неплавильные пцёлы… – всхлипнув, заявила девочка.
- Что? Что ты сказала? – переспросил Рома.
- Это неплавильные пцёлы, и они делают неплавильный мед, - сквозь слезы пробормотала малышка.
- Да, ты совершенно права – это очень неправильные пчелы!

Настя открыла глаза и уставилась в окно. Ночной пейзаж за окном летящего со скоростью под двести километров в час автомобиля менялся с неимоверной скоростью.
Благодаря этому приключению, Настя, а также все ее родственники и знакомые узнали, что и на пчёл у девочки тоже аллергия. Вернее не на самих пчёлок, а на их укусы. В тот раз она достаточно быстро поправилась. Спасибо деду-пасечнику, который приготовил для нее целебные настойки и отвары. Провожая их тогда со двора, старик не смог удержаться от того, чтобы напоследок не выписать отрокам парочку тумаков. «Не повредит!», - гаркнул дед. А слово свое Ромка сдержал – с тех пор он постоянно разрешал ей до умопомрачения мучить звонок своего велосипеда, рисовать в своих книжках. А также каждое утро с дико перекошенным лицом помогал Насте расправляться с овсяной кашей.

«Догадайся, какая у меня проблема»


Лето… Быстрая река тонкой волнистой ленточкой прорезала широко-раскинувшуюся по обе ее стороны лесостепь Украины… Вниз по течению шустро плыла трехместная байдарка…
- Ать-два… ать-два… - эхом раздавалось над водой.
- Эй, ребята, у меня такое впечатление, что гребу только я один, - неожиданно возмутился Рома, - Глазастик, вот что ты сейчас делаешь?! А ну немедленно положи свою фотокамеру и возьми в руки весло.
- Ром, отвянь! Ты только посмотри – какая красотища! – отмахнулась от него девочка, - разве я могу пропустить такие кадры?!
- Андрюха, а ты чего прохлаждаешься, - развернувшись в пол-оборота, спросил у друга Малиновский.
- Малина, отстань – дай мне немного отдохнуть, - подставляя лицо солнцу, вальяжно протянул Жданов, - мы уже без перерыва четыре часа гребем. Самое время сделать небольшой перекур.
- Андрюх, мы скоро устроим привал, вот тогда и отдохнешь, - подбодрил товарища Рома, а потом несильно ударил его по плечу веслом – Ну же, давай, ать-два… ать-два…
- Юнга, что там у нас прямо по курсу? – поинтересовался у девочки Рома.
Настя отложила фотоаппарат и взяла в руки старый армейский бинокль. Полминуты она очень внимательно всматривалась в простирающееся перед ней пространство.
- Прямо по курсу небольшой остров! – громко отчиталась девочка.
- Расстояние? – поинтересовался Малиновский.
- Примерно триста метров! – ответила Настя.
- Жданчик, ты слышал?! Впереди островок. Всего триста метров. Давай же, дружище, еще совсем чуть-чуть…

- Земля! Земля! – громко закричала девочка, выпрыгивая из байдарки. Пробежав пару метров, она, широко раскинув руки, упала животом на теплый золотистый песочек. Через несколько секунд рядом с ней приземлился и Андрей.
- Слушай, Глазастик, ты вообще в курсе, что твой брат садист? – негромко поинтересовался у девочки Жданов.
- Так! Ты чего ребенка против меня накручиваешь?! – проходя мимо друга, пнул его ногой Рома,- помоги мне лучше вещи выгрузить.
- Ром, а мы останемся здесь ночевать? – спросила у мужчины Настя.
- А тебе здесь нравиться? – с улыбкой посмотрел на девочку Рома.
- Очень!
- Тогда останемся!
- Урааааа! – обрадовалась Настя, - Андрюш, ты слышал, мы здесь останемся на ночевку, а это значит, что сегодня тебе уже не надо будет грести, ты рад?
- Неимоверно… – протянул мужчина, поднимаясь с песка.

Через десять минут все вещи были выгружены, а байдарка вытащена на берег и крепко привязана к дереву.
- Андрюх, ты чего вообще такой кислый, ты только посмотри какая природа вокруг… свежий воздух… река… скоро купаться пойдем. А затем разведем костер, зажарим сала, да под водочку… рамантиш…
- Знаешь, Ром, я за последнее время так сильно привык к цивилизации, что в походно-полевых условиях чувствую себя каким-то совершенно беззащитным. И меня это очень сильно напрягает, понимаешь?
- Ничего, дружище – прорвемся! Завтра к вечеру будем уже в Киеве. А послезавтра я покажу тебе все достопримечательности этого города. И самое главное из них - это киевлянки! Какие нимфы! Какими ножками по Крещатику ходят!!! Вау! Кроме того, мне как очень частому гостю столицы Украины известны и другие места естественного скопления самых прекрасных представительниц женской половины населения этого города. Поэтому, Жданчик, дыши свежим воздухом, набирайся сил – они тебе очень скоро пригодятся.
Вращая купальником на указательном пальце, к ним подошла Настя.
- Я вон в те кусты – переодеваться. А вы стойте тут! И чтоб не подглядывали! – строго посмотрела на друзей девочка.
В ответ мужчины только негромко хмыкнули.
Провожая ее задумчивым взглядом до кустарника, Андрей негромко произнес:
- А она чем дальше, тем больше на Сашку становится похожа. Красивая девушка будет, когда вырастет… а сколько ей сейчас лет, четырнадцать кажется? Мелковата она вообще-то для четырнадцати…
- Во-первых, ей четырнадцать только через три месяца, а во-вторых... - Рома рукой обхватил друга за шею и подпер кулаком его подбородок, - если я когда-нибудь замечу, что ты неровно дышишь в сторону моего Глазастика, знаешь, что я с тобой сделаю?
Андрей отрицательно покачал головой.
- Короче, вот таким голосом будешь разговаривать, - пропищал Рома очень высоким тоном, затем, перейдя на нормальный голос, добавил: – Понятно, дружище? А то, что она мелковата, это нормально. Ненормально, это когда четырнадцатилетние девчонки выглядят старше восемнадцати. Тогда можно так влететь! Я-то знаю…
- Мама, мама, мама, - громко причитая, промчалась мимо них девочка. Добежав до берега, она со всего разбега прыгнула в воду. Парни стремглав кинулись за ней.
- Глазастик, что случилось? - разволновался Рома, - тебя что-то испугало?
Девочка утвердительно затрясла головой.
- Там что, змея была? - спросил Рома.
- Нет, - ответила девочка.
- Может пчёлы или осы? – предположил Андрей.
- Жданов!!! - прикрикнул на него Рома, - про драконов ни слова!
- Нет, ни пчёлы и ни осы! – отрицательно покачала головой Настя.
- Крокодил? – вопросительно посмотрел на девочку Андрей.
Настя и Рома одновременно прыснули.
- Андрюха, ты чего, белены объелся, какой крокодил? – захохотал Рома, - мы же не по Амазонке плывем.
- А вы не смейтесь! – посерьезнел Жданов, - между прочим, мне кто-то рассказывал, что сейчас у новых русских хобби такое – выращивают у себя в бассейнах крокодилов, пираний или других каких-нибудь экзотических тварей, а потом, когда те вырастают и перестают в бассейне помещаться – выпускают в ближайший водоем.
- Тебе это случайно не Кристиночка рассказала, - поинтересовался Рома.
- Нет, не Кристиночка, - ехидно ответил Жданов.
- Ладно, Глазастик, давай, рассказывай, что тебя так напугало? – посмотрел на девочку Малиновский.
- Ничего, - буркнула она, - это я так… просто… а теперь, все – я купаюсь! И девочка, откинувшись на спину, поплыла кролем.
- Эй, Глазастик, а почему ты в купальник не переоделась? – крикнул ей вслед Рома.
- Облом! – донесся ее ответ.
- Ты что-нибудь понял? – подняв бровь, посмотрел на друга Роман.
- Неа, - покачал головой тот.
- Тинэйджеры… - вздохнул Малиновский.
- Трудный возраст… - согласился с ним Жданов.

- Эй, Глазастик, вылезай, ты уже больше двадцати минут в воде сидишь! – позвал девочку с берега Рома.
- Не хочу! – ответила Настя, - мне и здесь хорошо!
- Так, если ты через минуту не вылезешь, то я тебя оттуда за шиворот вытащу, поняла? Еще не хватало, чтобы ты простудилась - с меня же за это Сашка кожу живьем спустит.
Девочка нехотя поплыла к берегу. Выйдя на твердую поверхность, она, поджав под себя ноги, уселась на песок у самой кромки воды.
- Малыш, у тебя что-то случилось? – приземлился возле девочки Рома.
- Неа, - покачала она головой.
- А если честно? – погладил ее по мокрым волосам мужчина.
- Да так – есть одна проблема… - горько вздохнула Настя.
- Ну, так чего же ты тогда молчишь? Давай сюда свою проблему. Сейчас мы ее быстро решим.
- Боюсь, что ты не сможешь… - потупила взгляд девочка.
- О, наша русалка вернулась! – плюхнулся рядом с ними на песок Андрей.
- Глазастик, смотри, вот и подкрепление прибыло, - кивнул на друга Малиновский, - сейчас мы со всеми твоими проблемами в один миг расправимся.
- Я же человеческим языком сказала, что вы не сможете! – встряхнув волосами, выкрикнула Настя, - и чего вы вообще ко мне пристали? Оставьте меня в покое! Идите вон костер разводите!
Мужчины недоуменно переглянулись.
- Малыш, успокойся, - прижал ее к себе Рома, - я ведь просто хочу тебе помочь.
- Ладно, - вздохнула девочка, - тебе я расскажу, но Андрей пусть уйдет подальше.
- Андрюх, уйди, пожалуйста, - попросил товарища Рома.
Андрей, пожав плечами, поднялся с песка и ушел прочь.
- Ну, все – теперь можешь рассказывать, - посмотрел на Настю мужчина.
Девочка, наморщив лоб, на секунду задумалась, а после, глубоко вздохнув, выдала:
- Я не могу! А давай ты сам догадаешься, какая у меня проблема!
- Круто! – округлил глаза Рома, - только вот в чем незадача, я в отличие от Крис телепатией-то не обладаю.
- А я тебе буду подсказывать! – приободрила его девочка.
- А давай еще проще, - решил схитрить Рома, - ты мне сразу говоришь правильный ответ, а я делаю вид, что я его угадал. А?
- Нет! – безапелляционно заявила Настя, - так не пойдет! Лучше я вообще ничего тебе рассказывать не буду! Сама как-нибудь справлюсь!
И Настя решительно поднялась с песка. Мужчина, схватив ее за край футболки, посадил девочку обратно:
- Ладно, считай, что уговорила. Давай – подсказывай.
Настя, примерно минуту сидела молча – собиралась с мыслями. Потом, подняв глаза на Рому, спросила:
- Ты рекламы по телевизору смотришь?
- Нет! – честно признался мужчина, - футбол смотрю, фильмы, передачи всякие интересные, а рекламу нет. Когда она начинается, я всегда переключаюсь на другой канал.
- Жаль… - печально вздохнула Настя, - если бы ты смотрел рекламу, было бы проще…
- Глазастик, не грусти, я тебе обещаю, что как только я вернусь домой, я первым же делом пересмотрю все рекламные ролики по всем телевизионным каналам.
- Тогда это будет уже ни к чему, - хмыкнула девочка и уткнулась носом Роме в плечо. Мужчина вздохнул и прижал ее к себе:
- Малыш, ну скажи мне, что тебя беспокоит?
- Не могу!
- Почему?
- Я стесняюсь.
- Вот те раз! И с каких это пор ты стала меня стесняться? – удивился Рома.
- С сегодняшнего дня! – заявила девочка.
- Да что же сегодня такого особенного произошло?! – развел руками мужчина.
- У меня началась эта проблема, – пробурчала ему в ответ Настя.
- Какая?! – уставился на нее совершенно сбитый с толку Роман.
- ЭТА! – растопырила пальцы на обоих ладонях девочка.
- Аааа! – догадливо протянул Рома, - ты опять что-то не то сожрала, и тебя обсыпало!
- Нет! – возмущенно крикнула Настя.
- О, Господи!!! – схватился за голову мужчина, - ну что же мне с тобой делать?! Глазастик, ты что, свести меня с ума хочешь?!
- Да, нет, - пожала плечами девочка, подняв взгляд на совершенно растерянного Рому. Немного подумав, Настя решила проявить сострадание: на «М» начинается, на «Я» заканчивается или на «М» начинается, а на «Е» заканчивается.
- Что начинается? И что заканчивается? – не понял мужчина.
- Проблема. Вернее её название.
- Ну вот, час от часу не легче! Ты что же, решила со мной в слова поиграть? – вздохнул, глядя на нее Рома, - Малыш, я весь день греб, я дико устал, у меня совершенно не «варит» голова. Может, ты мне их просто скажешь? А? Сжалься надо мной, ну, пожалуйста…
- Сказать не могу… я стесняюсь, - потупила взгляд девочка, а потом вдруг неожиданно предложила: - А давай я тебе на песке напишу?
- Пиши! – обрадовано вскрикнул Рома и, подхватив с песка длинную веточку, протянул её девочке.
Настя принялась очень аккуратно выводить буквы на мокром песке. Закончив, она бросила веточку обратно на песок и, глубоко вздохнув, уткнулась в Ромино плечо.
- Ну, и зачем тебе понадобился весь этот спектакль? – обнимая девочку, ласково спросил у нее мужчина, - надо было сразу сказать, чего тут стесняться?
В ответ Настя только шмыгнула носом, а затем, подняв глаза на Рому, тихо спросила:
- Ну и что мне теперь делать?
- Ну, теперь, когда мы знаем суть проблемы… что-нибудь придумаем! – и Рома громко чмокнул девочку в лоб.

Потом, каждый раз вспоминая этот веселый эпизод из своей жизни, Настя не переставала удивляться, почему же она, собственно, так сильно тогда растерялась? Тем более что все так легко решилось…
Рома тормознул группу байдарочников, проплывающих мимо их острова, среди них было несколько девушек, которые с пониманием отнеслись к Настиной проблеме и позаимствовали ей все необходимые принадлежности. А Рома не был бы Ромой, если бы не выпросил у девушек еще и их телефончики.

«Люблю грозу в начале мая»


Весна.… За окнами не на шутку разыгралась стихия. Гром… молнии… ветер. Казалось, что еще вот-вот и дождь, разбив вдребезги оконное стекло, ворвется в теплую светлую комнату.
Прижимая к груди огромного плюшевого зайца, на подоконнике сидела девушка. Каждый новый раскат грома заставлял ее непроизвольно вздрагивать. Настя с детства очень боялась грозы. Только очень сильное желание победить этот неописуемый, животный, леденящий душу страх, заставляло девушку находиться так близко к разошедшейся стихии. Преграда между ними – только тонкое оконное стекло. Но сейчас не так страшно – там, за ней - уютная, светлая комната и Рома.… Но совсем скоро он уйдет, и вот тогда станет действительно ужасно.
- Глазастик, повернись ко мне, - подошел к окну Рома, - посмотри, какой мне лучше надеть – этот, - поднял он вверх правую руку, на которой весел элегантный галстук бирюзового цвета, - или этот, - дернул он левой со светло-зеленым.
Настя внимательно посмотрела на мужчину, скользнув по нему взглядом сначала вниз, а затем вверх. Потом, потянувшись к его левой руке, сняла с нее светло-зеленый галстук.
- Подойди поближе – я завяжу, - обратилась она к Роме.
Мужчина сделал шаг вперед.
Отгибая воротник светло-бежевой рубашки, девушка невольно коснулась тыльной стороной ладони Роминой шеи. От этого невинного прикосновения мужчина судорожно вздрогнул. По коже побежали мурашки…
Накинув галстук, Настя потянула за оба его конца, заставляя мужчину подойти поближе. Рома сделал еще полшага. Теперь он стоял практически вплотную к ней. Ее глаза были напротив его, ее колено прижималось к его бедру… он слышал стук ее сердца. Или это его собственное стучит так быстро и громко?
- Ром, а может, ты никуда не пойдешь? – грустно вздохнув, посмотрела на него девушка, - такая плохая погода…
- Не могу, малыш, - покачал головой Роман, - это очень серьезное мероприятие. И я обязательно должен на нем присутствовать.
- Мне без тебя будет очень страшно, - жалобно протянула Настя.
- Ну что тут страшного? – провел по ее волосам Рома.
Девушка вздрогнула.
- Слезешь с подоконника, задернешь все шторы, включишь везде свет и будешь смотреть телевизор, - успокоил ее мужчина.
- А ты скоро вернешься? – поинтересовалась Настя.
- Не знаю, как получится…

- Ой, что это? – испуганно вскрикнула девушка, когда они совершенно внезапно оказались в кромешной темноте. И сразу же прижалась к мужчине.
- Свет погас, - тихо ответил Роман, - наверно, ветер повредил где-то провода…
И крепко обнял девушку.
- А это надолго? – прошептала Настя
- Не знаю, маленькая, не знаю…
- Но ты же не уйдешь, пока его не включат? - с надеждой в голосе спросила девушка, - я ведь одна, в темноте… и гроза… да я с ума сойду… от страха.
- Ну что мне с тобой делать?! – вздохнул мужчина, - конечно, останусь… пока свет не включат.
И успокаивающе погладил ее по спине – девушка вздрогнула и громко вздохнула.
«О, Господи, дай мне силы не сойти с ума от этой близости» - пульсировало в крови у обоих.
«Это все из-за того дурацкого розыгрыша год назад» - одновременно накрыла их вторая совместная мысль.
«Все это последствия того поцелуя… нашего первого, настоящего поцелуя… и до сих пор единственного» - третья.
«Еще один… всего лишь один поцелуй. Ну что плохого может от него случиться?..» - четвертая.
И их губы встретились… сплелись… с нажимом и трепетом. Всё было точно так же, как и год назад – это необычайное чувство невесомости, безграничное, опьяняющее счастье. И через долю секунды весь мир вокруг них окончательно и бесповоротно исчез в языках разгоревшегося пламени…
С губ слетали сладкие стоны. Объятия становились все жарче и жарче… В тишине темной комнаты как набатом раздавался стук двух сердец. Его руки легли ей на спину и нежно вдоль позвоночника опустились вниз, затем, поднимаясь вверх, как бы невзначай, избавили девушку от ее футболки. Затем ловко расстегнули застежку лифчика… и вот уже его губы, скользнув по бархатной коже шеи, прильнули к ее груди. Настя, закрыв глаза, изгибалась под его лаской, счастливая, дрожащая, трепетная. Его нежность сводила ее с ума, она застонала, слабея… Сильные руки подхватили ее, и Рома, сделав несколько шагов назад, опустился вместе с ней на мягкий ворсистый ковер. Руки продолжали избавлять ее от ненужной одежды, губы – путешествовать по её телу. И вот она лежит перед ним полностью обнаженная.
- Какая же ты красивая, - только и смог выдохнуть очарованный ее наготой Рома.
Одним быстрым движением он сорвал с себя рубашку. Вслед за ней полетела и остальная его одежда. Как перед прыжком в бездонную морскую пучину, Рома зажмурил глаза и судорожно глотнул воздух. И вот, они уже одно целое – его сладостный стон, ее болезненный вскрик… Неожиданно вспыхнувший свет заставил их обоих зажмуриться. Первым открыл глаза Рома и, собрав губами с ее щек несколько, прозрачных как алмазы, слезинок, заглянул ей в глаза. И в то же мгновение понял, что он пропал… навсегда… и выплыть из этих бездонных синих озер он уже не сможет… сердце разрывалось напополам… а вокруг него со звоном разбивающегося хрусталя рушился его прежний привычный мир…

Девушка мирно дремала в его объятиях, её голова покоилась у него на плече, волосы разметались по ковру, а на щеке играл румянец. Рома смотрел на нее не в силах отвести взгляда.
- Теперь ты моя и только моя… - нежно прикоснувшись губами к ее виску, тихо прошептал он.
Рядом с ними, на ковре, одиноко валялся упавший с подоконника плюшевый заяц. Мужчина с сочувствием посмотрел на позабытую игрушку:
- Извини, дружище, но ты охранял ее сон уже больше десяти лет. Теперь моя очередь.

От этого самого восхитительного, самого сладостного своего воспоминания Настя и не заметила, как провалилась в глубокий и спокойный сон.

_________________
Данный текст одобрен к распространению как способствующий делу Света.
Ночной Дозор.

*******

- Вот такая вот история, - закончил Андрей пересказ всех событий предыдущего вечера и, грустно вздохнув, посмотрел на свою жену. Катя, поймав взгляд мужа, успокаивающе погладила его по щеке:
- Успокойся, Андрюша, я просто уверена, что все обойдется. Ромка молодой, организм у него сильный – он обязательно выкарабкается.
Жданов притянул девушку к себе и крепко обнял:
- Катька, Катька. Какое же это счастье, что у меня есть ты, - прошептал ей на ушко мужчина, - я даже не представляю, что бы я без тебя делал…

Жданов чувствовал себя самым последним на Земле эгоистом, когда в третьем часу ночи набирал номер своей жены. Но ему сейчас, как никогда раньше, была нужна ее поддержка. Девушка, услышав в трубке взволнованный голос мужа и его сбивчивые объяснения, не смогла себя сдержать и уже через пол часа, пролетев на бешеной скорости через всю ночную столицу, она была рядом с ним. Из всего очень сумбурного рассказа Андрея Катя смогла сделать только один логический вывод – лучший друг Андрея Жданова балагур и первый бабник всея Москвы Роман Малиновский находится в больнице в очень тяжелом состоянии, причиной которого стал неожиданный сердечный приступ. А из несвязного рассказа о каких-то родственницах Малиновского Катя вообще ничего не поняла. И вот теперь, с болью в сердце, она сидела и смотрела на убивающегося мужа.
- Ромка, Ромка, - не переставая, качал головой Жданов, - знаешь, Кать, мы ведь с ним уже больше двадцати лет дружим. И я так к этому привык, что совсем перестал ценить. А вот сегодня, после всего что произошло, понял, что для меня Ромка Малиновский даже не лучший друг – он мой брат, которого у меня никогда не было.
- Я знаю, милый, знаю, - погладила его по волосам Катя, - я уже давно это поняла. Положа руку на сердце, признаюсь, что ваша дружба, это единственная причина по которой я до сих пор терплю Малиновского.
- Ты так и не смогла ему простить ту инструкцию? – тихо спросил Андрей.
- Катя, пожав плечами, слегка кивнула, а затем добавила:
- Да. Но, тем не менее, я отлично осознаю, что если бы не было той инструкции – то и нас с тобой тоже бы не было.
Девушка ненадолго замолчала, а затем, обведя рукой помещение, хитро прищурилась:
- Да, еще… и с квартирой этой у меня связаны очень приятные воспоминания.
Андрей вслед за ней улыбнулся, вспоминая их вторую ночь, и руки сами потянулись к Кате…
Отстранившись немного от мужа, девушка прервала такой неожиданный, затянувшийся более чем на пять минут поцелуй:
- Андрюш, может, ты приляжешь – поспишь немного? А утром сразу же первым делом поедим к Ромке в больницу.
- Нет, Катюнь, - опустив голову на ее плечо, ответил мужчина, - боюсь, что заснуть у меня не получится. Столько мыслей в голове вертится… как там Ромка? Что же у них с Настей-то произошло? Понимаешь, не смог бы я не заметить, если бы между ними что-то было…
Катя негромко хмыкнула.
- Что?! – вопросительно посмотрел на нее Жданов.
- Андрюш, - вздохнула девушка, - извини за откровенность, но наблюдательность это не твой «конек».
Мужчина моментально сделал обиженный вид.
«Ну просто как ребенок», - усмехнулась про себя девушка и, потянувшись к мужу, нежно чмокнула его в губы, чем сразу вызвала на его лице довольную улыбку.
- Дело в том, котенок – продолжил свои размышления Андрей, - что заподозрить между Ромой и Настей какие-либо романтические отношения мне никогда даже в голову не приходило! Она ведь его сестра! Троюродная, правда… но это по факту, а по сути-то – родная! Ромка же ее практически вырастил! Я, конечно, допускаю мысль о том, что между кузенами может быть любовная связь, они даже пожениться могут…. Но, тем не менее, как-то это все не хорошо…. Хотя и не смертельно…
- Ну это для кого как? – задумчиво покачала головой Катя, - например, я просто уверена, что мой папа такое бы устроил, если бы я вдруг закрутила роман со своим троюродным братом. Мало бы не показалось!!! Военные действия американцев в Иране по сравнению с этим были бы просто детскими играми.
- А у тебя разве есть троюродный брат? – удивился Жданов, - почему же я до сих пор с ним не знаком? Меня Валерий Сергеевич вроде бы со всей вашей родней перезнакомил. Вплоть до четыреюродных племянников троюродной сестры жены двоюродного брата твоей мамы.
- Да, есть - Генка, на два года меня старше. А не знаком ты с ним потому, что ему ход в наш дом строго заказан. Папа «вычеркнул» его из нашей семьи, после того как он сначала от армии откосил, а потом еще и жену с двумя детьми бросил.
- Понятно… - задумчиво протянул Андрей.
Минуты две они, крепко обнявшись, сидели в полной тишине: Андрей думал, Катя ему не мешала.
- Знаешь, милая, - подал, наконец, голос мужчина, - чем больше я вспоминаю все события с Ромой… Настей, тем мысль о том, что между ними был роман, кажется мне все менее и менее абсурдной. Во-первых, он ее очень любил. Конечно же, Ромка любил и всех остальных своих многочисленных родственниц… заботился о них… но Настю, все равно, как-то по-особенному... Переживал за нее постоянно, шел на поводу любых ее капризов... ей достаточно было только пальцем его поманить, чтобы он, бросая все, мчался к ней. А во-вторых, он ее чересчур сильно ревновал - ко всему, что шевелится и не шевелится. Особенно, когда она подросла…
Катя задумалась – известие о том, что циник и ветреник Рома Малиновский очень привязан к своей семье, для нее новостью не было. Верная секретарша руководителя маркетингового отдела компании «Zimaletto» Шурочка Кривенцова никогда не упускала ни малейшей возможности для того, чтобы похвастаться своим начальником – какой же он замечательный сын, племянник и брат.

- Он своей матери почти каждый день звонит! Интересуется… - хвалила Малиновского Шурочка, - а она, между прочим, его в детстве на воспитание бабушке бросила, а сама по заграницам моталась. А когда его бабушка умерла, на нем же целый месяц лица не было, я тогда его в первый и последний раз плачущим видела. А когда его тетка в больницу с микро-инсультом попала – он же всю Москву на уши поставил, пока не нашел для нее самых лучших врачей...! Вот! А вы еще говорите, что он бесчувственный.
- М…да, - подвела тогда итог Амура, - получается, что для того, чтобы рассчитывать на искреннюю любовь Малиновского, нужно быть, как минимум, его родственницей.

Сейчас Катя припомнила, что и о Насте этой она тогда тоже краем уха что-то слышала, но просто не придала этому особого значения. Девушка, вздохнув, подняла голову и посмотрела на своего находящегося в очень глубокой задумчивости мужа.
- Знаешь, Катька, - прервал тишину Жданов, - а ты не права… не такой уж я и ненаблюдательный. Я вот тут начал кое-что припоминать…

Подземный паркинг.… В салоне темно-синего BMW негромко играет радио… за рулем автомобиля молодой мужчина с аппетитом уплетает пирожок с маком.

- Палыч, ну сколько тебя можно ждать?! – недовольно уставился Рома на устраивающегося на переднем сидении Андрея, - я уже не только машину прогрел – я ее протопил! Щи наварил, пирожки испек… кстати, хочешь? – спросил Малиновский, протягивая другу румяную ватрушку.
- Давай! – сразу же схватил выпечку голодный мужчина, - а долго я, потому что пришлось обходить все минные поля, ловушки и капканы… ой, вкусно-то как! Что, действительно сам пек?
- Прикалываешься? Нет, конечно! Вчера к бабуле заезжал – она мне с собой в дорожку положила. А я в бардачок бросил и забыл. А вот сейчас нашел – и приятно… - довольно протянул Рома, - особенно если учесть, какой же я голодный после тяжелого рабочего дня. А с капканами что, Кирюшка, небось, постаралась?
- Она… - кивнул Андрей, - кто ж еще?! Еле-еле ушел - чердаками… огородами…
- М…да, - подпер рукой подбородок Рома, - круто же она тебя в оборот взяла. А я, между прочим, тебя предупреждал – Кирюшка наша, ох, непростая штучка… и я совсем не удивлюсь, если она тебя через пару годков благополучно окольцует.
Ну, - пожал плечами Жданов, - рано или поздно все равно на ком-то жениться придется. Почему бы и не на Кире? Она красивая, умная, сексуальная…
- Жданчик, - сочувственно посмотрел на друга Малиновский, - я уже давно заметил, что у тебя под Новый Год полностью отключается один из участков головного мозга. Ну тот, который генерирует здравые мысли. Вследствие чего тебя сразу же начинает пробивать на какую-то непонятную сентиментальность.
- Малина!!! – возмутился Андрей, - ты опять нарываешься? Какая еще сентиментальность? Ты вообще о чем?? Кстати, почему мы до сих пор стоим?! Поехали!
- Как прикажешь, начальник, - дожевал булку Рома и тронул с места машину.
- И куда мы нынче направляемся? – поинтересовался Жданов.
- Сначала, - игриво подернул бровями Роман, - в одно очень уютное, тихое местечко – что-нибудь по-быстрячку перекусим, а потом – в «Аквамарин» к Синицкому. Там сегодня по программе улетное стриптиз-шоу намечается. По ходу действия знакомимся с какими-нибудь очаровательными длинноногими нимфами… ну, а потом – все по старому, отлаженному сценарию. Идет?
- Сойдет, - махнул рукой Андрей.
- Палыч, колись, ну чего ты сегодня такой кислый? - Кира настроение подпортила или программа вечера не нравится? Если второе, то не вопрос – подкорректируем.
- Понимаешь, Ромка, что-то неспокойно у меня на душе… из-за того, что Кире соврал, из-за того, что изменить ей собираюсь.
- Точно! Это все твоя предновогодняя хандра! Раньше я за тобой угрызения совести по поводу измены Кире что-то не замечал.
- Не знаю, Ром, не знаю… - задумчиво произнес Жданов, - может, ты и прав.… Под Новый Год меня, действительно, что-то не на шутку развозит. Как ты сказал? Сентиментальность? Да – точно, плюс еще какая-то несвойственная мне в прочее время года хозяйственность и семейственность. С удовольствием хожу по магазинам – покупаю всякую, абсолютно ненужную мне ерунду… звоню всем родственникам – треплюсь с ними не меньше часа. Может, все дело в атмосфере – ёлки, игрушки, Деды Морозы, фильмы новогодние.… Как ты думаешь? Тебя самого-то все это, случайно, не пронимает?
- Неа, меня, Андрюш, не пронимает. Мне просто некогда всем этим загружаться. Посуди сам, вчера купил четыре елки – бабушке с Глазастиком, тетке с Олькой, себе, ну и Маринке заодно. Теперь, прямо с завтрашнего дня начинаю их наряжать. Не могу же я такое ответственное дело женщинам доверить. А подарки всем купить? А запаковать? Я же, в отличие от тебя, все сам делаю! Это ты - или на меня, или на секретаршу свою все взваливаешь. Поэтому, дружище, сам подумай, - откуда в такой запарке взяться сантиментам?
- С тобой все понятно… - подмигнул другу Жданов, - ты пока всем своим барышням новогодние подарки развезешь, уже новые покупать надо – к восьмому марта. Скажи, Ромео, а у тебя с Маринкой-то вообще как, серьезно?
- С чего ты взял? – удивился Рома.
- Хотя бы с того, что ты с ней уже почти полгода встречаешься – а для тебя это рекорд.
- Во-первых, встречаюсь я с ней не полгода, а три месяца, - уточнил Рома, - три месяца до этого, если ты запамятовал – я ее очаровывал, укатывал, обрабатывал, короче, всеми возможными и невозможными способами пытался в себя влюбить. Ну а встречаюсь я с ней не долго, а согласно формуле – сколько времени я с девушкой морочился, столько я с ней и встречаюсь. Так что, как ни жаль, но и с Маринкой скоро тоже придется распрощаться.
- А что так? – удивился Жданов, - если не хочешь расставаться – не расставайся!
- Не могу, - покачал головой Рома, - во-первых, я уже начал к ней привязываться, еще не дай Бог влюблюсь, а во-вторых, я же не слепой, - замечаю, что она вокруг меня круги-то потихонечку сужает – на мою свободу покушается. Легко, правда, пока, так… ненавязчиво… так что, Андрюх, если я сейчас спущу эту ситуацию на тормозах – то даже не замечу, как проснусь однажды утром с кольцом на пальце и штампом в паспорте.
- Ну и хорошо… – подмигнул другу Андрей, - ты только представь – я женюсь, ты женишься… не сейчас, конечно – годика так через три-четыре. Детишек заведем… друг к другу в гости ходить будем…
От этих Ждановских мечтаний вслух физиономия Романа Дмитриевича Малиновского потихоньку приобретала выражение «съел килограмм лимонов – уксуса не предлагать».
- Что тут плохого?! – заметив реакцию друга, удивленно спросил Андрей.
- А что хорошего?! – разведя руками, переспросил Рома, затем, негромко хмыкнув, добавил – особенно дети. Я ведь не понаслышке знаю, что это такое! И по второму кругу я туда не хочу! Как вспомню все эти бесконечные пеленки, распашонки, крики по ночам… а потом зубы, ветрянки, кори, свинки, скарлатины… меня сразу же в холодный пот бросает.
- Это ты сейчас о Глазастике? – уточнил Андрей.
- А о ком же еще?! Конечно, о ней! – выдохнул Рома, - а сколько было случаев, когда я от страха за нее чуть не поседел. Одни только пчёлы чего стоят.
Андрей, вспомнив случай на пасеке, судорожно вздрогнул:
- Да, друг Ромио – ты как всегда прав! Гори оно все синим пламенем! Такое еще раз пережить и врагу не пожелаешь…
- Вот, наконец-то, первая здравая мысль с твоей стороны, - радостно толкнул товарища в бок Малиновский.
- Слушай, Дмитрич, - активизировался заметно повеселевший Жданов, - а давай сразу к Синицкому махнем. Я уже твоей ватрушкой голод сбил, так что в ресторан не особо и хочу.
- А действительно, почему бы и нет? – согласился с ним Рома, - к Синицком, так к Синицкому!
И Малиновский круто развернул машину.


- Кстати, о Глазастике, как она вообще поживает? – поинтересовался Андрей, - что-то я уже давненько ее не видел. Заходить к нам перестала… а ведь раньше ее из «Zimalеtto» нельзя было выгнать.
- Занята очень, - мгновенно посерьезнел Рома, - сам понимаешь – институт очень серьезный, да и на первом курсе особо не расслабишься. А вообще-то я и сам уже давно с ней толком не разговаривал. Каждый раз, когда звоню, ей всегда некогда – пару фраз бросит и сразу бабушке трубку передает. Скрытная такая стала… колючая… как ёжик. Вчера вот в гости зашел – ёлку принес, думал, пообщаемся хоть немного по-человечески, дерево, опять же, нарядим – какое там! Она меня только для приличия в щечку поцеловала и сразу же к себе в комнату ушла – заниматься.
- Ну, так это нормально - девочка учится. Неужели ты забыл, как у нас самих на первом курсе мозги кипели? Особенно перед первой сессией…
- Все я отлично помню, - задумчиво произнес Рома, - просто мне кажется, что тут не только в учебе дело. Понимаешь, в последнее время она от меня очень сильно отдалилась... я даже начинаю подумывать, что она меня избегает.
- Тоже нормально, - попытался успокоить друга Андрей, - девочка взрослеет… а может, она влюбилась? – высказал предположение Жданов.
- Еще чего! – возмутился Рома, - скажешь тоже! Она еще слишком мала!
- Ей уже шестнадцать, - не согласился с ним Андрей, - вспомни нас в этом возрасте.
- Мы – это совсем другое дело! – почти выкрикнул Рома, - а она еще ребенок! До сих пор со своими плюшевыми зайцами спит. Да, и потом, если бы она влюбилась, я бы знал – мне б бабушка доложила. Она у меня как внедренный резидент - сразу все новости сообщает. Вот, кстати, сейчас позвоню – обновлю сведения, - и мужчина достал из кармана куртки свой мобильник.
- Алло, бабуль, привет! – улыбнулся в трубку Рома, - как там у вас дела? Чем сейчас наша девочка занимается?
- ….
- К какой подружке? Какой реферат?
- ….
- А когда вернется?
- ….
- И ты её на всю ночь отпустила?!
- ….
- Да, бабуль, я знаю, что наша Настенька очень серьезная девочка и глупостей не наделает, но все равно отпускать ее на всю ночь это очень неправильно. Ты хотя б мне позвонила - посоветовалась.
- ….
- Я тоже ей доверяю. Я ее друзьям не доверяю!
- ….
- Ладно-ладно. Я понял - они все очень хорошие мальчики и девочки. Только я все равно ей сейчас на мобильный позвоню и сам обо всем очень подробно узнаю. Спокойной ночи, бабуля.

Нажав кнопку отмены вызова, Рома сразу же набрал телефонный номер Насти.
- Блин! – выругался Рома, - абонент вне зоны доступа… интересно было бы узнать, в какой это она зоне?! И где эта зона расположена?!
- Малина, не кипятись - может, у нее просто мобильник разрядился, - предположил Жданов, - с кем не бывает… да, и вообще, почему ты так завелся? Ну, пошла она к подружке - реферат писать, что здесь плохого?
- Жданов, проснись! – защелкал перед его носом пальцами Рома, - ты нашу студенческую жизнь помнишь?! Сколько раз мы с тобой предкам «лапшу на уши вешали» про библиотеку, про какие-то несуществующие спецкурсы, семинары и выездные практики… а фразу «ушел к другу писать реферат» читай как «зависну на всю ночь в общаге с девчонками и пивом». Разве не так?!
Андрей только кивнул, потом неуверенно добавил:
- Но ты же сам сказал, что Настя очень серьезная девочка и глупостей не наделает.
- Это единственная мысль, которой я себя утешаю, - вздохнул Рома.
- О, а мы уже приехали! – взглянув за окно, быстро сменил тему Андрей - вон и свободное местечко на парковке…

Шум, громкая музыка, девочки в коротких юбочках. Настроение Ромы Малиновского, как столбик термометра в июльскую жару, сразу же поползло вверх.
- Ну что? Сначала в бар? – толкнул друга, Андрей, - заправимся немного… хандру снимем.
- Хорошая мысль! – одобрил идею Рома.
Как на заказ возле барной стойки сразу же нашлось два свободных местечка и мужчины быстренько поспешили их занять.
- Для начала по двойному! – посмотрел на друга, скомандовал Роман, - Эй, garçon, два двойных виски, s'il vous plaît, - сделал заказ Малиновский.
- Ой, Ромочка, - послышался рядом нежный голосок, и шею мужчины моментально обвили тонкие женские ручки.
- Анечка… - широко улыбнулся ей Рома, - ты не поверишь, мы только что с Андрюшей о тебе вспоминали… Палыч, подтверди!
Андрей кивнул.
- Мальчики, я так рада вас видеть, - защебетала красавица, - Ромочка, а ты не закажешь мне коктейль?
- Конечно, милая…
Бармен поставил перед мужчинами два стакана с виски. Подхватив свой, Андрей отвернулся от сладкой парочки и принялся рассматривать посетителей. Две девушки, сидевшие рядом с ним, резко поднявшись, отправились на танцплощадку, и взгляд мужчины непроизвольно лег на девичью фигурку в коротеньком синем платье. Андрей заскользил глазами вдоль стройных ножек, а затем остановился на платье… глубокий вырез на спине - почти до поясницы, видны обе лопатки… неровные края… заниженный пояс… «Да это же платье из нашей новой коллекции!!! - мгновенно пронеслось у него в голове, - но как?! Она же еще не поступила в продажу!». Жданов внимательно посмотрел на девушку. Светло-медные волосы легкими локонами спадали на плечи… вот к ней подошел какой-то парень и достаточно по-хозяйски положил свою ладонь ей на спину – девушка развернулась, и Андрей увидел ее лицо…
«Ёперный театр!!! – со всего размаху огрело его по голове дикое изумление, - да это же Настька!». «Ой, что сейчас будет…» - мысленно схватился за голову Андрей.

«Ой, что сейчас будет…» - мысленно схватился за голову Андрей. Затем, подняв глаза вверх, начал очень сосредоточенно изучать светло-голубой потолок. «Не побелен… - почему-то сразу пронеслось в мозгу, но уже через секунду его мысли приняли более конкретное направление: - Может, мне так и посидеть минут десять, а Малиновский пусть со своей сестрицей сам разбирается?..» Но любопытство взяло верх, и Жданов, опустив глаза, внимательно посмотрел направо: Рома, крепко прижав к себе Анечку, слился с ней в страстном поцелуе… и налево: Настенька от братца тоже не отставала – повиснув на своем кавалере, целовала его так, как будто делала ему искусственное дыхание «рот в рот». «Стереоэффект», - констатировал Андрей. «Может, еще пронесет и они друг друга просто не заметят? – понадеялся Жданов, - хотя, с другой стороны, если они разминутся, это же будет совсем не интересно…»
Андрей задумался: «М…да… в сложившейся ситуации у меня есть только два варианта: а) Сидеть молча – дышать в тряпочку, мол «я не я, и лошадь не моя»… но это будет как-то не по-спортивному… не по-товарищески; и б) Оказать помощь и поддержку лучшему другу». Вариант в) Помочь Насте уйти незамеченной, он сразу же отбросил в сторону, как полностью противоречащий канонам мужской солидарности. Жданов еще раз взглянул налево: Настя намертво прилипла к своему кавалеру. Внимательно рассмотрев Настиного «прЫнца», Андрей пришел к единому и однозначному мнению – «Не для этого ***** наш цветочек вырос» и решительно повернулся к Роме.
- Малина! – встряхнул он друга за плечо, - отклейся от девушки, сделай перекур – дай Анечке хоть немного отдышаться, а то вон она от недостатка кислорода аж посинела вся, бедная.
- Жданчик! – расплылся в улыбке Рома, - а завидовать не хорошо… вместо того, чтобы отвлекать лучшего друга от приятного занятия, лучше б выловил и себе в этом аквариуме какую-нибудь очень очаровательною «рыбОчку».
Андрей только тихо хмыкнул.
- Давай лучше выпьем, Ромео недоделанный!
- Хорошая идея! – поддержал его Малиновский, - твое здоровье! – и, чокнувшись стаканами с Андреем, сделал большой глоток.
- Ром, а у меня для тебя есть новость, - начал издалека Андрей.
- Плохая или хорошая? - делая второй глоток, спросил Рома.
- Скорее хорошая, чем плохая… - неуверенно ответил Жданов.
- Ну и…? – сделал третий глоток Рома.
- Твоя сестрица здесь! – неестественно радостно сообщил ему Андрей.
- Олька?! – удивленно поднял бровь Рома.
- Пииип. Ответ неправильный! У тебя есть еще одна попытка… - опять поднял глаза к потолку Жданов. «Надо же, до сих пор не побелили!» - мысленно возмутился Андрей.
- Где?! – коротко спросил Рома, допив одним глотком весь оставшийся виски.
Жданов очень небрежным жестом указал себе за спину.
Роман моментально поднялся со своего сидения:
- Извини, милая, - сделав очень грустное лицо, обратился он к Анечке, - срочные дела! – и, чмокнув девушку в щечку, устремился в указанном Андреем направлении. Жданов решил не отставать от товарища, и моментально поспешил за ним.

- Какие люди! Какими судьбами! – нарочито веселым голосом поприветствовал целующуюся парочку Роман.
Парень с девушкой, оторвавшись друг от друга, удивленно уставились на него. Малиновский, воспользовавшись паузой, грубо оттолкнул юношу и, нависнув над девушкой, «очень ласково» сквозь зубы спросил:
- Ну и что же мы здесь делаем?!
Настя, быстро справившись с первым шоком, надела на личико ехидно-недоуменное выражение лица, и ответила в тон ему:
- Не твое дело, братец!
- Насть, я чё-то не понял, - подал голос, сбитый с толку кавалер, - этот кАзел, он вааще кто? И чего он к тебе лезет?
- Юра, познакомься, это, - указала девушка на мужчину, - мой брат Рома. Рома, - обратилась она теперь к Малиновскому, - это Юра. Мы учимся вместе.
- Понятно, - не удостоив Юру даже взглядом, процедил Рома, - ну, а где же твоя подружка?
- Какая? – не поняла Настя.
- Ну, та, с которой ты реферат пишешь?
- Я тут, - ответил где-то рядом писклявый девичий голосок.
- Ну, и какая же у вас, девочки, тема реферата? - со смешком обратился мужчина к подружкам, - «Искусство стриптиза в России в начале третьего тысячелетия?»
- Нет – не угадал! – ехидно фыркнула Настя, - наша тема «Жизнь и творчество Микеланджело»!
- Как любопытно?! – театрально проявил заинтересованность Рома, - а я и не знал, что у нас нынче в «Аквамарине» открыт филиал Центральной Научной Библиотеки. Жданов, ты знал? – обратился Малиновский к другу.
Тот отрицательно покачал головой.
- Надо же, и ты тоже не знал! Отстаем мы с тобой от жизни, Андрюха! Это, наверно, у Синицкого такая новая «примочка» - интеллектуальный стриптиз. И стриптиз смотришь, и книжки читаешь – получаешь двойное удовольствие: и для души, и для мозгов.
- Насть, ну мы, наверное, пойдем… - поспешили ретироваться с места надвигающейся бури друзья девушки.
- Идите, идите, - разрешил им Малиновский, - вас никто не задерживает.
Когда Настины друзья ушли, Рома, подняв тяжелое сидение и поближе пододвинув его к девушке, удобно на нем устроился – разговор обещал быть долгим. Андрей, как в зеркале, повторил все движения друга - теперь Настя была окружена со всех сторон - путей к отступлению не было.

- Ну, рассказывайте, девушка, - начал допрос Рома, - как вы до жизни-то такой докатились? Старшим врете, со всякими прыщавыми проходимцами целуетесь.
- Во-первых, - выпрямив спину и гордо вскинув подбородок, посмотрела ему прямо в глаза Настя, - кто бы про вранье говорил? С тебя, братец, пример беру! Во-вторых, Юрка не прыщавый и уж никак не проходимец – я его почти четыре месяца знаю. Целуюсь с ним, потому что хочу! А в-третьих, даже и не говори мне, до чего я докатилась – сначала на себя посмотри, образец добродетели выискался!
- Один – ноль в пользу Насти, - шепотом произнес Андрей. И в следующую же секунду получил от Романа легкий подзатыльник.
- Во-первых! – повысил на девушку голос Роман, - немедленно перестань мне грубить! Во-вторых, не надо оправдывать свое поведение моим плохим примером… не надо. Я, в отличие от тебя, уже давно взрослый и самостоятельный мужчина, и по этой причине, я в полном праве позволить себе такой образ жизни, который мне нравится. В отличие от тебя! Ты еще маленькая и глупая девчонка и многого в этой жизни еще не понимаешь. Думаешь, надела сексуальное платьице, накрасила губки, и весь мир падет к твоим ногам? Наивная… да, этому, твоему… как его там?... короче, не важно, от тебя только одного надо! А потом – ну после того как он получил бы свое, отправил бы тебя на все четыре стороны и имя б твое забыл.
- Один – один, - одобрительно кивнул другу Андрей.
- Ты обо всех по себе судишь! – фыркнула Настя, - а Юра он не такой!
- А какой? – ухмыльнулся Рома.
- Он хороший! Он любит меня! – закусив губу, с вызовом посмотрела на него девушка.
- Любит?! – мужчина громко рассмеялся, - маленькая моя, да если бы он тебя любил, то не сбежал бы отсюда, как нашкодивший щенок. Поверь мне на слово. Он сейчас в таком возрасте, когда от бьющего в голову тестостерона не то, что о любви, о чем угодно лапшу на уши навешаешь, лишь бы к заветной цели поскорее добраться. Кстати, сколько ему лет? Шестнадцать?.. семнадцать?
- Восемнадцать! – ответила Настя и, потупив взгляд, о чем-то задумалась.
- Восемнадцать… - хмыкнув, покачал головой Рома, - а ты ж говорила, что вы вместе учитесь?
- Учимся. Он просто в институт не с первого раза поступил.
- Понятно…. И сколько вы уже встречаетесь? – с небольшим пренебрежением в голосе спросил Рома.
- Два месяца, - не глядя на него, ответила девушка.
- Два месяца?.. – нахмурился мужчина, - и… это… у вас уже было?
- Что было? – не поняла девушка.
- То было! – почти выкрикнул мужчина, - не придуривайся, что не понимаешь, о чем речь!
- Нет! Не было! – выкрикнула ему в ответ Настя, - доволен?!
Рома облегченно вздохнув, затем внимательно присмотрелся к девушке, и его лицо вдруг помрачнело от неожиданной догадки:
- Вы сегодня собирались… да? Поэтому ты на всю ночь отпросилась? И это ты для него так вырядилась, накрасилась… как последняя… - на последнем слове Рома остановился и небрежно махнул рукой.
- Как последняя кто?! – дерзко посмотрела на него Настя.
- Не важно, - процедил мужчина, - ты лучше ответь на вопрос: да или нет?!
- Не твое дело! – фыркнула девушка.
- Мое! – крикнул мужчина так, что Настя испуганно вздрогнула, - мое дело! Потому что ты моя сестра! Потому что я Сашке обещал за тобой присматривать, чтобы ты глупостей никаких не натворила. Так что, еще раз повторюсь - это мое дело! Ну так да или нет?!
- Ну а если и да, то что?! – вызывающе прищурила глаза девушка.
Рома тяжело вздохнул и сжал кулаки так, что ногти впились в кожу ладоней.
- Ты вообще хорошо подумала, прежде чем согласиться на… на… это? – стараясь не смотреть на нее, спросил Рома.
- Хорошо! – сделав увереннее свой голос, заявила Настя.
Минуты две сидели молча. Рома и Настя думали. Андрей пил уже свой третий двойной виски, которым его периодически снабжал до приторного услужливый бармен.

- Я не понимаю, – недоуменно скосил на девушку глаза Рома, - ты ведь еще совсем ребенок, зачем тебе вообще всё это надо? Неужели из интереса? В то, что ты можешь любить этого молокососа, я в принципе отказываюсь верить! Он же мизинца твоего не стоит!
- А кто моего мизинца стоит? – с легкой иронией спросила у него Настя, - принцы Уэльские Уильям и Гарри? Или Дэниел Редклифф?
- А кто такой Дэниел Редклифф? – поинтересовался мужчина.
- Актер, который играл Гарри Поттера.
- Нет, Глазастик, - покачал головой Рома, - они нам тоже не подходят. Зачем тебе нужны эти англичане? Они ведь жутко нудные и пресные, как их знаменитый английский пудинг.
Девушка негромко вздохнула:
- Ром, - подняла на него глаза Настя.
- Да? – встретил ее взгляд мужчина.
- Я уже не маленькая. И начинать сексуальную жизнь мне уже не рано. Я читала, что по статистике средний возраст, в котором современные подростки теряют девственность, составляет шестнадцать лет и два месяца. Так что, я уже даже пол месяца пересидела. Вот!
Ромка прыснул:
- Ну и где же ты это вычитала?
- В Интернете!
- Врет твой Интернет! – усмехнулся Рома, - ну или ты посмотрела статистику только по мальчикам. По девочкам, я просто уверен, должны быть абсолютно другие данные. Там средний возраст, даю руку на отсечение, где-то за двадцать… далеко за двадцать, - уверенно закончил мужчина и толкнул друга в плечо, - Андрюха, подтверди!
Андрей, сдержав смешок, сделал серьезное лицо и активно закивал.
- Так что, малыш, - обнял девушку Рома, - выбрось из головы все эти бредовые идеи. Не нужны тебе сейчас мальчишки. Не нужны! Для тебя в данный момент самое главное – это хорошо учиться. А вот когда окончишь институт… тогда… - дернул плечами мужчина, - пойдешь в аспирантуру. И вот тогда… ну после того, как ее окончишь…
- Ромка, ты сейчас надо мной издеваешься? – подняла на него взгляд Настя.
- Я над тобой? – удивился Рома, - конечно, нет. А вот ты надо мной точно издеваешься. Я когда тебя в этом платье, да еще и с этим щенком в обнимку, увидел – я чуть с ума не сошел! Где ты вообще это безобразие откопала?!
- Это ты о Юре?!
- Нет, это я о платье! Об этом Юре, я даже говорить не хочу!
- Это же Милкино платье! Из новой коллекции! – удивленно уставилась на него девушка.
- Что, правда? – не поверил Рома.
- Правда! – хором ответили Андрей и Настя.
- Я, кстати, именно по этому платью ее и вычислил, - добавил Андрей, - если бы на ней было одето что-нибудь не из нашей новой коллекции, я, возможно, на нее и внимания бы не обратил.
- Все равно, - стоял на своем Рома, - несмотря на то что это платье от нашего гениального Милко, на тебе она смотрится не очень…
- Да?! – удивилась Настя, потом кивнула головой на Жданова, - а вот Андрею нравится.
- С чего это ты взяла? – поинтересовался Рома.
- С того, что он уже более получаса с моего декольте глаз не сводит!
Малиновский гневно посмотрел на друга, тот, в свою очередь, уже в третий раз за вечер принялся за изучение потолка: «Это же просто неслыханно! Все еще не побелили! Надо будет обязательно высказать свое «фе» господину Синицкому».

Катька, ну не смейся ты так! – пытался успокоить свою заразительно хохочущую жену Андрей, - ну, правда, Кать, прекращай уже.
- Не могу! – сквозь выступившие от хохота слезы выдохнула девушка, - ой, не могу! Малиновский – моралист! Воспитатель! Макаренко в гробу перевернулся, да нет – весь мир с ног на уши перевернулся! В тайге начался массовый падеж волков… ой, не могу, - девушка резко схватилась за живот, - нет – я сейчас точно рожу!
И опять волна дико заразительного смеха.
- Катюша! - немного перепугано выкрикнул Андрей, - рожать сейчас не надо – еще не время. Давай, я тебе лучше водички принесу, хорошо? И ты успокоишься…
Девушка, всхлипывая от приступов хохота, только кивнула в ответ.
Когда через минуту Андрей, держа в руках стакан с водой, вернулся в комнату, Катя уже начала приходить в себя. А после того, как она полностью осушила стакан, и вовсе успокоилась.
- Ну, - глядя на уже, слава Богу, не хохочущую жену, спросил Жданов, - и что же тебя, позволь полюбопытствовать, так сильно развеселило?
- Что?! – Катя, подняв брови, удивленно хихикнула, - Андрюша, любимый, да то, что ты только что рассказал, должно быть в обязательном порядке внесено во все школьные учебники по Новейшей Истории, как самый большой парадокс третьего тысячелетия. Роман Дмитриевич Малиновский – первый бабник Москвы, читает нравоучения… - Катя, не удержавшись, снова несколько раз громко хихикнула, - и кому? Своей сестре, а по совместительству, еще и девушке, с которой он сам же в скором времени все свои высокоморальные слова и опровергнет - не даст своей бедной кузине спокойно окончить аспирантуру… ой, не даст…
- Катенька, я так понимаю, - немного заторможено посмотрел на нее Андрей, - что ты сейчас намекаешь на то, что Ромка сам же с Настей и… переспит?
- Я не намекаю! – снисходительно посмотрев на мужа, улыбнулась девушка, - а утверждаю!
- Абсолютно голословно! – не поддержал ее Андрей, - то, что между ними была… гм… интимная связь, это еще надо доказать!
- А что тут доказывать?! – удивленно пожала плечами Катя, - это же не терема Ферма! Ну, а если тебе очень нужно доказательство, то пожалуйста. Во-первых, как ты сам же и утверждал, Рома свою сестру безумно любил и дико ко всем ревновал. Во-вторых, опять же с твоих слов, Настя эта была девушкой красивой, а то есть соответствовала всем установленным требованиям и запросам Романа Дмитриевича по отношению к женскому полу. А в-третьих, главных и последних, Малиновский – это Малиновский. Мужчина без комплексов, а также, цитирую тебя – человек, полностью лишенный моральных, этических и политических принципов. Ну что ему стоило в один прекрасный момент переступить через тот факт, что девушка, с которой он хочет близких отношений, это его сестра. Для Ромки же это, тьфу – мелочи! Так что, из всего вышеперечисленного совершенно очевидно следует, что Ромка действительно спал со своей кузиной.
Закончив свою речь, Катя весело подмигнула мужчине:
- Ну что, убедительно?
- Убедительно… - согласно кивнул Андрей, - очень убедительно…
- Ну, вот и замечательно! – широко улыбнулась девушка, - ну а теперь, когда мы уже все благополучно выяснили, может, наконец, закроем эту тему, и ты все-таки немного отдохнешь? – ласково погладила мужа по щеке Катя.
- Нет, не хочу! - упрямо замотал головой мужчина, - Кать, я понимаю, что тебе, наверное, все это уже порядком надоело, у тебя Ромка и так по жизни глубоко в печенках сидит, а тут еще я уже целых два часа только о нем и говорю. Но я просто не могу ни о чем другом сейчас думать – меня как зациклило. Хочется во всем разобраться и не только из чистого любопытства. Понимаешь, если из-за Насти ему стало плохо, то, может, и выздоровление его только от нее и зависит?
- Андрюш, я думаю, что его выздоровление больше от врачей зависит, - немного устало произнесла девушка.
- Нет, Катюш, не только от них, - покачал головой мужчина, - поверь мне, я знаю, о чем говорю, потому что я имею очень хорошее представление о том, что это такое - отсутствие желания жить без любимого человека. Это очень мощный антистимул к выздоровлению… так что, пока в этой истории не будут расставлены все точки над «і», я не успокоюсь…
- Андрюша, а почему ты, когда звонил Насте, сам ее обо всем не расспросил? – вопросительно глянула на мужа Катя.
- Не успел, - развел руками мужчина, - как только я ей сообщил о том, что Ромка в больнице и передал в общих фразах все, что знаю от Оли о его состоянии, она так быстро бросила трубку – я даже глазом моргнуть не успел. Я, конечно же, сразу перезвонил, но было занято – трубку, наверное, неправильно положила… теперь вот, теряюсь в догадках – какими же будут ее дальнейшие действия?.. А от них, между прочим, Ромкина жизнь зависит!
- Ну, если она его любит, - пожала плечами Катя, - то тогда о ее действиях совсем не сложно догадаться…
- Ты имеешь в виду, что она может приехать в Москву? – задумчиво прищурив глаза, спросил Андрей.
- Я бы на ее месте только так и поступила бы! – слегка улыбнувшись, посмотрела на него Катя, - только так… и никак иначе.
- Будем надеяться, что ты права… - привлек к себе жену Андрей, - и она приедет… ну а когда она приедет – я уж тогда из нее всю правду вытрясу…
- Андрюш, а может, не стоит? – посмотрела на него в упор Катя, - кто знает, что между ними произошло, и почему они расстались? Вполне возможно, что для Насти это очень больная тема. Я эту девушку, к сожалению, не знаю, но я очень хорошо знаю Малиновского. Что если, он поступил с ней так же, как и со всеми остальными своими пассиями? Погулял немного и бросил, причем, не очень хорошо?
- Ромка – Настю? – удивленно вскрикнул Андрей, - да это полный абсурд! С ней бы он никогда в жизни так не поступил! Никогда! Ромка ни за что на свете не обидел бы своего Глазастика! Да это…
- Подожди, Андрюша, подожди, - остановила пламенную речь мужа Катя, - как ты сказал? Глазастика?
- Ах, да, ты ж не знаешь, - махнул рукой мужчина, - это Настино детское прозвище. Ромка его придумал, когда она еще младенцем была, а потом оно так к ней прилепилось, что почти все только им ее и называли…
- Как в «Убить пересмешника»… - задумчиво прошептала Катя.
- Что? Что ты сказала? – не расслышал Андрей.
- Да так… ничего… - с головой ушла в свои мысли девушка, - Андрюш… - загадочно хихикнула Катя, - а ведь мы раньше встречались…
- Когда? – удивленно спросил мужчина.
- Давно… - усмехнулась Катя, - очень давно. Мы тогда с родителями только-только в Москву перебрались. Я в новую школу пошла, причем, так неудачно – как раз под конец второй четверти. В классе я тогда ни с кем не подружилась. Сидела одна на самой последней парте…. Наверное, это был самый несчастливый период моего детства…. И вот однажды на фоне моего серого и совершенно безрадостного существования со мной произошел один очень забавный случай… и, наверное, поэтому я его так хорошо запомнила…

_________________
Данный текст одобрен к распространению как способствующий делу Света.
Ночной Дозор.

*******
"Подкидыш"

Тесная прихожая стандартной малогабаритной «двушки»… тусклый свет лампы лениво заполнял небольшое пространство…. Невысокий мужчина средних лет сосредоточенно застегивал пуговицы своего темно-серого пальто. Рыжеволосая полненькая женщина возилась с непослушной застежкой своих черных кожаных сапог на высоком каблуке. Прислонившись спиной к входной двери, стояла и молча за ними наблюдала худенькая русоволосая девочка.

- Все, доченька, - наконец-то, справившись с упрямыми застежками своих любимых сапог, подошла к девочке ее мама, - мы пошли. А ты будь умницей. Шарфик не снимай – горлышко должно быть все время в тепле. Почаще пей чай с малинкой. Обязательно покушай. Я оставила для тебя на плите в сковородке картошечку с котлетками – разогреешь себе на обед. На столе тарелка с пирожками, а в холодильнике, в зеленой кастрюльке, еще остался твой любимый рыбный супчик.
- Ну, что, Катюха! – весело подмигнул ей отец, - принимай вахту! Задание у тебя, дочь, на сегодня простое – дверь никому не открывать, самой из квартиры не выходить! Да, и пожар в квартире не устрой, когда обед себе будешь разогревать. Ясно?
- Так точно, - сипло ответила девочка.
- Катюша, а если вдруг что-то случится, - сделав серьезное лицо, обратилась к дочери Лена, - сразу же от соседей звони нам. Телефон тети Светы я тебе записала, - и женщина небрежным жестом указала на лежащий на тумбочке тетрадный листочек.
- Да что с ней может случиться?! – недоуменно пожал плечами Валерий, - Катюшка у нас - девочка самостоятельная – и глупостей не наделает! Правда, дочь?!
- Конечно, папа, - кивнула Катя и нехотя отошла от двери, выпуская родителей из квартиры.

Закрывая дверь на все замки, девочка еле-еле сдерживала слезы. Больше всего ей сейчас хотелось только одного - упасть на пол, прямо здесь - в прихожей, и разрыдаться. Слезы душили… и не только потому, что родители оставили ее на целый день одну, причина была куда серьезней - уж слишком много за последнее время накопилось в ее детской душе боли и горечи от бесконечных обид, непонимания, а главное – от постоянного чувства одиночества. Наморщив нос, Катя подняла с него большие круглые очки и вытерла влажные глаза своим темно-коричневым шерстяным шарфом. «Я не должна плакать! – дала себе установку девочка, - я ведь Пушкарева! А Пушкаревы не плачут!». И Катя, глубоко вздохнув, развернулась и, сделав несколько шагов, остановилась посреди прихожей. Обвела неторопливым взглядом пустую квартиру – и от нового приступа тоски на ее глаза опять навернулись слезы. «Держаться! – приказала себе девочка, - не вешать нос! У меня все будет хорошо – и я очень весело проведу этот день! Сейчас возьму интересную книгу и буду читать. А после обеда посмотрю телевизор – в три часа по второму каналу «В гостях у сказки» начнется, а потом опять почитаю… а там даже и не замечу, как родители вернутся». И Катя, шмыгнув носом, вытерла со щёк все оставшиеся слезинки, затем, глубоко вздохнув, натянула на лицо неестественно счастливую улыбку. «У меня все будет хорошо!» - заверила сама себя девочка и, напевая себе под нос веселую мелодию, отправилась на кухню – заваривать чай.

Свернувшись калачиком на диване в своей комнате, девочка с удовольствием погрузилась в чтение одной из своих самых любимых книг – «Три мушкетера». В вихре интересных событий время побежало быстрее, и Катя даже не заметила, как маленькая стрелка на циферблате ее старенького будильника приблизилась к цифре «2». Нехотя оторвавшись от любимого занятия, девочка поплелась на кухню. «Надо пообедать» - уговаривала себя Катя, хотя есть ей совершенно не хотелось, но раз мама сказала, что покушать она должна обязательно – значит, надо идти – греть обед и пытаться что-нибудь в себя впихнуть. Включив огонь под большой чугунной сковородкой, девочка опять вернулась в свою комнату. «Пока еда будет разогреваться, я могу еще немного почитать», - решила Катя.

Через тридцать минут даже ее забитый нос начал ощущать приторно-едкий запах гари. «Мой обед!» - резво вскочила с дивана девочка и быстро понеслась на кухню. Почти вся квартира была в дыме. Противный запах резал глаза. Стараясь не дышать, Катя добралась до плиты и выключила огонь под сковородкой. Затем, распахнув настежь все окна, проветрила квартиру. Надышавшись морозным воздухом, уже начавшая было выздоравливать девочка опять почувствовала себя плохо – ее снова стал душить сильный кашель, заболело горло и голова и начал бить озноб. А при взгляде на испорченную сковородку и абсолютно несъедобное содержимое на глазах опять выступили слезы. «За что мне это все?! - громко всхлипывая, думала Катя, - ну почему я такая безрукая?! Теперь вот мама расстроится, когда увидит, что я свой обед сожгла, и папа рассердится, за то, что я квартиру чуть не спалила. Что же мне теперь делать?!» И девочка, опустившись на холодный кафельный пол, поджала ноги к груди и, уткнувшись лицом в коленки, горько зарыдала.

Через несколько минут Катя, взяв себя в руки, уже полностью успокоилась, а в её голове начал потихоньку созревать план дальнейших действий. «Пункт первый – выбросить сгоревшую еду прямо в мусоропровод, - решила девочка, - так сказать, уничтожить все улики. Пункт второй – отчистить сковородку. Если я все это сделаю, то родители даже и не подумают, что я что-то натворила». Открыв входную дверь, Катя вышла из квартиры, держа обеими руками тяжелую сковородку. Мусоропровод располагался одним пролетом ниже. Девочка очень аккуратно спустилась по лестнице и, достигнув заветной окрашенной в темно-болотный цвет мусорной трубы, с превеликим удовольствием выбросила туда весь свой неудавшийся обед. Катя уже сделала несколько шагов по направлению к лестнице, когда услышала странный звук. «Как будто щенок скулит, - подумала девочка, - наверно, кто-то выбросил. Жалко… сдохнет ведь… может, мне его хоть накормить?.. сначала, нужно его найти… он должен быть где-то возле батареи…» И, обойдя широкую трубу, девочка замерла на месте от дикого изумления – забившись в угол, между мусоропроводом и батареей, свернувшись калачиком, сидел и, тихо всхлипывая, плакал маленький… нет, не щенок, а… ребенок.

- Ты кто?! – присев на корточки перед ребенком, спросила Катя.
Малыш поднял голову и уставился на неё большими, заплаканными до красноты глазами. Из-под белой шапочки с большим помпоном выбилась косичка с небольшим синим бантиком на конце.
- А ты кто? – шмыгнув носом, насупила светлые бровки малышка.
- Я Катя, я здесь живу, - внезапно прорезавшимся голосом четко отрапортовала девочка,- а тебя как зовут? – сразу же задала она встречный вопрос.
- Глазастик, - вытирая висящей на резинке варежкой свой распухший нос, ответила малышка.
- Такого имени нет! – округлив глаза, уставилась на нее Катя.
- Есть! – надув губки, коротко бросила малышка, - меня так все зовут! Даже в садике.
- Ладно, - махнула рукой девочка, - Глазастик, так Глазастик. Лучше скажи, что ты здесь делаешь? Ты потерялась, да?
- Нет, - резко замотала головой малышка, - я не потегялася! Меня бгосили!
- Как бросили?! – изумленно осела на пол Катя.
- Вот так! – развела руками Глазастик, - они сначала меня хотели в лес отвезти, а потом гешили здесь бгосить.
- Кто? Твои родители?
- Нет – не годители… у меня нету годителей.
- Совсем нет? – удивилась Катя.
- Папы совсем нет, - потупила взгляд девочка, - а мама уехала.
- Куда уехала? – поинтересовалась Катя.
- Далеко уехала… - покачала головой малышка, - очень далеко.
- А кто же тебя тогда бросил? – решила все-таки выяснить всю правду Катя.
- Гома и Андгей! – всхлипнула Глазастик, - они сказали, что я плохая, вгедная, что меня надо отвезти в лес и там бгосить. Но до леса мы не доехали – туда не идет метго. И они меня бгосили тут!
- А где ты вообще живешь? – поинтересовалась Катя, - где-то рядом, да? Может, мне отвезти тебя домой?
- Нет, - замотала головой малышка, - не гядом. Я живу – там, - махнула она рукой куда-то в сторону, - метго Фгунзенская, но мне домой нельзя!
- Почему? – удивилась Катя.
- Мне голову отогвут! – громко всхлипнула Глазастик.
- Кто?! – изумленно вскрикнула Катя.
- Гома и Андгей! – по щекам малышки побежали крупные слезы, - Андгей у меня иггу забгал, где волк яйца ловит. И сказал, что он меня пгибьет за то, что я его чесоткой загазила. А Гома все мои конфеты съел, что мне Дед Могоз принес. Они плохие! И я к ним обгатно не хочу!

Кате просто до невозможности стало жаль эту милую малышку – это заплаканное маленькое чудо в сдвинутой набок белой шапочке. «Неужели живут на свете такие люди, которые смогли бросить такую крошку? – кипело внутри у девочки, - одну… в чужом доме…. Жестокие, бессердечные люди! Просто чудовища!».
Катя взяла девочку за холодную ладошку:
- Глазастик, а Гома и Андрей, это наверно, твои братья, да? – поинтересовалась у малышки Катя.
- Гома – да! Только он не Гома, а Гома. А Андгей мне не бгат, он пгосто Гомин дгуг.
- Понятно, – Катя взяла в свои руки и вторую холодную маленькую ладошку, - Глазастик, а хочешь пойти ко мне домой?
Малышка отрицательно замотала головкой.
- Почему? – удивилась девочка, - тут же холодно и плохо пахнет, - кивнула на мусорную трубу Катя, - а у меня дома хорошо… тепло. А еще у меня дома тоже есть игра, где волк яйца ловит, и конфеты у меня есть, и пирожки… ты ведь, наверное, голодная, да?
- Да, - кивнула Глазастик, - голодная. Меня сегодня еще не когмили.
- Бедняжка, - пожалела кроху девочка, - пошли, - слегка потянула малышку за ручки Катя, - я тебя накормлю. А потом поиграем или телевизор посмотрим – скоро фильм про Буратино начнется.
- А у тебя, пгавда, есть игга пго волка с яйцами? – недоверчиво покосилась на Катю малышка.
- Правда! – кивнула девочка.
- Ну, тогда пошли, - поднялась с пола Глазастик, - мне только с чужими дядями запгетили ходить, а с чужими девочками не запгетили.

- Проходи… раздевайся, - пропустила Катя вперед себя Глазастика.
Малышка не спеша зашла в квартиру и остановилась в центре небольшой прихожей. Пока Катя закрывала дверь, Глазастик с интересом рассматривала скромное жилище семьи Пушкаревых.
- Какая у тебя квагтига маленькая, - удивленно заявила малышка, - а ты одна тут живешь?
- Ну, не такая уже и маленькая, - не согласилась с ней Катя, - раньше мы жили в гораздо меньшей. А теперь у меня даже собственная комната есть. А живу я здесь не одна, а с родителями, но их сейчас нет – они в гости ушли.
- А у меня квагтига гогаздо больше твоей, - похвасталась малышка, - в ней много-много комнат и длинный-пгедлинный когидог. Я по нему на велосипеде и на голиках катаюся.
- Глазастик, а с кем ты в этой квартире живешь? – заинтересованно спросила Катя.
- Ганьше я жила с мамой, - начала загибать пальчики малышка, - с бабушкой и с Гомой. А потом мама уехала, а бабушка заболела и ее забгали в больницу, - девочка задумчиво закатила глазки, - с давлением. И я осталася только с Гомой. Но Гома со мной один не спгавился и позвал на помощь Андгея. И Андгей пгишел к нам жить и помогать Гоме меня воспитывать. Тепегь они меня воспитывают вдвоем. Гома меня, - малышка опять принялась загибать пальчики, - когмит, одевает, косички заплетает, купает, сказки гасказывает и спать укладывает, а Андгей со мной в индейцев иггает, к потолку подкидывает, на санках катает, кгичит на меня и Бабаем пугает. А еще он все вгемя чешется – у него чесотка – это я его загазила. И он чешется, чешется и бугчит, бугчит… а потом опять чешется...
Пока малышка говорила, Катя помогала ей раздеваться, - сначала воевала с многочисленными пуговичками и петельками на белой кроличьей шубке, потом с завязанными двойным морским узлом шнурками на отороченных мехом ботиночках; и наконец, последняя деталь верхней одежды – белая шапочка с большим помпоном тоже сдалась Кате не без особых трудов. Узел, заплетенный неизвестным мастером из двух тоненьких белых тесемок, девочке пришлось «разгрызать» зубами.
- Ух… - непроизвольно вырвалось у Кати, когда нелегкий процесс раздевания подошел к концу, - кто же это тебя так упаковал?!
- Гома, - пожала плечами малышка, - он меня всегда так завязывает, чтобы я сама не смогла газвязаться.
- А заплетал?! – удивленно спросила Катя, остановив свой взгляд на прическе Глазастика.
Рыжие волосы девочки были очень небрежно заплетены в две косички – первая находилась в районе виска, а вторая почти у макушки.
- Тоже Гома, - вздохнула Глазастик, - я ему говогила, что так не кгасиво. Даже плакала. А он сказал, что пегеплетать меня не будет… что нету вгемени… что мы спешим.
- А хочешь, я тебя сейчас переплету? - предложила малышке Катя.
- Кгасиво?! – склонив голову набок, посмотрела на нее снизу вверх Глазастик.
- Очень красиво! – улыбнулась Катя.
- Хогошо, - согласилась малышка, - пегеплетай!

Глазастик сидела на диване и играла с Катиной любимой куклой – золотоволосой принцессой в длинном белом платье, а Катя расчесывала длинные, густые, гладкие как шелк и пахнущие абрикосом светло-медные волосы малышки.
- Какие у тебя кгасивые куклы! – завистливо вздохнула Глазастик, - а у меня не такие… мои куклы совсем не кгасивые.
- Почему? – поинтересовалась Катя, заплетая первую косу.
- Потому что они все совсем лысые! – заявила малышка.
- Как лысые?! – удивилась девочка, - почему? Неужели тебе покупали только лысых кукол?!
- Нет, - покачала головой Глазастик, - когда их покупали, они были кгасивые – с волосами. А потом я иггала в пагикмахегскую и их всех постгигла. А когда куклы закончились я постгигла Гому. Он тогда спал и посгичь его всего у меня не получилося, поэтому я ему постгигла только полголовы. А когда он пгоснулся ему пгическа не понравилася… совсем не понгавилася. И он меня побил.
- Побил?! – на секунду прервавшись от плетения второй косы, ужаснулась Катя, - как побил?
- Тапочком, - шмыгнув носом, пожала плечами Глазастик, а затем, улыбнувшись, весело добавила, - зато потом мы пошли в настоящую парикмахерскую и Гоме посгигли остальные полголовы. А мне подгавняли челку.
- Все! Готово! – гордо заявила Катя, аккуратно расправляя синие бантики на двух абсолютно ровно заплетенных косичках, - ну как, нравится? Красиво? – улыбнулась девочка, подавая малышке зеркало.
Глазастик придирчиво рассмотрела свою новую прическу, потом полностью удовлетворенная своей внешностью девочка широко улыбнулась:
- Кгасиво!
- А теперь, Глазастик, - взяла ее за руку Катя, - пошли на кухню – будем обедать!
- Пошли! – согласно кивнула малышка.

- Что же тебе дать? – задумчиво рассматривала Катя содержимое холодильника, - о! У меня же есть рыбный супчик, хочешь?
Глазастик отрицательно замотала головой.
- Зря, - пожала плечами Катя, - он очень вкусный. Может, тебе все-таки разогреть немножко?
- Нет, - опять покачала головой малышка, - мне гыбу нельзя – у меня на нее аллеггия!
- Да?.. – удивилась Катя, - ладно – поищу что-нибудь другое. А может тебе яйца сварить или яичницу сделать?
- Неа, - вздохнула Глазастик, - на яйца у меня тоже аллеггия!
- А на картошку или макароны у тебя нет аллергии? – поинтересовалась девочка.
- Нет – на кагтошку с макагонами нету! – уверенно заявила малышка, затем, насупив светлые бровки, добавила, - но я их кушать не буду!
- Почему? – спросила Катя.
- Я их уже целую неделю ем, - недовольно пробормотала Глазастик, потом провела ладошкой по своей шее, - они у меня уже вот где!
- Тогда бери пирожки! – махнула на блюдо посреди стола девочка.
- А с чем они? – потянулась к пирожкам малышка.
- Есть с капустой, есть с рыбой, с рисом и яйцами, и есть с картошкой, - перечислила Катя.
- Нее… - опустила малышка протянутую ручку, - тогда я их тоже не буду! Капусту я не люблю, на гыбу и яйца у меня аллеггия, а кагтошка у меня вот где! – опять провела ладошкой по своей шее Глазастик.
- У меня же еще пельмени есть в морозилке, - вспомнила Катя, - давай, я тебе сварю пельмени? Тебе их можно есть?
- Не знаю, - пожала плечами малышка, - мне их еще никогда не давали.
Катя, тяжело вздохнув, опустилась на стул.
- Чем же тебя тогда кормить?.. – подперев голову руками, задумчиво протянула Катя.
- Когми меня чаем с бутегбгодом! – подсказала ей Глазастик, - Гома всегда так делает, когда не знает, чем меня когмить!
- Замечательно! – обрадовано подскочила со стула девочка, - сейчас я тебе сделаю чай и бутерброд! Тебе с чем? С сыром, с колбасой?
- С сыгом и маслом… и хлебом, - улыбнулась малышка.

Глазастик с очень серьезным выражением лица на своем маленьком, симпатичном личике пила, налитый в блюдце, чай и жевала бутерброд. Катя грела ладони о горячую чашку чая и заворожено наблюдала за малышкой. «Ну почему у меня нет сестры? – думала девочка, - такой вот маленькой, смешной…. Почему родители говорят, что вырастить двоих детей им будет трудно? Я же уже взрослая! Я бы им помогала…. Это ведь совсем неправильно, если в семье только один ребенок… как я! Мне же одной плохо, грустно…. А была бы у меня такая вот сестричка, как Глазастик – мне бы грустить просто времени не было. Я бы маме помогала все-все делать! И одевать ее, и заплетать… я бы играла с ней, сказки читала, я бы ее всему-всему учила!»
- Глазастик, а ты умеешь читать? – спросила у девочки Катя.
- Умею! – гордо улыбнулась малышка, - и читать, и писать, и считать, и на пианино иггать, и на скгипке, и гисовать!
- А кто же тебя всему этому научил? – немного удивившись, спросила Катя.
- Гома! – подула на чай в блюдце Глазастик, - мы с ним на пгошлой неделе минуэт Моцагта учили! Гома сказал, что если Моцагт смог это в пять лет иггать, то я и смогу! И я смогла!
«Я, конечно, на пианино играть не умею, - мысленно вздохнула Катя, - но я бы ее тоже смогла очень многому научить… ну почему Глазастик не моя сестра? А вдруг… вдруг ее бабушка не выздоровеет, а мама не вернется, а этот Рома… он ее бросил – а значит, она ему совсем не нужна! А если он за ней придет? … - то я ее просто не отдам! Ни за что не отдам!»
- Глазастик, а ты хотела бы остаться у меня жить? – спросила у девочки Катя.
Малышка перестала жевать и недоуменно посмотрела на нее:
- А зачем я тебе? – удивленно спросила Глазастик, - я же чужая девочка.
- А ты мне очень понравилась, - пожала плечами Катя, - и я тут подумала… а если за тобой никто не придет, куда ты тогда пойдешь?
- Домой! – шмыгнув носом, заявила малышка, - метго Фгунзенская, улица Малая Пигоговская, дом восемь, четвегтый этаж, когичневая двегь - квагтига тгинадцать.
- Но ты же мне сама говорила, что тебе домой нельзя, – склонила голову набок Катя, - что тебе там голову оторвут.
- Отогвут! – согласно кивнула малышка.
- Ну вот! – всплеснула руками девочка, - поэтому я и говорю – оставайся у меня. Я тебя обижать не буду, честное пионерское!
- А с куклами твоими я смогу иггать? – прищурив глаза, поинтересовалась Глазастик.
- Конечно! – поспешила заверить малышку Катя.
- Хогошо, - кивнула головой кроха, - остаюся!
«Как замечательно! – радостно зазвенело в душе у девочки, - она останется, останется… останется. И, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пусть за ней никто не придет… а родителям моим она обязательно понравится! Я в этом просто уверена!»

Глазастик перетащила все Катины куклы в гостиную и рассадила их на диване напротив телевизора. Также малышка стянула на этот диван все вещи, которые хоть немного привлекли ее внимание. Больше всего ее заворожил старый армейский бинокль Валерия Сергеевича. Глазастик повесила его к себе на шею и время от времени с удивительной сосредоточенностью рассматривала через него окружающие ее предметы. Катя включила телевизор и с удовольствием устроилась на диване рядом с копошащейся малышкой:
- Глазастик, сейчас кино про Буратино начнется, будешь смотреть? – поинтересовалась у девочки Катя.
- Конечно! – кивнула головой малышка, - это же мой втогой любимый фильм!
- Второй? А первый какой?
- Пго чагодеев.
- Правда? – улыбнулась девочка, - я тоже очень люблю этот фильм. Его совсем недавно по телевизору показывали – на прошлой неделе, как раз перед Новым Годом. Ты смотрела?
Ответить на Катин вопрос Глазастик не успела, поскольку в квартире совершенно неожиданно раздалась громкая трель дверного звонка.
- Твои годители вегнулись? – вопросительно подняла на Катю синие глазки малышка.
- Не думаю, - замотала головой девочка, - еще слишком рано… и потом, у них есть ключи.
- А кто тогда? – спросила Глазастик.
- Даже не знаю… - задумчиво протянула девочка.
- Тогда пойдем - спгосим «кто там?» – предложил малышка.
- Пойдем… - неуверенно пожала плечами Катя.
Девочки бесшумно, на цыпочках подошли к двери.
- Кто там? – громко произнесла Катя.
- Откройте, пожалуйста, - послышался из-за двери мужской голос.
- Не могу! – ответила Катя, - родители мне запрещают чужим двери открывать.
- Тогда позови своих родителей, - потребовал незнакомец.
- Тоже не могу! – ответила Катя, - их нет дома.
- Ладно! Тогда просто скажи, ты случайно не видела маленькую рыженькую девочку лет пяти в белой шубке?
У Кати от неожиданного вопроса даже дыхание перехватило. «Что сказать?!» – завертелось в мозгу у девочки, но решить, что делать дальше, Катя не успела, поскольку…
- Гома это ты? – громко выкрикнула Глазастик.
- Глазастик, маленькая, ты там?! – послышался из-за двери радостный возглас.
- Нет – я не тут! – надувшись, заявила малышка.
- Ура! Ты там! Я тебя нашел! Зайка, с тобой все в порядке?
- Да – со мной все в погядке! – выкрикнула малышка, - мы тут с Катей в куклы иггаем и кино пго Бугатино смотгим!
- Замечательно! Малыш, послушай, никуда отсюда не уходи! Слышишь?
- Слышу! – подтвердила Глазастик.
- Я сейчас на минутку убегу – Андрюху найду - он тебя в соседнем подъезде ищет. Бегает, бедняга, как в жо… короче - в одно место раненная рысь. А ты сиди тут – играй в куклы, телевизор смотри. Я быстро – одна нога здесь, другая… тоже здесь. Поняла?
- Поняла – не дуга! – отозвалась Глазастик.
- Вот и замечательно! Я мигом… - послышались быстрые удаляющиеся шаги.
- Глазастик, - расстроилась Катя, - ты уйдешь с ними? Они тебя бросили, съели твои конфеты, забрали у тебя игру, а ты их простишь?
- Еще чего! Я что дуга?! – вздернула плечиком малышка, - конечно, нет! Я останусь у тебя! Ты же не пготив? Ты же меня им не отдашь?!
- Конечно, не отдам! – нахмурив брови, заявила Катя.
- Вот и хогошо! – улыбнулась малышка, - когда они вегнуться ты им так и скажи – что ты меня им не отдашь! А я пойду кино пго Бугатину смотгеть! Вот!

Глазастик ушла в комнату – смотреть фильм, а Катя осталась в прихожей – расстроенная и совершенно растерянная. «Скоро придут эти бесчувственные чудовища! – закусив губу, подумала девочка, - и заберут Глазастика. Ну зачем они за ней вернулись? Зачем?! – сжала ладошки в кулачки Катя, - ну почему они не прошли мимо моей квартиры? – горько вздохнула девочка и сразу же, просто так - сама для себя, ответила на этот вопрос: - Да потому что я невезучая! А невезучая я потому, что родилась в понедельник. И поэтому мне никогда и ни в чем не везет! Вот и сегодня, только-только что-то хорошее в жизни произошло – и все – сразу же и закончилось! Мама называет это черной полосой и говорит, что она рано или поздно заканчивается… и наступает другая – светлая полоса. Когда хорошо... когда во всем везет. Почему же моя черная полоса никак не закончится?! Где моя светлая полоса?! Когда же она, наконец-то, наступит?!» И девочка, прислонившись спиной к двери, печально опустила глаза.

За дверью послышались приближающиеся шаги. «Идут», - мысленно взяла себя в руки Катя и, морально собравшись с силами, приготовилась держать оборону «насмерть». «Только бы нам ночь простоять да день продержаться», - процитировала сама для себя девочка, известные каждому советскому пионеру слова легендарного литературного героя – Мальчиша-Кибальчиша.
Шаги смолкли как раз возле ее двери, и в следующую же секунду в квартире раздался громкий и жутко противный звонок.
- Кто там? – стандартной фразой поинтересовалась Катя.
- Девочка, открывай! – послышался радостный голос, - это мы! В смысле, это мы, которые за Глазастиком пришли!
- А я вам не открою! – храбро и решительно заявила Катя, - и Глазастика вам не отдам!
- Это еще почему?! – очень громко и удивленно спросил Рома.
- Потому что она сама с вами идти не хочет, - выкрикнула Катя, - вы ее обидели и бросили, а я ее нашла – возле мусоропровода заплаканную и голодную! А потом я ее накормила и отдала все мои игрушки, и поэтому она хочет остаться со мной. Вот!
За дверью послышались недоуменные возгласы и еле-еле слышный разговор – было похоже на то, что эти «чудовища» между собой о чем-то негромко спорили.
- Девочка, - опять обратился к Кате уже знакомый ей веселый голос, - я думаю, что нам нужно с тобой очень серьезно поговорить, вернее мне надо кое-что тебе объяснить. Ну и, конечно же, очень бы хотелось сделать это не через закрытую дверь. Поэтому открой нам, пожалуйста. И не бойся – мы тебя не обидим.
- Нет! – категорически заявила Катя, - не открою! И не только из-за Глазастика. А еще и потому, что открывать чужим двери мне родители строго-настрого запретили.
- Ну и что же нам теперь делать? – поинтересовался Рома.
- Не знаю! – громко ответила Катя, - если хотите, то можете подождать, пока мои родители вернуться.
- Ну и когда же они вернутся?
- Поздно вечером!
- Круто! – послышался недоуменный возглас, - и что же нам, по-твоему, тут до вечера торчать?
- Как хотите... - равнодушно ответила Катя, - но пока мои родители не придут, я вам двери не открою! Вот так!

Парни опять принялись что-то оживленно между собой обсуждать, а Катя, превратившись в одно сплошное ухо, приникла к дверям. Но, толи потому что «чудовища» говорили слишком тихо, толи потому что дверь была чересчур плотная, девочка, к своему величайшему сожалению, так ничего и не расслышала.
- Послушай, девочка, - опять обратился к ней Роман, - мне нужно убедиться, что с моей сестрой все в порядке. Где она сейчас и что делает?
- С ней все в полном порядке, - заверила его Катя, - она сейчас смотрит телевизор.
- Я тебе верю, - ответил Роман, - но мне хотелось бы удостовериться в этом лично. Поэтому если дверь ты нам открывать не хочешь, то тогда давай поступим так - у тебя же наверняка есть на двери цепочка, правда?
- Ну, есть, - честно ответила Катя.
- Ну, так открой нам дверь через цепочку, - предложил Рома, - так мы сможем и поговорить нормально, и я смогу убедиться, что с моей сестрой все в порядке.
- Хорошо, - согласилась девочка и, набросив на дверь цепочку, открыла замки.
В образовавшемся узком проёме сразу же нарисовалось молодое симпатичное лицо «чудовища». Смерив Катю изучающим взглядом, парень, улыбнувшись лишь краешком губ, чуть заметно хмыкнул. Затем юноша присел перед Катей на корточки и жалостливым, словно заблудившийся котенок, взглядом посмотрел снизу-вверх на девочку.
- Давай для начала познакомимся, - предложил ей парень, - меня зовут Рома, моего друга – махнул он рукой куда-то в сторону лестницы, - Андрей. А тебя как?
- Кат...тя, - немного засмущавшись прямого взгляда серо-зеленых глаз, промямлила девочка.
- Какое красивое имя! - улыбнувшись, прищурил глаза Рома, - и по всему видно, что ты вдобавок еще очень добрая и умная девочка. Отличница, наверное, да?
- Д...да, - в подтверждение слегка кивнула Катя.
- А я это сразу понял! - радостно продолжил Рома, - у тебя такой умный взгляд, ты такая упорная, а какие у тебя круглые очки... кстати, они тебе очень идут. А почему ты в шарфике? Болеешь, да? - и улыбка сразу же сползла с лица юноши, а вместо нее, его глаза засветились заботливо-сочувствующим выражением.
Раскрасневшаяся от смущения девочка, нервно сглотнув, потупила взгляд. Непривыкшая слышать хоть какие-нибудь комплименты, Катя совершенно растерялась, а Рома меж тем, не останавливаясь, продолжал сыпать как из рога изобилия приятными сердцу словами:
- Катенька... Катюша, - перво-наперво, хочу тебе сказать громадное спасибо за Глазастика. Я так рад, что ее нашла именно ты, а не кто-то другой. Я так тебе благодарен за то, что ты ее забрала к себе, обогрела, накормила... В общем, с меня тебе подарок! Сейчас у меня, к сожалению, с собой ничего нет. Но я клятвенно обещаю, что в ближайшем будущем я лично преподнесу тебе какой-нибудь презент. Так что, подумай – что бы ты хотела от меня получить. А пока будешь думать – позови сюда Глазастика, ну или еще лучше – впусти нас.
- Н...нет, - как-то совсем неуверенно ответила Катя, - впустить вас я все-таки не могу – мне, правда, родители не разрешили чужим двери открывать, - почему-то стала оправдываться Катя, - а Глазастика я сейчас позову... вот только вряд ли она станет с вами разговаривать.
- Это почему? - искренне удивился Рома.
- Я же говорила – потому что она на вас очень сильно обиделась за то, что вы ее бросили, за то, что конфеты ее съели и игрушку любимую забрали.
- Аааа... - понимающе протянул парень, - ну на самом деле все совсем не так... мы ее не бросали – мы ее потеряли.
- А Глазастик сказала, что бросили, - неуверенно-смущенным взглядом посмотрела на Рому девочка.
- Катюша... - до боли искренними глазами уставился на нее юноша, - Глазастик еще совсем малышка... и она совершенно неправильно все поняла. А если ты хочешь знать, как все было на самом деле, то, пожалуйста... Все произошло до банальности просто - мы с Андрюхой зашли в магазин, ну в тот, который в вашем доме на первом этаже – хотели купить Глазастику что-нибудь поесть... А у вас там такие очереди - просто ужас! В общем, мы с Андрюхой разделились – я пошел в очередь за хлебом, а Андрюха – за молоком. Я думал, что Глазастик ушла с ним, а он – что со мной, а она почему-то решила, что мы ее бросили и... ушла совсем. У нас даже в подтверждение нашей полной невиновности булка с молоком имеется! Целых полчаса в очередях простояли! Андрюха, предъяви доказательства, - обратился Роман к находящемуся вне поля зрения Кати другу, - что значит съел?! Как ты мог сожрать вещественные улики?! Тебя б за это в Сибирь на рудники... или на галеры куда-нибудь в Северный ледовитый океан. Ну, вот... - повернувшись снова к Кате, разочарованно развел руками Роман, - увы... предъявить нечего... голодающий студент МГИМО все нагло схомячил!
- Это я от нервного перенапряжения! - послышался недовольный возглас.
- Все равно! - опять повернулся куда-то в сторону Рома, - мы еду для кого покупали?! Для Глазастика! А ты ее нагло сожрал! И даже со мной не поделился! Все – короче, нет тебе прощения! Твой поступок не может быть оправдан! И наш с Катькой вердикт, - весело подмигнул девочке Роман, - виновен!
- А Глазастик сказала, что вы ее в лес везли... - уже полностью неуверенным голосом пробормотала Катя, - и хотели там бросить.
- В лес?! - искренне удивился Рома, - в какой лес?!
Катя лишь недоуменно пожала плечами.
- В такой собачий холод ехать в лес? И еще везти туда ребенка? - округлил глаза Роман, - зачем? Чтобы отморозить там себе все жизненно важные органы к ед.... ой! - хлопнув себя по лбу, оборвал фразу парень, - фене. Нет, Катюша, конечно же, мы ни в какой лес не ехали, просто... Андрюха, кстати, Жданчик, иди сюда! - позвал товарища Рома, - хватит тебе уже о ту стену чесаться – еще дырку протрешь! Иди, почешись об эту – она и на вид гораздо шершавее....
И практически мгновенно за спиной у Романа как из-под земли вырос тот другой – нагло сожравший булку юноша. Катя совершенно невольно перевела свой взгляд с Ромы на Андрея. Этот парень оказался полной противоположностью своему весело улыбающемуся, постриженному практически под ноль, другу – длинные темные волосы спускались почти до плеч, а узкие очки в прямоугольной оправе придавали лицу юноши очень серьезное выражение. Парень бросил на девочку короткий и очень усталый взгляд, а потом отвесил Кате легкий, немного шутливый, поклон. «Мрачная личность...» - подумала девочка.
- Так вот, Андрюха ее немного припугнул, - меж тем продолжал Рома, - что если Глазастик не будет его слушаться, то он ее в лес отвезет, голову оторвет и ноги повыдергивает... Но ты не подумай – это он не со зла... это он только с виду такой... неприветливый. А на самом деле Андрюха очень глубоко внутри добрейшей души человек. И мухи не обидит. Просто в данный момент он, как бы это лучше выразиться... в общем – немного озверел... но совсем немножко... Но ему это простительно, потому что он сейчас очень сильно болен очень-очень нехорошей болезнью, - и перейдя на полушепот, Рома добавил, - чесотка у него.
- Я знаю, - тоже очень тихо ответила Катя, - мне Глазастик рассказала... что это она его заразила.
- Да, - кивнул Рома, - это правда... И теперь для него, бедняги, из всех радостей в жизни доступна только одна – почесаться. И все! Понимаешь?
Катя слегка кивнула.
- А зачем вы у нее игру отобрали и конфеты съели? - уже из чистого любопытства поинтересовалась девочка.
- За конфеты каюсь, - театрально упал на колени и, сложив вместе ладони, стыдливо потупил глаза Рома, - каюсь, что нагло сожрал у ребенка все конфеты и готов понести за это самое суровое наказание. Но у меня есть смягчающие обстоятельства. Во-первых, Глазастику конфет нельзя категорически – у нее на них просто жутчайшая аллергия. Но на Новый Год находятся «добрые люди», которые ей их дарят, и бедная девочка вынуждена из-за этого страдать. Есть конфеты она не может, и поэтому просто их хранит или играет с ними… забавно так… - усмехнулся Роман, - так вот, я бы никогда в жизни не покусился на ее стратегические запасы - для меня ее конфеты это святое. Но сегодня ночью на меня нашел такой дичайший голод, что я не удержался – сорвался и сожрал…. Но, понимаешь, мы целую ночь с Андрюхой не спали – занимались, чтобы хвост сдать.
- Какой хвост? – непонимающе посмотрела на него Катя.
- Какой-какой?.. – пожал плечами Роман, - длинный такой хвост по отечественной истории, который обычно отрастает у студентов, которые весь семестр в наглую пасуют все лекции. Понятно?
Катя лишь неопределенно подернула плечами, а Рома продолжил:
- Так вот, на меня среди ночи такая голодуха напала, а в доме из съестного кроме картошки и макарон только Глазастиковые конфеты - и все! На картошку и макароны я уже смотреть не могу, они у меня уже вот где, - провел ребром ладони по своей шее Рома, - и поэтому я решил позаимствовать несколько конфетин из запасов Глазастика. Я честно собирался взять только парочку конфеток, не больше! А сам даже и не заметил, как приговорил целых два подарочных набора. Но, наверное, мозг требовал...
- А вам плохо не стало? – проявила беспокойство Катя.
- Что ты! – махнул рукой Рома, - мне, наоборот, стало очень хорошо. А плохо стало Андрюхе – он просто позеленел, бедный, от зависти. Ему-то сладкого сейчас нельзя – он от него еще больше чесаться будет.
«Мрачная личность» горько вздохнула... «Бедненький», - пожалела юношу Катя.
- Ну, а игру вы зачем отобрали? - глядя поверх коротко стриженой головы Романа на Андрея, непонимающе спросила девочка.
- Да потому что она в нее на ходу играет... идет – под ноги себе не смотрит, а потом падает и начинает реветь на всю улицу, - подала голос злая, больная и голодная «Мрачная личность».
- Катенька... - не переставая улыбаться, невинно заморгал глазами Роман, - ну поверь, мы ведь в действительности не такие уж и плохие... мы просто бедные, голодные и совершенно уставшие студенты, которые совершили недопустимую глупость – потеряли ребенка. Но мы раскаиваемся, честное слово. И больше так не будем! Знаешь, как мы перепугались – ужас! Я лично чуть не поседел! - похлопал себя по коротко выстриженной макушке Роман, - а Андрюха от нервного перенапряжения даже чесаться перестал... - и парень кивнул головой на активно трущегося спиной о шершавую стену подъезда товарища, - ты знаешь, как мы ее искали?! Все детские площадки в вашем районе оббегали, в милицию заявили, а потом меня посетила совершенно гениальная идея – искать по окрестным домам. И вот... когда мы ее с таким трудом, наконец-то, нашли - ты отказываешься нам ее отдать... - и парень очень горько вздохнул.
- Я вам ее отдам! - полностью прониклась словами Романа девочка, - я сейчас же с ней поговорю... я все ей объясню – что вы не виноваты, что вы не хотели ее обижать. И приведу её сюда... я сейчас....
И Катя, развернувшись вполоборота, сделала несколько быстрых шагов по направлению к комнате, где находилась Глазастик, но потом резко остановилась и вернулась обратно.
- Аа....а, Рома, - смущенно позвала она юношу, который уже поднялся с колен и активно отряхивал свои брюки, - вы просто сказали что вы голодные... может, вы хотите пирожков – я могу принести... у меня их много – мама вчера испекла.
- Пирожков...?! - заметно оживился Рома, - ты еще спрашиваешь? Конечно, хотим!
- Я сейчас принесу! - и весело подпрыгнув на месте, девочка широко улыбнулась – обнажив при этом свои дико неровные зубы, и тут же шустро понеслась на кухню.

- Вот, держите! - улыбаясь, протянула юношам Катя большое блюдо с румяными пирожками.
- А сколько можно взять? - скромно поинтересовался Рома.
- Сколько хотите! - радостно посмотрела на него девочка, - хоть все!
- Ловлю на слове, - подмигнул ей парень и с превеликим удовольствием принялся ловко подхватывать передаваемую ему Катей домашнюю сдобу. И пирожки, один за другим, весело выпрыгивая с тарелки, начали покидать пределы родной квартиры, нелегально переходя на нейтральную территорию лестничной площадки.
- Андрюха, держи хавчик, - обратился к другу Роман, - только все сразу не жри! Не жри – я кому сказал! Что же ты продукт целиком заглатываешь? Андрюха, ты же не удав! А ну, выплюнь немедленно! Выплюнь, я сказал!.. и разжуй, как положено...
Меньше чем за минуту все содержимое огромного блюда просто удивительным образом рассосредоточилось по карманам, рукам, ртам и желудкам двух бедных, больных, но с каждой новой секундой перестающих быть голодными, студентов.
А Катя радостная от совершенного ею доброго поступка отправилась в комнату – разговаривать с Глазастиком. Но состояться их беседе было, увы, не суждено... поскольку второй собеседник, свернувшись калачиком на диване среди вороха разнообразных вещей, сладко посапывая, мирно спал. «Устала, бедненькая...» - растрогалась Катя и, укрыв малышку теплым одеялом, сразу же поспешила вернуться обратно – к входной двери, к двум ожидающим ее бедным студентам.
В открытом взору цепочкой пространстве юношей видно не было. Но по тому, как дергались двери и по доносившемуся громкому чавканью, Катя сразу же сделала вывод, что, по всей вероятности, Рома и Андрей находятся где-то за входной дверью. И ее догадка вскоре подтвердилась – юноши начали между собой негромко переговариваться, а девочка неподвижно застыв, невольно прислушалась к их разговору...

- Малиновский, с чем у тебя? – не переставая чавкать, задала вопрос «Мрачная личность», именуемая в миру красивым именем Андрей.
- С картошкой, - послышался довольный и сытый голос Романа.
- Давай махнемся! - предложил Андрей, - а то у меня опять с рыбой.
- Давай, - тут же согласился Роман, а после, радостно и громко хихикнув, добавил, - а я смотрю, ты, Жданчик, с пятым-то пирожком повеселел немного… а то ходил такой – злой, нудный и мрачный... ну точь-в-точь как наш злобный препод по отечественной истории.
- Это потому что я голодный был! - оправдался Андрей.
- Ну да! Голодный он был! Жданчик, да ты всегда голодный – это же твое естественно-постоянное состояние... тебя прокормить – это утопия!.. Всё время что-то топчешь и топчешь... а меж тем - ты как истинный российский студент просто обязан быть голодным... м…да, не хочешь ты гордо и с достоинством носить это высокое звание… непрерывно всё жуешь и жуешь... как Робин Бобин. Как у тебя только челюсти нагрузку-то такую выдерживают?.. А ну, немедленно положи седьмой пирожок - оставь его в покое, троглодит! Знаешь, я раньше наивно полагал, что это только у моей Ольки черная дыра вместо желудка, а теперь вынужден признать, что, по сравнению с тобой, она ест ну просто как Дюймовочка.
- Ой! Да ладно тебе, Ромка, - отмахнулся от него Андрей, - тоже мне диетолог нашелся – на себя посмотри. Какой ты уже пирожок по счету уничтожаешь, а? Пятый? Шестой?
- А ты на меня стрелки не переводи – не надо! Я, между прочим, последний раз ночью ел, если, конечно, два набора конфет можно назвать нормальной едой. А ты, Жданчик, еще вчера вечером уничтожил весь недельный запас макарон, сегодня утром, практически за секунду проглотил три порции овсянки – по твоей милости мы с Глазастиком голодными остались. А два часа назад ты вообще совершил сверхнаглый поступок – сожрал булку и молоко, которые я, между прочим, специально для своей сестры покупал... а не для тебя - троглодита, и, причем, на свои последние деньги - почти всю стипендию за прошлый месяц выложил! Черт бы побрал эту инфляцию! Такими темпами скоро на нашу стипендию и коробки спичек не купишь! Знаешь, по всем существующим космическим законам тебя сейчас должна мучить совесть... не мучает?
- За что она должна меня мучить, за булку с молоком? Я их честно съел, и то лишь, после того как Глазастик сама от них отказалась! И я был просто вынужден не дать продуктам испортиться!
- Ну да, конечно, при минус десяти продукты обычно имеют свойство очень быстро портиться.
- Ой, Малина, ну дались тебе, в самом деле, эти продукты…. Но если ты очень хочешь, то я готов хоть прямо сейчас тебе их вернуть!
- Сейчас не надо! - остановил пыл друга Рома, - у этих стен и пола и так не очень приятный цвет – так что дополнительный орнамент здесь ни к чему.
- Да я не в том смысле! - засмеялся Андрей, - я имел в виду, что могу просто сию секунду слетать в магазин и купить тебе эти злосчастные булку и молоко!
- Ладно, Андрюха! Фиг с тобой – съел, и на здоровье! Просто в следующий раз, когда будешь нагло жрать чужие булки, не удивляйся тому, почему именно ты один из всей группы завалил экзамен.
- А при чем здесь то, что я завалил экзамен?
- А притом, что, во-первых, есть все-таки на этом свете высшая космическая справедливость, а во-вторых, как я уже говорил – настоящий студент должен быть голодным! Тогда гранит науки и грызется легче, и по пустому пищеводу гораздо лучше внутрь проскальзывает. А в таких вот как ты, обожравшихся на халяву студентов, даже таблица умножения не войдет – некуда! Сытому студенту, Андрюха, ни за что науку вперед не двинуть! А почему? Да потому, что у него после трех килограммов макарон кожа на животе растягивается, и глазки начинают слипаться... ну кто в таком состоянии захочет отдавать себя любимого на благо труда и науки? А?.. В таком состоянии, Жданчик, хочется отдаться чему-то более материальному... - мечтательно вздохнул Роман, - с температурой тела 36 и 6, давлением 120 на 80 и основными, но обязательными параметрами 90-60-90... хотя, оба 90 можно чуточку побольше, а если подумать... то первые 90 можно и не чуточку...
- О! - саркастически воскликнул Андрей, - кто о чем, а ты, Малина, опять об одном и том же. Я вообще искренне поражаюсь этой твоей способности любую, пусть даже очень серьезную тему, свести в итоге к бабам.
- Я очень стараюсь, - радостно и довольно хихикнул Роман.
- Старается он, - хмыкнул Андрей, - старатель, млин. Ты лучше скажи, зачем ты перед этой малой такой спектакль в трех действиях с антрактом разыграл? Что решил лишний раз удостовериться в силе своего обаяния? Или?.. – провокационно повысил голос Андрей.
- Нет никакого «или», - прервал друга Роман, - мы с тобой поспорили, что я за десять минут разрулю ситуацию? Ну вот, я ее и разруливал...
- Я к тому, Малина, что ты с твоим-то опытом и талантом мог бы запросто справиться с этой ситуацией гораздо проще. А так – на колени упал, оправдываться начал, ну прям, как за прогулы перед деканом. Для полного драматизма, правда, не хватило слез и кинжала в сердце в конце твоей пламенной речи. Вот тогда бы ты был Гамлетом! А так - слабовато... ну неубедительно... хотя, в целом, ничего. Надо было тебе, Ромео, в театральный поступать... ну или, на худой конец, в эстрадно-цирковое училище. А тебя каким-то непонятным пьяным ветром в МГИМО занесло – и всё – потеряла Советская культура гениального актера.
- Ну, за хорошие слова большое спасибо – я оценил и в долгу не останусь - тоже когда-нибудь скажу тебе что-нибудь хорошее... ну, если, конечно, будет за что! А вообще-то дружище, я уже было собрался на тебя за твое «неубедительно» обидеться, но ты, надо отдать тебе должное, очень вовремя сориентировался и реабилитировал себя в моих глазах. Молодец! А что касается твоего вопроса по поводу этой малой... ну так я, пораскинув мозгами, выбрал путь, так сказать, наименьшего сопротивления. В отличие от предложенного тобой варианта – слегка… гм... припугнуть. Вообще-то было бы интересно на это посмотреть. М...да, а что бы ты ей сказал, а? Не подсказывай – дай я сам угадаю! Что-то вроде: «А ну, козявка малолетняя, немедленно открыла дверь, иначе я тебе ноги-руки-голову поотрываю, вместо них спички вставлю, в лес увезу – вокруг сосны бегать заставлю...» - ну или в обратном порядке: «В лес увезу – вокруг сосны бегать заставлю, а потом уже, ноги-руки-голову поотрываю, вместо них спички вставлю», - ну и она, конечно же, просто сразу от страха вся такая покорная сделалась – сама бледная, косички дыбом, глаза как очки – большие и круглые... а сами очки – квадратные!
- Почему квадратные?
- Потому что тоже тебя испугались! А девчонка, конечно, - вся такая перепуганная как разбежалась да как бросилась тебе двери открывать... Ага! – весело хмыкнул Роман, - ты, Жданчик, видать сказку «Про волка и семерых козлят» в детстве не читал?
- Почему не читал? Читал!
- Значит, плохо читал, раз не внял главную мораль этой сказки и сделал для себя из нее жизненно-важные выводы.
- Какие выводы?
- Какие, какие? А такие – что козлята скорее откроют волку двери, когда он поет сладким и нежным голоском ласковую песенку, нежели когда он рычит на них и обещает сожрать на полдник. Вот и я, Андрюха, решил не открывать Америку через форточку, а действовать старым и испытанным методом. И как ты мог заметить, действие умело большой успех. Ты время засек? Семь минут! Семь минут, Жданчик, и козленочек наш – весь от рожек до копытец. Так что разыгранный мною спектакль того стоил! Да, кстати – с тебя двести баксов!
- Чего? - возмущенно вскрикнул Жданов, - двести баксов? Может тебе еще и ключи от квартиры дать, где деньги лежат? Мы же вроде на стольник спорили?
- Правильно! Стольник за то, что я «взял Бастилию» меньше чем за десять минут и стольник за пирожки!
- Ничего себе! - сто баксов за пирожки! Ромио, да ты совсем обнаглел!
- Жданчик, я бы на твоем месте вообще бы сидел и помалкивал!.. А то я сейчас как включу тебе в счет полштуки за то, что Глазастика моего потерял... и я не шучу – включу, включу... и на счетчик поставлю!
- Здорово! Опять я оказался крайним! Сам же на меня свою сестрицу оставил – это маленькое вредное чудовище. Я, значит, два часа с ней нянчился, мерз на улице – отмораживал себе, как ты там говорил, все жизненно важные органы... в то время как ты свои жизненно важные органы и не только их... грел о, в или на... не знаю, как лучше сказать, пусть будет – о материальное тело 90-60-90 с температурой 36 и 6. И я еще и виноват?! А я, между прочим, тебе громадное одолжение сделал! Пока ты там получал удовольствие с телом, я как бурлаки на Волге тягал твою сестрицу на санках. И потом, на сколько ты к телу отпросился… на полчасика? А сам больше двух... грелся.
- Андрюх, - миролюбиво протянул Роман, - ну я думал, что ты понимаешь, что полчаса это условно абстрактное время. Что вообще можно успеть за полчаса?! Да практически ничего! Прийти, поздороваться... еще раз поздороваться, а потом очень быстренько попрощаться и уйти. На второе попрощаться времени уже не хватит. Я уже даже не заикаюсь о том, чтобы раздеться... лыжи снять... а чай попить?.. а поговорить?.. Вот на все про все и набегает часа три, не меньше. Так что сегодня я вообще герой – за два уложился. И это после месяца карантина! Целого потерянного месяца моей молодой жизни, когда из-за этой проклятой чесотки я не имел доступа к таким заветным и таким необходимым мне, ну просто как воздух, 90-60-90... И вот, наконец, настал этот счастливый день! Я здоров! Я хочу и могу! А главное, есть где и есть с кем! И что? Прошу своего лучшего друга погулять немного с дитем... пока я это…пройду сеанс лечебной сексотерапии... и что? И всё! Ты теряешь дите - а я все наработанные непосильным трудом приятные впечатления. Как ты вообще умудрился потерять одну единственную маленькую девочку? Это же не детсадовская группа в сорок человек! Нет - умеешь ты все-таки всё испоганить!
- А что я... что я?! Я ее целый час как ломовая лошадь на санках катал, а она еще и ныть начала!
- Ну и ты, конечно, не смог ничего лучшего придумать чем, как ты это называешь – немного на нее прикрикнуть и слегка припугнуть? Запугал, наверное, бедное дите этими своими лесом и оторванными конечностями просто до смерти. Как тебя вообще изверга такого земля-то носит?
- Ничего подобного! До смерти я ее не пугал... так - совсем немножко, исключительно в воспитательных целях – чтобы она меня лучше слушалась и перестала вредничать! Между прочим, моя бабушка и мама всегда так поступали, когда я себя плохо вел, и...
- Оно и видно! - оборвал его Роман, - то-то я гляжу, ты по жизни такой – нервный и зашуганный... с эмоциональностью, как у дрожжевого теста – только тронь и все... – либо медленно вверх, либо быстро вниз.
- Это ты сейчас о чем? - непонимающе спросил Андрей.
- Да так – ни о чем... не обращай внимание. Я вот лично, в отличие от некоторых, не плачусь и не жалуюсь! Хотя я, Жданчик, от сегодняшнего кошмара, который я пережил исключительно благодаря тебе, еще очень долго буду отходить. Я за эти два часа, пока мы Глазастика искали, такое пережил – врагу не пожелаешь. В каждом встречном мужике маньяка видел… местного Чекатило... а я, между прочим, совсем не мнительный, а тут какая-то мания преследования началась. Почему-то дико захотелось всем по роже съездить. И все благодаря тебе!.. И что? Вот сижу – с тобой разговариваю… врезать бы тебе по роже – выпустить на волю придушенное желание! Да не могу – тебе и так хреново: с родителями поссорился, экзамены завалил, вот еще и чесотку подцепил…
- Спасибо твоей сестрице!
- Да не за что – носи на здоровье!
- Малина, ты еще забыл включить в этот свой черный список то, что моя любимая девушка, оказывается, влюблена в другого….
- Да ты что?! – удивленно воскликнул Рома, - это ты о ком? О Наташке с параллельного курса?
- Нет! Это я о Сашке!
- О какой еще Сашке?..
- Догадайся.
- Стоп. Это ты опять о моей Сашке?
- Да.
- Ну вот – опять двадцать пять! Как говорится – наша песня хороша, начинай сначала. Жданчик, мы же вроде уже давно общими усилиями и моими стараниями избавили тебя от этой такой пагубной для твоего психического и сексуального здоровья подростковой влюбленности. Разве нет?
- Я тоже так думал, а вот после того, как узнал, что у нее с Воропаевым оказывается все очень и очень серьезно... опять закипело. А ты тоже мне друг называется – знал и молчал как рыба об лед.
- Что я знал?! Я что над ними свечку держал?! Я все узнал тогда же, когда и ты – неделю назад от Глазастика. Если бы она не проболталась, то я был бы в таких же «не в курсах» как и ты.
- Ладно... верю.
- Жданчик, да не расстраивайся ты так! Посмотри на эту ситуацию с другой стороны. Вот сейчас ты свободен, независим, молод, красив, здоров... хотя, последний параметр временно вычеркиваем. Но все равно – главное, ты свободен. А вокруг тебя так много таких же свободных, милых, обаятельных и стройных красоток... Так много, что аж глаза в разные стороны разбегаются и... никак обратно сбежаться не могут. И тебе-то нужно всего одно – протянуть руку и брать, брать, брать... их, как земляничку в лесу. Помнишь, песенку из мультика: «Одну ягодку беру, на вторую смотрю, третью примечаю, а четвертая мерещится». Вот, по тому же принципу и с девушками нужно! Ненавязчиво, легко - без лишних обязательств и ненужных последствий. А Сашка... Послушай еще раз моего дружеского совета – оставь ты её в покое... выбрось из головы. Ну сам подумай – включи свои мозги и подумай. Она намного старше тебя, да еще и с ребенком...
- Ладно тебе распинаться – недовольным голосом прервал его Андрей, - считай, что уже проехали! Только я все равно не понимаю, что же она такого в Воропаеве-то нашла?! Чем он лучше меня?!
- Ты это у меня спрашиваешь? - тихо ухмыльнулся Рома, - если да – то я не знаю. Любовь она вообще штука сложная... абсолютно нелогичная и совершенно непредсказуемая. Единственное чем я могу тебя утешить это тем... что я тоже совсем не тащусь оттого, что у моей Сашки роман с Воропаевым. Но они у меня, увы, благословения не спрашивали. А то бы я им ответил!.. А от перспективки, что Санька может стать моим родственником у меня вообще на душе кисло становится. Особенно мучает мысль - собирается он удочерять Глазастика или нет? Лучше бы, конечно, если нет – а то меня что-то совсем не радует то, что она будет носить его фамилию.
- Ромео, давай сменим тему, а?
- Как скажешь – я лично всеми конечностями - за! Тем более что у меня тут назрел один вопросик – скажи, Андрюха, а ты случайно не переносишь весь этот негатив из ситуации с Сашкой на Глазастика?
- Нет, конечно! С чего ты вообще это взял?
- С того, что ты на нее в последнее время чересчур часто и чересчур громко рычишь?
- Это потому что она меня достает! Сама же первая начинает!
- Как это интересно тебя здорового парня может доставать маленькая пятилетняя девочка?
- А то ты сам не знаешь как? Постоянно на меня бросается, прыгает по мне, обниматься и целоваться лезет.
- Ну и что в этом плохого? Раз она на тебя бросается, значит, ты ей нравишься. На меня она, кстати, тоже прыгает – и меня это совершенно не раздражает.
- Что плохого? По-твоему, то, что она меня заразила чесоткой это очень хорошо?
- А что – очень приятная болезнь... - усмехнулся Роман, - почесался и еще хочется. Меня она тоже чесоткой заразила – и я, опять же, совершенно спокойно на это среагировал. А твоя, Андрюх, проблема в том, что ты очень резко на все реагируешь. Научись получать удовольствие от любой ситуации... кстати, насчет удовольствия – я бы на твоем месте так активно об эту дверь не терся... а то что-то мне подсказывает, что еще чуть-чуть и в ней будет дырка... А насчет Глазастика, то я где-то читал, что у детей в этом возрасте начинается, так сказать, первый пик сексуальности...
- У таких маленьких? Да ты что?!
- Не в том смысле, Жданчик, о котором ты сейчас подумал! Просто они начинают проявлять повышенный интерес к противоположному полу.
- Ага! А еще задавать очень провокационные вопросы!
- Это какие, например?
- А как вчера, когда твоя сестрица за мной целый вечер бегала и требовала рассказать ей, откуда берутся дети? Если честно, то я вообще не смог понять, при чем тут я?! Это же твоя непосредственная обязанность все ей рассказывать!
- Я ей рассказывал. Может, девочка просто хотела узнать твою версию, а потом сравнить с моей...
- И ты думаешь, что они бы не совпали?
- Ну, после того, что ты вчера учудил, уже считай, что не совпали.
- А что я вчера такого сделал?! Дал ей книгу, где все очень подробно описано. Она же умеет читать – вот пусть бы и читала. Ознакомилась, так сказать, с вопросом непосредственно из научного источника.
- Ага... книгу он ей дал. Мой единственный и уникальный экземпляр «Кама Сутры» на французском языке! Угу… в руки маленькой и склонной к изобразительному искусству девочке! О чем ты вообще в тот момент думал?! И главное, каким местом? Неужели тебя не посетила мысль, что у нее может сложиться неправильное понимание действительности, а? И теперь мне как всегда расхлебывать всё, что ты натворил. А еще, ты видел, что она с книгой-то наделала?! Там уже без сто грамм и лома не разберешься, к какому месту девушку прикладывать, а к какому зайца!
- Ничего, Ромео – трудности усиливают желание! Как-нибудь сообща разберемся.
- Разберется он... ладно, фиг с тобой – проехали! Меня сейчас другое начинает беспокоить – что-то наших козлят уже давно не слышно.... А еще меня тревожит, что ты, в конце концов, все-таки сломаешь эту дверь. Прекращай об неё так тереться – она же не бронированная...

Катя чисто интуитивно сделала шаг назад... послышался подозрительный скрежет – и девочка отступила еще на шаг... крепление дверной цепочки оторвалось от стены... и прямо к Катиным ногам с грохотом упали два «бедных и голодных» студента. Девочка замерла от испуга, упавший на спину Андрей - от неожиданности, не застыл в позе «морской фигуры» только один Роман – быстро перекувыркнувшись через голову, он шустро вскочил на ноги:
- Так - всем без паники! Девочка не пугайся – ситуация под контролем! Андрюха, не лежи как бревно – пошевелись хоть немного!
Подцепив пальцами оторванную цепочку, Рома моментально оценил весь масштаб нанесенного ущерба:
- С мясом! Поздравляю тебя, Жданчик, ты как всегда отличился! Ты все еще лежишь? Вставай – двери чинить будем!
- Гомочка! - неожиданно зазвеневший колокольчиком звонкий детский голосок вывел всех из транса – и тесная прихожая моментально ожила: Катя недоуменно заморгала глазами, Андрей поднялся, а Рома, подхватив на руки маленькую девочку, весело рассмеялся и подбросил ее к потолку.

(продолжение следует...)

_________________
Данный текст одобрен к распространению как способствующий делу Света.
Ночной Дозор.

Вот вроде и Фсе!... пока

И что??? Никто меня не хочет праздравить с новосельем???

_________________
Данный текст одобрен к распространению как способствующий делу Света.
Ночной Дозор.

Я, например, поздравить хочу

_________________
Замуж поздно, сдохнуть рано))

Умка, поздравляю с новосельем, очень жду продолжение

_________________
Все женщины по сути своей ангелы, но когда им обламывают крылья, приходиться летать на метле. (Е.Петрова "Лейна")

Умка с новосельем!
И ждемс продолжения

ПОЗДРАВЛЯЮ..........
ГДЕ ПОДАРОК ДЛЯ ВЕРНЫХ ЧИТАТЕЛЕЙ?????????
ПРОДА СКОРО БУДЕТ?

_________________
Настоящая осетинка никогда не опустит голову,но она всегда знает когда нужно опускать глаза...

С НОВОСЕЛЬЕМ!

_________________
Парадокс чтения: оно уводит нас от реальности, чтобы наполнить реальность смыслом. © Даниэль Пеннак

Умка, рада, что ты переехала. УРААААААА!!!

_________________
Многое о разном
На сервере Стихи.ру
На сервере author.today

Сегодня у меня счастливый день! И вот шо я подумала(голосом Вики(няни-не пугайтесь ))- Если следующий фик Умка напишет в соавторстве с Недо, то ник будет НедоУмки! Супер!!!!!!ХАЧУ!!!!!

Умка! С новосельем!