malenkaia
Мадина
Калина Красная
tatyana-gr
Яна
Мари
ja_imaka
lienika
Спасибо за отзывы.
Незаметно настала осень... Немного взгрустнулось... Хотя определенно радует, что ребенок в школе, огурцы в банках, банки в погребе, картошка там же. Времени стало больше, и прода уже написана...
Ну, что готовы читать дальше?
*****
Он спал…, и ему снилось море. Бесконечное синее море… Ноги утопали в теплом песке, а волны, точно играя друг с другом наперегонки, набегали на берег, и он чувствовал их теплое прикосновение…. Чувствовал так реально, что сон незаметно стал явью. Весело замахал руками, словно пытаясь взлететь, и звонко рассмеялся…. Неведомое эхо ответило ему детским смехом. И он вдруг ощутил себя таким маленьким, просто крошечным перед этой громадной синевой бескрайнего моря…. Почему ему так легко и беззаботно? Будто он ребенок? Да потому что он на самом деле ребенок – еще совсем маленький мальчик. Сколько же ему лет? Вспомнил – уже шесть! Исполнилось на прошлой неделе. Бабушка испекла большущий торт, а дедушка подарил ему самый настоящий корабль…. С мачтами и парусами. Вот он – лежит рядом на песке. Сегодня они вместе с дедушкой будут отправлять этот сказочный парусник в дальнее плаванье к далеким-предалеким берегам…. А где же дедушка? Рома обернулся… Пожилой седовласый мужчина сидел на песке всего в нескольких шагах от него и почему-то очень печально, с ясно читаемой болью в глазах, смотрел на внука. Тревога в дедушкином взгляде моментально передалась мальчику…
«Что случилось? Почему дедушка такой грустный?», - подумал Рома.
Внезапно стало темно и очень холодно – на море набежали волны, а небо, которое всего секунду назад было ясным и безоблачным, заслонили тяжелые иссиня-черные тучи…. Мальчику стало страшно – захотелось убежать и спрятаться. Он попытался позвать деда, но звук его голоса утонул в свисте ветра и шуме морских волн. Он попытался сделать шаг – абсолютно безуспешно…, даже не смог сдвинутся с места. Ноги почти по лодыжку утонули в прибрежном мокром песке, и тот, словно застывший бетон, сковал его ступни. Ребенок моля о помощи, протянул руки к деду – старик лишь покачал седой головой, продолжая с глубокой скорбью в глазах смотреть на внука.
- Ромка…, Ромочка, - издалека позвал его очень знакомый голос.
- Сашка?! – мальчик обернулся на зов, - Сашка, помоги мне…
- Рома…, - теплая ладонь коснулась его лба, - Всё хорошо…Ничего не бойся. Я здесь с тобой.
Мужчина медленно приоткрыл веки…. Полностью сфокусировать взгляд удалось не сразу. После сна реальность просматривалась, точно через туманную пелену…. Взгляд остановился на женщине, сидящей рядом с ним…. Такое знакомое и родное лицо… Сашка? Нет…, не может этого быть! Она казалась такой нереальной, как будто продолжением недавнего сновидения…. Стоит лишь коснуться – и рассеется как дым …
Роман несколько раз моргнул, но женщина не исчезла, даже наоборот – нежно улыбнувшись, погладила его по щеке. Ощутив кожей тепло прикосновения, мужчина удивленно уставился в её голубые глаза.
-Сашка? – хрипло пробормотал Рома, - Это действительно ты? Ты мне не снишься?
- Да, Ромочка, это действительно я, - Александра не выдержав вида болезненной Ромкиной бледности, перевела взгляд на неприятно пищащий кардиомонитор. По её лицу пробежала еле уловимая судорога, а в уголках глаз появились две маленькие капельки. Глубоко вздохнула, точно пытаясь наполнить легкие до предела…. Сильно сжав веки, тяжело, словно пропуская воздух через преграду, выдохнула. Две слезинки скатились на щеки, и Александра быстрым, еле заметным движением пальцев смахнула их. Всего пара секунд понадобилось ей, для того чтобы окончательно взять себя в руки и повернуться к Роме с сияющей на лице улыбкой.
- Саш…, - мужчина, окончательно проснувшись, вопросительно всмотрелся в её глаза, - А как ты здесь очутилась?
- Как-как? Прилетела верхом на метле, конечно, - Александра склонилась к его лицу и поцеловала Романа в лоб.
- Шутить изволите? – мужчина, протянув руку, нашел её ладонь и крепко сжал. Еще раз удостоверился, что женщина сидящая перед ним реальна, а не плод его больного, накаченного лекарствами, разума, - А если серьезно, Саш?
- А если серьезно, то приехала на машине.
- Как ты про меня узнала?
- Андрей вчера позвонил…, сообщил… Ромочка, ты даже не представляешь себе, как ты нас напугал…
- Извини, я не хотел…, - немного по-детски потупив взгляд, пробормотал Малиновский, - Правда, не хотел…
- Не хотел он…. Ты почему себя не берег? Ведь знал же, что сердце у тебя проблемное.
- Знаешь, а ты мне только что снилась…, - оставив её вопрос без ответа, резко сменил тему Роман.
- Знаю…, - слегка кивнула Саша, - Вернее, догадалась - ты звал меня во сне.
- Мне уже давно не снились сны, - повернув лицо к окну, грустно усмехнулся мужчина, - Особенно такие - яркие, красочные, одновременно радужные и зловещие…, точно как в детстве. Когда невероятный восторг от полета внезапно переходит в ужас от падения. И ты ничего не можешь с этим сделать…
- И что же тебе снилось? – стараясь не выдать голосом своего беспокойства, тихо поинтересовалась Саша. Сейчас, когда на лицо Ромы упал слегка рассеянный оконными жалюзи солнечный свет, она опять испугалась его мертвенной бледности. Непроизвольно сжала его ладонь – «Господи, какая же она холодная».
- Мне снилось море…, и дедушка – еще живой. А я – еще ребенок. И корабль приснился, который мне на шесть лет подарили…. Хороший был корабль – жалко, что он в первое же свое плавание затонул…. Как я тогда плакал…. А дедушка…, дедушка после этой поездки почти сразу умер. От инфаркта…. Знаешь, Саш… Я думаю, мне все это не просто так приснилось…. Возможно, я тоже скоро умру…
- Ром, ну что ты такое говоришь?! – от возмущения Александра даже чуть повысила голос, - Умрет он! Размечтался! Да кто тебе даст умереть?! Кстати, помнишь, как ты мне сам эти слова ровно двадцать лет назад говорил?
- Помню, - кивком подтвердил Роман, - Хоть и давненько это было…. Но я, все равно, очень хорошо помню…. У тебя преждевременно начались роды, а «скорая» никак не ехала…
- И ты – мой маленький рыцарь в сияющих доспехах, хоть и был сам напуган до потери пульса, а все меня успокаивал…. Ни на секунду не останавливаясь, твердил, что все будет хорошо…. А потом, когда мне стало совсем плохо, когда я решила что уже все…, умираю…. Ты вцепился в меня мертвой хваткой и так уверенно заявил, чтобы я даже не думала умирать – что ты мне этого не разрешаешь.
- Ну, а разве я мог говорить иначе? Как ты сама сказала – я ведь был твоим рыцарем.
- Так вот, что я сейчас тебе скажу, о мой рыцарь, - женщина невесомым движением откинула с его лба челку, - Теперь моя очередь. Теперь я не позволяю тебе умирать и даже больше – думать об этом не позволяю. Ты обязательно выздоровеешь! Клянусь тебе, я все для этого сделаю.
- Саш…, не надо клясться тем, что не в твоей власти…. На самом деле в смерти нет ничего ужасного, - с какой-то печально-мудрой улыбкой попытался успокоить её Роман, - Раньше я боялся её, а вчера понял – это не страшно… это словно заснуть. Я слышал, как врачи говорили, что у меня была остановка сердца, правда недолго – всего несколько секунд. А это значит, что на эти несколько секунд я умер…
- О Господи, Ромка! Даже слушать об этом не желаю! Умер он! Начни мне еще про свет в конце коридора рассказывать!
- Про свет?.. Нет…, - задумчиво вздохнул мужчина, - Свет я не видел…. Или видел, но забыл об этом…
- Так, Роман! А ну, немедленно отбрасывай прочь эти пессимистично-паранормальные мысли. Тебя там что, в том коридоре подменили? Где мой Ромка? Тот Ромка который разбивая коленки, вместо того чтобы плакать громко хохотал… А еще громче хохотал, когда я ему эти коленки зеленкой замазывала. Где тот мальчик, который мне двадцать лет назад, можно сказать, жизнь спас. Поскольку, в самую тяжелую минуту сумел вселить в меня уверенность в то, что все со мной будет хорошо…. Где, я спрашиваю?
- Да здесь я, здесь… - идентифицировал свою личность одной из своих самых обаятельных улыбок Малиновский, - Не переживай ты за меня так. Не надо… Я этого не заслуживаю…
- Ну вот, опять двадцать пять! Не заслуживает он! Немедленно перестань выдавать в эфир такие глупости, а то я, честное слово, обижусь…
- А вот этого не надо!
- И не буду…. Если ты, в свою очередь, сию же секунду прекращаешь хандрить и мыслить о смерти, а начинаешь думать о жизни и своем выздоровлении. Потому что, в первую очередь ты сам должен верить, что вылечишься…. Иначе просто никак! Это ты понимаешь?
- Конечно, понимаю, Сашка! Я всегда тебя понимал…. Разве не так? – Рома поднес её ладонь к своей щеке и крепко прижал. Легкая ласка родом из детства – последний раз он так делал лет в тринадцать…. У Александры к горлу поступил ком, а на глаза опять навернулись слезы…. И словно не было этих двадцати лет. И перед ней сейчас лежит не покалеченный жизнью прожженный циник и повеса, а юный мечтатель, светлая душа с искрящимися добром глазами и открытым нараспашку сердцем. Мальчик, которого она самолично, заковав в кандалы, упрятала подальше…. И уже не надеялась его когда-нибудь увидеть снова…. От рыданий её удержало только железное обстоятельство - Ромке нельзя волноваться.
- Сашунь, ты чего вдруг пригорюнилась? – мужчина обеспокоено заглянул ей в глаза, - Мне, значит, приказываешь, отбросив прочь печаль, заряжаться оптимизмом, а сама взяла и проглотила «грустинку», - вот и еще один «привет» от двадцатилетнего прошлого. «Проглотила грустинку» - это выражение Ромка сам придумал, после того как прочитал «Мэри Поппинс». Как обратное действие, описанному в книге - «Проглотить смешинку».
- Тебе показалось, - изобразив на лице улыбку, отмахнулась Саша, - Со мной все в порядке…. Не беспокойся, лучше расскажи, как ты себя чувствуешь? Ничего сейчас не болит?
- Саш, у меня по определению уже ничего болеть не может. Ты даже не представляешь, столько эти медики лекарств мне влили - разве что в формалине не забальзамировали… на радость потомкам. Так что, это ты давай рассказывай, только честно, насколько со мной все хреново? Из докторов я ничего выудить не смог – молчат, как партизаны перед фашистом. А медсестрички, все как на подбор Зои Космодемьянские – непрошибаемые даже моим неземным обаянием. Словно они лично перед самим Гиппократом поклялись не сообщать Роману Малиновскому его собственный диагноз.
- Ром, ну если доктора не говорят, то может и не надо тебе ничего знать…. Ну, чтобы ты лишний раз не волновался.
- Сашенька, я больше волнуюсь оттого, что пребываю в полном неведении. А потом, мне этот доктор, который меня наблюдает Сергей…, как его по-батюшке-то? Леонидович, кажется, обещал, что обязательно просветит меня, но только сначала поговорит с моими родственниками. Если честно, я не совсем понял зачем? Вывод напрашивается только один – моя ситуация настолько поганая, что даже врачам, чтобы сообщить мне её, нужна группа поддержки из моих родных.
- Ромка, не накручивай себя, пожалуйста. С тобой все не настолько плохо, как ты себе вообразил…
- Тогда колись. Ты ведь уже, наверняка, говорила с врачом?
- Говорила.
- Ну, и что он сказал?
- Сказал, что у тебя порок сердца. Точный диагноз – «Недостаточность митрального клапана». И что для полного выздоровления тебе нужно делать операцию.
- По пересадке сердца?
- Нет, конечно! Её делают только в самых крайних случаях, насколько я знаю. А тебе нужно всего лишь исправить один малюсенький клапан.
- Жаль…. Пересадка была бы просто идеальным вариантом.
- Типа, лучше пересадить новое, чем чинить старое? Ром, ну ты же не в автомобильном салоне!
- Вот я и говорю – жаль…
- Ромка, я опять чувствую скрытый пессимизм в твоем голосе. Повторюсь еще раз – переставай генерировать такие унылые мысли…
- Мне просто подумалось…, что новое сердце, возможно, не болело бы так сильно, как это, - Роман легонько постучал пальцами по левой части груди.
- Ромочка, так у тебя и это не будет болеть. Ну, после операции, конечно.
- Саш, я тебе сейчас не о физиологической боли говорю…, говорю…. Вот я с тобой уже, наверное, полчаса говорю, а все никак не решаюсь спросить. Хотя, это первое, о чём я подумал, когда увидел тебя здесь…. Но, только что-то духу мне не хватает произнести вслух - верчу и верчу вопрос в мозгу, словно волчок, а отпустить не могу….
Отвратительный писк аппарата участился…. Саша мгновенно взглянула на прибор. Так и есть – пульс и давление у Ромы достаточно резко подскочили вверх.
- Ромочка, милый, - Александра не смогла подавить тревогу в голосе. Крепко сжала его холодную ладонь своими, - Умоляю, ты только не волнуйся – нельзя тебе…
Малиновский молча кивнул. Затем вложил в Сашины нежные руки и вторую ладонь. Сделав глубокий вдох, закрыл глаза…. Тепло струящееся от её пальцев согревало и успокаивало…. Совсем как в детстве, когда от её легких прикосновений или поглаживаний переставали болеть разбитые в кровь коленки, проходили головные боли, и даже ноющая зубная боль отступала, стоило лишь прижаться к Сашкиной ладошке своей щекой.
Александра неотрывно наблюдала за показаниями приборов, борясь с острым желанием выбросить этот ужасно пискливый аппарат в окно. Спасло дорогостоящее оборудование от неминуемой гибели лишь то, что Ромкины показатели, достаточно быстро пришли в норму и стабилизировались… Саша, облегченно вздохнула…
- Расскажи мне о ней, - не открывая глаз, нарушил затянувшуюся тишину Рома, - Абсолютно все расскажи…. Хочу знать каждую деталь…, каждую пусть даже очень мелкую подробность её жизни – всё, что я пропустил за эти два года…
- Ром, может не надо? – попыталась отговорить его Александра, - Ты опять разволнуешься…
- Не переживай, не разволнуюсь, - достаточно уверенным голосом успокоил её мужчина, - Представлю, что ты рассказываешь мне сказку, как в детстве, перед сном.
- Ладно…, - нехотя согласилась Саша, - Но учти, если только твой пульс и давление опять поднимутся, я сразу же прекращаю. Договорились?
- Договорились..., - утвердительно кивнув, прошептал Роман.
продолжение следует...
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
, если я вдруг угроблю Ромочку.
