|
Привет,
Саманта, Мурлыча, Маргарита, Нурит, Ма-Машка,
Ариела, Модин, Яна, Zszu, Птичка, Ольга, Спейсмен,
и Танюши!
Я заставила вас немного погрустить... простите.
Вот вернулась с еще одной миниатюркой.
Вторая попытка.
Саша/?
Зарисовка.
До конца отпуска оставалось еще две недели. Много или мало?
Для веселой компании, выехавшей на побережье, скорее мало. Для катания на лыжах в Куршавеле вполне достаточно. Для изнывания на огороде любимой тещи – слишком много.
Для одинокого работника министерства, коим и являлся Александр Юрьевич Воропаев – абсолютно безразлично. Он не уставал на работе, заполняя трудовые будни плетением интриг и подстраиванием пакостей ближним своим. Он не скучал наедине с собой в отпуске – всегда держал наготове бутылочку коллекционного коньяка, пару дисков с классической музыкой или с фильмами «не для средних умов». Можно было посидеть на закате в кресле на веранде, с неизменной трубкой и философской книгой. Можно было изобразить для себя и окружающих рыбалку. Хотя какое дело окружающим до небритого мужчины за сорок?
Вот тут Александр явно ошибался. Дачному сообществу всегда есть дело до соседей. Особенно до холостых мужчин. Про Воропаева слагали нелепые легенды. То он представал профессором, пишущим диссертацию. То – уставшим от жизни писателем, потерявшим семью при трагических обстоятельствах и пишущим об этом книгу. Кто-то вырисовывал образ спивающегося бизнесмена, которому просто необходима твердая и заботливая женская рука. Если бы Александра Юрьевича волновали дачные пересуды и чаянья, он обязательно пресек бы настойчивые попытки угостить его пирогами, кокетливый смех в районе калитки, просьбы поделиться солью или спичками. Но его это развлекало. Деревенская навязчивость не шла ни в какое сравнение с манерами дам его окружения. Те были гораздо нахрапистее, поражали своей изощренностью в достижении заманчивой, как им казалось, цели.
Его самодовольство давно не зависело от внимания женского пола. Высокий, подтянутый, привлекательный, несколько брутальный, если можно назвать брутальностью насмешливо-холодный блеск умных глаз, презрительную ухмылочку и энергичный напор, больше похожий на жесткое давление. Опять же – с деньгами и положением в обществе. Ценный приз.
Единственная женщина, которая удостоилась такого чудесного подарка, выдержала два года. Она и сама была необычной – красивая, умная, деловая, независимая, временами даже мудрая. И Юлиане Виноградовой хватило мудрости вовремя уйти, не скатываясь в скандалы и, не доводя ситуацию до обоюдной ненависти. Просто, поняв в один прекрасный день, что невозможно жить с мужчиной, испытывающим к тебе не больше, чем страсть и уважение, как к достойному противнику, она собрала вещи, произнесла небольшую прощальную речь и ушла. Алекс только пожал плечами и закурил трубку. С Юлькой ему было хорошо, но удерживать ее или обещать неземную любовь он не собирался.
Где-то на участке залаял Бакс. Щенок, подаренный Кирой носил длинное и мудреное имя, но Александр сократил его до Бакса. Теперь это был огромный молчаливый мраморный дог, внушающий трепет всей округе. Голос он подавал крайне редко, исключительно по существу.
Воропаев лениво поднялся с кресла и пошел на призыв единственного друга. Местная молодежь обрывала хозяйскую вишню. Тени испуганно мелькнули за забором, раздался удаляющийся топот ног.
Но Бакс упорно сидел под деревом и смотрел вверх. А на толстой ветке примостилась девица лет шестнадцати и невозмутимо продолжала поглощать ягоды, выплевывая косточки на голову псу.
- Слезай и уматывай. Я подержу собаку. – Алекс не собирался расшаркиваться перед малолетней нахалкой.
- Ха. Напугал щеночком. Тебе вишни жалко, что ли?
Алекс пожал плечами. Дачу он снимал, поэтому до хозяйской вишни ему не было никакого дела. Отошел на несколько шагов и с любопытством стал ждать, как она спустится. Захватчица спрыгнула и присела рядом с Баксом.
- Ты ведь не жадина? Не то, что твой хозяин? Будешь дружить с проголодавшейся студенткой?
Погладила собаку и с вызовом уставилась на Воропаева. Тот не мог прийти в себя от предательства четвероногого друга.
- Что у тебя еще растет? Яблоки там, груши?
- Колбаса в холодильнике. Специально для голодающего Поволжья.
- Тащи. – Она милостиво кивнула головой, разрешая угостить себя.
- Если хочешь есть – иди в дом. – Алекс пристально разглядывал нахалку, но та не ведала смущения. Высокая, стройная и сексапильная, с рыжевато-каштановыми волосами, заплетенными в косички и шальными зелеными глазами. Джинсы закатаны до середины икр, на ногах кроссовки на босу ногу. Под майкой-борцовкой первый размер, не стесненный лифчиком. Бледная кожа с минимальным количеством конопушек. Теперь она выглядела на три-четыре года старше.
- Разуваться не буду! – прошла на кухню, достала молоко из холодильника и колбасу. Отхватила толстый шмат и стала поглощать без хлеба, запивая молоком прямо из пакета.
- А у тебя тут супер. Комнату не сдашь? Интим не предлагать.
- Сам снимаю. А интим… не обольщайся, заниматься твоим сексуальным образованием не собираюсь. С родителями что ли поругалась?
- Ха! Он мне будет говорить про образование. Что вы знаете о сексе, с вашей совковой юностью?
Воропаев усмехнулся, вспомнив дни боевой совковой юности. Но смущать ребенка пикантными подробностями не стал.
- Так что? Пустишь жиличку? Но денег у меня нет. Я тут со стройотрядом. С парнем поругалась и ушла. Теперь может из универа попрут.
- Оставайся. Только посуду мой за собой, вещи не разбрасывай и не надоедай.
Любопытство победило желание провести несколько дней в спокойствии. С ней непременно будут неприятности и головная боль, но это его еще никогда не останавливало.
- Аська, – девчонка протянула чумазую ладонь.
- Александр Юрьевич, – сдерживая язвительный смешок, представился Воропаев.
- Алекс. – кивнула она. – Так и запишем.
- Куда запишем?
- На корочку, дядя. Давай, показывай мою лежанку.
Он отвел ее в свободную комнату и вернулся к чтению на террасе. Через несколько минут Аська присоединилась к нему. Взгромоздилась на перила, стала сверлить его глазами, всем видом демонстрируя, что ее надо развлекать. Воропаев не отрывался от книги.
- Что читаешь?
Он молча показал обложку.
- Фууу. Нудятина историческая. Лучше Лукьяненко почитай. «Черновик», например. Лан, сиди. Я пойду, проветрюсь.
Она хлопнула калиткой.
Связался черт с младенцем. Или с чертовкой?
Воропаев давно не верил в случайности. И знал, что стройотряды канули в Лету. А уж девочек из примерных семей видел за версту, какие бы ругательства и неологизмы не сыпались с их губ. У него были две сестры, поэтому опыт подсказывал, - иногда девушки из высшего общества могут выдать такое, что пьяным грузчикам в порту придется покраснеть. Надо ли разоблачать проходимку? Нет, лучше насладиться спектаклем, подождать. Она сама скажет, зачем появилась.
Аська вернулась поздно. Пробралась в свою комнату и затихла.
Следующие дни прошли так же. Гостья старательно мешалась под ногами у хозяина, внимательно наблюдала за ним, вела себя не в меру дерзко. Даже нагло зашла к нему в душ. Воропаев мысленно расхохотался, когда она распахнула дверь и замерла. Бросил через плечо, не оборачиваясь:
- Или выйди или присоединяйся.
Она фыркнула и умчалась.
Посуду, естественно, не мыла. Но вещи не разбрасывала – их попросту не было. Вечером стирала стринги и майку, завернувшись в полотенце или покрывало, утром одевала, не гладя. Хиппушка. Завладела воропаевской зубной щеткой, и ему пришлось пойти, купить две новых. Лопала много, как и положено молодому здоровому организму. Бегала утром и вечером купаться на речку. Алекс в это время ходил по берегу с Баксом, как заправский бодигард.
Это была вынужденная мера, так как на третий же день ему пришлось отбивать девчонку у деревенских парней, разглядевших юную купальщицу в стиле НЮ. Кстати, она даже не поблагодарила. И от купаний не отказалась. А с одним из этих парней даже начала встречаться, гуляла чуть ли не до утра. Она многое делала вопреки и назло, пытаясь нащупать границу между безразличием Алекса и бешенством. Но первое уже растворилось в любопытстве, а второе никак не проявлялось, что бы Аська не творила.
Странно, но заботиться о ней Воропаеву было приятно. Попытки вывести его из себя смешили, а длительные ночные прогулки немного раздражали. Внимательное наблюдение за девчонкой приводило к удивительным открытиям. За резкими движениями он вдруг замечал балетную походку, как у Киры. Между нарочито циничными анекдотами периодически проскакивали глубокие суждения, выдающие начитанность. И впервые ему не хотелось разгадывать шараду, он просто наслаждался Аськиной игрой. Иногда жалел, что не встретил ее лет двадцать назад. Хотя… Он бы не оценил тогда эту встречу.
После случая с душем он иногда ловил на себе ее заинтересованный взгляд и не упускал возможности смутить девицу случайным столкновением на кухне или многозначительным намеком. Но дальше поддразнивания не заходил. А, между прочим, очень хотелось. Игра затягивала их обоих.
Переломным моментом стала попытка ее ухажера влезть ночью в окно к своей Дульсинее. Страстно лобызавшаяся на глазах у Алекса студенточка, в его отсутствие не позволяла кавалеру ничего лишнего, вводя в заблуждение и азарт. Когда Воропаев услышал тихий скрип ставень, поморщился от пошлости создавшейся ситуации, а потом прислушался. Шорохи в дамской спальне стали громче, сменились звуком падающего стула и истошным воплем. Он ворвался к Аське и обнаружил, что она с криками отбивается от незадачливого Казановы. Врезал тому и выволок за калитку. Пообещал открутить в следующий раз все, что выступает из туловища.
Вернулся к всхлипывающей жиличке, присел рядом на кровать, успокаивающе погладил по спине. Через тонкую простыню, обернутую вокруг тела наподобие тоги, явственно ощущались выступающие лопатки и позвоночки. Показная бравада схлынула вместе со слезами от перенесенного испуга.
- Не реви. Он не вернется. Я с ним провел… воспитательную беседу.
Она уткнулась носом в его плечо и снова всхлипнула.
- Ась, а ты почему меня не позвала на помощь? Я думал, ты сама его пригласила, поэтому не сразу прибежал.
- Я не могла. И не хотела. Я решила сначала…
Она замолчала. Алекс мысленно продолжил фразу – «… что это ты».
- Ася, ты хотела, чтобы это я пришел к тебе? – Прислушался внимательно к ее неровному дыханию, переплетающемуся с его, сбившимся так некстати.
- Хотела…очень. Но это невозможно. Неправильно. Ты не понимаешь…
- Объясни?
На бледном лице лежал лунный отсвет. Он взял ее за подбородок и пристально изучил выражение глаз.
- Если нельзя, но очень хочется, то можно… - голос дрогнул, выдавая нетерпение. Она кивнула и с каким-то отчаяньем потянулась к нему. И они вместе рухнули в пропасть.
А утром он проснулся в одиночестве. Она так ничего и не объяснила, исчезла, оставив записку из трех слов: «Не ищи меня».
Аська. ICQ. I seek you. Я ищу тебя. Хороший каламбур.
Он и не подозревал, как она стала необходима ему за эту неделю. Не знал, как бывает больно терять то, что нашел впервые в жизни. Алекс давно ничего подобного не испытывал. Или вообще – никогда? Дразнящая и удивительно нежная. Потрясающая, непонятная, юная. Красивая. Противоречивая.
Он не искал ее раньше – просто не догадывался, что такие бывают на свете. В ней переплелись черты Юльки и Киры, как раз те, что ему нравились в них больше всего. Они были помножены на внезапность появления и дерзость ее поведения. А еще он не мог отделаться от ощущения, что знал ее раньше. Когда? Она же совсем ребенок. Память услужливо подсовывала размытый образ на фото – юная женщина с девчонкой-дошколенком.
Он не искал ее и теперь. Не морил себя голодом и терзаниями. Не бросался на стены и не выл в отчаянии. Много думал, сопоставлял догадки, делал фантастические выводы. Просиживал на террасе в кресле, буравя глазами калитку и поглаживая верного Бакса.
Если он ей также необходим, как она ему, Аська вернется. Просто зайдет во двор и помашет рукой. И устроится котенком у него на коленях. Останется насовсем, сколько бы ни было отпущено сверху. И никогда не пожалеет, не усомнится в правильности принятого решения. Он не даст ей для этого повода.
Если Аська разберется во всем и вернется.
Калитка тихонько скрипнула.
- Настя? – он не поверил сначала своим глазам. Она испуганно вздрогнула, услышав свое имя, и тем самым поставила восклицательный знак в правильности его умозаключений.
- Ты была у мамы? – она кивнула. Они обе любили кивать, не прибегая к помощи слов. Спрятала лицо на его груди и замерла.
- Она не смогла тебя отговорить, правда? – Его голос казался ровно-безразличным.
- Она не очень старалась. Я объяснила ей, что влюбилась в тебя, и она поверила. Сказала, что мне будет очень трудно. И что ты заслуживаешь вторую попытку.
- Наконец-то рассказала тебе, кто твой настоящий отец?
Он посадил ее к себе на колени. Обнял крепко-крепко. Маленькая дурочка решила посмотреть на предполагаемого папашу и нечаянно влюбилась в него. Перешагнула через «нельзя» и скрылась в ужасе от содеянного. Анастасия Виноградова по паспорту. С отчеством Александровна по дедушке, но Романовна - по факту рождения. Подарок небес, дошедший до адресата как раз к пресловутому кризису среднего возраста.
Алекс вздохнул и мягко улыбнулся. До конца отпуска было еще целых четыре дня. А до конца жизни - целая вечность счастья.
Последний раз редактировалось Ramayana 07 фев 2008, 03:17, всего редактировалось 2 раз(а).
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
