НРКмания

Том Стоппард. "Берег утопии". История одного спектакля.

Рабочий день в театральном раю
С юности одной из самых моих любимых театральных (не театроведческих) книг стала книга Григория Нерсесовича Бояджиева «20 театральных вечеров». В ней подробно рассказывалось о двадцати спектаклях. Без оценки, оценкой было уже то, что он решил включить их в книгу. Вот и сегодня я решила не отрецензировать - упаси Бог! - просто рассказать удаленным от Москвы читателям про удивительное происшествие, бывшее со мной в 2008 году. Предшествовало этому, если кратко, написание Томом Стоппардом трилогии и постановка этой трилогии на сцене РАМТа художественным руководителем театра Алексеем Бородиным. Трилогия называется «Берег Утопии» и состоит из трех спектаклей: «Путешествие», «Кораблекрушение» и «Выброшенные на берег». Играется это в один день.

Пандус врезается в зал, как нос выброшенного на берег корабля. Огромная светлая сцена. Оформление абсолютно условно, но каждая условная деталь замечательно функциональна (художник - Станислав Бенедиктов). Строгие, легкие, почти символические предметы мебели меняются, переносятся и сразу обозначают другую картину. Стол обеденный, стол письменный, гамак, кресло, ковер, коврик, скатерти. Это принимается сразу - подробные декорации были бы совершенно неприемлемы. При такой подчеркнутой условности сценографии костюмы очень подробны. Об этом еще после. Первый спектакль, я знаю, сами участники называют «чеховским». Я бы согласилась с этим хотя бы потому, что, как в Испании «все хорошее от Лопе», у нас (у меня) - если «чеховское», значит хорошо. Имение

Бакуниных в Прямухино. Слуги (они же монтировщики) слаженно и весело декорируют несколькими предметами мебели сцену и посудой праздничный обеденный стол. Слуги явно довольны жизнью. Так довольны, что петь и плясать хочется. Что они и делают совершенно мастерски. Эти бессловесные персонажи-слуги многочисленны и будут перевоплощаться в течение действия из русских холопов в самых разнообразных иностранцев, неся те же функции: менять обстановку. У них будет меняться настроение, пластика, им предстоит исполнять разные песни и танцы - легко, азартно.

Входят, громко переговариваясь, нарядные возбужденные люди. Как хорошо одеты. Как красили женщин платья той эпохи. Корсеты, широкие юбки, высокие каблуки. Артисты РАМТа изумительно носят костюмы, а ведь все чаще видишь на спектаклях (да и на экранах), что этому уже вроде и не учат в театральных ВУЗах.

Большая дружная семья Бакуниных: отец, мать, дочери, жених. Всем присутствующим в первой картине предстоит сыграть в спектакле несколько ролей и, слава Богу, потому что в персонажей и актеров влюбляешься сразу. Помню свою острую грусть уже во втором спектакле, когда стало ясно, что больше с этой семьей мы не увидимся. Возбуждение от разговоров о помолвке, шутки с гувернанткой-англичанкой, нераздражающие нравоучения отца, необидное острословие сестер. И вовсе неудержимое веселье наступает с приездом любимого брата Михаила. Вот он, всеобщий кудрявый любимец. Рожден любимцем и лидером, таким себя и ощущает, таким его и принимает публика.

Ловлю себя на том, что уже давно, оказывается, сижу и улыбаюсь. Улыбаюсь этим людям, этой жизни и еще от замечательной уверенности, что сегодня мне предстоит увидеть еще очень много хорошего.

В Прямухино съезжаются гости: Николай Станкевич, Виссарион Белинский, Иван Тургенев. Молодежь только что открыла для себя немецкую философию - об этом столько разговоров. И столько юмора в них (Станкевич: «Овощи дышат человеку в затылок, камням нечем похвастаться»), столько молодого очарования. Надо сказать, не припомню, на каком еще спектакле довелось так много и радостно смеяться. Фразы хочется запоминать. Причем, подаются они не афористично, а в простом живом общении.

Совершенно неотразим артист Евгений Редько в роли Белинского - простодушный, неуклюжий. Неистовый, конечно, но неистовый неотразимо. Спотыкается, роняет предметы, смущается до немоты. И чувствуется, как сжигает его изнутри даже не любовь, а страсть. Он еще и себе не может толком объяснить природу этой страсти, рассуждает вслух, убегает, возвращается, ерошит волосы, почти выдирая пряди. Все о России, о литературе, и вот великая фраза: «Только литература может вернуть нам наше достоинство». Он один среди всех персонажей беден, как церковная крыса, не владеет иностранными языками. В одной из последующих картин, уже в Москве, к нему в редакцию журнала «Телескоп» вальяжный Петр Чаадаев (Алексей Маслов) принесет свою рукопись на французском. Надо видеть, как жадно Белинский бросается читать, наталкивается взглядом на непонятный текст, аккуратно и бережно закрывает тетрадь, гладит ее прямой ладонью, выпрямляется: «Я потом ознакомлюсь». Оставшись один, падает и катается по полу, кусая руки.

Чтение-чтение-чтение! Все читают, все пишут. Огромную роль играют письма, многостраничные, на желтоватой бумаге. Их передают друг другу, зачитывают для информации и в качестве аргументации, цитируют, на них постоянно ссылаются в разговорах. Горе-конспиратор Бакунин в зените своей разрушительной деятельности ухитряется посылать шифрованные письма, вкладывая шифр в тот же конверт. Благословенный эпистолярный жанр! Что бы мы, потомки, делали, не будь в нашем распоряжении этого письменного наследства. Мы бы читали их произведения, но что бы мы знали о них?

Вот юный Иван Тургенев (Александр Устюгов) - элегантный, благополучный - он не оставит нас до конца спектакля и станет моим, наверное, любимым персонажем. Умен и ироничен, увлечен, но не страстен. В едва уловимой отстраненности видится мне как будто лицо «от автора». Мы прожили с героями такую долгую жизнь, что мудрено было не завести «любимчика». Все вообще было как в жизни. Что-то и не нравилось, не принималось. Но относилось это не к постановке, а к возникающим ситуациям или отношениям. Тургенев надежен, с ним спокойно. На сцене кипят политические баталии, революции и аресты, смерти и рождения, создаются брачные союзы, возникают и рушатся любовные треугольники - все это наблюдает, не погружаясь, красивый спокойный человек. Кажется, что ему более других ведомо, что главная цель жизни - сама жизнь.

В Прямухино прозвучит, может быть, самая трогательная любовная нота - это зарождающийся, но так ничем и не завершенный роман Любови Бакуниной (Янина Соколовская) и Николая Станкевича (Александр Доронин). Они умрут молодыми. Он - за границей, она - дома, на руках у родных. Умирающую Любу выносят на природу. И сама Люба и все одеты в светлое, и прощание наполнено светом, как все в Прямухино.

Второе действие представляет Москву в разные отрезки времени, и забегая вперед и возвращаясь назад. Яркий столичный калейдоскоп, новые места, новые знакомства, разные по значимости, но не по интересу события. Новая цветовая гамма. Удивительный мастер художник-постановщик Станислав Бенедиктов волшебно и щедро играет цветами. Это не дает забыть, что все происходит все-таки не сейчас - сегодня не встретишь таких удивительных оттенков.

Прежде всего, конечно, изумительной красоты женские платья. Вероятно, как и все остальное, это еще и просчитано с математической точностью, чтобы глаз не только не уставал, но еще и постоянно удивлялся, восхищался, радовался. Красный: от пурпурного через всю гамму до загадочного «само», зеленый: от травяного, болотного до изысканно фисташкового, синий: от лазурного до «электрик», коричневый, палевый, желтый. Меняются действия, меняется настроение, меняются цвета.

Все это никак не описать - надо видеть. Но, поверьте, видеть это - наслаждение. В этом действии в сцене на катке появится и запомнится коварная и все равно прелестная Натали Беер (Нелли Уварова). Всего через три сцены грациозно как будто протанцует столичная красотка, олицетворяя собой высший свет, к которому, так или иначе, причастны герои. Мы же помним, как «страшно далеки они от народа». Танцуют, флиртуют, посещают философские кружки, за устрицами обсуждают важные вопросы.

В одной из картин возникнут, как часть общей московской жизни, Герцен и Огарев - разговоры и действия уже бунтарские. Миша Бакунин окончательно отказывается и в армии служить и служить вообще где бы то ни было. Он все еще милый юноша, но уже очевидный разрушитель. Не выбрав еще сознательно объекта разрушения в виде любой власти, он разрушает жизни сестер, отвергая женихов, отрицая брак. Редкостного обаяния артист Степан Морозов настолько влюбил в себя зал, что стоит его герою появиться после долгого отсутствия, его встречают аплодисментами радости.

Отец вызывает его в деревню для занятий сельским хозяйством, угрожая лишить денег в случае неповиновения. И вот какой диалог происходит у друзей: «Ты, наверное, думал, что сельское хозяйство - это такой василек, только большой? - сварливо спрашивает Михаил Белинского - «Да нет» -«Но я-то думал именно так!». Ну как на него сердиться?

Завершает первый спектакль стилистически острая, почти гротесковая сцена маскарада, в которой возникнет огромный рыжий кот. Каждый волен сам решать, что это за фигура и чем она страшна. Невеселый это бал, тревожный. Кто-то уехал, кто-то умер и впереди «Кораблекрушение».

Начинается действие с последней сценой в России. Отсюда и до конца мы пойдем вместе с Герценом. Он уже отбыл ссылку, романтически женился на своей Натали (Нелли Уварова). Уже родился первенец Коля. Мальчик болен - не слышит, его надо лечить за границей, а разрешения на выезд все нет. Атмосфера в усадьбе Соколове напоминает прямухинскую, но цвета уже другие, строже и горче интонации. Они томятся, рвутся уехать, не ведая, что навсегда, даже не задумываясь над этим. Какая радость, когда уморительно смешной жандарм с кавалеристской походкой приносит долгожданное разрешение. Вопреки названию, кажется, что тут начинается Путешествие. Все-таки скитаниями трудно назвать достаточно комфортабельные перемещения. (Известно, что после смерти отца, Герцен унаследовал очень значительное состояние.) Зальцбург, Париж, Ницца. Жизнь бурлит - встречи, знакомства, бесконечные споры.

Вполне буднично, без пафоса, среди прочих является Карл Маркс (великий и ужасный), оказываясь вполне комичным крепышом, всерьез интересующимся, как выглядят пролетарии. Он просит Тургенева несколько изменить фразу: «Призрак бродит по Европе, призрак коммунизма». «Мне бы не хотелось, чтобы это звучало, как будто коммунизм умер!» Смех смехом, а ведь не задумывались...Виртуозный стилист Тургенев озадачен, варианты взамен «призрака», которые он перечисляет, вызывают в зале радостный хохот. Хорошо смеясь расставаться с прошлым.

Здесь мы внимательнее разглядим и полюбим Николая Огарева (Алексей Розин), излучающего покой и доброту. Он, конечно, тверд в своих убеждениях, но они именно таковы: доброта и покой. Тем ярче и смешнее сцена, когда он вдруг так пылко обижается на славянофила Аксакова, что вызывает его на дуэль посредством брошенной белоснежной перчатки, за которой не поленился сходить.

Вихрем врывается на сцену Натали Тучкова (Рамиля Искандер) - пока просто нежная (с криминальным, впрочем, оттенком) подруга Натали Герцен. Ее уже не забыть.

Бакунин, уже матерый революционер, томится «в застенках» Саксонии и гордо по-нашему, по-партизански признается в невиданных преступлениях против властей. И снова зал ахает от любви к отъявленному разбойнику. Возникает в семье Герцена первый любовный треугольник. И первое мое личное неприятие. Во-первых, я вполне ханжески вообще осуждаю подобные «высокие» отношения (официальный любовник при действующем муже). А во-вторых, куда она смотрела? Чем привлек ее напыщенный и самовлюбленный Георг Гервег (Алексей Веселкин)? Так забавно все начиналось.

Георг появился среди остальных, тихо сидел, томно откинувшись на диване. Над ним хлопотала беспамятная от любви жена: то попить, то виски одеколоном смочить. Потом Георг карикатурно «сходит на войну», мы не принимаем его всерьез. Герцен воспитанно и снисходительно слушает его рассуждения. И вот другая мизансцена: Герцен в стороне на диване, а в центре сидит Натали, у ее ног Георг, она ерошит ему волосы, смеется. Все ясно. Дамы тогда радостно восприняли новаторские идеи Жорж Санд (любить, кого хочется, когда хочется и где хочется) и довольно удачно претворяли их в жизнь.

Простодушный Герцен, верящий в дружбу, приглашает чету Гервег пожить в своем доме. И жена Георга беременна, и Натали, не очень понятно, от кого. И, в конце концов, все страдают. И, кажется, Натали вполне искренне не понимает оторопи мужа, узнавшего правду. Или лукавит? Некрасивая история. Но из песни слов не выкинешь. Как невозможно не случиться ужасному - гибели маленького Коли и матери Герцена во время кораблекрушения.

Герцен (Илья Исаев) появляется из глубины сцены настолько наполненный горем, что оттуда ощутимо веет холодом. Чудесный мальчик бегал по сцене и уже так складно научился говорить. Его маленькую перчатку Герцен будет носить при себе до конца жизни...

«Выброшенных на берег» героев мы теперь встречаем в Англии. Герцен одинок - Натали ненадолго пережила Колю. Он еще крепок и бодр, но ощутимо постарел: «Я перестал ругаться с миром». Здесь новый стилистический прием - герою стали сниться сны. Те, кто снятся, всегда в белом. Фантасмагория, речи о политике и теплых жилетах. Комитет демократов в изгнании. А вот они же в реальности. Свет кажется приглушенным, речи политических дятелей агрессивны и отчасти вполне бессмысленны.

Воспитание детей решительно взяла в свои руки немка в изгнании Мальвида (Лариса Гребенщикова). Она правильная, четкая, но совсем-совсем чужая. Поразительно, ведь эта же актриса играла Бакунину-мать - совсем-совсем родную. В эту размеренную жизнь, в это приглушенное существование с радостным шумом врываются Огарев с Натали Тучковой, теперь Огаревой. Друзья снова вместе и уже не расстанутся. Натали раздает подарки, Натали балует детей. Мальвида выражает крайнее недовольство. И хотя она почти во всем права, когда она покидает дом, чувствуется облегчение.

Политика все так же пьянит Герцена, он финансирует сначала создание славянской типографии, затем журнала. Начинает выходить знаменитый «Колокол». Не всем нравится его позиция: «Без порядка не будет рая. Будет хаос. Каждый должен кому-то подчиняться». Рядом Огарев, и Тургенев навещает. Зал изумленно ахает при внезапном поцелуе Натали и Герцена. Неожиданность сыграна виртуозно. Снова треугольник. Экие они, право, неуемные. Знакомая мизансцена: Огарев сидит поодаль, в центре - Герцен с Натали. Дружбу, скрепленную клятвой на Воробьевых горах, ничто не разрушит. Очаровательно их хрестоматийное единство, когда, провожая Чернышевского, они шагают точно в ногу за коляской со своим общим ребенком. Переживать за всех взялась Натали. И мучает, и мучается, и понять бы ее, да как-то не получается...

Рождаются и вырастают дети. Сын Сашенька женился на итальянке - по-русски она не говорит. В происходящих праздниках Герцен уже почти не участвует. Он сидит на авансцене, виртуозно «состаренный» гримерами и не менее виртуозно постаревший внутренне. Дремлет, во сне приходят к нему умершие друзья. Я запуталась. Я поняла, наконец, что описать этот спектакль - задача не для моего пера. Это грандиозное, изумительное произведение не уверена, что и сам Бояджиев смог бы описать. Знаю только, что повезло мне жить в Москве и смогу увидеть это еще не один раз. Что и сделаю непременно. В конце первого спектакля отец Бакунин, не принимая нигилизма своих детей, говорит: «Вы же жили в раю...».

От спектакля есть еще ощущение хорошего рабочего дня. Работали и создатели, и зрители. Вот и получился рабочий день в театральном раю. Мы привыкли сетовать и гневаться на состояние современной культуры. Но как же душа радуется в полном, великолепно настроенном зрительном зале. Настроенном, как музыкальный инструмент с помощью камертона. А камертон -тот самый уровень культуры. Зрители полюбили и зауважали себя за эти девять часов. Прохаживаясь в антракте по зеркальному паркету прекрасного фойе, особенно приветливы друг с другом. Так и тянет раскланяться. Как не умилиться предусмотрительной паре, захватившей с собой кефир и булочку (буфет дорог не по-молодежному). Я теперь знакомых своих подразделяю на тех, кто уже посмотрел «Берег Утопии» и остальных. С «остальными» и поговорить не о чем.

Анастасия Ефремова
Иные берега

Надюша! Где ты откопала такую чУдную рецензию! Просто пережила снова настроение спектакля! Хочу еще, я уже поняла, что обязательно пойду на "Берег утопии" еще раз, чтобы уже прочувствовать каждую сцену, каждый монолог и вообще, снова погрузиться в атмосферу спектакля! Спасибо!

Добавлю я сюда замечательную рецензию. Просто очень понравилась.
http://www.stoppard.ru/index.php?p=mpages&id=64#2

обязательно пойду на "Берег утопии" еще раз, чтобы уже прочувствовать каждую сцену, каждый монолог и вообще, снова погрузиться в атмосферу спектакля! Спасибо!

как будто сама побывала на спектакле! Теперь ещё больше хочу на него попасть.
Спасибо большое!

А я сплавала в эту субботу (первый раз в ноябре) на последний Берег в этом сезоне, был полный аншлаг, цветов - море.

Чтобы Вы не забывали, я хочу напомнить, что сегодня уже 20 апреля. Настал день показывать эту передачу.

Можно зарегистрироваться на Корбине в виртуальном видеомагнитофоне

А почему Уваровой должно было быть много?

Может быть, поэтому на НРКманский вкус, мало сцен с НУ.