НРКмания

[quote="ЛанаAkaRowan"]Не, по-моему в фике совсем другое. Там было принижение личности, которая типа что-то стоит только если служить будет. А эта Катя служением спасалась, исцеляла свои раны. Такой своеобразный эскапизм - не имея возможности служить себе, заняться другими, взвалить на себя ношу, которая позволяет отвлечься от своей боли. Имха, конечно, я ж помню, что с автором говорю, а автор лучше знает [/quote]
Автор как раз согласен)) Ну, вот принижение меня и покоробило, но я имела в виду, что если зритель не знает точно, по какой причине Катя служит, то ничто не мешает мне считать не показанным нам каноном ее прошлую жизнь и ее отголоски в виде этого служения. Короче, натягиваю сову АУшки на шипастый глобус канона :grin:

[quote="ЛанаAkaRowan"]Но я согласна, он - натуральная нечистая сила
[/quote]
О, вот, кстати, не забыть бы в этом году про Хэллоуин. Романа можно объявить символом этого Хэллоуина :pooh_lol:

[quote="ЛанаAkaRowan"]И что-то подумала, что скучно я живу, аж пять минут свободных каждый день есть )))[/quote]
У меня в последнее время - аж час в неделю)) А вообще, я прицельно по темам сбора/поиска команд просто поиском по странице искала, не собираются ли мои прошлые команды. Типа, сгорел сарай, гори и хата, все равно иду на ЗФБ))

[quote="Bathilda"]крамольная мысль, что в образе Короля гоблинов он был бы куда органичнее и лучше, чем Боуи :-) [/quote]Селина говорила, что Малиновский - фейри. Ты в Хэллоуин шестилетней давности, что он инкуб. Теперь еще и гоблин :LoL: Но я согласна, он - натуральная нечистая сила :girl_haha:

[quote="Bathilda"]Броманс я люблю не меньше слэша и наоборот:)[/quote]Аналогично.

[quote]я хотела бы на основе этого очередную АУ в интерьерах канонной НРК[/quote]Не дразнись, знаешь же, что кроме тебя этого никому не написать. Но я бы прочла...

[quote]передернуло от идеи Катиного служения как основы .... в мире этого фика она ложится на Катю как влитая))[/quote]Не, по-моему в фике совсем другое. Там было принижение личности, которая типа что-то стоит только если служить будет. А эта Катя служением спасалась, исцеляла свои раны. Такой своеобразный эскапизм - не имея возможности служить себе, заняться другими, взвалить на себя ношу, которая позволяет отвлечься от своей боли. Имха, конечно, я ж помню, что с автором говорю, а автор лучше знает :o

[quote]Нас хотели ли бы видеть со слэшем[/quote]Полезла на инсайд, нашла. И что-то подумала, что скучно я живу, аж пять минут свободных каждый день есть )))

[b]ЛанаAkaRowan[/b], :friends:

[quote="ЛанаAkaRowan"]Дорогой автор, отель называется иначе
[/quote]
:LoL: Говорим "неродиська" - подразумеваем "Зималетто"... :pooh_lol: :LoL: Даже уже не знаю, стоит ли править))

[quote="ЛанаAkaRowan"]Малиновский хорош, зараза [/quote]
Это его дефолтное состояние)) Иногда у меня закрадывалась крамольная мысль, что в образе Короля гоблинов он был бы куда органичнее и лучше, чем Боуи :-) Ну, и я в него тоже верю. Во всех смыслах) (Броманс я люблю не меньше слэша и наоборот:))

[quote="ЛанаAkaRowan"]Так вот, пожив немного в компании этого фика, я ощутила его как своеобразный пост-канон, в котором Катя тащит на себе фирму, будто это ей больше всех надо. И даже жалко ее стало, несмотря на полученный ею приз в виде Алекса. [/quote]
Почти)) В том смысле, что я хотела бы на основе этого очередную АУ в интерьерах канонной НРК, в которой Малиновский получает Андрея, Андрей получает свободу жить так, как хочет, не оглядываясь на отца и общество, а Катя получает Зималетто, Алекса, относительное счастье и головную боль на всю оставшуюся жизнь.
Вообще, меня несколько передернуло от идеи Катиного служения как основы всей истории НРК, идеала женщины и всего такого, которую я краем глаза видела в каком-то относительно недавнем обсуждении, но вот в мире этого фика она ложится на Катю как влитая))

[quote="ЛанаAkaRowan"]Все-таки прекрасно, что у всех историй есть несколько версий. [/quote]
На том и стоим))

P.S. Я в преддверии ЗФБ ходила на инсайд. Нас хотели ли бы видеть со слэшем, представляешь? Если это не мы сами себя там хотим, то я прямо горжусь командой :grin:

[i]которые приводят его в таинственный отель «Зималетто»[/i]
Дорогой автор, отель называется иначе :LoL:

Ты перепряталась из Феста Анархии, но я всё равно тебя выследила :o
Спасибо за то, что всё-таки нашла в себе буквы и закончила фик. Блохи по нему скачут, но у меня режим бетинга отключился быстро, настолько увлекла история. Плюс очередной раз я поразилась, как ты умудряешься сохранять характеры персонажей, загоняя их в совершенно иные не то что обстоятельства - миры. Прочла запоем, позже перечитала еще раз. Малиновский хорош, зараза :girl_haha: , но и Алекс впечатлил. И Катина предыстория... сама по себе сильная, но как объяснение ее нынешней, ее мотивов - особенно звучит.
Не уверена, что авторское намерение совпадает с моим ощущением, но это ж обычное дело, когда каждый вычитывает то, что ему ближе и к чему он готов, правда? Так вот, пожив немного в компании этого фика, я ощутила его как своеобразный пост-канон, в котором Катя тащит на себе фирму, будто это ей больше всех надо. И даже жалко ее стало, несмотря на полученный ею приз в виде Алекса. Но в Повелителя Лабиринта я верю, он перетащит к себе Андрея и может быть в самом деле сделает его свободным... насколько вообще возможна свобода что на Этой, что на Той стороне.

[i]Кира рассказывала мне немного другую версию этой истории.[/i]
Все-таки прекрасно, что у всех историй есть несколько версий. В том числе и у "Неродиськи" :tender:

Оо, я горд и щщаслив!

[quote="Гость"]можно посмотреть здесь https://web.archive.org/web/20190216134404/http://nrkmania.ru/topic5481.html (а Админ, уверена, скоро их восстановит на форуме :wink: )[/quote]
Надо же, всё цело! :Yahoo!: Админ, ты просто волшебница :bravo:

[b]Ali, Китри,[/b] :friends: :curtsey:

[quote="Ali"]А так "Новая жизнь должна была начаться с нового листа, без груза жизни прошлой")
[/quote]

Это да. Правда, признаюсь честно, автор задумывал второй эпилог, в котором двое - один с черными крыльями, второй - обаятельный Король гоблинов с разноцветными глазами, сидят на стене Лабиринта, [strike]держась за руки[/strike], и придумывают своей бывшей соратнице и своему бывшему врагу новую историю с чистого листа :grin: Но решила, что это будет уже перебор))

[quote="Китри"]А до меня под конец дошло про Андрея и семью)
[/quote]
Во-о-от, кстати, автор, [strike]придавленный реалом,[/strike]не просто тормоз, а тормоз вдвойне :cray: Потому что забыл совершенно поблагодарить [b]Ali [/b] за источник вдохновения для крыльев Андрея (семья у него задумывалась изначально эта же, но бескрылая). Арты сгинули из-за сбоя, но их можно посмотреть здесь https://web.archive.org/web/20190216134404/http://nrkmania.ru/topic5481.html (а Админ, уверена, скоро их восстановит на форуме :wink: ). Автор решил, что не только Роману пойдут крылья, Андрею они тоже будут к лицу)) [b]Ali[/b], спасибо!

[quote="Ali"]Ох, а мне кажется, эпилог совершенно обязательный! Вот без него конец мне казался грустным - прозябание веками в лабиринте, охотнику, как-то не радует... А так "Новая жизнь должна была начаться с нового листа, без груза жизни прошлой")

Вот я баран, надо же было сообразить, что автор при всей причудливости характеров выдерживает их в каноне, так что Коля никак не может быть тихим дурачком.

Спасибо, было очень увлекательно![/quote]

А до меня под конец дошло про Андрея и семью)

Ох, а мне кажется, эпилог совершенно обязательный! Вот без него конец мне казался грустным - прозябание веками в лабиринте, охотнику, как-то не радует... А так "Новая жизнь должна была начаться с нового листа, без груза жизни прошлой")

Вот я баран, надо же было сообразить, что автор при всей причудливости характеров выдерживает их в каноне, так что Коля никак не может быть тихим дурачком.

Спасибо, было очень увлекательно!

Еще побуду нашей замечательной [b]фелицией[/b] - ссылка на фик в формате .doc, если кому-то надо https://yadi.sk/i/178cC3759KOlqw
Где скачать фик в других форматах, если они вдруг нужны, читатели, думаю, и так знают... Или нет?

[b]Яна, Гость, [/b] :friends: :thank_you:
[quote="Гость"]Удивительно, как можно все эти необычные и непривычные вещи помнить [/quote]
[quote="Яна"]В этих перипетиях без ста грамм не разберёшьсИ. [/quote]
Не знаю, ужасну я вас всех или обрадую, но в сюжете предполагалось еще больше всяких магическо-мифических деталей, флешбеков, ответвлений и т.д. :grin: Но у меня не хватило на них времени((
А так, на мой предвзятый писательский взгляд, история-то простая :LoL:

[quote="Гость"]Если кого-то или что-то можно использовать для собственной пользы... За Малиновским не заржавеет [/quote]
Тут вся история на этом строится :pooh_lol:

[quote="Гость"]Конец какой то грустный [/quote]
Я решила хоть раз в жизни добавить махровой драмы)) Как-то он мне больше по душе пришелся, чем относительный хэппи-энд.

[quote="Гость"]Катерина не была уверена, что могла превратить воду в вино, но зато точно знала, что обратный процесс ей вполне по силам.[/quote]
Очень полезное умение :good: :grin:
[quote="Гость"]вся энергия выплеснулась наружу, и Роман использовал ее, чтобы открыть проход в Лабиринт[/quote]
Ну, неужели! :pooh_lol: Если кого-то или что-то можно использовать для собственной пользы... За Малиновским не заржавеет :o
С окончанием, дорогой Автор Удивительно, как можно все эти необычные и непривычные вещи помнить [spoiler]Да еще и думать про них :tomato:[/spoiler]

В этих перипетиях без ста грамм не разберёшьсИ. :shock:

Но убедительно :good:

Конец какой то грустный :cray:

Автору

[b][center]Эпилог. Необязательный. [u]Драматический[/u][/center][/b]




Приглашение от Влада пришло, как обычно, заблаговременно, в начале осени, когда деревья вокруг еще не начали линять, теряя багрянец и золото листвы. Катерина положила приглашение в ящик стола и занялась квартальным отчетом. Вечером, за ужином, она думала о том, что надо бы сделать ремонт в двести тридцать восьмом номере, следующим утром разбиралась с банком, который не провел оплату одного счета, а днем — принимала доставку продуктов для кухни, бытовой химии для уборки и нового пылесоса. После обеда Катерина поехала забрать из химчистки скатерти и салфетки, потому что ей хотелось прогуляться и потому что услуга их доставки в отель стоила, на ее взгляд, неоправданно дорого, потом выбирала ткань, чтобы перетянуть старые стулья, потом ужинала в маленьком, к счастью, далеком от туристических маршрутов, ресторанчике, а когда она шла оттуда к машине, то увидела в витрине одного из бутиков вечернее платье. Вообще, оно было ужасным: на вид дешевая синтетика, яркий кислотно-зеленый цвет, неприлично глубокий вырез, — но Катерина не могла оторвать от него глаз. Конечно, она не собиралась покупать его, но оно напомнило ей о давнем обещании самой себе купить неприлично роскошное и дорогое платье и отправиться в нем на бал к Владу. Это обещание она тогда так и не сдержала, не до того было.

Ночью, так и не сумев заснуть, Катерина спустилась вниз, к себе в кабинет, и купила билеты на самолет для всех гостей "Уробороса". Всех, кроме Александра и себя. Потом заварила себе чай с ромашкой и, пока она ждала, когда он настоится, перечитала приглашение Влада, снова открыла компьютер и купила билет себе.

— С чего тебя вдруг туда понесло? — брюзгливо спросил за завтраком Александр, которому Катерина рассказала о своем плане, и сделал большой глоток черного крепкого кофе.

В последнее время он всегда был таким — недовольным и усталым. Он считал, что хорошо это скрывал, но Катерина все видела. Это не было основной причиной ее решения навестить Влада, но определенно на него повлияло.

— Хочу на бал, — пожала плечами Катерина. — Я сто лет не была на балах, и остальным не помешает развеяться. Нас осталось так мало и мы так давно маринуемся в обществе друг друга, что еще чуть-чуть — прольется кровь. Билеты еще есть, можешь полететь с нами.

— Влад будет в экстазе от моего появления, — саркастически отозвался Александр.

— А вдруг? — усмехнулась Катерина, отлично зная, что такому не бывать.

Гости с грехом пополам терпели присутствие Александра в "Уроборосе", но его присутствию на балу у Влада не будет рад никто, и хорошо, если это неудовольствие будет выражено только словесно. Александру действительно нечего было там делать.

— Передай ему мой большой и пламенный привет, — с почти искренней улыбкой сказал Александр, прекрасно представляя, что ответит на это Влад. Они не любили друг друга с совершенно одинаковой страстью, и Катерина решила, что непременно выполнит просьбу Александра, просто чтобы развлечься.

То самое непрактичное и дорогое платье мечты Катерина себе таки купила. Платье, в котором она произвела бы фурор на каком-нибудь балу времен свой далекой молодости: насыщенно красного цвета, расшитое стразами, с открытыми плечами, корсетом и с пышной юбкой в пол. Сейчас такие, конечно же, не носили, но Катерине было все равно, к тому же публика у Влада всегда собиралась… эклектичная, если выражаться обтекаемо. Они наверняка оценят ее наряд. Сам Влад тоже, и этого Катерине как раз хотелось меньше всего, но плевать. Его одного она как-нибудь вытерпит, не впервой. Тем более что это будет их последний бал.

Пока они ехали в двух машинах в аэропорт — Александр их не провожал, потому что, как единственный оставшийся в отеле человек, должен был присмотреть за нанятой бригадой мойщиков окон, — Катерина думала о том, что ей, наверное, было бы легче, если бы с ней был хоть кто-то из давних друзей, соратников и товарищей по несчастью. Но все теперешние постоянные гости "Уробороса" были новенькими, Катерина знала их не так уж долго и не очень хорошо. Давно не стало Ольги, которой нелегко далась та последняя авантюра Романа, Милко однажды просто не вернулся с Тибета, а Юлиана — из некогда родной земли. Шурочка, не выдержав, второй раз шагнула с крыши, только на этот раз — в здравом трезвом уме, точно зная, чего хочет и чего не хочет — оставаться призраком. Мария по глупости попалась залетному Охотнику. Виктории не понравилось, что "Уроборос" переехал сюда, в тихий край к холодному морю, где почти не было развлечений, и она решила, что ей будет лучше в каком-нибудь крупном городе. С тех пор от нее не было ни слуху, ни духу, и Катерина была уверена, что она закончила так же, как и Мария. Смешно, но даже по ней Катерина скучала. Амура сгорела за год просто потому, что пришло ее время. Кира, по злой иронии судьбы, попала в аварию, когда ехала с мирового конкурса, который выиграла ее ученица. С конкурса, который она до этого много лет игнорировала, сделав в этот раз исключение для на редкость талантливой девочки. Машину смяла тяжелогруженая фура так, что даже бывшая богиня не смогла выжить. После этого Светлана, которая давно уже тяготилась своим существованием, отправилась в далекое поселение высоко в горах, где жили ей подобные, выбравшие затворнический образ жизни. Прощаясь с ней, Катерина глотала слезы, стараясь не думать о том, что для Светланы и других брукс такое почти отшельническое существование — медленная мучительная смерть. Федор и Тапа ушли последними. В новолуние, в чернильно-черную ночь Катерина и Александр проснулись от лая и трубивших за окном рожков и, выглянув на улицу, увидели кавалькаду призрачных всадников, гремящих цепями, которые были приторочены к их седлам, и сопровождавших их псов с алыми горящими глазами. Остатки Дикой охоты уходили навсегда, и присоединившиеся к ним Федор и Тапа помахали на прощание Катерине и Александру, прежде чем скрыться за тучами. В ту ночь Катерина впервые за многие годы разревелась так, что, кажется, всерьез испугала Александра. По крайней мере, он долго прижимал ее к себе, покачивая, как ребенка, и шептал ей успокаивающие глупости — Катерина и предположить не могла, что он способен на такое.

Уже тогда было давно понятно, что мир меняется, и когда несколько дней спустя Катерина увидела в глазах Александра давно забытое выражение, ей стало окончательно ясно, что все — вот он конец. Во всяком случае, для нее лично. Однако Александр молчал, почти не демонстрировал всем окружающим свое отвратительное настроение, оставался в "Уроборосе", все так же помогал Катерине вести дела, и ей в душу прокралась робкая надежда на то, что она не так все поняла, что еще какое-то время все будет по-прежнему. Как раз когда она почти поверила в это по-настоящему, пришло приглашение от Влада. Приглашение с написанным между строк посланием, и Катерина с удивившим ее саму спокойствием приняла то, что вот теперь — точно конец. Все когда-то кончается, Катерина хорошо усвоила эту истину, хотя смириться с ней сейчас оказалось чуточку труднее, чем она ожидала.

[center]* * *[/center]

Катерина вернулась на день раньше, чем планировала. Она не думала, что все и впрямь закончится так быстро, и настраивалась на долгие проводы, но Влад, когда дело было действительно серьезным, становился до невозможности деятельным и решительным.

Он до последнего не верил, что Катерина и впрямь к ним не присоединится. Зато, когда он все же в это поверил, он сделал ей поистине царский подарок.

С переездом "Уроборос" потерял в размере и величественности, съежившись до небольшого старинного пятиэтажного особнячка, но суть его никуда не делась, он оставался самим собой, и это всегда успокаивало Катерину. Сейчас же входить в отель было откровенно жутко. Катерина погладила дверной косяк, прося прощения у отеля, и мельком подумала о том, будут ли по вкусу стулья с новой обивкой следующему хозяину "Уробороса"?

Александр вряд ли почувствовал произошедшую с отелем перемену, связь между ними так и не установилось, но если вдруг… Остался ли он вообще в отеле? В данный момент никаких душ — ни живых, ни мертвых, — в здании точно не было. Оно и к лучшему. Катерина была вымотана до предела, а ей еще надо было подготовиться. Если бы она не была такой уставшей, ее трясло бы от страха и нервов, но после всего, что произошло, она ощущала себя бесчувственной и безжизненной деревяшкой. Все эмоции она оставила там, в замке Влада, и это было даже хорошо, иначе ей не хватит сил и смелости на то, что она задумала.

Высокие напольные часы еще из самого первого "Уробороса" мерно тикали, и легко можно было вообразить, как их стрелки, дрогнув, неохотно начинают бежать в другую сторону, задавая обратный отсчет. Осталось совсем немного.

[center]* * *[/center]

Вещи Александра по-прежнему были в их общем шкафу, и Катерина облегченно выдохнула. Она не знала, что делала бы, если бы он и впрямь уехал. Вечером в среду он обычно ходил в спортзал, и, если он не решил заглянуть на обратном пути в какой-нибудь клуб или бар, то должен был скоро вернуться. Катерина ждала его в их гостиной. Она не зажигала свет, ограничившись несколькими большими свечами — так ей было легче. Не так страшно.

Александр, не ожидавший увидеть ее в полутемной гостиной, вздрогнул и коротко выругался.

— Ты меня напугала, — честно признался он и потянулся было к выключателю, но Катерина остановила его:

— Не надо света, пожалуйста.

Александр замер на несколько секунд, потом медленно опустил руку и сказал с явным сомнением:

— Хорошо, как хочешь. Что с отелем? — спросил он, садясь в кресло напротив Катерины. Их разделял лишь журнальный столик со свечами — целая непреодолимая бездна. — С ним что-то случилось, я почувствовал это почти сразу же после вашего отъезда, но я не понимаю, что именно. А он, как ты знаешь, не слишком жаждет со мной общаться. Ты ощутила, что что-то не так, даже в Трансильвании?

Со временем Александр научился такту: раньше он задал бы интересующие его вопросы сразу и в лоб. Первым и главным был бы: "Или ты раньше врала, когда говорила, что не чувствуешь связь с отелем на больших расстояниях, или случилось что-то из ряда вон, но ты не сообщила мне об этом".

— Я… — Катерина вздохнула и рассудила, что у нее слишком мало времени, чтобы тратить его на хождение вокруг и около. — "Уробороса" больше нет.

— В каком смысле?

— Я забрала его с собой, когда уезжала.

— Забрала с собой? — недоуменно переспросил Александр.

— Да, так же, как я перевезла его сюда, — устало сказала Катерина. Суть "Уробороса", его сердце-лабиринт можно было перевозить с места на места в любом из предметов из отеля, но это мог сделать лишь управляющий и лишь тогда, когда в здании не оставалось ни одного из гостей. Конечно, это требовало опыта и сноровки, но было не таким сложным, как иные обряды. А опыт у Катерины был. — Это было нетрудно, мы все покинули отель, а тебя, прости, "Уроборос" никогда не считал одним из гостей, так что он не сопротивлялся.

— И ты не сочла нужным рассказать мне об этом? — с плохо скрываемой злостью спросил Александр, повышая голос.

— Прости. Я знаю, что этого недостаточно, но... Дело не в тебе, честно. — Это было не совсем правдой, но до этого они еще наверняка дойдут. — Я отдала Уроборос Владу.

— Что? Ты это серьезно? Ему? — повышая голос с каждым словом, пораженно спросил Александр. — Ты доверила Уроборос этому клоуну-социопату с неутолимой жаждой крови? Думаешь, он в состоянии заботиться об отеле и гостях, а не только о собственной шкуре? Почему ты вообще решила отдать кому-то Уроборос?

— Ты несправедлив к нему, но это неважно. Нет, я не думаю, что он смог бы позаботиться о гостях и отеле, но это уже не имеет никакого значения, потому что замок Влада не станет новым "Уроборосом". Я не для этого отдала ему Уроборос. Нового убежища в замке не будет. Влад увел всех, кто хотел, включая всех наших, и его замка больше нет.

— Увел? Куда увел?

— Не знаю, — искренне ответила Катерина. — Куда-то, где им будет лучше, чем здесь. В этом мире больше нет для нас места, и не говори, что ты сам этого не видишь. Мы стали умирать чаще обычного: от внезапно наступившей старости, от того, что просто расхотелось жить, от несчастных случаев, от рук Охотников, которым с некоторых пор везет гораздо больше, чем раньше. Этот мир выдавливает нас, как гной из воспаленной раны, еще немного — и никого не останется. — Она на мгновение замолкла, чтобы перевести дух и успокоиться. — Я не только про нас, про потерянные, лишние, ненужные, задержавшиеся здесь сверх срока, проданные, таящиеся души — про тех, кого выслеживают Охотники. Оборотни, водяные, домовые, келпи и остальные тоже исчезают так или иначе. Я не знаю, почему и…

— Критическая масса, — перебил ее Александр и откинулся на спинку кресла. — Людей всегда было намного больше, чем… не-людей, но раньше эту разницу компенсировала магия и связи с Той Стороной, а теперь этого недостаточно, потому что ведьм и волшебников почти не осталось, а Той Стороне мир людей уже не так интересен, как прежде. В конце концов, в них никто уже не верит. Когда кто-то в последний раз просил Короля гоблинов забрать их ребенка, всерьез вызвать демона или продать душу?

— "И никого не стало"? — невесело усмехнулась Катерина.

— Никого, включая Охотников, — подтвердил Александр. — Мир людей отторгает всех тех, кого нельзя назвать человеком, у кого нет человеческой души. Когда здесь не останется ни одного не-человека, не станет и нас.

— У Влада было похожее объяснение, хотя и не так вежливо сформулированное, — бледно улыбнулась Катерина. — В этом году в его замке яблоку негде было упасть. В приглашениях он предупредил о своем плане, поэтому я взяла с собой Уроборос и всех наших. Я понятия не имею, куда Влад увел тех, кто захотел уйти с ним, вероятнее всего куда-то на Ту Сторону, но, возможно, и в другой мир. Хоть он и говорил, что пробраться за грань невообразимо сложно, с ним были очень, очень сильные и талантливые маги, и они могли попытаться пойти той дорогой. В любом случае с Уроборосом им будет легче наладить жизнь. Может, у них получится устроиться где-нибудь неподалеку от Лабиринта. Они поладят, я имею в виду Лабиринт и Уроборос. Первый — творение отца, второй — сына, а Роман отлично управляется с ними обоими.

— Но ты осталась здесь, — невыразительно констатировал Александр. — Ты вернулась.

— Вернулась… — Катерина не стала рассказывать о том, как за ее спиной, с оглушительным грохотом, многократно усиленным эхом, обрушился замок Влада, мгновенно превратившись из мрачного, но красивого строения в горный обвал. Его обломки, ставшие грудой камней, похоронили под собой крипту, в которой остались те, кто не пожелал последовать за Владом. Уже не совсем живые стараниями Влада и его заклинателей, но и не мертвые, нет, вовсе не мертвые. Ждущие. Не теряющие надежду на то, что когда-нибудь снова настанет их время, и они проснутся и выберутся наружу. Не исключено, что так оно и будет, но тех пор они будут мирно покоиться в крипте под охраной гор, надежно укрытые тоннами камней.

— Ты уезжала с Уроборосом, зная, что никто из остальных не вернется, и молчала, — обвиняющее сказал Александр.

— Ты тоже, — спокойно отозвалась Катерина, глядя ему в глаза.

— Я? — Александр недоуменно нахмурился. — Я не…

Он осекся, прочитав во взгляде Катерины все, что она хотела ему сказать… нет, все, о чем он и впрямь молчал, и прерывисто вздохнул.

— Когда ты узнала?

"Как" его тоже интересовало, но не настолько.

— Почти сразу же, наверное, — медленно ответила Катерина. — Я не зря сказала, что Лабиринт — творение Дедала, а Уроборос — Икара, который много лет провел в Лабиринте. Они были связаны с того момента, как Икар создал Уроборос, а Роман, выросший в Лабиринте и нашедший убежище в "Уроборосе", лишь закрепил эту связь. Когда Роман стал Повелителем Лабиринта и Королем гоблинов, Уроборос дал мне об этом знать. Это было… странное, очень странное ощущение, но вполне однозначное. Конечно, я понятия не имела, что и когда Роман собирается делать, но они с Андреем подружились задолго до того, как попали в "Уроборос", и я не сомневалась, что рано или поздно — и скорее рано, чем поздно, — он перетащит Андрея в Лабиринт и освободит его от навязанной судьбы. Это вполне под силу Королю гоблинов, и под защитой Лабиринта Андрей может жить, как хочет, не оглядываясь на семью, что было невозможно для него раньше. Так что я просто ждала, что будет… и дождалась. Одного твоего взгляда было достаточно, чтобы понять, что твоя судьба снова с тобой и без проклятья.

— Одного взгляда?

— Впервые за долгое время ты смотрел на меня, как на добычу. Как Охотник. Поверь, этот взгляд ни с чем невозможно перепутать.

— Один взгляд, Охотник, добычу! — фыркнул Александр, чувствуя, как в нем снова поднимается волна злости, которая, как ему казалось, давным-давно утихла. — Ваше проклятье, по крайней мере, было честнее, с ним я большую часть времени вообще не помнил, кто я. Но жить с навязанной судьбой… Ты понятия не имеешь каково это: быть Охотником и не иметь возможности делать то, для чего ты создан! Можно убрать у нас желание охотиться, но невозможно отключить инстинкт. Это самая настоящая пытка, уж поверь мне, но даже после того, как она закончилась, когда я снова стал самим собой, я и пальцем не тронул ни тебя, ни гостей! И не собирался. А ты…

— Я знаю. — Катерина порывисто вскочила с места, встала на колени возле Александра и взяла его руки в свои и крепко сжала. — Я знаю. То, что сделал Роман, было несправедливо, но он действовал не только в своих интересах, но и ради блага "Уробороса" и гостей. Я понимаю, как мучительно было для тебя все это, и мне очень, очень жаль, что так вышло, но я не стала бы его останавливать, даже если бы знала о его замысле заранее.. Если бы я могла как-то облегчить тебе жизнь, я бы это сделала, клянусь, но я ничего не могла изменить. Признаюсь честно, я не была уверена в том, как ты будешь действовать, вернув себе свою судьбу, к тому же свободную от проклятья, но ты… за эти полгода ты не сделал ничего, что могло бы нам угрожать. Все это время ты продолжал защищать "Уроборос", гостей, меня, и я надеялась, что хотя бы на сотую долю процента ты поступаешь так не только потому, что еще слаб, или чего-то ждешь и планируешь, но и потому что… проникся к нам. Смешно, да? Но мне и впрямь очень хотелось этого, несмотря ни на что. Я тебе доверяю. Я не рассказала о плане Влада, потому что…

Она замолкла, глядя снизу вверх на Александра с прикушенной от внутреннего напряжения губой, и он потянул наверх и усадил рядом, прижав к себе. Пожалуй, никогда еще он не испытывал одновременно такую злость, такое облегчение и такую растерянность.

— Скажи, что бы ты сделал, если бы я тебе рассказала все до отъезда? — спросила Катерина, положив голову на плечо Александру. Она, не мигая, смотрела на пламя свечи, которое благодаря ей было неестественно ровным и ярким. — Только честно. Если бы я сказала, что отдам Уроборос Владу и вернусь сюда?

— Я… — Александр зажмурился и прижался щекой к ее макушке. — Ты права в том, что этот мир стал намного опаснее для вас, чем раньше. Но план Влада все равно безумие. Та Сторона, может, и примет их, но назначит за это цену, которая может стать непомерной. Пробиться в другой мир еще сложнее, я даже не представляю, что для этого надо сделать, и неизвестно, какой прием окажут им там. Кто будет рад кровососам, людоедам и оборотням? Нет, я не стал бы уговаривать тебя пойти с ними, но и оставаться здесь…

Конечно же, пока он был связан судьбой Андрея, Александр не переставал думать о том, что будет, когда он освободится, и ответ был всегда один — вернется к Охоте. Он не мог задавить в себе инстинкт Охотника, каждая "неправильная", нарушающая баланс душа возле него вызывала у него почти физическую дрожь, которую трудно было унять. В самом начале его пребывания в "Уроборосе" он сладостно представлял, как, вернув свою судьбу, отправит всех гостей во главе с Катериной туда, куда дОлжно. Но через какое-то время он внезапно осознал, что, пожалуй, не сможет тронуть никого из "Уробороса". По крайней мере, уж точно не Катерину. Ими придется заняться его братьям. Однако у него и мысли не было о том, что он вообще не захочет возвращаться к Охоте. Охота была не работой, а его сутью, от нее невозможно было отказаться. Он сам поразился тому, как ему удалось сдерживаться так долго, став самим собой, и уж тем более ему в голову не могло прийти, что он всерьез задумается о том, как не только самому избежать своих сотоварищей, но и скрыть от них Катерину.

— У нас есть время, — сказал, наконец, Александр после долгого молчания. — У Охотников еще много работы, не на один год, а потом… одна твоя душа не нарушит баланс, и этому миру придется как-нибудь смириться с твоим присутствием. Мы что-нибудь придумаем, и…

Он врал — ей в первую очередь и немного самому себе, — потому что любая душа, которая была не на своем месте, нарушала равновесие вселенной, и Охотники рано или поздно до нее доберутся, но он и впрямь рассчитывал что-нибудь придумать. Меньше всего он ожидал услышать в ответ тихий горький смех. Чуть отстранившись от него, Катерина погладила его по щеке и спросила:

— Ты знаешь, почему Персефона была вынуждена на каждый год возвращаться на несколько месяцев к Аиду?

— Персефона? — переспросил сбитый с толку этим неожиданным вопросом Александр. — Та самая, похищенная Аидом?

— Да.

Александр не стал уточнять, какое отношение Персефона имела к их нынешней ситуации, и так было понятно, что вряд ли Катерина заговорила бы о ней лишь из праздного любопытства.

— Деметра была так убита горем от пропажи дочери, что на земле перестало что-либо расти, и когда Зевс понял, что еще немного — и человечество вымрет, и некому будет поклоняться ему и остальным богам, то приказал Аиду вернуть Персефону, — немного неуверенно сказал Александр. Мифология не интересовала его ни в какой из жизней. — Вот только Персефона, изрядно оголодавшая за то время, что она провела с Аидом, не выдержала и съела-таки несколько зерен граната, а тот, кто съел или выпил что-то в Подземном мире, уже не может его покинуть. Хотя, кажется, по какой-то версии Аид обманом вынудил Персефону их съесть. Как бы там ни было, ее регулярное возвращение к Аиду стало компромиссом между решением Зевса и законами мироздания.

— Угу. Кира рассказывала мне немного другую версию этой истории. Учитывая, что она лично ее наблюдала, думаю, ей можно верить. Персефона была богиней, не уровня Зевса, разумеется, но все же богиней. Она вполне была способна обойти, как ты выразился, законы мироздания. Вряд ли тот же Зевс или Афина оказались бы запертыми в царстве Аида, если бы выпили там что-нибудь. Кира сказала, что Персефона просто отчаялась и потеряла надежду на то, что Аид когда-либо отпустит ее на свободу. Я понимаю, что это самое практичное и правдоподобное объяснение, но мне хотелось бы верить в то, что она полюбила Аида и не пожелала с ним расставаться, боясь, что Деметра никогда больше не отпустит ее к нему. На самом деле, это страшная история, я понимаю: похищение невинной девушки, Стокгольмский синдром в чистом виде, эмоциональное и физическое насилие, — кстати, это… чем-то нас напоминает, и это многое говорит о наших отношениях, тебе не кажется?

В любое другое время у Александра нашлась бы сотня ответов на это, от язвительного и хамского до честного и печального, но сейчас он лишь снова притянул Катерину к себе и тяжело вздохнул.

— Не кажется, — коротко сказал он все же. — Мне далеко до невинной девушки. Так что там с Персефоной?

— С Персефоной… — Катерина устроилась поудобнее и, рассеянно поглаживая Александра по груди, продолжила: — Каковы бы ни были ее истинные мотивы, она съела эти гранатовые зерна из плода, который она сорвала с лично ею выращенного в кромешной тьме дерева, чтобы ей было не так тяжело оставаться с Аидом, — это по версии Киры. Ну, или же чтобы она гарантированно могла вернуться к нему, — по моей. Потому что да, простым смертным в Подземном мире и вообще на Той Стороне нельзя ничего есть и пить, если не хочешь остаться там навсегда, но на богиню Персефону такой простой трюк не подействовал бы.

Она замолкла, и Александра вдруг охватило дурное предчувствие

— Что ты сделала? — спросил он хрипло. — Катерина, что ты сделала?

Она потянулась к столу и взяла в руку небольшую розетку, на которой, как капля запекшейся крови, лежало гранатовое зернышко.

— Что ты сделала? — схватив ее за плечи, повторил Александр.

— Одно зерно Персефона съела для решимости, второе — для мужества а третье — для силы, чтобы она сумела вынести предстоящее ей испытание. Четвертое — чтобы отказаться от своей сущности, перестать быть богиней хотя бы на время, — монотонно сказала Катерина. — Пятое — для смирения со своей новой судьбой. А шестое…. — Она взглянула за зернышко на розетке и твердо закончила: — Шестое она съела, чтобы забыть о своей прежней жизни, о ярком солнце и прекрасных цветах, пении птиц и журчании ручьев, иначе ей было бы совсем невыносимо жить в Царстве мертвых. Знаешь, в замке Влада чего только нет, — не меняя тона, сказала Катерина после длинной паузы. — Не было. Это, конечно, не те самые гранатовые зернышки, не с дерева Персефоны, они не совсем с Той Стороны, но и не отсюда.

— Катерина…

Она остановила его, приложив палец к его губам.

— Я оплатила все свои счета, закрыла долги и перевернула страницы, и теперь спокойно могу отправляться туда, куда давно должна была уйти. Мне кажется, я этого заслужила. Единственное, с чем… с кем мне тяжело расставаться, — это ты, но я никогда, слышишь, никогда не смогла бы жить в мире с собой, если бы ради меня ты отказался от Охоты или прятал меня от остальных Охотников. Это не жизнь. И уж точно я не хотела бы уйти от руки Охотника, так что я закончу свой путь на своих условиях. Хорошо?

Она снова отстранилась от Александра и почти безмятежно посмотрела на него. Все слова, которые он только что мучительно подбирал, пытаясь хоть как-то выразить свои чувства и разбегающиеся мысли, застряли у него в горле, умерли на языке, превратившись в пепел.

— Хорошо, — ответил Александр, не узнавая своего голоса.

— Хорошо, — повторила Катерина, грустно улыбнулась и невесомо поцеловала его. — Я не съем это последнее зерно. Я не знаю, что ждет меня впереди, никто не знает, но если есть хоть малейший шанс, что я смогу сохранить свои воспоминания об этой жизни, я хочу ими воспользоваться. Может, даже, когда-нибудь мы с тобой еще встретимся, и я тебя узнаю.

— Или не меня, а Викторию, — через силу улыбнулся Александр.

— Тогда я, наконец, выскажу ей все, что я о ней думаю.

— Хочешь сказать, что ты этого ни разу не делала?

— Не в таких выражениях, в каких хотелось бы: все-таки, они была гостем отеля, — хмыкнула Катерина.

Им легко было разговаривать о Виктории, которую оба терпеть не могли, и было бы не менее легко болтать о чем-нибудь другом, но только не про них двоих, не о том, что их ждало. Мертвый… нет, просто уже неживой отель вокруг них равнодушно молчал, а часы мерно тикали, заканчивая обратный отсчет. Катерина еще раз поцеловала Александра, теперь уже по-настоящему, но когда он попытался прижать ее к себе, отстранилась.

— Подожди, — сказала Катерина, вставая. — Не зря я берегла это столько времени. — Нагнувшись, она подняла с пола из-за своего кресла бутылку, содержимое которой мерцало золотистым светом даже в темноте, и два бокала.

— Это… — выдохнул Александр.

— Вересковый мед, — кивнула Катерина. — Пикты подарили мне эту бутылочку сто лет назад. Почти буквально сто.

— Я впечатлен, правда. Никогда не подумал бы, что эта бутылка сохранится столько лет под одной крышей с некоторыми из гостей.

Он открыл бутылку и разлил напиток по бокалам. Комната мгновенно наполнилась запахом солнечного света, летнего ветра, темного искушения, меланхоличной грусти и тихого смеха. Лишь на личном опыте можно было понять, почему вересковый мед так ценился и был так редок.

— Надеюсь, он не слишком крепкий, — сказал Александр, внимательно разглядывая мед в своем бокале. — Я не хочу сегодня напиваться.

Это он обязательно сделает завтра.

— Я тоже.

Катерина сделала щедрый глоток из своего бокала и поцеловала Александра, делясь с ним головокружительным вкусом верескового меда. Пожалуй, это был один из лучших вариантов закончить этот день и их жизнь в «Уроборосе».

Позже, когда Катерина уже крепко, очень крепко спала, но была еще с ним, Александр дошел до гостиной, задул ровно горящие свечи и пошел обратно, прихватив с собой зернышко граната. Он долго смотрел на спящую Катерину — в конце концов, он не ел зерна граната для решимости и мужества, и ему было нелегко сделать этот последний шаг, — а потом осторожно взял с ладони зернышко. Раздавив его губами, Александр поцеловал Катерину, ощущая на их языках странную пряную кислоту граната. Катерина не заслужила того, чтобы помнить все те годы, что она провела, защищая других. Не заслужила воспоминаний об Александре, о том, как на нее охотились, как она вынуждена была делать то, что не хотела, охраняя покой гостей «Уробороса». Новая жизнь должна была начаться с нового листа, без груза жизни прошлой. Александр не хотел, чтобы Катерине снова пришлось жертвовать собой ради чужого благополучия, а ему самому — выбирать между ней и собственной сутью. Он не был уверен в том, что выберет, но в глубине его несуществующей души он подозревал, что выбор этот будет не в пользу Катерины. Он не желал когда-либо в этом убедиться, и поэтому он проглотил терпкий гранатовый сок, надеясь, что этой капли хватит для забвения им обоим.

Когда часы, хрипло и натужно, пробили тринадцать, и пружина в них лопнула со свистящим вскриком, Александр позволил себе закрыть, наконец, глаза, и провалился в темноту, все еще сжимая холодную руку Катерины.

[b]К О Н Е Ц[/b]

[center][b]Секундной стрелки бег. 11/11[/b][/center]
[center]* * *[/center]

Крапива была злой, но кожа на ее ладонях давно уже огрубела настолько, что не она не чувствовала крапивных укусов. Вязать то, что вязала она, да из ниток, которые она использовала, было непросто, ни с какими свитерами и варежками не сравнится. Когда она только начинала учиться этому искусству, то сдирала кожу с ладоней до мяса, и все, что выходило из-под ее спиц, было разных оттенков красного. Но так и должно было быть, в таком деле без крови и жертв не обойтись, уж она-то точно это знала.

Мало кто задумывался о том, откуда бралась шерсть для той нити, которую пряла на веретене Ананки Клото, вплетая в нее судьбу человека, и разрезала Лахесис(12). Даже мойрам требовалась основа для того, чтобы творить человеческие судьбы. Ей, конечно, было далеко до Клото, но даже всего лишь выпасая божественных овец, состригая их шерсть и делая из нее кудель, можно очень многому научиться. Она и научилась и ни разу не пожалела об этом, даже когда ее руки кровоточили, а одна упущенная петля стоила жизни целым деревням.

Она не определяла людские судьбы, но видела все как на ладони, от начала и до конца, со всеми их поворотами, тупиками, падениями и взлетами, и понимала, когда и как можно их изменить, исхитриться изменить рисунок своего вязания, а когда и пытаться не стоит.

Сейчас она вязала из крапивы, репейника и падуба, из перьев совы и кошачьей шерсти судьбу для тех, у кого ее не было, тщательно выверяя узор и стараясь успеть в срок. Она не торопилась, чтобы все не испортить спешкой, но и медлить было нельзя. Время равнодушно бежало вперед, не задерживаясь ни для кого, и уже почти приблизилось к той отметке, которую с дрожью ждал «Уроборос».

[center]* * *[/center]

Ночи вокруг «Уробороса» всегда были особенно темны, пряча гостей и обрекая их жертв. Стоя на крыше отеля, Андрей задумчиво смотрел то вниз, то вверх. Лететь вниз не он собирался… пока(13). Лететь вверх не было смысла – что он там забыл? Черные перья крыльев за его спиной легонько трепетали на ветру, скрытые чернильной ночью. Он не помнил, когда летал последний раз. Пожалуй, это было под бескрайним оранжевым небом, над бесконечными изгибами и углами Лабиринта еще до изгнания Романа.

(Неправда, все он отлично помнил. Однажды они с Романом и Катериной напились… Нет, не так: однажды Андрей напился. По-настоящему. Земной алкоголь действовал на него совсем недолго, и выпить его надо было много. Очень много. Андрей до сих пор не знал, что было в той бутылке, которую он осушил до дна, — ее подарил Катерине Влад. Катерина благоразумно не стала ее даже открывать и отдала Андрею, которого сложно было отравить, не приложив к этому массу усилий. Напиток оказался забористым: Андрей порядочно захмелел уже от первого бокала. Катерина нашла его, когда он был уже порядочно пьян, и позвала Романа — пьяный Андрей был непредсказуем, как погода для синоптиков. Дальше они пили уже втроем, каждый свое, Роман мешал невообразимые коктейли, Катерина не изменяла самогону. Роман, остававшийся достаточно человеком для того, чтобы опьянеть после нескольких литров коктейля, рассказал Катерине, как они с Андреем познакомились. Роман почувствовал в Лабиринте присутствие чужого, и, к его удивлению, это оказался не очередной спаситель ребенка, которого сам же и отдал Королю гоблинов, а заблудившийся обитатель Той Стороны. Андрей изо всех сил пытался выбраться из Лабиринта, который никогда не отпускал своих пленников так легко, и последним шансом на побег для него был полет. Однако Лабиринт вцепился в него мертвой хваткой в прямом смысле слова — длинные и необычайно предприимчивые лианы обвили ноги Андрея и удерживали его на земле. Серые кожистые крылья Андрея бессильно трепыхались, безуспешно силясь поднять его в воздух. Роман одним щелчком пальцев убрал лианы, и Андрей с воплем рухнул на сухую потрескавшуюся землю. С этого началась их дружба. Позже Роман пытался убедить Андрея полетать над Лабиринтом, но тот упрямо отказывался. Роман был бы не Романом, если бы не докопался до сути: Андрей, как ни смешно, стеснялся своих крыльев. Жесткие перепончатые серые крылья, испещренные бурыми узорами, похожими на потеки запекшейся крови, и складками, были откровенно уродливыми, и Андрей предпочитал не раскрывать их лишний раз. Как и у прочих представителей его рода, крылья Андрея, хоть и были вполне материальными, но по большей части находились в иной плоскости ради удобства и безопасности — крылья были самым уязвимым местом любого демона. Как бы то ни было, Андрей раскрыл перед Романом крылья, и Роман, закусив от напряжения губу, использовал все, что он выучил в Лабиринте, чтобы превратить сморщенную кожу в роскошные черные крылья. После Андрей, чувствуя себя молодым и глупым, взмыл в раскаленный воздух, выписывая пируэты. [Иногда он задавался вопросом, проиграл бы Роман Повелителю Лабиринта, если бы не потратил силы на это превращение? Андрей никогда не спрашивал об этом Романа.]

После того, как Андрей переселился… как его сослали… как он добровольно выбрал остаться на Земле, он не раскрывал крыльев, даже несмотря на просьбы Романа.)

Возможно, ему стоило воспользоваться шансом и немного полетать. Неизвестно, когда в следующий раз у него будет такая возможность.

«Уроборос» беспокойно дремал под его ногами, и Андрей чувствовал, как его время неумолимо подходило к концу с быстротой бега секундной стрелки. При первом же взмахе его крыльев, «Уроборос» вздрогнул под ним, как пес, которому приснилось что-то дурное, и Андрей послушно замер.

— Не судьба, — вздохнул он, одной ногой потопав по крыше. — Я понял, остаюсь.

«Уроборос» немного успокоился — на время. Андрей встал на самом краю парапета, слепо вглядываясь в ночь. Осталось совсем чуть-чуть.

[center]* * *[/center]

«Уроборос» встретил Катерину угрюмой тишиной.

— Ничего, — пробормотала Катерина, поглаживая стену, — все уже почти закончилось. Разберемся с Воропаевым, к нам снова приедут гости и здесь будет весело по ночам.

Она очень хотела бы поверить в это самой.

Катерина думала, что заснет мертвым сном, едва ляжет в кровать, но, как назло, Морфей не спешил раскрыть ей свои объятия. Несколько часов она вертелась в постели надежде найти идеальную позу, чтобы, наконец, заснуть, но в итоге сдалась и встала. Приняв прохладный душ, она пошла на маленькую кухню, чтобы сварить себе какао. Ощущение неправильности и странности всего, что произошло этой ночью, не переставало беспокоить ее, как дергающий нарыв. Убийства были как-то связаны с отелем, но она не представляла, как именно и кто за ними стоял. Не зря же жертв убивали так, что и сама Катерина, и Андрей первым делом подумали на кого-то из «Уробороса». Словно кто-то хотел подставить кого-то из гостей. Проблема была в том, что Катерина не сомневалась в способности Марии и Виктории нажить себе врагов, но она была более чем уверена, что ни один из этих врагов не стал бы действовать так изощренно. Обычно неприятели Марии и Виктории сразу хватались за осиновые колья и святую воду.

Тот бандит, чью душу забрал Тапа, явно знал Катерину, но они никогда в жизни не встречались. Либо кто-то рассказал ему о ней и показал, либо он собирал информацию самостоятельно. Последнее было маловероятно, потому что Катерина не так уж часто выходила из «Уробороса», который в определенной степени защищал ее и других гостей, даже когда они были вне его стен. Если бы за ней следили, она бы заметила. Мысль о том, что кто-то из своих был в этом замешан, пугала. Даже при ней «Уроборос» что только не пережил, не говоря уже о трудном времени самого начала его существования, но никогда гости не предавали друг друга. У нее было огромное искушение обвинить во всем Романа, но даже не выспавшаяся, уставшая и еще не отошедшая от испуга, она понимала, что это было бы несправедливо. При всей его любви к многоходовым схемам, обману и недосказанности, предателем он никогда не был. Даже ради Андрея, который в последнее время был сам не свой. Андрей на роль заговорщика и кукловода годился еще меньше. Кто, пожалуй, мог бы пойти на предательство «Уробороса» ради своих интересов, так это Виктория, но ей для этого не хватило бы мозгов. Однако что-то Роман точно задумал, и Катерина заранее боялась того дня, когда этот его очередной хитроумный план войдет в решающую стадию. А в том, что она это увидит своими глазами, Катерина не сомневалась.

Но это будет потом, а сейчас у Катерины не было сил всерьез докапываться до истины. Это подождет до утра. Или, по крайней мере, до того, как она выпьет свое какао и прочитает новости. Воропаев наверняка не преминет снова заглянуть на огонек, вопрос был лишь в том, дождется он рассвета или нет. Возможно, он у него появилась хоть какая-то ценная и полезная информация. Наверное, Катерине с самого начала стоило внимательнее отнестись к этим убийствам, но до появления Воропаева она была убеждена, что они не имели отношения к отелю, а после — что судьба воспользовалась ими как поводом, чтобы отправить в «Уроборос» Воропаева. В очередной раз.

Он не мог отречься от своей сути. Даже не помня о том, кем он был на самом деле, раз за разом рождаясь человеком, Воропаев неизменно находил дорогу в «Уроборос», где рано или поздно к нему возвращались воспоминания. Правда, ненадолго, потому что в это время, в первые минуты осознания себя, он был уязвим, и Катерина с остальными никогда не стеснялись этим воспользоваться, чтобы в очередной раз отправить Воропаева в начало этого бесконечного цикла. Они не могли убить его, но могли вливать новые силы в проклятье Катерины, чтобы оно продолжало работать. (Номер двести тридцать семь до сих пор не восстановился от последней схватки с Воропаевым, там все еще висел густой медный запах крови и мокрых водорослей, печальные призраки плавали из угла в угол, время от времени истошно вопя, чего, к счастью, не слышал никто за пределами их тюрьмы, а с потолка свисал ядовитый плющ и похожие на раздувшиеся трупы грибы. Катерина старалась как можно реже заходить сюда, только когда сдерживающие чары совсем изнашивались.) Другое дело, что силы эти были не только Катерины и Андрея, но и, в немалой степени, самого «Уробороса».

Появление Воропаева всегда было неизбежным, но в этот раз Роман, кажется, приложил руку к тому, что тот гарантированно пришел в отель как можно быстрее.

В словах Романа об «Уробросе» была доля истины: борьба с Воропаевым и обычная забота о гостях в мире, где люди подняли на щит свое врожденное неумеренное любопытство и не оставляли никому права на секреты, истощала силы "Уробороса".

Икар был… Забавно, но Катерина никогда не знала и уже не узнает, кем именно он был. Вернее, кем он стал, когда его, человеческого ребенка, отдал Королю гоблинов родной отец. Он не превратился ни в гоблина, ни в обитателя Той Стороны, и, хотя он мог колдовать, назвать его магом было все равно, что назвать солнце — большой лампой в небе. Сам он просил называть себя просто Строителем — с большой буквы, — это Катерина слышала от Болдхильды, — но при этом его творения всегда были лишь эхом творений его отца, которого Икар всю жизнь пытался превзойти. Катерина не понимала этого, потому что не была ни в одном из Лабиринтов Дедала, но Болдхильда говорила, что Икар был не более чем талантливым мастером по сравнению с гением Дедалом.

(— Когда Дедал попал в Лабиринт, он ничего не знал ни о нем, ни о Той Стороне вообще, — сказала как-то Болдхильда, чистя столовое серебро, — но быстро разобрался в их сути и сумел надстроить, продолжить и в чем-то усовершенствовать Лабиринт, и при этом он не использовал магию как таковую. Его Лабиринт Минотавра взял от Лабиринта гоблинов только форму, но его сущность, его принцип были совсем другими.

— Лабиринт Минотавра был тюрьмой? — уточнила Катерина.

— Не только и не столько, — сказала Болдхильда. — Минотавр был полубогом, чтобы удержать его где-то требовалось что-то большее, чем крепкие каменные стены, и Дедал построил для него совершенную тюрьму. Но еще Лабиринт Минотавра был местом испытания, познания и обретения силы. Тот, кто был в состоянии найти выход из Лабиринта и остаться в живых, находил в итоге нечто большее, а тот, кто мог победить Минотавра, сам становился…

— Минотавром?

— Да. Минотавром и полубогом. Впрочем, в том лабиринте необязательно было противостоять Минотавру, чтобы изменить свою сущность, хотя и не на полубога, конечно. Тот лабиринт не был живым. А творение Икара… «Уроборос» — эхо эха Лабиринта гоблинов, тень его тени. Он похож на Лабиринт гоблинов тем, что также имеет свою волю и развивается своим путем. Он великолепен, совершенен, но не уникален, и у него есть свои слабые стороны. Он защищает нас изо всех сил, но может статься так, что когда-нибудь эти силы закончатся.)

Сейчас у Катерины было такое чувство, что силы «Уробороса» подходили к концу. Хотя, возможно, Катерину просто охватил излишне мрачный настрой. Даже какао казалось не таким вкусным, как обычно. Катерина вошла в свою темную каморку с кружкой в одной руке, но не успела она потянуться к выключателю, как свет вспыхнул сам собой, а ей правый в висок уперлось что-то твердое и холодное.

— Не рыпайся, — сказал смутно знакомый голос откуда-то слева.

Катерина слегка повернула голову, не слишком нервничая из-за пистолета, приставленного к ее виску, и увидела, что на стуле в углу сидел Николай. Непривычно веселый Николай с неожиданно осмысленным взглядом. Катерине потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что на Николае не было очков, и без них, без привычной сутулости и немного отсутствующего вида, он был не похож на самого себя.

— Не надо еще больше расстраивать моего друга, ты и так уже достаточно для этого постаралась, — сказал Николай.

Катерина осторожно посмотрела направо и увидела того бандита, с которым дрался Воропаев. Опухший нос, подбитый глаз, холодный взгляд — его трудно было не узнать. И лишь в этот миг Катерина окончательно сообразила, что за всеми этими убийствами стоял Николай. Милый уборщик Николай с легкой умственной отсталостью, исполнительный и не сующий нос не в свои дела.

— Садись, — приказал Николай и услужливо пододвинул к ней стул.

— Я лучше постою, — медленно ответила Катерина.

Николай подошел к ней, покачав головой, взял у нее кружку какао, аккуратно поставил ее на стол, а затем вернулся к Катерине и наотмашь ударил ее по лицу тыльной стороной ладони. Когда у Катерины перестало звенеть в ушах, Николай сказал с сочувствующим видом:

— Прости, но я не люблю повторять дважды. Садись.

Катерина многое хотела и могла бы сказать сейчас и сделать, заклятия буквально рвались с ее губ, дрожали на кончиках пальцев, но она сдержалась. С трудом, но сдержалась. Ей надо было узнать, что задумал Николай, а значит, придется доигрывать этот спектакль до конца. Тогда, на улице, Катерину многое останавливало, но в родных стенах отеля она могла смело колдовать и потому не очень боялась за свою жизнь. Она осторожно села, морщась от головной боли, и выжидающе посмотрела на Николая. Тот вынул из-под ремня брюк пистолет и сел в кресло напротив Катерины.

— Иди, — скомандовал он подельнику.

— Может, все же заткнуть ей рот? — поколебавшись, спросил тот. — И связать руки?

— Ты опять? — раздраженно закатил глаза Николай. — Хватит верить во всякую чушь. Иди, нет времени болтать.

Бандит скривился, но послушно ушел.

— Снимаю шляпу, — сказал Николай и отхлебнул какао из кружки Катерины, — это гениальная идея — создать такую репутацию в среде подобных Филу идиотов.

— «Такую» — это какую? — уточнила Катерина.

Николай фыркнул, отхлебнул еще какао и подмигнул Катерине:

— Ой, да ладно, нечего скромничать. Таинственный отель, его зловещие обитатели, которые вырвут вам сердце, стоит на них не так посмотреть, управляющая, от одного взгляда которой разбивает паралич — отличная придумка, держит всех на расстоянии.

— Придумка? — нахмурилась Катерина.

— Брось, — махнул рукой Николай. — Я не такой придурок, чтобы в это поверить. Вы здесь так заигрались в свою секту и колдовство, что совсем оторвались от реальности. Сами виноваты.

— В чем?

Николай поцокал языком и сказал, проведя пальцем по стволу пистолета:

— Думаешь, что тебя спасет старое доброе клише про некстати разболтавшегося злодея, который так увлекся, что не заметил приближения врага? Не надейся. Впрочем, я все же тебе все расскажу. Потому что спасать тебя некому, знаешь ли. Я закрыл всех, кто остался на ночь в отеле, в их комнатах, и забаррикадировал двери. Никому не удастся выбраться оттуда, уж поверь, и войти в отель тоже никто не сможет, я запер все входы и выходы. А еще мой план — само совершенство, а прекрасным надо делиться с окружающими. Даже жалко, что изначально идея была не моей, — с легким разочарованием добавил Николай.

— Какая идея?

— Заметь, — продолжил Николай, словно не слыша ее, — я даже готов допустить, что вы все тут поголовно владеете гипнозом и НЛП, хотя, положа руку на сердце, я больше верю в то, что вы просто собрали приличное досье на сильных мира сего, и именно поэтому вас никто никогда не трогал и другим не позволял. Но времена меняются, а вот вы — нет, и в этом ваша ошибка. Знаешь, сколько абсолютно законных способов отъема денег у населения могут придумать власти?

— Много, — чуть улыбнувшись, отозвалась Катерина. Уж это-то она знала, как никто другой.

— Именно! Один мой друг — увы, бывший, потому что я не имею привычки дружить с трупами, — рассказал мне о еще одном, новом и о-очень занимательном способе. Как я уже говорил, если бы ты не заигралась в загадочную ведьму или кого ты там из себя строишь, ты, возможно, была бы в курсе и смогла хоть что-то сделать. А так — сама виновата.

Катерина сделала глубокий вдох: события этого вечера плохо на ней сказывались, она уже готова была потерять терпение, и сказала нарочито скучающим тоном:

— Боюсь, я состарюсь-таки раньше, чем услышу продолжение этой истории.

— Не надейся, — хохотнул Николай. — Мой приятель Фил скоро закончит закладку взрывчатки… да не пугайся ты так, весь отель на воздух не взлетит. Я не для того затевал все это, у меня на него планы. Так, разрушится местами, я все рассчитал, и даже почти никто не пострадает, кроме тебя, само собой. Ты едва не спутала мне сегодня все карты, пришлось использовать план «Б», так что во всех разрушениях «Уробороса» будешь виновата тоже ты. Радуйся, что ты этого уже не увидишь.

— Я так и не услышала, зачем тебе все это.

— О, это-то как раз просто: чтобы получить «Уроборос». Несколько месяцев назад власти приняли очень любопытный закон. Об аренде памятников архитектуры и объектов культурного наследия, нуждающихся в реставрации. Арендная ставка — 1 рубль за 1 квадратный метр. Неплохо, да? Разумеется, для начала арендатор-инвестор должен вложить в этот самый объект кучу денег, чтобы отреставрировать его, и все то время, что идут работы, он будет платить городу полную арендную ставку, но зато потом, когда реставрация будет закончена, с объекта можно будет получать приличную прибыль, почти не тратясь на аренду. А вот дальше начинается самое интересное: список объектов для аренды еще не утвержден. И знаешь, что еще интереснее? Ни в одном законе не прописаны четкие критерии отнесения здания к памятнику архитектуры и объекта культурного наследия. Все отдается на усмотрение Комиссии из соответствующего городского Департамента(14). Догадываешься, к чему я веду, да?

Катерина догадывалась, и ей категорически не нравилась эта догадка.

— К чему?

— Павел, мой дорогой покойный друг, занимался сделками с недвижимостью и рассказал мне как-то о большом отеле. О большом старом отеле в не самом ужасном районе города, где почти никогда не бывает гостей. Никто из местных группировок этот отель не «держит», более того, от него, наоборот, все стараются держаться подальше. В общем, непонятно, на что этот отель живет и кто его крышует, но если никто, то прямо больно смотреть, как пропадает такое добро.

— Павел Драмин, первая жертва, — вслух вспомнила Катерина.

— Бедный Павел, я знал тебя, — хохотнул Николай. — Вообще-то, он поначалу шутил под мухой насчет того, что неплохо было бы заполучить «Уроборос» по этой программе. Он был на мели, я, признаться, тоже, и нам обоим нужен был легальный источник нормальных доходов. Ну, почти легальный. А тут этот закон. Павел знал, что здание в хорошем состоянии, вкладываться в него почти не придется, а потом можно делать на нем деньги. Очень хорошие деньги. Если занести, кому надо, отель вмиг признают и объектом культурного наследия, и памятником старины, и включат в программу. И у владельцев отберут, само собой, предлог найдется. А я Павлу так сказал: все, на чем можно делать деньги — не предмет для шуток, а руководство к действию. У Павла было много полезных связей в самых разных кругах — положение обязывало, без этого в его профессии никуда — и он выяснил, что «Уроборос» и впрямь никто не «держит», да и в верхах у отеля нет какого-то конкретного покровителя. Вот только при этом «Уроборос» никто наверху не трогает и другим не дает, сколько ни заноси. Такой вот парадокс. Хорошо, что я никогда не сдаюсь и знаю, что неразрешимых задач нет. Павел со мной не согласился…

— Поэтому ты от него избавился, — закончила за него Катерина.

— Каждый получает по своей вере, — пожал плечами Николай, — а Павел в меня не верил. Зря, потому что я придумал отличный план, и заодно убил одним выстрелом сразу двух зайцев. Никто в здравом уме не станет заступаться за отель, которым управляет серийный убийца. Более того, все, на кого у вашей компашки есть компромат, вздохнут спокойно и побыстрее постараются от вас избавиться. К тому же надо быть убрать Павла. Свою задачу он выполнил: подал мне идею и свел с нужными людьми, больше он мне был не нужен. Думаешь, я не знаю, чем вы тут занимаетесь?

Не знал, в этом Катерина была уверена. Николай мог об этом догадываться, мог подозревать и предполагать, но он точно ни разу не видел своими глазами Викторию, или Марию, или Светлану в деле. Если бы видел — был бы давно мертв.

— И чем же?

— Уж точно не продажей лично испеченного печенья для благотворительности. Одни пятна крови на одежде чего стоят. И эта печь в подвале, куда мне нет доступа, но которая постоянно горит после того, как туда спускаются Виктория или Мария… Странно, что, несмотря ни на что, никто еще не прикрыл их садо-мазо игры с летальными исходами. Сколько на их совести трупов, а? Ничего, думаю, после того, как в слегка разрушенном старинном отеле найдут труп его управляющей с вещами, принадлежавшими жертвам нового Потрошителя, полиция здесь прочешет все сверху и донизу, и Виктории с остальными тоже не поздоровится.

— Придумать такой… — Катерина спохватилась в последний момент и не стала говорить «дикий» и «странный», — сложный план, проникнуть в «Уроборос», нанять убийц, лишить жизни шесть человек, и ради чего?

— Ради денег, конечно же, — просто ответил Николай. — Гениальный план, верно? Не без слабых мест, но эффективный. Ничто так не заставляет забыть про верность кому-то, как обвинение этого кого-то в убийстве, да еще такое громкое и публичное. Особенно если эта верность вызвана страхом. Тебе так не кажется? Кстати, как тебе моя придумка обескровливать жертв и делать им дырки в шее? По-моему, это идеальный решающий штрих. Скажи спасибо Виктории, которая несколько раз забывала снять накладные клыки, когда возвращалась в отель. Ручаюсь, она первая поспешит обвинить в убийствах тебя одну, заявит, что знать ни о чем не знала, слышать не слышала и вообще она невинна, как ангел, а фальшивые клыки — твои.

О, вот в этом как раз Катерина не сомневалась. Нет, она все же придушит Викторию, как только все это закончится.

— Хорошо, что мертвые не говорят, и ты не сможешь ничего ей ответить. Если бы не твоя сегодняшняя выходка, следующий труп нашли бы в отеле после звонка анонимного доброжелателя. Надо же было тебе поиграть в Нэнси Дрю именно сегодня! — с досадой добавил Николай. — Теперь придется слегка порушить «Уроборос». «Спятившая убийца решила взорвать отель вместе с гостями!» — я уже вижу эти заголовки в газетах. А после: «Пострадавший отель восстановят по программе «Аренда за рубль»! Но ничего, даже так на его восстановление уйдет значительно меньше того, что я смогу заработать, когда превращу отель в казино. Подпольное, конечно, по документам «Уроборос» останется отелем. Уж в чем в чем, а в казино я разбираюсь.

Катерина живо представила, каким будет это казино: в отсутствии нечеловеческий гостей, которых он был создан охранять, Уроборос примется уничтожать всех людей, до кого дотянется. Николаю и его посетителям будет весело, но недолго. Вот только этого ей не хватало. Катерина мысленно вздохнула и решила, что пора действовать. Усыпить Николая, потом найти Фила и сделать с ним то же самое, пока Виктория или Мария не проснулись и не почуяли чужого человека в отеле. Их не остановит никакая запертая дверь, никакой засов, если их поманит запах свежей крови. Они обе, плюс Ольга, Светлана, Амура и, вероятнее всего, Кира должны были быть в отеле. Шура, разумеется, тоже, но в такие тихие ночи она тоже спала или, по крайней мере, просто исчезала туда, куда исчезают призраки, когда они не бродили по зданию, в котором умерли, болтая с его обитателями. Тапы и Федора точно не было, Андрей и Роман — неизвестно, хотя Катерина была уверена, что последний точно оставался у себя, чтобы не пропустить все веселье. Не то чтобы она считала, что он был в курсе происходящего и сейчас просто развлекался, наблюдая за всем со стороны из укромного уголка, нет, но чутье на неприятности у него было отменное, и едва ли он покинул бы отель, предвидя очередные проблемы. Сейчас Катерина не отказалась бы от его помощи, да и Андрей был бы весьма кстати. С другой стороны, даже безграничного воображения Романа могло не хватить на то, чтобы представить умственно отсталого уборщика Николая криминальным гением со странным, почти безумным, но не лишенным достоинств планом отобрать у них «Уроборос».

Ладно, пора было с этим кончать.

Ей не хватило буквально секунды. Сонные чары уже спутывали ее пальцы, как липкая тягучая патока, и Катерина уже готова была оплести ими Николая, когда в кабинет вернулся Фил.

— Готово, босс, — бодро, хотя и несколько неразборчиво из-за опухшей губы отрапортовал он.

— Отлично, — кивнул Николай и задумчиво посмотрел на Катерину. — Не люблю ничего оставлять на волю случая. Конечно, при взрыве ты по любому должна погибнуть, но лучше бы ты обеспечить это заранее. Как, по-твоему, Фил?

— По-моему, она слишком легко отделается, за Рула я бы сперва порубил ее на кусочки, — ответил Фил. — Живьем. Жаль, что нельзя, — со вздохом добавил он. — Но если прикончить ее здесь, то придется тащить ее вниз. Я не потащу.

— Ладно. Вставай и пошли, — приказал Николай Катерине. — И без глупостей. Сама подумай: спасти тебя все равно никто не успеет, а нам придется убить всех, кто попытается вмешаться. Давай, топай.

Он встал прямо под лампой, и Катерина увидела то, что и подозревала: совершенно безумный и азартный взгляд психопата. Усыпить одновременно обоих не получится — слишком далеко друг от друга они стояли, а сонное заклятье действовало точечно. Кабинет ей было жалко, в одном только буфете хранилось много уникальных бутылок, которые невозможно будет где-то найти, если они разнесут здесь все. Придумать что-то другое у нее решительно не получалось, так она устала, да и голова у нее уже раскалывалась. Катерина мысленно махнула на все рукой и рассудила, что решит что-то по ходу дела.

Когда это день, наконец, закончится?

Катерина встала и неохотно вышла из кабинета под прицелом сразу двух дул.

[center]* * *[/center]

Фонари возле отеля едва светили, и практически все его окна были темны. Александр застыл напротив «Уробороса», на другой стороне улицы, выжидая. Правда, чего он ждал, он и сам не знал. Вламываться в спящий отель посреди ночи уже не казалось ему хорошей идеей, и, к тому же, его настолько бесило доносящееся откуда-то тихое пение флейты, что ему скорее хотелось оправиться на поиски того, кто не соблюдал закон о тишине и мучил округу. Он уже готов был развернуться, когда сильная боль, пронзившая его висок, согнула его пополам. Он вскрикнул, схватившись за голову, и вцепился в фонарный столб, чтобы не упасть. Когда головная боль немного утихла — сколько времени на это ушло? пять минут? час? Александр не знал, — флейту почти перестало быть слышно, зато появился запах нечистот, навоза и свежевыпеченного хлеба, а где-то рядом, судя по писку, обосновалась колония крыс.

Темный «Уроборос» больше не выглядел мирно спящим, теперь от него исходила отчетливая опасность, манившая Александра. Будь он в себе, он непременно задался бы вопросом, что происходит и с каких пор он начал принимать всерьез свое шестое чувство. Однако он был не в себе. Каждый его шаг отдавался вспышками боли в висках, но эту боль уже можно было терпеть. Крысиный писк, равно как и звуки флейты, продолжал преследовать его на расстоянии, но Александр уже не обращал на них внимания, сосредоточившись на отеле, как гончая — на добыче.

Двери «Уробороса» были закрыты. Мало того, что это было безобразием — в конце концов, формально он там еще жил, — это еще и настораживало. Следующий приступ нестерпимой боли скрутил его, когда Александр пытался рассмотреть хоть что-то через прозрачные крутящиеся двери. Прислонившись спиной к одной из них, он тяжело дышал, пытаясь не сойти с ума от боли. Необычный ледяной холод от стекла лишь усиливал его агонию, просачиваясь под кожу, вливаясь в вены, обвивая кости.

Когда все закончилось, Александр, не сумев удержаться на ногах, кулем рухнул на землю, едва не ударившись головой об угол. Отдышавшись, он поднялся на ноги, которые, к его собственному удивлению, не дрожали. Голова почти перестала болеть и прояснилась, он точно знал, что ему во что бы то ни стало надо попасть внутрь. Потому что внутри кроме душ, не принадлежавших этому миру, душ, нарушающих равновесие мира, находились еще две обычные человеческие, которым там было совсем не место. И Александр голову давал на отсечение, что одна из этих душ принадлежала Филипу Борину

Дверь не открылась ни на миллиметр, несмотря на все его попытки сдвинуть ее, выломать или разбить стекло.

— Мне надо попасть внутрь, — сказал он, упершись лбом в стеклянную панель двери. — Очень надо. Катерина может быть в опасности, я хочу помочь.

«Уроборос» молчал. «Проси», — пропела внутри него флейта.

— Клянусь, я… — слова давались ему с трудом, и все в нем восставало против такой клятвы, но это был единственный способ попасть внутрь. (Он понятия не имел, откуда он это знал. И знать не хотел. Пока. Еще не время.) — Я клянусь, что не причиню никому вреда. Никому из гостей, если они не представляют опасности для Катерины. Я только хочу помочь. Я… клянусь не охотиться в отеле. Сегодня.

Несколько долгих минут ничего не происходило, а затем по стеклянной двери пробежала рябь, как по воде, и дверь хоть и с натугой, но бесшумно начала медленно крутиться, пропуская Александра. Тот вынул из наплечной кобуры пистолет, до которого не дошло дело в драке с Филом Бориным, и осторожно зашел внутрь.

[center]* * *[/center]

Забавно, но там, где он родился, не было ночи. Дня, впрочем, тоже не было, лишь сплошные сумерки, то утренние, то вечерние, то дневные. Эта бесконечная серость всегда выводила его из себя и гнала в другие места, там, где есть солнце, звезды, луна или хотя бы какое-то разнообразие. Именно так он и оказался в Лабиринте — и неважно, что он пытался попасть совсем не туда, его ошибка обернулась удачей. И именно поэтому он в конечном итоге оказался здесь, на Земле.

[i]«Строго говоря, я пришел, чтобы забрать с собой гостей «Уробороса».[/i]

Та Сторона, как называли ее люди, была царством хаоса. Андрей не удивился бы, узнав, что на каком-то из ее бесчисленных уровней и впрямь существует Ад в том виде, в каком его представляли на Земле. В каждом из тех видов, в каком его представляли на Земле. Хаос был основной движущей силой, целью и питательной средой Той Стороны, а в особенности для той его части, где родился и вырос Андрей. Хаос, разрушения, боль и все, что они влекли за собой. Все человеческие души, отданные и проданные обитателям Той Стороны, служили для усиления и преумножения хаоса и страданий.

Андрей предпочитал безумие Лабиринта этим хаосу и серости. Он знал, что после изгнания из Лабиринта Роман скрывался где-то на Земле, прячась от Короля гоблинов, не любившего, когда ему перечат. Cкрывался так удачно, что и Андрей, который никак не мог сравниться с Королем гоблинов, не мог его отыскать, как ни старался. У него была одна лишь зацепка, да и та была взята из слухов. И все же, когда Андрею представился шанс вцепиться в нее, он без раздумий воспользовался им, хотя это и значило пойти против воли семьи.

Все души, обещанные Той Стороне, должны были быть собраны и использованы. Андрей пытался убедить отца, что гости «Уробороса», о котором ему было известно лишь по слухам, сеяли на Земле столько хаоса, что его плоды пожинали и на Той Стороне, что необязательно тащить их сюда, но отец был непреклонен. Души должны быть собраны, как было уговорено с ними самими, и точка. Даже если бы Романа не оказалось в «Уроборосе», Андрей все равно вряд ли бы забирать гостей-«должников» на Ту Сторону, даже предвидя гнев семьи, и, вероятнее всего, остался на Земле. Но Роман там был, и это лишь придало Андрею решимости. Он не угрожал безопасности гостей «Уробороса», наоборот, он помог Катерине и Роману справиться с Охотником.

Все то время, что он жил в отеле, он ждал, когда Роман найдет способ вернуться в Лабиринт, потому что Земля, так очаровавшая его вначале, оказалась не такой комфортной для жизни, как он надеялся. Для его личной жизни. Без хаоса и серости, так раздражавших его, он чах и терял силы, его одолевала хандра и глухая злость. Тем не менее, возвращаться домой он не желал ни при каких обстоятельствах, и не в последнюю очередь потому, что семья едва ли окажет ему теплый прием. Если только он не приведет с собой нужные души, но этого Андрей делать тоже не собирался.

И он ждал. И ждал. И ждал. И, кажется, дождался.

— Андрей, скорее, там что-то происходит.

Андрея выдернул из задумчивости запыхавшийся голос Шуры — и это при том, что у Шуры вообще не было физического тела, и ей не надо было дышать.

— По отелю ходит какой-то тип и крепит к стенам непонятные брикеты, Николай сидит в кабинете Катерины с пистолетом, а у всех жилых номеров двери забаррикадированы коридорными скамьями.

— Какой Николай? — озадаченно уточнил Андрей.

— Наш Николай, уборщик.

Что-то подсказывало Андрею, что вряд ли Николай просто нашел пистолет и принес показать непонятный предмет Катерине.

— Ты кому-то еще об этом сказала? — спросил Андрей, подразумевая Романа.

— Нет, — помотала головой Шура.

— Иди скажи Роману, я к Катерине.

Шура кивнула и исчезла, а Андрей, подойдя к двери на лестницу, обнаружил, что та была заперта.

— Приехали, — мрачно сказал Андрей и взмахом руки выбил дверь. Совершенно беззвучно.

Какой бы упадок сил он не чувствовал, проведя так много времени вдали от дома, он мог справиться не только с какой-то жалкой дверью, но и с гораздо, гораздо более серьезным противником. Николая с пистолетом, что бы там на него ни нашло, он за такового определенно не считал.

[center]* * *[/center]

Катерина не боялась. Ну, почти. Пуля, попавшая в жизненно важный орган, убила бы ее точно так же, как и обычного человека, однако менее серьезные раны заживали так быстро и легко, что врачи назвали бы это чудом. К тому же она могла отклонить от себя пулю, главное — вовремя среагировать. Нет, она не боялась, разве что за «Уроборос», но и то не сильно, потому что сущностью отеля, его душой и сердцем были не кирпичи и цемент, а нечто другое, что невозможно было разрушить простым взрывом. Даже если отель «Уроборос» пострадает, сам Уроборос останется жив. И большая часть его гостей тоже. По крайней мере, Виктория, Мария, Светлана и Андрей должны были пережить взрыв, по расчетам Катерины. Насчет остальных она сомневалась, но, если смотреть правде в глаза, из всех постоянных гостей отеля она была самой слабой и уязвимой физически. (Хотя, если подумать, она все же немного нервничала. На нее уже очень давно не наставляли пистолет. В последний раз такое случилось еще до переезда отеля в этот город. Тогда все закончилось ее легкой царапиной, дыркой в стене игральной комнаты и искренними извинениями Романа, по чьей вине все это и произошло. Катерине очень не хотелось повторять тот опыт.)

Когда они с Николем и Филом вышли в холл, Катерина тяжело вздохнула: ну вот где, где все, когда они так нужны? И мироздание ответило на ее стенания:

— Полиция! Медленно положите пистолеты на пол и поднимите руки.

Николай вздрогнул и резко повернулся в сторону входа, где стоял Воропаев. Фил был более спокоен: он так же посмотрел в ту сторону, но пистолета от Катерины не отвел.

— У меня встречное предложение: почему бы тебе не сделать то же самое, — сказал Николай, стараясь казаться невозмутимым, но голос его заметно дрогнул.

— Не глупите, — почти мирно ответил Воропаев. — Здание окружено, вам не уйти.

— Да неужели? — хмыкнул Фил. — А тебя, значит, совсем одного на переговоры послали прямо в логово врага? Чтобы ты умер героем? И даже матюгальник не выдали? Чувствуется, любят тебя коллеги.

— Я тоже так думаю, — раздался голос со стороны лестницы. — Относительно любви коллег к товарищу Воропаеву. Печально, когда родной коллектив тебя не понимает, правда?

Роман, как всегда, был неестественно бод и свеж для глубокой ночи, которая вот-вот собиралась сделать шаг в предутренние сумерки. За его спиной маячил Андрей, насупленный и бледный, но выглядевший решительно. Катерина закатила глаза, окончательно успокоилась насчет Николая и Фила и напряглась насчет Воропаева. Сразу две неприятности в одно время грозили катастрофой. Катерина почувствовала, как «Урборос» едва заметно вибрирует, но вряд ли кто-то из незваных гостей ощутил это. Скорее всего, это была реакция на происходящее, но Катерина не могла отделаться от мысли, что отель что-то задумал. Ну, или же что-то задумал Роман и использовал для этого «Уроборос».

Николай резко повернулся к Роману, затем снова перевел взгляд и пистолет на Воропаева. Фил все так же сосредоточенно продолжал держать Катерину на мушке, но при этом искоса поглядывал на Романа.

— Положите оружие на землю, — повторил Воропаев.

— Геройская смерть — это обычно очень скучно, особенно если героя некому оплакать, — констатировал Роман, подходя ближе к Филу. — Давайте обойдемся без этого, не будем терять время.

— Не приближайся, а то я вышибу ей мозги, — предупредил Фил.

— Ну, это вряд ли, но можешь попробовать, это сэкономит нам всем время, — сказал Роман.

«Роман!» — хором возмутились Катерина и Андрей. Первая — раздраженно, второй — с едва скрываемой насмешкой.

— Хватит устраивать балаган, — сквозь зубы процедил Воропаев, также под шумок подошедший почти вплотную к Николаю, который отвлекся на Романа и целился сейчас куда угодно, только не в него. — Бросайте оружие.

Несмотря ни на что, Катерине вдруг стало весело, и это было вовсе не реакцией на стресс. Просто она представила, какой, должно быть, серьезной ситуация казалась Николаю и Филу. Они убили несколько людей для осуществления своего безумного плана, едва не попались, на ходу импровизировали, взяли в заложники ее, Катерину, пошли на открытое противостояние с вооруженным полицейским при свидетелях… но им и в голову не могло прийти, что для Катерины, Романа и Андрея (и даже для Воропаева, о чем тот мог вот-вот вспомнить) они были не очень страшны и опасны. Один помятый и недовольный Воропаев был в сто раз страшнее их. Даже без оружия.

Да и вообще, вся эта сцена со стороны наверняка выглядела как эпизод чернкомедийного боевика среднего пошиба.

— Не приближайся! — сорвавшись на фальцет, крикнул Николай, махнув пистолетом, и Катерина окончательно убедилась в том, что, может, он и был гением криминального мира, но в вооруженных бандитских заварушках никогда не участвовал в отличие от Фила.

«Может, уже закончим с этим?», — пробормотал Андрей в спину Роману, и встал так, чтобы держать в поле зрения Николая и Фила, но в первую очередь — Катерину.

Роман медленно кивнул, и Катерина не сомневалась, что через пару секунд они вдвоем тихо и без усилий обезвредили бы Николая и Фила. Катерина не раз видела их в действии: Романа, мастера иллюзий, которые с легкостью становились реальностью, и манипуляций со временем, и демона Андрея — вместе они были почти непобедимы.

Им помешал грохот лифта, прозвучавший неожиданно громко. Двери лифта распахнулись, и оттуда выскочили, словно чертики из табакерки, Виктория и Мария. Светлана и Ольга скромно маячили за их спинами.

— Какого хрена здесь происходит? — заорала Виктория, даже не оглядевшись, глядя только на Катерину и Романа. — Проснулась от того, что подо мной трясется кровать, думала — землетрясение. Оказалось, что это отель чудит. Хотела выйти — а дверь не открывается.

— Какой шутник нас забаррикадировал? — тем же тоном спросила Мария, впервые в жизни согласная с Викторией. — Какого ляда?

— Пришлось выломать двери, — тихо сказала Светлана. — Прости, Катерина, но другого выхода не было.

— Кто это сделал? — продолжала бушевать Виктория. — Я этого придурка живьем сожру!

Мария солидарно кивнула. Роман лениво улыбнулся и сделал шаг назад.

— Виктория, радость моя, ни в чем себе не отказывай.

Он взглядом показал на Николая и Фила, которые замерли на месте, не зная, что им делать. Хотя нет, судя по выражению их лиц, только Николай был в панике и судорожно соображал, как ему теперь действовать. Фил явно хладнокровно просчитывал свои возможные шаги.

Впрочем, сначала Виктория (а за ней и остальные дамы) увидела Воропаева. Глаза ее комически округлились, и она уже готова была бежать, но Роман остановил ее.

— Виктория, мы решаем проблемы по мере их поступления. Он пока еще не проблема, а в комнатах вас заперли они.

Виктория и Мария разглядели, наконец, пистолет в руках обычно бессловесного и безобидного Николая, и его вооруженного друга, которые минутой ранее были для них не более чем одушевленной мебелью, и переглянулись. (В глубине души Катерина даже немного умилилась такому взаимопониманию давних врагов.) Сверху, с легкостью преодолевая стены и перекрытия, послышался громкий надсадный крик, почти стон: баньши Амура, верная своей сущности, давала понять, что чья-то жизнь вот-вот оборвется.

— Не подходите! — заверещал Николай, хаотично размахивая пистолетом.

Он не верил в нечеловеческую сущность обитателей «Уробороса», но вот в их опасность — очень даже, и сейчас он определенно уловил хищный блеск в глазах Виктории и Марии. Фил не стал ничего говорить. Он, все еще державший Катерину на мушке, просто нажал на курок.

Катерина чисто физически не могла увидеть, что было дальше, потому что все произошло так быстро, что за этим просто невозможно было уследить. Она успела уловить лишь взмах руки Романа и стремительный бросок вперед Виктории. Через несколько секунд Фил и Николай уже лежали на полу с перегрызенными горлами, Андрей держал в руке их пистолеты, а Роман — выпущенную в Катерину пулю. Понять, что случилось, было нетрудно: Роман замедлил время ровно настолько, чтобы успеть перехватить пулю, Виктория и Мария, которые были намного быстрее людей, добрались до Фила и Николая задолго до того, как те успели хотя бы подумать о том, чтобы выстрелить, а Андрей невозмутимо призвал к себе пистолеты.

Это противостояние, начавшееся так неожиданно и странно, закончилось до смешного быстро и скучно. Ну, скучно для обитателей «Уробороса», конечно. Фил и Николай вряд ли с этим согласились бы. Катерина вспомнила о взрывчатке и тяжело села на ближайшую скамейку. Нет, нет и еще раз нет. Пусть кто-то другой этим занимается, с нее хватит.

Про Воропаева она успела забыть и, разумеется, зря.

— Какого?..

Воропаев смотрел на трупы и допивавших их кровь Викторию и Марию дикими глазами, и было понятно, что он еще не до конца стал самим собой. Не успела Катерина об этом подумать, как он вскрикнул, схватился за голову и согнулся пополам. Несколько мгновений он не шевелился, и Виктория с Марией, вытирая окровавленные губы, поспешили ретироваться в дальний угол. Светлана последовала за ними, а вот Ольга, до этого державшаяся в стороне, наоборот, подошла поближе, и Катерина увидела, что она держала в руках что-то, похожее на вязаные свитера, что было донельзя необычно, потому что чего-чего, а свитеров она сроду не вязала.

Когда Воропаев выпрямился, перед ними стоял уже не детектив местной полиции, а Охотник.

— Привет, Крысолов, — беспечно сказал Роман, не сводя с него глаз и добавил: — Пора. Дамы, был рад знакомству, надеюсь, еще увидимся.

Пока Катерина пыталась понять, что он имел в виду, Роман быстро забрал из рук Ольги «свитера» и кинул один из них Андрею. Тот улыбнулся Катерине, кивнул и натянул на себя свитер, оказавшийся темно-зеленой вязаной рубахой. Вторую рубаху Роман, явно опять поиграв со временем, нацепил на Воропаева так молниеносно, что Катерина даже не видела, как он это сделал. Андрей и Воропаев, еще не пришедший окончательно в себя, синхронно закричали и упали на колени. В воздухе вдруг стал невыносимо горячим и запах озоном. Подскочив к Катерине, Роман подтащил ее к Андрею.

— Повтори проклятье! — прорычал он.

— Какое? Ты о чем?

— То, которое ты все эти годы накладывала на Охотника! Повтори его, слово в слово, но для Андрея. Да живее ты!

Катерина не понимала, что творится, но ее доверию к Роману хватило, чтобы без расспросов собрать остатки сил и сказать громко, склонившись к Андрею:

— Забудь про желания, забудь про страсти, забудь про души для охоты, забудь про все, что тебя здесь держит, твоя судьба отныне жить человеком по людским законам.

Она привычно и споро плела заклятье, чувствуя, как на него уходит вся ее энергия. Над их головами, прямо под потолком, вовсю гремела невесть как и когда собравшаяся гроза, и в свете молний лицо повалившегося на бок Андрея казалось совсем незнакомым. Силы у Катерины кончались, но проклятие все никак не могло надежно вцепиться в Андрея, угнездиться в нем. Собственно, оно вообще должно было стекать с Андрея, как с гуся вода, потому что тот не был охотником, и проклятие это было не для него, но чары все равно упорно пытались впиться в него. Андрей и Воропаев все еще кричали, но теперь уже гораздо тише и хрипло, сорвав голоса.

— Это для его же блага, клянусь, — сказал Роман, и Катерина, стиснув зубы, из последних сил буквально вколотила проклятье в Андрея.

— Давай! — услышала она в отдалении голос Ольги.

Новый раскат грома был таким громким, что Катерина на миг решила, что это взорвалась взрывчатка Николая. Непрерывные вспышки молний заливали холл неестественно белым светом, а воздух потрескивал, словно от статического электричества, но на самом деле это была разлитая вокруг магия, живая, неукротимая, опасная. Не ее, Катерины, или Андрея магия. Больше всего эта энергия напоминала… да, она напоминала силу «Уробороса», и Катерине потребовалось несколько минут, чтобы сообразить, что это — энергия Лабиринта. Того самого Лабиринта.

По щелчку пальцев Романа посреди холла открылся узкий, словно кошачий зрачок, портал, в котором виднелась потрескавшаяся земля под оранжевым небом.

— Я тебя найду, — пообещал Роман Андрею, уже почти лишившемуся чувств, и протиснулся в портал.

Разрез в воздухе захлопнулся за ним с оглушительным треском, и в ту же секунду гроза в «Уроборосе» стихла.

— Ольга!

Светлана подхватила осевшую на пол Ольгу, а Катерина на всякий случай проверила пульс у Андрея — жив. Воропаев тоже был жив и даже в сознании. Он сидел, прислонившись спиной к скамейке, и зло смотрел на Катерину и Андрея.

— И что это было? — озадаченно спросила Мария.

Катерина лишь пожала плечами, на дрожащих ногах встала и, пошатываясь, поплелась к себе в кабинет — за самогоном.

[center]* * *[/center]

— Ни Андрею, ни Охотнику невозможно изменить сущность, — сказала Ольга, лежа в кровати. Она единственная, кто мог объяснить, что произошло. Андрей все еще не пришел в себя, а Воропаев отказывался общаться с кем бы то ни было и вторые сутки беспробудно пил. Почти не пьянея. — Нельзя сделать из Охотника демона, а из демона — Охотника. Но это их сущность, а судьба у них не предопределена, поэтому-то тебе, Катерина, и удалось когда-то заставить Воропаева забыть о его сути. Натура его никуда не делась, а желание, нужда следовать этой натуре, из чего и складывалась его судьба, — забылись, и у него появилась новая, данная тобой судьба. Андрей, пока жил с нами, продолжал быть демоном, но он защищал нас вопреки своей натуре и согласно своим желаниям. Он жил той судьбой, которую сам выбрал. Только ему стало совсем невмоготу оставаться на Земле, и Роману тоже. Роман стремился вернуться в Лабиринт и снова сразиться с Королем гоблинов, он чуял в себе силы победить. Андрею же деваться было некуда, домой он возвращаться не хотел, в Лабиринт вместе с Романом соваться было опасно. Да и вас беззащитными они оставлять не хотели. И тогда Роман придумал план: поменять Андрея и Воропаева судьбами.

— Ничего не понимаю, — призналась Мария.

— Тут ничего сложного нет, — бледно улыбнулась Ольга. — Охотник… Воропаев получил выбранную Андреем судьбу: жить в «Уроборосе» и защищать его, несмотря на свою натуру. Андрей получил навязанную Охотнику судьбу: жить человеком, позабыв о своей сущности. Вот и все.

— Почти все, — вставила Катерина. — Это как с воздушным шариком: чтобы надуть его требуется воздух, но если его будет слишком много, то шарик лопнет и весь воздух высвободится. Для того чтобы поменять местами судьбы Андрея и Воропаева и наложить проклятье потребовалось очень много энергии: и моей, и Романа, и самого Андрея, но когда это произошло, вся энергия выплеснулась наружу, и Роман использовал ее, чтобы открыть проход в Лабиринт, а «Уроборос» ему помог. Так, Ольга?

— Верно, девочка, все верно.

— И что теперь будет? — растерянно спросила Светлана.

— Андрей станет жить среди людей, под новой личиной, забыв нас, и если… когда Роман станет Повелителем Лабиринта, он заберет его к себе.

— А мы что же, получается, будем жить с Охотником? — возмутилась Виктория.

— Он не причинит нам вреда, — мягко сказала Ольга.

— Вот он, наверное, рад-то, — хмыкнула Шурочка.

Катерина промолчала. Пока что она боялась представить себе будущее «Уробороса».

[center]* * *[/center]

Детектив Андрей Жданов проснулся в тесной комнате в захудалом мотеле и устало потер лицо. Он уже не понимал, как согласился на перевод в этот город, который невзлюбил с первого взгляда. Ну да ладно, отступать было поздно, к тому же там, откуда он приехал, для него не осталось ничего хорошего. По крайней мере, он такого не помнил.

Встав, он поплелся в ванную, чтобы приготовиться в первому рабочему дню на новом месте.

[center]* * *[/center]

Ее терпение лопнуло на четвертый день, когда она окончательно пришла в себя, отвезла с помощью Федора и Тапы Андрея подальше от "Уробороса", выспалась, уничтожила улики, говорящие о том, что Фил когда-либо был в отеле, и поняла, что как-то надо жить дальше.

— Я знаю, что ты не выбирал такую жизнь, — сказала она, стоя на пороге комнаты, которую оккупировал Александр, перетащив туда весь бар, — но вряд ли стоит кончать ее самоубийством прямо сейчас.

Александр посмотрел на нее мутными глазами, но ничего не ответил.

— В наследство от Фила нам осталась взрывчатка, заложенная по всему «Уроборосу», и я понятия не имею, как ее найти и, главное, обезвредить. Не хочешь помочь?

Александр продолжал молчать.

— Ну, как хочешь.

Катерина не была уверена, что могла превратить воду в вино, но зато точно знала, что обратный процесс ей вполне по силам. Сутки спустя мрачный, злой и трезвый как стеклышко Александр без единого слова положил ей на стол несколько брусков C4. И так же безмолвно вышел.

— Спасибо, — искренне сказала Катерина ему вслед и превратила обратно в ром одну-единственную бутылку из бара.

[center]* * *[/center]

Она жила в полуживом отеле в компании вампиров, призрака и бывшей богини и могла приворожить любого мужчину, но при этом все равно болела гриппом, и в этом, по ее мнению, и состояла главная несправедливость жизни.

— Тгиста девятый номер, — гундосо сказала Катерина, протягивая ключи очередному гостю. (Не сразу, но гости смирились с новым пополнением в «Уроборосе» и продолжили останавливаться в отеле.)

На Хэллоуин гостей было обычно больше всего, и Катерина сейчас мечтала только об одном: выпить литр противопростудной микстуры и лечь спать. Увы, это было невозможно, хотя нос у нее не дышал, горло немилосердно драло, а голова раскалывалась.

— Какой? — нахально ухмыляясь, переспросил неприлично молодо выглядящий гость.

— Триста девятый, — рявкнул из-за спины Катерины невесть когда появившийся там Воропаев. — Проблемы?

— Никаких, — кисло ответил гость и пошел к лифту.

Катерина благодарно похлопала Александра по плечу и через силу улыбнулась следующему гостю.

[center]* * *[/center]

— Нет, этот не подходит. Этот тоже нет. И этот нет — хочешь, чтобы все гости свалились в припадке эпилепсии? Нет.

А Катерина всего лишь хотела выбрать новые ковры для отеля. Ей еще надо было купить новые заварочные чайники, и будь она проклята, если снова попросит совета Александра. Тот, едва ли догадываясь о ее чувствах, увлеченно листал каталог с образцами, и Катерина улыбнулась. Несмотря на ни что «Уроборос» принимал гостей как обычно, Александр вписался в новую жизнь и по-своему помогал ей, и она надеялась на то, когда-нибудь она еще увидит Романа и Андрея.

Пока что этого ей вполне хватало для счастья.



_______
12. Клото, Лахесис, Атропос ‒ мойры, богини судьбы. По Платону ‒ дочери Ананке, богини судьбы и предопределенности свыше.
13. Здесь и ранее ‒ отсылка к фильму "Город ангелов", где ангел стал человеком, сознательно упав с крыши.
14. Такая программа и впрямь существует, с той лишь разницей, что сначала был определен список объектов, а потом уже все остальное. Программа экспериментальная и еще не реализованная.

На редкость неторопливый автор дошел сюда))
[quote="Ali"] А я много отсылок потеряла от того, что не смотрела Отель Трансильванию? [/quote]

Нет, ничего не потеряли. "Отель Трансильвания" - это мультик про графа Дракулу, который устал от преследований людей и построил в глухомани в Трансильвании отель, где могут отдохнуть разные сверхъестественные сущности, не опасаясь людей.

[quote="Ali"]А вы СЛУЧАЙНО не знаете, сказка на тему короля Дроздоборода (она ведь тоже потерялась?) не будет восстанавливаться? Она мне так нравилась, я вот тоже сидела, конца ждала...[/quote]
Случайно-случайно знаю, что планируется)) Автору нравится задуманный сюжетный поворот и он очень хочет поделиться с ним с читателями :wink:

[quote="Мурлыча"]ну какая тут к черту анонимность, а?[/quote]
Этот вопрос стал чисто риторическим еще в первом Фесте, так что чего уж там :grin:

[quote="Мурлыча"]Пошла ждать конец...[/quote]
Скоро будет. Автор, как всегда, надеялся, что он будет раньше, но немного задержался))

[quote="Гость"]Боюсь, что от детектива в фике остались рожки да ножки, все скатилось в мистический драматический ангст :grin:
Но слово "конец" крупно напишу, обещаю))[/quote]
Ты бы хоть чуточку для порядка изменила ну хотя бы стиль оформления, я уже не говорю о жанрах и об изложении... ну какая тут к черту анонимность, а?
Пошла ждать конец...
Мррррррррррррррррррррррррррррррррррррррррррррррррррррррррррррррррррр!!!

Дорогой автор, поскольку я не знакома с источниками вашего вдохновения
[quote="Гость"]Отелем "Трансильвания" И фильмом "Лабиринт" с Дэвидом Боуи. И чуть-чуть – «Дракулой» и производными[/quote]
и, простите, не очень хочется задаваться вашим любимым вопросом :grin:
[quote="Гость"]"кто все эти люди?"[/quote]
то воспринимаю все прочитанное как великолепную аллюзию к «нашему всему». Только читать надо сразу и много.
Да, «Зималетто» тот еще Лабиринт, не скажу, что злобный, но не очень ласковый, заставляющий его обитателей меняться и требующий делать это в угоду себе и по собственному разумению. И все на своих местах: Катерина – спасительница, Роман знает и понимает больше, чем готов продемонстрировать это свое знание. Я когда-то (в прошлой жизни гикнувшегося Феста) спросила вас про красивую жизнь Малиновского. Теперь понятно, что это не привычка, что заброшенный недокормленный и недолюбленный ребенок вырос бойцом. Хотела написать – одиночкой, у которого все для себя, но тут и Андрей рядышком прорезался.
Спасибо, и очень хочется дочитать. :girl_sigh:
И да, полностью поддерживаю
[quote="Ali"]Уважамый анонимный автор]А вы СЛУЧАЙНО не знаете, сказка на тему короля Дроздоборода (она ведь тоже потерялась?) не будет восстанавливаться? Она мне так нравилась, я вот тоже сидела, конца ждала...[/quote]
Там страдалец Александр, поди, задолбался топором махать :o

[quote="Гость"][quote="Ali"]Алекс и Джарет в одном флаконе?[/quote]
Увы, боюсь, с Джаретом в фике пока все плохо, в смысле, нет его :cray: Зато Лабиринт есть :-)

[/quote]

Ничего, я уже прочитала залпом и все так хорошо, что и без Джарета обойдусь )) Чудное фэнтези, спасибо! Богатое, я бы сказала, на переплетающиеся линии. И вообще богатое и живописное. Кинематогрфичное. А как Алекс и Роман прекрасно легли в тутошние харатеры. А я много отсылок потеряла от того, что не смотрела Отель Трансильванию?

[spoiler=Уважамый анонимный автор]А вы СЛУЧАЙНО не знаете, сказка на тему короля Дроздоборода (она ведь тоже потерялась?) не будет восстанавливаться? Она мне так нравилась, я вот тоже сидела, конца ждала...[/spoiler]

[quote="Ali"]Алекс и Джарет в одном флаконе?[/quote]
Увы, боюсь, с Джаретом в фике пока все плохо, в смысле, нет его :cray: Зато Лабиринт есть :-)

[quote="ЛанаAkaRowan"]потому что вообще мало приспособлена читать мелкими порциями, а детектив с перерывами совсем не получается... забываю важные детали.[/quote]
Боюсь, что от детектива в фике остались рожки да ножки, все скатилось в мистический драматический ангст :grin:

Но слово "конец" крупно напишу, обещаю))