Смех и трагедия просто соседи
По крайней мере, так считает Юлия Рутберг
Она одна из тех актрис, кто всегда увенчан зрительской любовью
Великая Фаина Раневская любила говорить: «Я некрасива, но чертовски мила». Эти слова может повторить другая замечательная актриса – Юлия Рутберг. Ну не Мэрилин она Монро. И что? Внешность привлекает внимание зрителя лишь первые полторы минуты. Дальше – только талант.
– Сейчас в Театре им. Вахтангова вы играете всего один спектакль – «Пиковая дама». Почему такой скудный репертуар?
– Занятость актёра зависит от слишком многих обстоятельств, всего не расскажешь. Но во многом это мой личный выбор. Я на протяжении многих лет играла едва ли не по двадцать спектаклей в месяц и в какой-то момент почувствовала, что надо остановиться. Тем более что у меня довольно много разных проектов и очень напряжённая жизнь. А «Пиковая дама», поставленная в нашем театре Петром Наумовичем Фоменко, идёт уже тринадцатый сезон. На мой взгляд, это одно из главных театральных событий последних десятилетий. Спектакль, как хороший коньяк, со временем только улучшается. Мы с каждым годом всё лучше понимаем замысел режиссёра, дорастаем до него. Я смотрю, как мои коллеги играют, и наслаждаюсь. И свою роль играю с огромным удовольствием. Ведь моего персонажа нет в пушкинской повести, он придуман режиссёром на основании только одного эпиграфа. Я счастлива, что в моей жизни есть этот спектакль. И счастлива, что удалось встретиться в работе с Петром Наумовичем. Я теперь с некоторым правом могу назвать себя его ученицей. Надеюсь, что «Пиковая дама» надолго останется в репертуаре и будет приносить зрителям радость.
– То есть у вас нет сомнений, что театр использует ваши возможности неадекватно? И вам никогда не хотелось уйти?
– Нет, нет и нет. У меня так много связано с моим театром, что я не могу себе представить существование без этой сцены. Может быть, потому, что я слишком долго добивалась её по молодости. Три года меня не принимали ни в один театральный вуз. А потом я поступила в Щукинское училище, окончила его, получила главную роль в пьесе Булгакова «Зойкина квартира» и в течение семи лет переходила из спектакля в спектакль. Единственный раз я решилась отказаться от роли в легендарной «Принцессе Турандот». Потому что искренне считала: возобновление чудо-спектакля Вахтангова будет неудачным. Он, конечно, символ, но, по-моему, лучше бы ему остаться в легенде.
– Вас не принимали в театральные учебные заведения, вероятно, потому, что не могли определить ваше амплуа?
– Да нет. В современном театре амплуа не имеет того значения, какое придавали ему раньше. Я, например, с большей радостью соглашаюсь на отрицательные роли. И, надеюсь, ни один отрицательный персонаж не получился у меня однозначным. После премьеры сериала «Московские окна» мне писали: какая же вы гадина, но вас так жалко! Я думаю, что в нас всех столько намешано... И в зависимости от каких-то обстоятельств человек может быть то прекрасным, то мерзким.
– Вы происходите из театральной семьи, ваш отец Илья Рутберг – известный актёр, режиссёр и педагог. Вы чувствуете его профессиональное влияние?
– Несомненно. Для меня он сделал очень много. В профессиональной среде у него абсолютно безупречная репутация, безупречное имя. Конечно, оно мне очень помогало, хотя я даже не сразу это поняла. Я бы очень хотела так же, как он, сохранить при всех компромиссах, при всех сложностях собственное лицо.
– Вы много работаете в антрепризе. Это даёт вам как актрисе что-нибудь существенное или антреприза – исключительно коммерческое дело?
– А это не противоречит одно другому. Актёр всегда может сказать что-то существенное, вне зависимости от того, где играет: в антрепризе или в репертуарном театре. Вот сейчас я играю в спектакле «Ханума». Для меня это важное событие, потому что мне представилась возможность сыграть в грузинской пьесе. А я считаю, что в Грузии великая театральная культура, и всегда мечтала сыграть грузинку. И вот благодаря антрепризе это состоялось. Мы с этим спектаклем много ездим. Накануне Нового года были в Ульяновске, потом в Самаре, потом в Салехарде, состав актёров практически не меняется, так что времени на отдых нет. Не могу сказать, что это легко, но по-другому сейчас нельзя. А уж во время кризиса только гастроли и помогают зарабатывать. Всё остальное ненадёжно. Телепроекты закрываются, с кино тоже всё не очень понятно.
– Кстати, о телевидении: у вас устойчивая репутация интеллектуальной актрисы. Как с ней согласуется работа в сериалах, которые принято называть «мыльными операми»?
– Я считаю, что это абсолютно нормальная работа. Если относиться к ней добросовестно, конечно. Кроме того, я ненавижу бедность, она меня унижает, поэтому я зарабатываю деньги.
– Особенно популярной стала ваша героиня из сериала «Не родись красивой».
– Там вообще был сильный актёрский состав: Георгий Тараторкин, Ольга Остроумова, Ирина Муравьёва, Михаил Жигалов, Раиса Рязанова, хорошие молодые актёры Петя Красилов, Илюша Любимов из студии Фоменко, Оля Ломоносова, Нелли Уварова… Я получала большое удовольствие, работая в таком коллективе. И, надо сказать, режиссёры предоставили мне абсолютную свободу. Вся моя роль была построена на импровизации. Мне приятно, что сериал приобрёл такую популярность. Но, выходя на улицу, я всякий раз вспоминала Фаину Раневскую, которую всю жизнь донимали репликой «Муля, не нервируй меня!».
– Вы снимаетесь во всех сериалах, куда вас приглашают?
– Нет, конечно. Хотя приходится иногда идти на компромиссы.
– Давно настал такой момент, когда вы сами можете выбирать роли?
– Вероятно, лет десять назад. По-моему, прежде всего это происходит в душе актёра. Я ведь пришла в театр и, как все, бегала в массовке, выполняла все указания. Но спустя какое-то время поняла, что силы имеет смысл тратить только на то, что кажется тебе интересным. К счастью, выяснилось, что такого немало.
– А если помечтать, у кого вы бы хотели сниматься в кино?
– У Ромма, Авербаха, Швейцера. А ещё у Феллини и Висконти. А прежде всего, наверное, у Боба Фосса.
– Какой театральный жанр вам наиболее близок?
– Трагикомедия, потому что это и есть основа жизни. В каждой комедии есть что-то драматическое, в каждой трагедии – что-то смешное. Ещё я очень люблю жанр кабаре. Он позволяет чувствовать себя абсолютно свободной: читать стихи, петь, разговаривать со зрителями. Этим я и занимаюсь в моноспектакле «Вся эта суета».
– В жизни Театра им. Вахтангова происходят какие-то перемены?
– Наш театр сравнительно недавно возглавил литовский режиссёр Римас Туминас. Началась новая глава истории театра. Для нас здесь всё ново: впервые это выпускник ГИТИСа, а не Щукинского училища и человек, который имеет опыт работы не в Москве и не в России. Он был главным режиссёром в Вильнюсе. Мы все очень надеемся на плодотворное сотрудничество с ним.
http://gudok.ru/index.php/67976
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
И на Пигмалион иду в первую очередь на Юлию Рутберг,а уж потом все остальные! 
