Ворнинг. Вольное обращение с каноном (автор решил, что горы рядовому Жданову очень пойдут
)
Когда знойная женщина наконец оставила кабинет начальства, Андрей отмер и вовсю испепелял спину вероломного товарища, покинувшего своего Патрокла, чтобы найти степлер. Что-то подсказывало Малиновскому, что это оружие другу еще понадобится.
-Малиновский! – рявкнул рядовой Жданов, вновь обретя силу духа. – Сколько можно! Я…
-Не ори! – ответил бессердечный друг, сунув в руки рядового степлер. На вот… Ты пугаешь Геннадия!
- Кого?! О, Господи…
- И пожалуйста, в следующий раз будь осторожнее! Ты почти попал! – Андрей возмущенно воззрился на друга и соратника, но тот был абсолютно серьезен.
- Слушай, кто тебе дороже, я или Геннадий?!
-Вы оба мне одинаково дороги. Правда, Геннадий еще способен принести практическую пользу. В отличие от тебя, бесполезного.
- Сироты, - поджал губы Жданов.
- Сироты, - не стал спорить Малиновский и вдруг в волнении вскочил с места. - Стой! Замри! – переход от ленивого покоя к судорожным метаниям в поисках незнамо чего был столь внезапен, что Жданов вздрогнул. Чем привел друга в еще больший восторг.
- Посмотри на себя и запомни этот взгляд, Жданчик, - произнес Малиновский, жестом фокусника воздвигая перед ним испятнанное временем и, возможно, Геннадием древнее зеркало. – Неприкаянность. Равнодушные звезды и скучающая вечность. Сиротство как блаженство. И ревность. Именно так ты посмотришь на Катю в следующий раз.
- Ревность?!
- Ревность, голуба, ревность. Катя должна видеть, что ты ее ревнуешь.
-К кому? – не понял Жданов.
-Да хоть бы и к этому… Кастрюлькину.
-Мармеладову. А ты его видел? Мне ж никто не поверит! Как к нему вообще можно кого-либо ревновать?
-Ну, знаешь! Ты вон даже к Зорькину ревновал. Уж Мармеладов после этого…
-Когда я к Зорькину ревновал, он был богатый и красивый.
-И сильный.
-И сильный. А Мармела… Слушай, по-моему, у него какая-то другая фамилия…
-Да какая разница. Главное, что после Зорькина…
-Я не могу ревновать к Марм… к этому! Он нудный! – на этих словах Малиновский потерял дар речи. Ненадолго.
- Андрюша, я тебе сейчас одну вещь скажу, ты только не обижайся…
-Скотина. – Сразу понял друга Андрей и обиженно перевел взгляд на зеркало, которое Роман все еще держал перед ним.
-Ну, не знаю. – Жданов с подозрением уставился в собственное мутное отражение. Отражение почему-то не нравилось. – Может, лучше сделаем упор на бесполезности?
-Не волнуйся, про бесполезность она и так в курсе.
-Уйду.
-Не уйдешь.
- Уйду. В горы уйду.
-И не вернешься.
-И не вернусь. Тебе Геннадий дороже, чем я!