|
Глава 1
Жданов в излюбленной позе – руки в карманы – стоял у окна и наблюдал за тем, как приклеиваются к стеклу и сползают вниз снежные хлопья. Конечно, надо что-то менять, нельзя так жить дальше, да и Киру жалко.
Воропаева тихонько подошла сзади и обняла мужчину, прислонившись щекой к его спине.
- Андрюш…
Жданов промолчал.
Кира потерлась о него и повторила:
- Андрюш…
Тот откликнулся, и никто, кроме Киры, не смог бы уловить еле заметного раздражения в его голосе:
- Да… ты что-то хотела?
- Давай… не пойдем сегодня никуда. Останемся дома…
Жданов хмыкнул:
- Это даже и не дом…
- Если ты захочешь, мы можем вернуться в Россию насовсем…
- Только не в Москву! – Андрей высвободил руку и потер задергавшуюся щеку.
- Сюда, в Питер?
- Да, пожалуй… - Жданов провел пальцем по чуть запотевшему стеклу, - здесь почти как в Лондоне…
Теперь пришел черед Киры раздражаться, но тоже – чуть заметно.
Андрей хмыкнул.
Кира отошла к небольшой мигающей ёлочке, взяла в руки мягкую мишуру. Перебирала ее тонкими пальцами. Жданов смотрел на нее, молча.
Они так давно знают друг друга, что можно почти не разговаривать.
Вот сейчас Жданов, подобно поврежденному головой нижнему жильцу Николаю Ивановичу и прочим смертным участникам небезызвестного пришествия, смотрит на снежные хлопья и вспоминает ТУ зиму. Это случается каждый год, исключений не было – теперь уже Кира старается не замечать, относясь к этому, как к болезни. Его раздражение – от того, что Кира отвлекла.
Ее раздражение – от того, что снова идет речь о переезде в Питер. В Питер – город, где в пространстве между каналами и колоннами, мостами и замками, ходит та, чье имя не принято называть в их семье-несемье.
Андрей вытянулся на диване, заложив руки за голову; Кира надломленно присела рядом – опустившись по-балетному плавно и красиво, словно Одилия: знающая – обман когда-нибудь раскроется, чары исчезнут, солнечные лучи растопят вечные снежные хлопья…
Кира считала, что повредился головой Жданов; Андрей подозревал в том же самом Киру.
Впрочем, это помогало им щадить друг друга.
Не открывая глаз, Жданов произнес:
- Может, нам имеет смысл пожениться?
- Может… - произнесла Кира чуть равнодушнее, чем должна была бы…
Хотя – сейчас это все казалось каким-то не таким уж и важным. Ну, была она уже однажды Ждановой, стала снова Воропаевой.
Опять туда же?
Но Андрей, конечно, сильно изменился – хоть и кажется, что он болен и сломался.
На самом деле, он просто стал спокойнее и рассудительней.
И она тоже.
Они оба поняли друг друга и притерлись: он больше не шлялся по бабОчкам, она – не вызванивала его ежесекундно. Она понимала, что он – погуливает, но страсть к Пушкаревой выжгла в нем способность любить кого-то другого. И теперь можно было не бояться, что его уведут.
Ну а он был благодарен Кире за наступившее в последнее время спокойствие.
- Так что, - спросила Кира, - мы останемся дома? Или…
- Останемся, - перебил Жданов, - лень идти. И видеть никого не хочу.
Он открыл глаза, сел. Улыбнулся.
- Пойду-ка схожу за шампанским. Еще что-нибудь нужно?
- Продукты есть… И море времени, чтобы что-то приготовить.
- Много не нужно, хорошо?
- Конечно, - улыбнулась теперь и Кира.
Жданов вышел на улицу. Вдруг завьюжило, влажные хлопья полетели в лицо; Андрей поморщился.
Внутри была такая пустота, что в ней просто не могло что-нибудь не поселиться.
На это раз пришло бешенство.
Скатал снежок, влепил его со всей дури в стену, усмехнулся и отправился в бар.
А через три часа очутился в аэропорту, купил билет и…
В московском аэропорту снова пил.
И еще в каком-то баре.
И в другом.
Потом, едва ворочая языком, назвал таксисту адрес.
Последнее, что помнил – громко возмутился, что куда-то делась консьержка.
Как открыл дверь, как провалился в сон – одному Богу известно.
***
Отворачиваясь от ветра, метнувшего в лицо колючий снег, Катя прибавила шагу. Пакеты оттягивали руки – все-таки, она совсем разучилась и пешком так много ходить, и тяжести таскать, но что же делать? Машину из Питера еще не перегнали, Миша задержался в ресторане и освободится только под самый Новый год – но негоже из-за этого игнорировать традиционное новогоднее застолье. Конечно, муж предлагал встретить Новый год в «Мармеладоff», но Катерину так утомляли в последнее время банкеты и вечеринки, что она буквально умолила Борщова хоть раз изменить традиции и посидеть дома, в тишине…
Дома…
Катя вошла в квартиру, кинула на столик ключи и шубу, свалила пакеты и, не разуваясь, прошла дальше.
Станет ли это чужое жилище домом? Права ли она, что сорвалась из Питера сразу, как только была куплена квартира, и сама, без Михаила, въехала сюда?
Обставить успела пока лишь часть жилья – надоело бродить по мебельным салонам. От этого все в доме выглядело странно, но все-таки уже не совсем чужим.
Вернулась в прихожую, сняла сапоги, забрала пакеты и отправилась на кухню.
***
Жданов – спал…
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
Спасибо, Антарес! 
Только щас наконец допер, почему Палыч не узнал Катьку. 
А Катя попала в историю...с приключениями... 
