|
Девочки, милые!!! Привет!!! Спасибо вам за то, что ждали, но я не думала, что финал дастся так трудно!!! Выставляю на ваш суд и отползаю прятаться под стол.
17 декабря.
Любопытно, как так получается, что мы иной раз строим далекоидущие планы или же, наоборот, прокручиваем в памяти эпизоды давно минувших дней, но при этом в упор не замечаем того, что происходит с нами СЕГОГДНЯ. Здесь и сейчас. Но это все лирика… На самом деле я просто хочу попробовать описать все то, что произошло со мной в минувший год. Сейчас эмоции уже немного улеглись и я могу смотреть на все события трезво. По крайней мере, мне так кажется. Честно говоря, хотела вернуться к дневнику намного раньше, но тогда было еще слишком рано, да и смысла в перенесении на бумагу собственных страданий я тоже не видела. Появился ли он сейчас? Скорее да, чем нет. Наверное, это всего-навсего банальная необходимость выговориться и отпустить, идти дальше.
Перед прошлым Новым Годом в офисе Жданова был организован корпоратив. Ничего особенного не планировалось. Так… Просто собраться коллективом, обсудить достижения года уходящего и расписать радужные перспективы года наступающего. Я тогда все еще переживала расставание с Андреем, поэтому чувствовала себя буквально выпавшей из общего ритма. Все носились по офису, как сумасшедшие, а я сидела в своем кабинете, в надежде, что никто не станет меня трогать. Никому это и не нужно было, никому, кроме Павла. Перед самым началом вечеринки или, как там это можно назвать, он заглянул, чтобы лично пригласить. Мы вышли в общий зал, где не хватало только нас. Начались дежурные тосты, выражения благодарности и прочее. Высказывались все по очереди, так что в какой-то момент настал и мой черед. Я что-то промямлила про то, как рада оказаться среди таких замечательных людей, и к собственному удивлению залпом осушила бокал с вином. И понеслось… После вина была водка, после водки, кажется, снова вино. Надо ли говорить, что очень скоро я была никакая? Где-то в промежутках между рюмками в офисе появился Алексей. Но мне уже тогда не было до этого никакого дела. Не знаю, чем бы это все могло кончиться, если бы в один прекрасный момент Нина буквально силой не утащила меня подальше от людей: в мой же кабинет. Я не придумала ничего лучше, кроме как уснуть прямо в кресле. Проспала я совсем немного: минут тридцать примерно, а когда проснулась, то чувствовала себя просто ужасно! Судя по шуму, доносившемуся из-за двери, веселье было в самом разгаре. Пошатываясь, я кое-как дошла до туалета. Я надеялась, что холодная вода сможет вернуть мне адекватное восприятие реальности, но куда там. Все чего мне на тот момент хотелось, это оказаться дома, в своей постели. По-моему, я даже собралась звонить папе или в такси, точно не помню, да это и не важно. Важно то, что в коридоре я столкнулась с Павлом. Жданов проявил чудеса галантности, взял меня под руку и повел прямиком к выходу. Я даже пальто свое не взяла.
В машине даже не спрашивала, куда и зачем он меня везет, помню, лишь мечтала о том, чтобы меня не вырвало, прямо на приборную доску. Несколько раз мы останавливались, дабы «я могла подышать». Мне дико хотелось спросить, зачем он все это делает, но, признаться, я боялась остаться одна поздно вечером посреди трассы. В одну из таких остановок я додумалась позвонить домой и на удивление трезвым голосом сообщила, что «лучше останусь ночевать у Нины». Видимо, от меня исходила такая решимость, что папа поворчал исключительно для профилактики и возражать не стал.
В конечном итоге мы приехали к загородному дому. И я опять ничего не стала уточнять. Той ночью ничего не было, просто потому что я завалилась спать, и растолкать меня было задачей неосуществимой. Когда следующим утром я проснулась, то поняла, что в доме одна. На тумбочке возле кровати обнаружила записку… что-то вроде… «жаль, что пришлось тебя оставить, как проснешься, позвони». Позвонила. Он обещал приехать ближе к вечеру и отвезти меня в город, а пока мне предлагалось «чувствовать себя, как дома».
Павел приехал часов в пять. Слово за слово мы с ним как-то разговорились… Я поведала ему о своих страданиях из-за расставания с Андреем. Я говорила и говорила, и, признаться, была так благодарна Павлу за то, что он выслушивает! К концу моей пламенной речи я прониклась к Павлу такой невероятной симпатией и разве только не прослезилась. Наверное, мне просто было необходимо найти кого-то на роль слушателя и, когда этот слушатель нашелся, то превратился в моих глазах в самого лучшего человека в мире. Павел успокаивающе погладил меня по волосам, я не выдержала и таки расплакалась. Я шмыгала носом, вздыхала, а он приобнял меня за плечи и начал говорить что-то успокаивающее… Потом как-то плавно перешел к комплиментам в мой адрес, и все это было таким логичным. Как же: надо ведь приободрить несчастную страдалицу. Забывшись окончательно, я положила голову ему на грудь и ощутила себя такой умиротворенной, какой не была уже очень давно. Секс получился настолько неожиданным, насколько закономерным. Вот такой вот оксюморон. Когда все закончилось, я почему-то чувствовала себя очень виноватой. А, может, это чувство и нормально в подобной ситуации… До сих пор для себя не поняла.
А потом все словно слилось воедино. Дни превратились в какую-то кашу. Пытаюсь выделить что-то одно, запоминающееся, но не могу. В некотором роде это напоминало то, что было у нас с Андреем. С одной лишь разницей: что бы я там не говорила, но в отношении Андрея во мне всегда, до самого последнего момента жила некая надежда. Да, где-то в глубине души я верила, что в один прекрасный день он придет и объявит о своей уходе от Киры. А вот с его отцом я ни на что не надеялась. Да, мне и ничего не надо было. Фактически меня устраивало, что угодно только не одиночество! Любые отношения, только не их отсутствие!
Так продолжалось до самого июня. До июня, потому что тогда я поняла, что беременна. До сих не пор не могу взять в толк, как так могло получиться… Но факт оставался фактом: беременность уже была, и с ней надо было что-то делать. Сказать, что я боялась рассказать Павлу, значит ничего не сказать. Я наматывала круги по своей комнате, мысленно продумывая наш разговор, но не могла придумать ничего… стоящего. Я и теперь не понимаю, почему воображение рисовало его реакцию гневной. В конце концов, я решила, что все должно пройти так, как пройдет.
Реакция Павла оказалась очень спокойной, как если бы он уже привык к подобным заявлениям.
- Что ты от меня ждешь? – спросил он.
- Я не знаю, - ответила я, - просто хочу, чтобы ты об этом знал. Ребенка я оставлю в любом случае.
- Это твое дело, - безразличным тоном парировал он, - я могу тебе помогать, но большего не жди, и советую тебе не пытаться добиваться.
На этом можно было вздохнуть с облегчением. Я сообщила ему о своем намерении переехать ближе к осени в Питер. Он обещал посодействовать. Мне казалось, что подальше от дома мне будет проще адаптироваться, да и терпеть попреки отца не хотелось. Но переезду не суждено было состояться. В середине июля у меня случился выкидыш.
Это был настоящий кошмар. Вечером я проводила родителей в санаторий, а ночью проснулась от боли, откинула одеяло и увидела, что вся в крови… Кое-как не то дошла, не то доползла до телефона, из последних сил набрала Колин номер и сказала только: приходи. Колька примчался моментально. Все происходящее дальше я почти не помню. Врачи, больничные коридоры, Колины просьбы «сделать хоть что-нибудь»… Все казалось каким-то нереальным.
Я приходила в себя где-то месяц. Родители кстати так ничего и не узнали. Ни Павел, ни те более Андрей ни разу не спросили о моем самочувствии. Хотя нет, вру. Когда я выписалась из больницы, позвонила Павлу, чтобы рассказать. Он уточнил не нужно ли мне что-нибудь и, получив отрицательный ответ, исчез из моей жизни.
У меня нет никакого желания в красках расписывать собственные переживания. Да, было плохо, да, казалось, что все вокруг померкло. Чего уж там: я связывала с ребенком много надежд. Вместе с ним у меня в жизни как будто появился смысл, я стала понимать, для чего вообще существую на этом свете, и после выкидыша, не понимала, как дальше жить. Ведь я уже, если так можно выразиться, видела перспективу на много лет вперед.
Как-то вечером позвонил Леша. Просто, чтобы узнать, как дела, и куда пропала. Пришлось сказать, что заболела. Он предложил приехать навестить. Сама не знаю, почему, но я согласилась.
На следующий день он появился в моей квартире с букетом в одном руке и связкой фруктов в другой. Мы пили чай, говорили о пустяках и я впервые с того дня смогла улыбаться и даже смеяться. Я сразу поняла, что он все понял, но никаких вопросов на эту тему я от него, к счастью, не услышала.
Алексей сказал, что хоть хоккейный сезон окончен, но есть еще футбол, и позвал на матч, который должен был состояться уже в выходные.
Мы стали часто видеться. Гуляли, ходили в кино… Медленно, но уверенно отношения из дружеских перерастали в нечто большее, но, странно дело, мы оба не могла понять во что. Мы ведь даже не целовались ни разу. Как это часто бывает, все решил случай. Одним уже не очень теплым сентябрьским вечером папа застал нас возле подъезда и тоном, не терпящим возражений, буквально загнал пить чай. И после этого исчезли последние недопонимания.
Колька сплетничает, что время от времени папа «под наливочку» пытает Лешу, на предмет его намерений, но Дмитриев не был бы Дмитриевым, если бы не находил изящные на этот счет объяснения. Рано еще об этом говорить. Мы между собой этот вопрос даже не поднимаем. Зато собираемся на Новогодние праздники съездить на Бали.
Не могу не сказать, что знаю от Нины: у Андрея с Кирой родилась дочь, которую назвали Маргаритой. Мне неведомо, счастливы они в своем браке или нет, но меня это уже не волнует.
Мне хорошо и спокойно с Лешей и, наверное, я счастлива. Нет, не, наверное. Я счастлива! И я не хочу ничего загадывать! Пускай все идет, как идет, а уж жизнь покажет.
Последний раз редактировалось VLN 17 окт 2008, 03:19, всего редактировалось 1 раз.
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
Расчётливый и одновременно нерешительный Андрей. За Катю обидно. 
Сложно и грустно. 
Ситуация не финальная! 
. Так что можно считать, хэппиэнд состоялся