НРКмания

[quote="Мурлыча"]Утро красит нежным светом Стены древнего Кремля[/quote]
Во дает кошачья интуиция :shock: Фик начался с этой песни в исполнении одной старой КВНовской команды.

[quote="Китри"]Ростки у него...[/quote]Да, трогательные, беззащитные, тянущиеся к сладкому, если только дать им попробовать кой-что повкуснее воды :grin: [spoiler]Это из Булычева, кустики, которых на корабле поила Алиса. "Разума в нем ни на грош. Но компот любит до безумия."[/spoiler]

[quote="Ali"]рыдает над Андрюшиной душевной организацией и зверем ПО[/quote]Корвалольчику? Капель 400? И не надо рыдать. ПО, конечно, зверюга, и это он "сталинский палач", а не Андрюша. Но рядом с нашим героем всегда были и есть люди, благодаря которым он-таки сохранил свою трепетную организацию :grin:

[quote="Гость"]Зря Сергеич зятя выгнал, непрофессионально это :acute: Командир, он кто?[/quote]ВС так давно бухгалтер, что уже не профи в деле перевоспитания. Тем более в пьяном виде. Так что снегу в Сибири ничего не угрожает

[quote="Гость"]Экзистенциальный кризис[/quote]
Зря Сергеич зятя выгнал, непрофессионально это :acute: Командир, он кто? Прежде всего воспитатель, это в каждом воинском уставе написано :wink: А если такой трудновоспитуемый, то "... не хочешь - заставим!" И вообще, любой кризис трудом лечится, нужно было хватать Жданова, пока тёпленький, и тащить по местам боевой славы, в Сибирь, снег чистить. Весь. :-P

Автор, :good:

[quote="Ali"]*рыдает над Андрюшиной душевной организацией и зверем ПО*
Верю, автор! Верю!)))))[/quote]

Как есть зверь! Ребенок рвется творить и преодолевать, а он его экономикой и швейными машинками... :grin:

*рыдает над Андрюшиной душевной организацией и зверем ПО*
Верю, автор! Верю!)))))

Да моя ж ты деточка! :tender: Ростки у него... :grin:
Автор,

[quote="Гость"]По крайней мере, нежные ростки в душе приятно распрямились и проявили готовность встретить солнечное утро как полагается – героями с высоко поднятой головой.[/quote]
Утро красит нежным светом
Стены древнего Кремля,
Просыпается с рассветом
Вся Андреева душа.

Название: Экзистенциальный кризис
Герои: Жданов, Пушкарев
Жанр: вроде джен, хотя кто его знает
Рейтинг: G
Примечание: По следам трепа в болталке Феста Анархии о Жданове, его характере, устремлениях и потенциале + вот этого вот: https://yadi.sk/i/O-QwixULTaqk4g


Бледная луна, столично-равнодушная, заглянула в окно кухни Пушкаревых и поспешила прикрыться облаками, заодно укрыв и звезды. Но Валерий Сергеевич, не смущаясь непроглядностью ночи, смотрел орлом и уверенно бубнил:
– Запомни, в жизни важно выбрать жену! – Он поднял палец, подумал и указал на закрытую дверь, имея в виду давно ушедшую спать Елену Александровну, что отлично понял молодой зять, любивший не только пирожки тещи, но и ее саму. – И не забудь про алкоголь.
Андрей, желая показать свою смекалку, торопливо направил палец на одну из стройных бутылок по ноль-пять. К сожалению, он при этом разглядел нарисованную на этикетке малину. Как будто ему не хватало аромата спелой ягоды в стакане.
– Двойная перегонка важна, но это еще не всё, – продолжал тесть, не обращая внимания на сдвинутые брови Андрея. – Ты аламбик видел?
– Нет.
– Эх, молодежь! Тридцать лет, а ничего в жизни не видел. – Валерий Сергеевич укоризненно погрозил пальцем сначала вообще, а потом лично собеседнику. – Чтобы самогон вот мягкий такой и чтобы послевкусие правильное, нужен медный аламбик.
– Но я же не знаю, что оно такое.
– Перегонный куб, мог бы и сообразить!
Но Андрей уже только краем уха слушал про конденсатор и возможные хитрости в форме трубы для отвода пара. В голове его вертелась карусель из нескольких мыслей одна другой мучительней. Он остро чувствовал недостаток любви в мире вокруг себя, поэтому вклинился в речь тестя, не дожидаясь конца рассуждений о шлеме, видимо имевшем отношение к самогонному аппарату.
– Валера, – Андрей не помнил точно, когда они выпили на брудершафт, наверное, после первой бутылки. – Валерочка, если б ты знал, как тяжела и бесбр... бросве... бр-бр... в общем, мрачна моя жизнь.
– Тридцать восемь градусов, – не смог сразу остановиться тесть и лишь потом понял, что его грубо прервали на самом интересном месте. – Кто тебе Валерочка?!
Будь Андрей хоть чуточку трезвее, он бы по тону догадался, что нужно срочно надеть каску. Но в его крови плескалось столько этанола, что его бы и танк не испугал.
– Они говорили: такой способный мальчик, представь. А я и был! – Андрей снял очки, которые всё равно не помогали сфокусировать взгляд. – Химию на пять и остальное на пять. – Испытывая потребность быть честным с этим добрым человеком, он добавил почти шепотом: – Кроме общей экономики, она такая нудная.
Валерий Сергеевич попытался вернуться к более интересной теме, но не сразу припомнил, на чем остановился, поэтому не успел.
– Отец и слышать не хотел о боксе. Ты вникни только, он совсем спорт не любит! Ни меня, ни футбол, ни бокс. А как он кричал, что мне мозги отобьют. – Андрей хихикнул и тщательно прицелившись, чокнулся с тестем. – За спорт!
От такого тоста Валерий Сергеевич, большой поклонник просиживания штанов во время телевизионных матчей, отказаться не мог. А пока он пил, Андрей набрал побольше воздуха и открыл ему все раны своей души.
– Ведь как хорошо на ринге, правда? Пришел, побил... ну или тебя побили. А судья скажет, кто выиграл. Правила известны. И бой не длится бесконечно.
– В армии ты не служил, вот и маешься, – проворчал Валерий Сергеевич, сам не зная, что задевает еще одну больную струну.
– Кто б меня туда пустил?! Она ему... мама, понимаешь? Она ему сказала, что через ее труп, а я ж не злодей какой. Может, она и права, у меня душевная организация, мне нельзя...
Тесть насупился, налил еще себе и зятю, собрался выпить, но передумал.
– Обоснуй! – потребовал он.
Андрея не надо было просить дважды, слова в нем теснились, как шпроты в банке, и рвались наружу.
– Плечи широкие, а что толку? Я тепличный и ранимый, очкариков в армии не любят, тем более нас, мас... москвичей. В душе ростки, цветут себе, но всегда найдется кто-то, потопчет.
– В армии не топчут, а маршируют, – грохнул кулаком по столу Валерий Сергеевич, отчего бутылки печально звякнули, вызвав слезы на глазах Андрея.
– Ну должны же быть пределы! Марш Мендельсона взвывает... нет, взывает. А когда командир хороший, но нечуткий, марш становится как нокаут... – Андрей с интересом посмотрел на покачивающийся в руке стакан. – Или нокдаун? Какие все лисо... лицемерные и нечуткие.
Валерий Сергеевич не стерпел и сгреб его за воротник:
– Это в армии-то чуткости не хватает?!!
– Везде. Общество едино. И оно против не таких как все, Валер. Против меня. – Андрей нюхнул малиновый самогон. – Никто меня не любит, хотя я мог бы стать журналистом и писать о боксе... или о моде. – Обнаружив в поле зрения тестя, он великодушно добавил: – Или об армии. И всё было бы чудесно.

Придя в себя на холодном снегу, Андрей всхлипнул и устало перевернулся на спину. Однако в темном небе ничего интересного не было, кроме смутно различимых голых веток. В ушах еще звенели крики тестя, из которых выцеплялись отдельные слова про "должны же быть пределы", про "не позволю" и... что-то ведь было еще? А, про "ноги твоей" и "чтоб такому как ты такая как она". Последнее, кажется, было о Кате, которая мирно спала в их новой квартире с видом на Кремль. Впрочем, нет. Последнее, под счет ступенек, было: "Ни капли больше не получишь!"
Андрей почувствовал, как в нем разгорается подростковая ярость, согревая зимнюю ночь. Если даже спиться не получится, значит, надо найти какой-то другой способ укротить эту Вселенную. Он пошарил в кармане брошенного рядом пальто и обрадовался мобильнику больше, чем Робинзон Крузо целому Пятнице. Набрав особо важный номер, он с исключительным терпением дождался ответного "Алло!" и только тогда мстительно выдохнул:
– Можешь не перезванивать, я ухожу в запой.
Представлять, как Роман хренеет и уходит в беззвездную ночь, было нелепо, но всё же в этом жила некая прелесть. По крайней мере, нежные ростки в душе приятно распрямились и проявили готовность встретить солнечное утро как полагается – героями с высоко поднятой головой.