Спасибо всем ждущим, вот и фрагментик.
Глава 6.
Прошло два месяца.
Автор надеется, что читателю интересно не только то, что произойдет с нашими героями в будущем, но и то, что произошло за эти, в общем-то, не богатые на события 60 с хвостиком дней.
С кого же начать?
Кто интересует больше других?
Догадываюсь, кажется… Очевидно, это – Андрей Жданов, которого мы оставили в наиболее плачевном состоянии. Так?
Боюсь, порадовать нечем.
Андрей продолжал пить до тех пор, пока Кира не возмутилась и не конфисковала у него кредитку. Насильственное возвращение к трезвости едва не закончилось реанимацией – совершеннейшим чудом в доме нашлась заначенная Ждановым ополовиненная бутылка: лишь это спасло Андрея Павловича Жданова, бывшего президента, бывшего вице-президента и, пожалуй, бывшего мужчину от неминуемой смерти от стыдливого диагноза «сердечная недостаточность».
К тому времени он уже забыл – с чего начался его жесточайший запой, забыл и о Кате, и о Кире, и ребенке, и о фирме, и о родителях. Обо всем забыл, кроме одного – необходимости добавить в организм еще одну дозу, чтобы просто выжить.
Через месяц запоя эта доза стала совсем небольшой, он постоянно находился в состоянии, близком к трансу, оживляясь после дозы; в состоянии оживления общался с супругой, вспоминая какие-то подробности прошлого – всегда одни и те же… Он редко брился, мылся только будучи в особом состоянии, переходным между оживлением и неглубоким пьяным сном; Кире каждый раз приходилось отлавливать эти моменты, а уловить – было сложно.
Кира.
Она и сама была уже ничему не рада.
Труднее всего – говорить что-то родителям.
Врать о командировках.
Об ангине, лишившей его голоса.
О севшем аккумуляторе или потерянном телефоне.
И лишь после угрозы слишком близкой смерти, которая помахала ручкой и встала в углу комнаты, почти не прячась, Кира решилась.
Она, горя стыдом, вызвала дорогого доктора, выводящего из запоя.
А потом положила мужа в частную клинику.
И после этого созналась во всем Маргарите.
Неудивительно, что отношения их испортились – никто не смог бы убедить мать, что сын сам дошел до жизни такой, что Кира – ничуть не виновна.
Кира знала – ее вина: есть.
Ей нечего было сказать Маргарите.
Ну а Павел больше общался с Катей и Романом.
Катя и Роман.
Всё просто, и всё – очень сложно.
О грядущей свадьбе знали уже все; это событие не слишком удивило женсоветчиц – ведь Рома с Катей практически не расставались; они, в конце концов, даже стол Романа поместили в президентский кабинет.
Рома.
Он был почти счастлив.
Почти – если бы не несчастье с Андреем.
Но как можно было не успокоить себя мыслями о том, что Жданов – не ребенок, и о том, что каждый – сам творец своей жизни.?
«Мы сами делаем свое будущее» - твердил Малиновский и забывал о бывшем друге.
Ему так было проще – забыть.
Ведь, если посмотреть правде в глаза: разве Рома в чем-то виноват?
Катя.
Она тоже забывала об Андрее.
Ей, конечно, было не в пример труднее, но, по большому счету, времяпровождение с Ромкой было привычным и нравящимся: те же посиделки, походы в театр и кино, споры, выезды всей семьей за город…
Ей было интересно с Ромкой, как и раньше.
Новое было: только постель.
Два месяца – достаточный срок, чтобы привыкнуть; а тело и не возражало.
Мечтать об Андрее – слабость.
Катя не считала себя слабым человеком, не могла себе этого позволить.
Да и - надо ли?
Свадьбу – ждала.
Кажется, все?
Автор ни о ком не забыл?
Ах, простите!
В этой истории есть еще один герой – акции!
Акции, которые были выкуплены у Киры.
Интересно, куда же они делись, кому достались, неужели Екатерине Валерьевне?
|
Но кроме него самого, я так поняла, никто ему не поможет. 
Ну, что сказать? А сказать-то и нечего. 
Ну и паутину вокруг Катьки сплели, все понемножку, и совсем опутали! 