little_birdie писал(а):
Все так очень многое мне нравится в диалогах в ДБ.
Они раскрывают ситуацию во всей её полноте, все нюансы происходящего...
Ну да, весьма подробно)))
Утро. Выражение лица Кальдерона, с которым он слушает Армандо, бесценно.
Кальдерон:
– Давай по порядку. Прежде всего – было жутко?
Армандо:
– Нет, не жутко. Скорее, драматично.
– Ну, конечно, для тебя это драма.
– Нет. Знаешь, не я один пережил драму. С её стороны тоже была драма. Вот что я тебе скажу: не надо смеяться, это не смешно. Это было очень тяжело.
– А никто и не говорил, что будет легко. Представляю, какое нужно усилие воли, концентрация мысли, воображение, как кипящий котёл, готовый взорваться! Эдакий мучительный прыжок в пустоту. Но скажу тебе со всей откровенностью. Старик, ты — мой герой!
– Ты хотел знать, сделал я это, или нет? Замечательно. Теперь ты знаешь. Думаю, разговор окончен.
– Нет-нет. Минутку. Что я тебе сделал? Успокойся! Скажи, насколько тебя затронуло случившееся?
– Кальдерон… вчера я переспал не с обычной женщиной. Это была не какая-то модель, одна из моих моделей. Ни строчка из моей записной книжки, ни случайная подружка. Нет! Я занимался любовью со своей ассистенткой, первой помощницей, с единственной женщиной в этом мире, способной меня спасти. Кальдерон, вчера я занимался любовью с влюблённой женщиной, по-настоящему влюблённой. Шутки здесь неуместны. И ты не можешь рассчитывать, чтобы я чувствовал себя, будто ничего не произошло. Конечно, это тронуло меня, я же не каменный!
– Так! Секундочку. Хочешь сказать, что ты что-то чувствуешь к Бетти?
– Угрызения совести. Вот что я чувствую. Я решил расслабиться: закрыл шторы, налил виски. Я пил и был относительно спокоен, пока она не вышла из ванной. Я заметил, что она смущается, нервничает и переживает. Я смотрел и смотрел на неё, и совсем не хотел заниматься с ней любовью. И конечно, она это поняла. Поняла и заплакала. Она сильно плакала и сказала мне такое, чего мне никто раньше не говорил. Это было ужасно. Она сказала, что понимает меня, потому что не может быть желанной ни для одного мужчины на планете. Ты представляешь такое? Меня это за душу взяло. И тогда я подошёл к ней, поцеловал, приласкал и даже сказал, что хочу её. Правда, когда ситуация усложнилась, мне пришлось сказать, что я люблю её.
– Хорошо. Только не злись, ладно? Мне кажется, что до этого момента ты поступал совершенно правильно. А в следующем акте?
– В следующем акте я занялся с ней любовью.
– И кого же ты себе представлял? Шерон Стоун? Мишель Пфайфер? Успел посмотреть на фото Адрианы Арболедо?
– Никого я не представлял, Кальдерон! Вчера я любил Беатрис Пинсон Солано.
– Так… Я одного никак не пойму. Что такого ты обнаружил под её нарядом для Хэллоуина? Или спрошу иначе. Что было под одеждой? Что за женщина?
– Я не знаю, не знаю. Не знаю.
– Ты же сказал, что не выключал свет?
– Она его выключила.
– А! Так всё случилось в адской тьме?
– Да.
– Но ты не использовал метод Брайля? На ощупь можно многое узнать. Ты ведь можешь изучить женскую географию на ощупь?
– Без географии.
– Ну ладно, Армандо, хватит. Не дури! Расскажи тогда, как это было? Что произошло?
– Не знаю! Ты что, не понял? Я не знаю. Это был порыв. Порыв — вот что это было. Я не знаю, что произошло! Я не знаю. Можешь ты это понять, или нет?
– Хорошо. И это то, что тебя беспокоит? Твой порыв? Может, ты, как бы это сказать, чувствуешь нечто…
– Что? Не говори ерунды! Меня мучает совесть! У меня, в отличие от тебя, есть совесть! Вчера я занимался любовью с женщиной, глубоко влюблённой в меня. И поверь, я почувствовал это, как никогда.
– Она оказалась такой горячей и страстной, что свела тебя с ума?
– Нет. Ничего такого.
– Тогда что?
– Она была… нежной.
— Что? Нежной?
— Да.
– Армандо, смотри мне в глаза! Она была нежной?
– Кальдерон, она влюблена в меня! Какой ещё она могла быть?! Нежной. Конечно, нежной.
– Я понимаю, что она в тебя влюблена, а ты был нежен с ней тоже? Ладно, я понял – вы оба были нежны. Армандо, ты меня беспокоишь. Расскажи, что с тобой случилось?
– Не знаю. Я должен выговориться. Попробую объяснить как можно понятней. Вот, смотри, я… Нет, скажем так. Посмотрим с двух сторон. С одной стороны, Бетти – дурнушка, так? И с другой, противна ли мне Бетти? Бетти мне не противна. Совсем наоборот, она мне безмерно дорога. Она очень важный человек в моей жизни.
– Ты её любишь?!
– Конечно. Конечно, люблю. Люблю, как ты любишь Сандру, твою секретаршу. Как мой отец любил Сусанну, свою секретаршу. Я думаю у нас в жизни много дорогих людей. Отношения, которые сложились у нас с Бетти, в некотором смысле… дружеские. Мы – друзья, и поэтому любим друг друга. К тому же… Знаешь, если подумать, Бетти всегда безоговорочно поддерживала меня, всегда была рядом, когда я нуждался в ней. Она спасла мне жизнь, и каждый день рискует своей жизнью ради меня. Она очень дорогой для меня человек. Скажи, почему я не должен этого чувствовать? Почему она не может быть дорога мне?
– Конечно, почему бы и нет? Просто я впервые слышу от тебя, что ты её любишь.
– Потому что я не понимал этого до сего момента, когда я впервые разглядел Бетти. Кальдерон, любить Бетти вовсе не преступление. Напротив, знаешь, что преступно? УКк я поступаю с этой бедной девушкой. С той, которая 24 часа в сутки думает обо мне. С той, которая любит меня и всегда доказывала мне это — она всегда была рядом со мной, плечом к плечу. Вот настоящее преступление. И это то, что меня убивает.
– Можно было бы убиваться, если бы ты сделал это с отвращением. Но ты же сделал это нежно, ласково.
– А как ещё?! Она влюблена, чего ты ожидал?
– Но Марсела тоже в тебя влюблена, однако, как я понимаю, интимные встречи с ней не так уж нежны.
– Не говори мне о Марселе. Не напоминай о ней!